Париж. XVIII век. Скрипач жил на мансарде с балконом, в старом Париже. Сверху, с балкона, ему открывался вид на город, на Нотр-дам, на мосты через Сену. Скрипач со скрипкой в руке стоял на балконе, глядел с тоской на город. Потом взгляд его упал на другую сторону узкой улицы, там, у окна, сидела белошвейка. Увидев его белошвейка робко улыбнулась. Скрипач отвернулся и начал играть первые такты пьесы Гайдана. Но рука его не послушалась и через несколько секунд над городом полетели отвратительные звуки. Скрипач попытался сыграть другую мелодию - но все напрасно. Белошвейка заткнула уши и слезы потекли по ее глазам. Скрипач в отчаянии разбил скрипку о перила балкона и куски ее полетели вниз. Ахнула белошвейка. Серая пустыня. В пустыне ждали Тролль и его ученики. Вот Тролль поднял руку, указывая вдаль. Ученики запели. Париж. XVIII век. Скрипач зашел в убогую каморку, на столе была тарелка, на ней огурчик. Скрипач отрезал кусочек огурца, наколол на старинную в два зубца вилку, налил в бокал жидкости из бутылки с черепом на наклейке и французской надписью "яд". Хлопнул бокал одним духом. Закусил огурчиком... Замер... Серая пустыня. И оказался в пустыне. Ученики Тролля пели и жестами показывали, что надо танцевать. Скрипач танцевал элегантно, как танцевали в восемнадцатом веке. Старый Тролль поднял палец. Ученики замолчали... И скрипач исчез. Звякнуло стеклышко. Юный подобрал его и отнес Тролю. Тот нашел осколку место в раме, и в осколке отразилась каморка скрипача и скрипач, лежащий головой на столе. Рядом с бутылью яда. Квартира Васина. Утром Васин проснулся в столовой на диване. Неся брюки в руках, пошел на кухню. Поставил гладильную доску. Взя утюг. Воткнул штепсель в розетку. Постучал в комнаты, где спала жена. Ответа не было. - Ирина, где моя полосатая рубашка? Ответа не последовало. Он открыл дверь - комната была пуста. Улица. Ветер. За ночь с Васиным произошло странное превращение. Словно вчерашние испытания и страдания завели его за грань, откуда началось наступление на то зло, которое постоянно возникало перед его глазами. По утренней улице к автобусной остановке шагал завоеватель, мессия, крестоносец. На секунду он замедлил шаг перед памятником Александру Невскому с мечом в руке. Кинул взгляд на героя - в чем-то он ощутил с ним родство душ. На стоянке толпились люди, ждали автобус. Васин не стал смешиваться с толпой. Он мысленно пересчитал всех, запомнил крайнего и стал прохаживаться рядом, размахивая портфелем. Подошел автобус. Утренний, полный народа. Люди на остановке начали втискиваться в него. Вдруг Васин решительно шагнул к двери. Мановением руки он отстранил человека, поставившего было ногу на подножку автобуса и сказал: - Виноват! Моя очередь! - и вошел внутрь перед носом оторопевшего человека. Васин не бесчинствовал. Даже в этом, казалось бы невежливом поступке, была борьба за справедливость. Войдя в автобус, он остановился наверху и произнес: - Входите, товарищи! Пассажиры послушно полезли в автобус. У райисполкома. Зареченский райисполком располагался в трехэтажном особняке начала прошлого века. Во дворе хромой сторож жег сухие листья. Васин поглядел на костер, потом вошел в высокий подъезд и поднялся по широкой лестнице на второй этаж. Райисполком. Васин ключом открыл дверь с табличкой "Васин П. И.". Прошел внутрь, решительно поставил портфель на стул, повесил на вешалку плащ и шляпу, закрыл форточку. За окном была стройка. На лесах стояло