ГЛАВА 23 Когда Дункан шел по большому холлу, его окликнул Скрач. - Вы не торопитесь, сэр? Не уделите ли мне немного времени? С вашей стороны было бы благодеянием, если бы вы поболтали со мной. Дункан изменил курс и подошел к колонне демона. - Леди Диана пошла посмотреть, как поживает колдун, а мои товарощи, видимо, заняты своими делами, так что я могу потратить немного времени на тебя. - Вот и прекрасно, - обрадовался демон. - Но вам вовсе не обязательно стоять и вытягивать шею, чтобы смотреть на меня. Если вы поможете мне спуститься, мы сядем на каменную скамью в двух шагах отсюда. Моя цепь достаточно длинна. Дункан протянул руки. Демон наклонился, Дункан взял его за талию и помог опуститься. - Кабы не искалеченная нога, я бы сам спустился, - сказал Скрач. - Вообще-то я часто это делаю, но как - смотреть противно. Он показал сведенные артритом руки. - Они тоже не держат. Они уселись рядом на скамью. Скрач дергал копытом, и цепь звякала. - Я вам объяснял однажды, что меня зовут Скрач - официально Юнг Скрач, но ни в коем случае не Олд Скрач, поскольку это вульгарное наименование Его Милости, ведающего адскими операциями. Имя мое мне не нравится. Собачье какое-то. Даже грифон получил честное имя Хуберта, это вам не Скрач. Много лет сидя на своей колонне, я думал, какое имя я хотел бы носить, и в конце концов нашел такое, которым мог бы гордиться: Вальтер. Отличное имя и звучит так округло. Солидное честное имя, подходящее для солидного существа. - Вот, значит, как ты проводишь время: придумываешь себе новое имя. Неплохой способ. - Я думаю не только об этом, - возразил Скрач. - Я думаю о том, что было бы, если бы события пошли иначе. Отработал бы я учеником и был теперь старшим демоном, а может быть, и младшим дьяволом. Может, стал бы потолще, но вот в росте вряд ли прибавил бы. Я, знаете, коротышка, наверное, от этого все мои беды. Что путного может сделать коротышка? Ему предопределен провал. - Ты, похоже, философски относишься к своему положению. Ты не накопил горечи, а многие накопили бы. И ты не скулишь, чтобы тебя жалели. - А что изменится, если я стану злиться и скулить? Меня и так не очень любят, а хнычущих совсем уж не терпят. Впрочем, что говорить о любви? Кто станет любить демона? Некоторые жалеют, но жалость - это не любовь. А большинство смеются над моим сломанным хвостом и прочими уродствами. А смех, милорд, тяжело переносить. Если бы они чувствовали страх или даже отвращение, мне было бы легче. - Я не смеюсь над тобой, - сказал Дункан, - и не испытываю чрезмерной жалости, но и не уверяю, что люблю тебя. - Я этого и не ожидаю, - отозвался демон. - Если бы человек говорил, что любит меня, я подозревал бы какую-то тайную причину. - Поскольку я признаюсь, что не испытываю любви к тебе, и ты не ставишь мне этого в вину, могу я задать тебе один честный вопрос? - Буду рад. - Что ты можешь сказать мне об орде Зла? Я думаю, что ты кое-что слышал от колдунов. - Слышал. Мне кажется, вы кое-что знаете и сами. Вы же не так давно сражались с ордой. - Лишь с небольшой частью, в основном, с безволосыми, хотя там были и другие. Я не знаю, много ли их и сколько видов. - Безволосые, если я правильно понял суть вашего выражения, - пояснил Скрач, - это пехота, стражники для грязной работы. В каком-то смысле они не подлинное Зло, не члены орды. Это кости и мышцы, в них очень мало, а может быть и вовсе нет магии. - А остальные? Я говорил с одним типом, который видел их. Он рассказывал о бесах и демонах, но думаю, он пользовался знакомыми названиями, общими для злых сил. В нашей схватке по ту сторону стены я убил одного из таких, а Тайни убил другого. Они не были ни бесами, ни демонами, но я не знаю, кто они. - Вы совершенно правы, - подтвердил Скрач. - Они не бесы и не демоны. Бесы и демоны из нашего мира, а эти пришли со звезд. Это отродье других миров, которые как я подозреваю, не похожи на наш. Отсюда вывод, что зло, которое они сеют, не похоже на земное зло. У них немыслимое количество форм. Самые чуждые - просто сгустки живой крови. Их мотивы, привычки и образ действий тоже, я полагаю, не соответствует земным злым существам. Вы столкнулись с таким созданием, какого не могли вообразить, да и вряд ли возможно вообразить такое. - Мне сказали, что это не орда, а рой. Что это значит? - Не знаю. Я, как вы понимаете, знаю о них только по слухам. - Понимаю. Но вот насчет роя. Как-то я разговаривал с почтенным пчелиным мастером, и он рассказал мне, как роятся пчелы. Есть тут что-то похожее? - Мне посчастливилось слышать один разговор, правда, очень короткий. Вполне возможно, что он относится к этому делу о роении. - Расскажи, пожалуйста. - В то время, когда орда опустошала этот район и собиралась разорять северную Британию, члены орды иной раз складывались как бы в одну живую массу. Вроде как пчелы. Те, кто говорил, слышали об этом от различных наблюдателей и были в большом недоумении относительно этих действий орды. А в другое время отдельные члены орды, когда не занимались разрушением, держались по отдельности или очень небольшой группой. Но перед разрушением, как говорили наблюдатели, они обязательно собираются в большой рой... - Постой, погоди минутку. Мне говорили, что орда, опустошая местность, создает себе условия для процесса омоложения. - Знаете, - возбужденно сказал Скрач, - пожалуй, в этом что-то есть. Я никогда не слышал о ритуалах омоложения, но они вполне возможны. Общий сбор всего Зла, личный контакт каждого с каждым, и из этих контактов может возникать неизвестная сила, обновляющая их. Как вы считаете? По-моему, звучит убедительно. - Я тоже так думал и рад, что ты разделяешь мое мнение. - Это объясняет роение. - Пожалуй. Хотя тут так много факторов, так много того, чего мы не понимаем и вряд ли поймем. - Правильно, - согласился Скрач, - но все-таки это хорошая гипотеза. Ее стоит разработать. Вы говорили с Кутбертом. Что он думает об этом? - Мы не говорили о роении. Я высказал теорию омоложения, но он, кажется, мало об этом думал. Он сказал, что орда боится чего-то и, возможно, собиралась воедино, чтобы ударить, но по каким-то причинам не решилась. Скажи мне вот что, Скрач: если бы тебе пришлось принимать чью-то сторону в этом деле и нельзя было бы уклониться, чьей стороны ты стал бы держаться? Демон подергал копытом. - Вам покажется странным, но если бы я был вынужден выбирать, я стал бы на сторону людей. Может, я унаследовал зло, но зло человеческое или, по крайней мере, земное. Объединиться с чужим злом я просто не в силах. Я их не знаю, они меня не знают, мне было бы неуютно с ними. Зло есть зло, но у него разные варианты, которые не всегда можно совместить. Послышались шаги. Дункан обернулся. Диана, все еще в зеленом платье, как бы плыла по ступеням лестницы. Дункан встал. Скрач тоже поднялся - Скрач, - осведомилась Диана, - зачем ты сошел со своего столба? - Миледи, - объяснил Дункан, - я просил его спуститься и посидеть со мной. Для меня это удобней, иначе я должен был бы стоять, задрав голову, чтобы видеть его. - Он не надоел вам? - Отнюдь нет. Мы приятно побеседовали. - Полагаю, что мне лучше вернуться обратно, - заметил Скрач. - Подожди, - повернулся к нему Дункан, - я тебе помогу. Он поднял демона, чтобы он мог держаться своими искривленными руками и забраться наверх. - Мы с тобой хорошо