IХ. ВАСИЛИЯ Глава 36 Бейли остановился у дверцы машины и твердо сказал: - Жискар, я н_е хочу, чтобы окна зашторивались. Я н_е хочу сидеть сзади. Я хочу сидеть на переднем сидении и наблюдать Снаружи. Поскольку я буду сидеть между вами и Даниилом, я буду в безопасности, если только сама машина не сломается. А в этом случае я все равно погибну, где бы я не сидел. - Сэр, а если вы почувствуете себя плохо... - Тогда вы остановите кар, и я переберусь на заднее сиденье, и вы зашторите задние окна. Собственно, не нужно и останавливаться: я просто перешагну через переднее сиденье, когда вы подвинетесь. Дело в том, Жискар, что мне нужно ознакомиться с Авророй, насколько это возможно, и в любом случае, мне важно привыкнуть к Снаружи. Это приказ, Жискар. Даниил мягко сказал: - Друг Жискар, партнер Илия совершенно прав в своем требовании. Он будет в разумной безопасности. Жискар, может быть, и неохотно - Бейли не мог понять выражения его не вполне человеческого лица - сел за управление. Бейли вошел в машину и оглядел прозрачное окно с меньшей уверенностью, чем та, что прозвучала в его голосе. Как бы то ни было, иметь по бокам роботов удобно. Кар поднялся на струях сжатого воздуха и чуточку осел, как бы встав на ноги. У Бейли возникло неприятное ощущение в желудке. А затем кар рванулся вперед, и Бейли прижало к сиденью. Через минуту они помчались со скоростью, какую Бейли, бывало, испытывал на Экспресс-путях в Городе. Впереди простиралась поросшая травой дорога. Скорость казалась большей из-за отсутствия знакомого освещения и зданий по сторонам. Бейли изо всех сил старался дышать ровно и говорить спокойно. - Где мы едем, Даниил? Это вроде не фермерская местность. - Это городская территория. Здесь частные парки. Город? Бейли не мог поверить. Он знал, что такое Город. - Эос - самый большой и значительный город на Авроре. Он был построен первым. Здесь находится Совет Авроры. Здесь расположено поместье Председателя Совета, и мы проедем мимо него. Не просто город, но еще и самый большой. Бейли оглядывался по сторонам. - У меня было впечатление, что дома Фастальфа и Глэдис находяться на окраине Эос. А теперь, мы, как видно, пересекаем городскую границу. - Отнюдь нет, партнер Илия. Это центр города. Границы его в семи километрах позади, а до места нашего назначения почти сорок километров. - Центр города? Но я не вижу домов. - Их просто не видно с дороги. Но один видно между деревьми: это дом известного писателя. - Вы знаете все дома по виду? - Они заложены в мою память. - На дороге совсем нет движения. Почему? - На большие расстояния летают аэрокары. Многие коммуникации сберегаются за счет трехмерной связи. Но аврорцы обожают прогулки и нередко проходят несколько километров для общественных визитов и даже для деловых встреч, если время позволяет. - Значит, мы едем в наземном каре, потому что это слишком далеко для пешей прогулки и слишком близко для аэрокара. Далеко до дома Василии? - Нет. Она живет, как вы, вероятно, знаете, при Институте Роботехники. Помолчав, Бейли сказал: - На горизонте, кажется, тучи. - Да, - ответил Даниил. - К вечеру они принесут осадки, как и предсказывалось. Бейли нахмурился. Он однажды попал под дождь во время своей экспериментальной работы в поле Снаружи, на Земле. Он как бы стоял одетый под холодным душем. На миг его охватила паника, когда он понял, что выключить эту воду не может. Она так и будет литься вечно! Все бросились бежать в Город, и он тоже. Но здесь Аврора, и он не представлял, куда бежать, если начнется дождь. В ближайший дом? Но будут ли там рады беглецам? - Сэр, мы на стоянке Института