ведро. Рядом с ним сидел, свесив ноги, строитель и курил. Зазвонил телефон. Васин взял трубку. - Васин слушает. - Паша? Это я, - голос жены был напряжен и дрожал. Институт "Облпроект". Ирина сидела у себя в комнате, еще пустой. На столе рядом с ней лежала неоконченная стенная газета с фотографией пожилого человека, множеством фестончиков, наклееенных гирлянд и римской цифрой LXX. Ее отдел готовился к торжеству. На столе рядом о стенгазетой, у телефона - хозяйственная сумка с продуктами. - Паша, - сказала Ирина. - Я была у детей... Она ждала реакции Васина. Может быть раскаяния. Кабинет Васина. А Васин в открытую дверь увидел, что по коридору бежит, стучит каблучками Наташа в клетчатой юбке. Заглянув на бегу в дверь, увидела Васина, обрадовалась. В руке у нее было три розочки. Наташа вбежала в кабинет, поставила одну розу в стакан с карандашами. - Это вам, Пал Иваныч. Представляете, в троллейбусе один чудак подарил. - Паша... - сказала Ирина. - Ты меня слушаешь? - Да. - Я повезла продукты, - сказала Ирина. - А она... они ничего не хотят от нас брать... Мимо двери прошел Бобылев. - Минутку, - сказал Васин, прикрывая ладонью трубку. - Бобылев! Тот уже и сам заглянул в кабинет. - Пал Иваныч, вы вчера наверное не так меня поняли... - На работу надо приходить во-время, - сказал Васин сухо. Бобылев посмотрел на часы. - Сейчас девять, Пал Иваныч. - Васин слушает, - сказал Васин в трубку. Больше он на Бобылева не смотрел. Тот потоптался в двери и исчез. Институт. - Ты мне ничего не хочешь сказать? - спросила Ирина. Слышно было, что она на пределе терпения. И Дина, вошедшая в комнату с красным дипломом в руке замерла, услышав слезы в голосе подруги. - Что с тобой? - спросила Дина. - На тебе лица нет. Кабинет. Васин вытащил из стакана розу и кинул ее в корзинку для бумаг. - Минутку, - сказал он, увидев, что мимо двери проходит Галкина. - Доброе утро, Пал Иваныч, - сказала Галкина. - Галкина. Давай-ка организуй рабсилу для сноса временных гаражей. - Когда? - Сегодня. Сейчас. - Да что вы, Пал Иваныч. Надо же предупредить. - Предупреждали. - Ну что ты стоишь. Не видишь, что я по телефону разговариваю. Будь тактичной. - Извините. Ушла. - Я слушаю, - последние слова снова в трубку. Но в трубке были слышны короткие гудки. Васин положил трубку, сел, нетерпеливо забарабанил по столу пальцами. На лесах человек с ведром поднялся на этаж выше, поставил ведро и сел рядом. Двор деда Венечкина. Во дворе старого монастыря, раскинувшегося на берегу волги, кельи которого уж давно заселены, стоял дед с двустволкой. Он оберегал гараж - неуклюжее строение из листового железа в углу двора. Держал ружье у бедра, как ковбой, дуло было направлено прямо в живот работника ЖЭКа Кузякина. - Кончай дурить, дед, - уговаривал Кузякин. - Отойди, не задерживай работу. - Федор приеде, тогда и отойду. - Да не опасайся ты, составим опись, ничего не пропадет. - Вот Федор приедет, тогда и составите. - Ребята, - обратился Кузякин к сидящим на подножке бульдозера рабочим, - отгоните его. - Ну, нет, - засмеялись рабочие. - Вызывай милицию. Эот их дело. Контора цеха. Женщина в спецовке говорила из конторки начальника смены, нависшей над громадным цехом. - Райисполком? Можно председателя? - Владимир Николаевич на сессии горсовета, - сказала Рая. - А кто вместо него? Это с завода "Заря". - Сорокин, зампред. - Хорошо, пускай будет Сорокин. - Слушаю. - Товарищ Сорокин, - сказала работница. - Тут у нас говорят, что