- 128 - * * * Все люди любят деньги: и гладят их, и целуют, и к сердцу при- жимают, и заворачивают их в красивые тряпочки, и нянчат их, как куклу. А некоторые заключают дензнак в рамку,вешают его на стену и поклоняются ему, как иконе. Некоторые кормят свои деньги: от- крывают им рты и суют туда самые жирные куски своей пищи. В жару несут деньги в холодный погреб, а в лютые морозы, бросают деньги в печку в огонь. Некоторые просто разговаривают со своими день- гами, или читают им вслух интересные книги, или поют им приятные песни. Я же не отдаю деньгам особого внимания и просто ношу их в кошельке или бумажнике, и, по мере надобности, трачу их. Шибейя! Январь 1940 года. * * * Однажды Марина сказала мне*, что к ней в кровать приходил Ша- рик. Кто такой этот Шарик, или что это такое, мне это выяснить не удалось. .................. Несколько дней спустя этот Шарик приходил опять. Потом он стал приходить довольно часто, примерно раз в три дня. .................. Меня не было дома. Когда я пришел домой, Марина сказала мне, что звонил по телефону Синдерюшкин и спрашивал меня. Я, видите ли, был нужен какому-то Синдерюшкину! .................. Марина купила яблок. Мы съели после обеда несколько штук и, кажется, два яблока оставили на вечер. Но когда вечером я захо- тел получить свое яблоко, то яблока не оказалось. Марина сказа- ла, что приходил Миша-официант и унес яблоки для салата. Сердце- вины яблок ему были не нужны, и он вычистил яблоки в нашей же комнате, а сердцевины выбросил в корзинку для ненужной бумаги. .................. Я выяснил, что Шарик, Синдерюшкин и Миша живут, обыкновенно, у нас в печке. Мне это мало понятно, - как они там устроились. .................. Я расспрашивал Марину о Шарике, Синдерюшкине и Мише. Марина увиливала от прямых ответов. Когда я высказывал свои опасения, что компания эта, может быть, не совсем добропорядочная, Марина уверила меня, что это, во всяком случае, "Золотые сердца". Боль- ше я ничего не мог добиться от Марины. .................. Со временем я узнал, что "Золотые сердца" получили неодина- ковое образование. Вернее, Шарик получил среднее образование, а Синдерюшкин и Миша не получили никакого. У Шарика есть даже свои ученые труды. И поэтому он несколько свысока относится к осталь- ным "Золотым сердцам". Меня очень интересовало, какие это у Шарика ученые труды. Но это так и осталось неизвестным. Марина говорит, что он родился с пером в руках, но больше никаких подробностей об его ученой дея- тельности не сообщает. Я стал допытываться и, наконец, узнал, что он больше по сапожной части. Но имеет ли это отношение к ученой деятельности, мне узнать не удалось. .................. Однажды я узнал, что у "Золотых сердец" была вечеринка. Они сложились и купили маринованного угря. А Миша даже принес баноч- ку с водкой. Вообще, Миша - любитель выпить. .................. У Шарика сапоги сделаны из пробочки. .................. Как-то вечером Марина сказала мне,что Синдерюшкмн обругал ме- ня хулиганом за то, что я наступил ему на ногу. Я тоже обозлился и просил Марину передать Синдерюшкину, чтобы он не болтался под ногами. - 130 - П О С Т Р О Е Н И Е 1. Подготовка. 2. Появление. 3. 1 событие. 4. Разработка. 5. Низменное место. 6. Возвышенное место. 7. Связь с первым событием. 8. 2 событие. 9. Разработка. 10. Подготовка к 3 событию. 11. 3 событие. 12. Концовка. ____________________________________________________ Написать таких 6 вещей. ПРОИШЕСТВИЕ НА УЛИЦЕ* Однажды один человек соскочил с трамвая, да так неудачно, что попал под автомобиль. Движение уличное остановилось,и милиционер принялся выяснять, как произошло несчастье. Шофер долго что-то объяснял, показывая пальцем на колеса автомобиля. Милиционер ощупал эти колеса и записал в свою книжечку название улицы. Вокруг собралась довольно многочисленная толпа. Какой-то человек с тусклыми глазами все время сваливался с тумбы. Какая-то дама все оглядывалась на другую даму, а та, в свою очередь, все оглядывалась на первую даму. Потом толпа разо- шлась, и уличное движение вновь восстановилось. Гражданин с тусклыми глазами еще долго сваливался с тумбы, но, наконец, и он, отчаявшись, видно, утвердиться на тумбе, лег просто на тротуар. В это время какой-то человек, несший стул, со всего размаху угодил под трамвай. Опять пришел милиционер, опять собралась толпа, и остановилось уличное движение. И гражданин с тусклыми глазами опять начал сваливаться с тумбы. Ну а потом все стало хорошо, и даже Иван Семенович Карпов завернул в столовую. ИЗ ЦИКЛА ЗАПИСЕЙ "Я родился ..." Я родился в камыше. Как мышь. Моя мать меня родила и положила в воду. И я поплыл. Какая-то рыба,с четырьмя усами на носу, кру- жилась около меня. Я заплакал. И рыба заплакала. Вдруг мы увиде- ли, что плывет по воде каша. Мы съели эту кашу и начали смеять- ся. Нам было очень весело. Мы поплыли по течению и встретили ра- ка. Это был древний великий рак; он держал в своих клешнях то- пор. За раком плыла голая лягушка. "Почему ты всегда голая, - спросил ее рак, - как тебе не стыдно?" "Здесь ничего нет стыдно- го,- ответила лягушка, - Зачем нам стыдиться своего хорошего те- ла, данного нам природой, когда мы не стыдимся своих мерзких по- ступков, созданных нами самими?" "Ты говоришь правильно, - ска- зал рак, - И я не знаю, как тебе на это ответить. Я предлагаю спросить об этом у человека, потому что человек умнее нас. Мы же - умные только в баснях, которые пишет про нас человек, так что и тут выходит, что опять-таки умен Человек, а не мы." Но тут рак увидел меня и спросил: "Надо ли стесняться своего голого тела? Ты - человек, и ответь нам." "Я - человек, и отвечу вам: не надо стесняться своего голого тела." 1937 год. ИНКУБАТОРНЫЙ ПЕРИОД В инкубаторе я просидел четыре месяца. Помню только, что ин- кубатор был стеклянный, прозрачный и с градусником. Я сидел вну- три инкубатора на вате. Больше я ничего не помню. Через четыре месяца меня вынули из инкубатора. Это сделали как раз 1-го января 1906 года. Таким образом, я как бы родился в третий раз. Днем моего рождения стали считать именно 1 января. 1935 год. - 132 - * * * Когда я вижу человека, мне хочется ударить его по морде. Так приятно бить по морде человека! Я сижу у себя в комнате и ничего не делаю. Вот кто-то пришел ко мне в гости, он стучится в мою дверь. Я говорю: "Войдите!" Он входит и говорит: "Здравствуйте! Как хорошо, что я застал вас дома!" А я его стук по морде, а потом еще сапогом в промежность. Мой гость падает навзничь от страшной боли. А я ему каблуком по глазам! Дескать, нечего шляться, когда не звали! А то еще так. Я предлагаю гостю выпить чашку чая. Гость сог- лашается, садится к столу, пьет чай и что-то рассказывает. Я де- лаю вид, что слушаю его с большим интересом, киваю головой, ахаю, делаю удивленные глаза и смеюсь. Гость, польщенный моим вниманием, расходится все больше и больше. Я спокойно наливаю полную чашку кипятка и плещу кипятком гос- тю в морду. Гость вскакивает и хватается за лицо. А я ему гово- рю: "Больше нет в душе моей добродетели. Убирайтесь вон!" И я выталкиваю гостя. 1939 год. * * * Я не стал затыкать ушей. Все заткнули, а я один не заткнул, и потому я один все слышал. Я так же не закрывал тряпкой глаз, как это сделали все, и потому я все видел. Да, я один все видел и слышал. Но, к сожалению, я ничего не понял, значит, какая цена тому, что я один все видел и слышал. Я даже не мог запомнить то- го, что я видел и слышал. Какие-то отрывочные воспоминания, за- корючки и бессмысленные звонки. Вот прибежал трамвайный кондук- тор, за ним пожилая дама с лопатой в зубах. Кто-то сказал: "... вероятно, из-под кресла...." Голая еврейская девушка раздвигала ножки и выливала на свои половые органы из чашки молоко. Молоко стекает в глубокую столовую тарелку. Из тарелки молоко сливают обратно в чашку и предлагают мне выпить. Я пью; от молока пахнет сыром... Голая еврейская девушка сидит передо мной с раздвину- тыми ногами, ее половые органы выпачканы в молоке. Она наклоня- ется вперед и смотрит на свои половые органы. Из ее половых ор- ганов начинает течь прозрачная и тягучая жидкость.... Я прохожу через большой и довольно темный двор. На дворе лежат сложенные высокими кучами дрова. Из-за дров выглядывает чье-то лицо. Я знаю: это Лимонин следит за мной. Он смотрит: не пройду ли я к его жене. Я поворачиваю направо и прохожу через парадную на ули- цу. Из ворот выглядывает радостное лицо Лимонина... Вот жена Ли- монина предлагает мне водку. Я выпиваю четыре рюмки, закусываю сардинами и начинаю думать о голой еврейской девушке. Жена Лимо- нина кладет мне на колени свою голову. Я выпиваю еще одну рюмку и закуриваю трубку. "Ты сегодня такой грустный," - говорит мне жена Лимонина. Я говорю ей какую-то глупость и ухожу к еврейской девушке. Я все не прихожу в отчаяние. Должно быть, я на что-то наде- юсь, но мне кажется, что мое положение лучше, чем оно есть на самом деле. Железные руки тянут меня в яму. Но сказано: "Не всегда забыт будет нищий, а надежда бедняка не до конца погибнет." ( Ле. IX. 19. )* * * *