Роботехники, - сказал Жискар. - Теперь мы можем выйти и посетить дом д-ра Василии. Бейли кивнул. Путешествие заняло от пятнадцати до тридцати минут, и он был рад, что оно кончилось. - Прежде чем увидеть дочь д-ра Фастальфа, я хотел бы кое-что узнать о ней. Вы ее знаете, Даниил? - Когда я стал существовать, д-р Фастальф и его дочь уже давно жили врозь. Я никогда ее не видел. - А вы, Жискар, хорошо знакомы с ней? - Да, сэр. - И вы были привязанны друг к другу? - Я уверен, сэр, что дочери д-ра Фастальфа было приятно быть со мной. - И вам с ней тоже? - Когда я нахожусь с любым человеческим существом, у меня ощущение, которое, как я думаю, люди называют "приятно". - Но с Василией особенно? - Ее радость быть со мной, сэр, видимо, стимулировала во мне позитронные потенциалы, вызывающие действия, эквивалентные тем, что радость производит в людях. По крайней мере, так объяснил доктор Фастальф. - Почему Василия ушла от отца? - внезапно спросил Бейли. Жискар не ответил, и Бейли сказал неожиданно повелительным тоном, каким землянин говорит с роботом: - Я задал тебе вопрос, парень. Жискар повернул голову и взглянул на Бейли. На мгновение Бейли показалось, что глаза робота вспыхнули негодованием от оскорбительного слова. Однако, Жискар спокойно ответил: - Я мог бы ответить, сэр, но мисс Василия приказала мне тогда ничего не говорить насчет этого дела. - Но я приказываю ответить. - Простите, сэр, но мисс Василия была уже тогда сильна в роботехнике, и ее приказы достаточно сильны до сих пор, что бы вы не говорили, сэр. - Она явно была сильна в роботехнике, если, как говорил мне д-р Фастальф, перепрограммировала вас. - Это было неопасно, сэр. Д-р Фастальф всегда мог поправить любую ее ошибку. - И он ее поправлял? - Нет, сэр. - Какова была природа перепрограммирования? - По мелочам, сэр. - Что именно она сделала? Жискар замялся, и Бейли сразу же понял в чем дело. Затем робот сказал: - Боюсь, сэр, я не могу ответить на вопросы, связанные с перепрограммированием. - Вам запрещено? - Нет, сэр, но новая программа автоматически стирает старую. Если я изменился в какой-то части, то мне кажется, что эта часть всегда была такая, и я не помню, какой она была раньше. - Тогда откула вы знаете, что перепрограммировались мелочи? - Поскольку д-р Фастальф ни разу не счел нужным поправлять работу мисс Василии - он сам однажды так сказал - я и предполагаю, что изменения были мелкими. Вы можете спросить мисс Василию. - Спрошу. - Боюсь только, что она вам не ответит, сэр. Сердце Бейли упало. До сих пор он расспрашивал только Фастальфа, Глэдис и двух роботов - всех тех, у кого были основания сотрудничать. А сейчас он впервые встретится с недружественным субъектом. Глава 37 Бейли вышел из машины на лужайку и с удовольствием ощутил под ногами твердую землю. Он изумленно огляделся: дома стояли вплотную друг к другу. Один был особенно большой - громадный прямоугольный блок из металла и стекла. - Это Роботехнический Институт? - Весь компекс - Институт, партнер Илия, - сказал Даниил. - Вы видете только часть его, и она застроена более плотно, чем принято на Авроре, потому что это самостоятельная политическая единица. Она включает в себя жилые дома, лаборатории, библиотеки, общественную гимназию и т. п. Большое здание - административный центр. - Как-то не по-аврорски, что все эти здания на виду - если судить по тому, что я видел на Эос. Вряд ли это одобряют. - Думаю, что нет, но глава Института дружен с Председателем, у которого большое влияние, и тут было дано особое разрешение ради нужд исследовательской работы, - сказал Даниил и добавил задумчиво: - оно и в самом деле