поговорили, - сказал Дункан, - спасибо. - Вам спасибо, милорд. Мы еще поговорим? - Почти наверняка, - ответил Дункан. Он повернулся к Диане. Она стояла у входной двери, ожидая его. - Я подумала, не пройтись ли нам. Я показала бы вам окрестности. - С наслаждением. Очень мило с вашей стороны. Он предложил ей руку, и они стали спускаться по ступеням высокого крыльца. - Как чувствует себя Кутберт? - спросил Дункан. - Хуже, чем вчера. Я беспокоюсь о нем. Он кажется каким-о неразумным. Сейчас он уснул. - Может быть, мой визит... - Нет, вы тут ни при чем. Его нездоровье усиливается с каждым днем. Случаются хорошие дни, но не часто. По-видимому, ему стало плохо, когда я уезжала. Я бы не оставила его, но он сказал, что с ним все в порядке и он обойдется без меня. - Вы его очень любите? - Он был для меня отцом с тех пор, как я была младенцем. Нас только двое. Они шли по тропинке парка позади замка. - Вы, конечно, считаете, что я груба со Скрачем, - сказала Диана. - Мне кажется, чуточку грубы. Неужели он не имеет права спуститься со столба и посидеть на скамейке? - Он всем надоедает. Теперь посетители у нас редки, но в былые времена в замок приезжали многие, и он всегда приставал ко всем, чтобы они слушали его глупую болтовню. Кутберт считал - да, наверное, и не он один - что Скрач не в себе. - Понятно. Но он, в сущности, в полном порядке. Конечно, я не знаток в демонах... - Дункан... - Да? - Давайте бросим этот дурацкий разговор. Мне надо кое-что сказать вам, и если я не скажу сейчас, потом у меня не будет сил. Она остановилась у поворота тропинки. Он встал перед ней и увидел бледное и осунувшееся лицо. - Надеюсь, ничего плохого? Он был испуган ее видом. - Как сказать. Помните, час тому назад вы собирались скоро уходить, а я ответила - не торопитесь, отдохните. - Да, помню. - Я должна была сказать вам тогда, но не смогла и ушла, чтобы собраться с духом. Он хотел что-то спросить, но она жестом остановила его. - Я не могу ждать. Я должна сказать сейчас. Дункан, дело в том, что вы не можете уйти. Вы никогда не выйдете из замка. Он слушал, но слова не доходили до него, он не мог им поверить. - Этого не может быть, - проговорил он. - Я не могу... - Я не могу объяснить. Но вы не сможете уйти. И никто не может вам помочь. Это часть колдовства, и его нельзя разрушить... - Но вы же говорили, что у вас бывали гости. И вы сами... - С помощью магии, личной магии, а не чьей-нибудь другой. Это тайное знание, которое каждый держит в себе. Наши гости имели это знание, эту магию, и у меня есть немного этого личного знания... - А поскольку ни у кого из нас этой магии нет... Она кивнула. На глазах ее выступили слезы. - И вы не можете помочь нам? И колдун не поможет? - Никто не может помочь. Только ваши личные способности. В нем внезапно вспыхнула злоба и ослепила его. Он закричал: - Какого черта вы тогда зазвали нас в замок? Вы знали, что случится. Вы знали, что мы попадем в западню. Вы знали... Он остановился, потому что усомнился, слышит ли она его. Она открыто плакала, опустив голову, одиноко стояла и плакала. Затем она подняла заплаканное лицо и, рыдая, закричала: - Вы были бы убиты! Вы разбили строй разрушителей, но они собрались бы снова. Это было только минутное затишье. Они снова стали бы охотиться на вас, как на диких зверей! Понимаете? Пожалуйста, поймите! Она сделала шаг к нему. Он обнял ее и прижал к себе. Она опустила голову на его грудь, все ее тело сотрясалось от рыданий. - Я не спала прошлую ночь, все думала об этом и не знала, как я скажу вам. Я хотела просить Кутберта, чтобы он вам сказал, но потом решила - это не дело. Я виновата, и должна сказать вам. И вот я...