вы собак вывозить будете. Скажите, на медалистов это тоже распространяется? - Вы куда звоните? - удивился Сорокин. - К вам. У меня пудель, понимаете, у него серебрянная медаль. - Простите, но мы собаками не занимаемся. - А кто занимается? - Кто? У вас там свое общество есть. Пусть они вам и вывозят. Кабинет Сорокина. Зазвонил зеленый телефон. - Здорово Сорокин, - голос в телефоне. - Это Мамаев. - Слушаю вас Александр Алиевич, - бодро сказал Сорокин в трубку. - Сорокин, что у вас за аврал с гаражами? - рокотал в трубке голос Мамаева. - Люди, понимаешь, на работе, а у них гаражи сносят в тот момент. - Я не в курсе, Александр Алиевич. Я чехов встречал. - Вот и разберись. Я думаю надо владельцам дать время подготовиться, а потом уж действовать. - Я тоже так думаю Александр Алиевич. - Вот и хорошо, что так думаешь. Сорокин нажал на кнопку селектора. Но там ему не ответили. Нажал на другую. - Галкина? - спросил он. - Где Васин? - Пал Иванович в пожарной охране. - Это еще зачем? - Не знаю, Валентин Максимович. - Тогда ты скажи, что вы там с гаражами затеяли? - Мы выполняем решение от 17 февраля о сносе временных гаражей. - А вы о владельцах подумали? Дали им время подготовится. Люди на работе, ничего не подозревают, а у них гаражи сносят в тот момент... - Мы в свое время их предупреждали. - Год назад? Тогда и надо было думать. - Тогда не было рабсилы, а сегодня Пал Иванович организовал. - Ну вот что, хватит дискутировать. Прекращайте снос. - Это приказ? - Считайте, что приказ. - Валентин Максимович, Пал Иванович сказал, что если будет такой приказ, чтобы обязательно в письменной форме. - Это еще зачем? Бумажную волокиту разводить? Комната Галкиной. (Три стола. Бобылев. Наташа и Галкина) - А когда с нас спросят, почему эти развалюхи все еще засоряют район, чтобы был оправдательный документ. - Ладно. Будет вам в письменной форме. Васин, как объявится, пусть зайдет ко мне. Отключился. Галкина взяла трубку, которая во время разговора лежала на столе: - Слушаю... Товарищ, я вам, кажется, все объяснила. Ваши же дети будут играть на том месте, на зеленой травке... Положила трубку. И тут же раздался звонок. - Господи! - устало вздохнула Галкина. - Слушаю. Почему мы должны делать исключения? - И что это наш Василек накинулся на эти гаражи? - подняла голову от машинки Наташа. - Кто его укусил? - Жена, - сказал Бобышев. - Толя, - строго сказала Галкина, прикрыв трубку ладонью. - Перестаньте сплетничать. Никому это не интересно. Кабинет Сорокина. - Дворец культуры? - Сорокин говорил по телефону. - Сорокин. Нельзя ли там мне как-нибудь Владимира Николаевича Колычева позвать? - Нельзя. - Очень нужен. - Как вы себе представляете? Идет доклад, а я войду и крикну: "Колычева к телефону!" - А когда у вас перерыв запланирован? - Не знаю. Сорокин положил трубку, сказал по селектору: - Рая, меня нет. Ни для кого! Я в поликлинике. Коридор райисполкома. Возбужденный в растегнутом плаще Васин уверенно шагал по коридору. Возле кабинета его ждали: Андреева и Павлов - представители завода, и вальяжный седой мужчина. - Опять здесь? - сказал Васин Андреевой. - Мы же все обсудили. - Привет. - Протянул руку Павлову. - Ничего мы не обсудили! - крикнула Андреева. - Вы ко мне, - спросил Васин седого мужчину. - Вы Васин? - спросил Седой. - Сейчас. Васин прошел в комнату Галкиной. - Зинаида, запиши, - сказал он Галкиной. - Отныне сжигание сухих листьев производить в присутствии представителя