более компактное, чем я себе представлял. - Разве вы не бывали здесь? - Нет. - И вы, Жискар? - Нет, сэр. - Но вы же нашли дорогу без затруднений. - Нас хорошо информировали, поскольку мы должны были сопровождать вас. - А почему д-р Фастальф не поехал с нами? - спросил Бейли и тут же сообразил, что робота врасплох не захватишь. - Д-р Фастальф сказал, что он не член Института, поэтому ему неудобно появляться без приглашения. - А почему он не член? - Я никогда не слышал о причинах этого. Не знает? Не велено говорить? Бейли пожал плечами. Не все ли равно? Человек может солгать, а робот может быть проинструктирован. Конечно, человека можно поймать на лжи и выведать или выбить из него правду, если спрашивающий достаточно ловок или достаточно жесток, а робота можно сбить с инструкций, если спрашивающий достаточно ловок или достаточно беспринципен. Но ловкость тут разная, а Бейли ничего не понимал в роботах. Оранжевое солнце теперь стояло высоко в небе. Приближался полдень. Когда они подошли к дому и вошли в его тень, Бейли слегка поежился, почувствовав, как температура немедленно упала. Губы его сжались при мысли о заселенных мирах без Городов, где температура не контролируется и подвергается непредсказуемым идиотским переменам. Он с неудовольствием заметил, то линия туч на горизонте смещается куда-то. Значит, будет дождь, потоки воды. Ох, Земля! Бейли скучал по Городам. Жискар вошел первым, а Даниил придержал Бейли за руку. Ну, конечно! Жискар в разведке. И Даниил тоже: глаза его внимательно осматривали все. Бейли был уверен, что эти глаза ничего не упустят. Жискар появился в дверях и кивнул. Бейли вошел в распахнутую дверь, подчиняясь нажиму руки Даниила. В доме Василии не было запоров, как не было их в домах Глэдис и Фастальфа. Разбросанность домов помогала уединенности, наверняка помогали и обычаи невмешательства. Да если подумать, вездесущие роботы-стражи были надежнее всяких замков. Жискар, идущий впереди, тихо поговорил с двумя роботами, похожими на него, вернулся и сказал: - Вас ждут, сэр. Сюда, пожалуйста. Два домашних робота пошли вперед, за ними Бейли и Даниил, а Жискар замыкал шествие. Два домашних робота остановились перед двойной дверью, створки которой раздвинулись в стороны, видимо, автоматически. Комната была погружена в тусклый зеленоватый свет - дневное освещение проходило сквозь плотные шторы. Бейли не очень отчетливо увидел маленькую человеческую фигуру, сидевшую у стола на высоком табурете. Когда они вошли, дверь закрылась и в комнате стало еще темнее. Женский голос резко сказал: - Не подходите ближе! Стойте на месте! И комната вдруг ярко осветилась. Глава 38 Бейли заморгал и взглянул вверх. Потолок был стеклянный, через него видно было солнце, только оно почему-то казалось тусклым, что, впрочем, не влияло на качество света внутри. Он посмотрел на женщину, не изменившую позы. - Доктор Василия Фастальф? - Доктор Василия Алиена, если хотите знать мое полное имя. Можете называть меня д-р Василия. Так меня зовут все в Институте. - Ее резкий голос вдруг смягчился. - Ну, как ты, мой старый друг Жискар? Жискар ответил тоном, совсем отличным от обычного. - Приветствую вас, Маленькая Мисс. Василия улыбнулась. - А это, я полагаю, человекоподобный робот Даниил Оливо, о котором я слышала? - Да, д-р Василия, - быстро ответил Даниил. - И, наконец, землянин. - Илия Бейли, доктор, - скованно ответил Бейли. - Да, я знаю, что у землян есть имена, и что ваше - Илия Бейли, - холодно сказала она. - Вы не выглядите таким взрывным, как тот актер, что играл вас в гиперволновом шоу. - Я знаю это, доктор. - Тот, кто играл Даниила, был