пожарной охраны. - Секундочку, - сказала Галкина в трубку. - Куда записать? - спросила она Васина. - Найдешь куда. - Пал Иваныч, - Бобылев встал, не выпуская из руки телефонной трубки. - Можно мне на часок отлучиться? У меня в гараже бампер новый. Я из Москвы его привез. - В обед, - оборвал его Васин. Закрыл дверь, вернулся к своему кабинету. Ключом отпер дверь. - Пал Иванович! - в коридор выглянула Наташа. - Вас Сорокин разыскивал. Позвоните ему. Скрылась. - Прошу, - сказал Васин Павлову. - Но я раньше пришел, - запротестовал седой. - Господи, - возмутилась Андреева. - Я же здесь с утра! Васин вошел в кабинет, представители завода за ним. - Она тебе изложила суть моих предложений? - снимая плащ, спросил Васин Павлова. - Изложила, но я ничего не понял, - сказал Павлов, - какя собачья площадка? - И никто эту чушь не поймет! - крикнула Андреева. Васин нажал кнопку селектора. Ответа не было. Нажа другую: - Рая, дай мне Сорокина. - Его нет, Пал Иванович. Он в поликлинике. Что ему передать? - Передай, чтобы он окна зашторил, а то его видно. Павлов тем временем развернул план на столе. - Иваныч, зачем конфликтовать? - миролюбиво сказал он. - Поставим визу и дело с концом. - Это что? - Васин ткнул пальцем в чертеж. - Спортивный комплекс, - сказал Павлов. - Знаю я, что спортивный. Ты конкретнее говори. Вот это что? - Опять! Сауна это! Са-у-на! Баня! Сколько можно объяснять, - крикнула Андреева. - Именно баня. Пиво. Вобла... А это? - Тенисные корты... Загудел селектор. - Васин, я насчет гаражей, - послышался голос Сорокина. - Чья это инициатива? - Я выполняю постановление райсовета. - Но ты же сам ратовал, чтобы подождать со сносом, до сдачи гаражного кооператива... - Время вносит свои коррективы. - Слушай, ты мне можешь конфиденциально сказать - чье это распоряжение? Владимира Николаевича? - Наше с тобой. Райсовета. Пауза. - Тебе Мамаев не звонил? - Нет. - Если позвонит, ты мне сообщи. - Куда сообщить? В поликлинику? - Ну это ты брось! Сам кашу заварил, сам и расхлебывай! А меня в это дело не впутывай! Отключился. За окном на лесах трое мужчин в плащах остановились у ведра, один из них что-то крикнул вниз. - Здесь тенисные корты, - напомнил Павлов. - Сколько людей у вас на заводе? Работают? - Одиннадцать тысяч. - А двое будут ракетками махать? Забава для элиты. - Да? - сказала Андреева. - Так и городки можно списать со счета. Впорхнула Наташа в новых, малиновых, вельветовых брюках. - Пал Иванович? - спросила она, проходя к столу. Поглядите. Насчет сжигания листьев. Васин покосился на брюки, заглянул в бумагу, что-то подчеркнул и сказал: - Не указание, а памятная записка. Когда Наташа пошла к двери Павлов сказал: - Девушка, вы этикетку забыли оторвать. - А это пока нельзя, - сказала Наташа. - Я еще думаю, покупать или не покупать? Пал Иваныч, вы как думаете? - Покупать, - сказал Павлов. - Вызови-ка ко мне Галкину, - сказал Васин Наташе. Наташа ушла. - Ну вы подпишите? Или мы будем брюками занимться? - спросила Андреева. - Не подпишу. - Но почему, Иваныч? Мы же с тобой все согласовали, - сказал Павлов. - Время вносит свои коррективы. И если вы патриоты города должны здесь оборудовать собачью площадку. - Теперь убедились? - сказала Андреева Павлову. - Погоди. Какую площадку, Иваныч! Что ты имеешь в виду? Собачью выставку, что ли? - Выгуливать, - объяснил Васин. - весь город загадили. - Ты всерьез? - Здесь не место для шуток, - сурово сказал Васин. Вошла Галкина. - Можно?