очень похож. Но, я полагаю, мы здесь не для того, чтобы обсуждать шоу. - Нет. - Мы здесь, землянин, чтобы поговорить насчет Сантирикса Гремиониса и на этом покончить. Правильно? - Не совсем. Это не главная причина моего прихода, хотя я думаю, что мы коснемся и этого. - Да? У вас впечатление, что мы проведем долгую и сложную беседу на тему, которую выберете вы? - Я думаю, доктор Василия, что вам разумнее было бы позволить мне вести интервью по моему желанию. - Это угроза? - Отнюдь. - Ну, я никогда не встречалась с землянами, и было бы интересно посмотреть, насколько вы похожи на актера, игравшего вашу роль - не в смысле внешности. Вы и в самом деле такая властная личность, каким были в фильме? - Фильм, - с явным отвращением сказал Бейли, - был сверх-драматическим и преувеличил мою личность во всех направлених. Я предпочитаю, чтобы вы приняли меня таким, каков я есть, и судили бы обо мне, каким я кажусь вам сейчас. Василия засмеялась. - Во всяком случае, я, кажется, не слишком напугала вас. Это очко в вашу пользу. А может, вы думаете, что нечто известное вам о Гремионисе дает вам право приказывать мне? - Я здесь лишь для того, чтобы открыть правду о деле умершего человекоподобного робота Джандера Пэнела. - Умершего? А разве он когда-нибудь был живым? - Я предпочитаю одно слово фразе: "приведенный в бездействующее состояние". Вас смущает слово "умерший"? - Вы здорово фехтуете. Дибрит, принеси землянину стул. Он устанет стоять, если разговор будет долгим. А потом иди в свою нишу. Ты тоже можешь выбрать себе нишу, Даниил. А ты, Жискар, встань около меня. Бейли сел. - Спасибо, Дибрит. Д-р Василия, я не имею власти допрашивать вас; у меня нет законных возможностей заставить вас отвечать на мои вопросы. Однако, смерть Джандера Пэнела ставит вашего отца в положение несколько... - Кого? - Вашего отца. - Землянин, я иногда могу назвать определенное лицо своим отцом, но больше никто не может. Пожалуйста, пользуйтесь полным именем. - Д-р Хэн Фастальф. Ведь он же ваш отец? - Вы пользуетесь биологическим термином. Во мне его гены, что на Земле рассматривается как отец - дочь. На Авроре это не имеет значения, кроме как в медицинском и генетическом отношениях. Во всех других случаях это родство вообще не упоминается в порядочнои обществе Авроры. Я объясняю вам это, поскольку вы землянин. - Если я оскорбил обычаи, то только по неведению, и прошу извинить меня. Могу я упомянуть имя вышеназванного джентельмена? - Конечно. - Итак, смерть Джандера Пэнела поставила д-ра Хэна Фастальфа в несколько затруднительное положение, и я предполагаю, что вы захотите помочь ему. - Вы предполагаете? Почему? - Он ваш... Он взял вас к себе. Он заботился о вас. Вы были очень привязаны друг к другу. Он и сейчас питает к вам глубокое чувство. - Это он вам сказал? - Это было ясно из деталей нашего разговора - даже из того факта, что он заинтересовался солярианкой Глэдис Дельмар из-за ее сходства с вами. - Он сказал э_т_о? - Сказал, но если бы и не говорил, сходство бросается в глаза. - Однако, землянин, я ничем не обязана д-ру Фастальфу. Ваши предположения напрасны. - Кроме любых личных чувств, которые вы имеете или не имете, на карту поставлено будущее Галактики. Д-р Фастальф желает, чтобы люди исследовали и заселяли новые миры. Если политические последствия смерти Джандера поведут к заселению новых миров роботами, д-р Фастальф уверен, что это будет катастрофой для Авроры и для человечества. Вы, конечно, не захотите участвовать в такой катастрофе. Василия равнодушно ответила: - Конечно, нет, если бы я была согласна с д-ром Фастальфом. Но я не согласна. Не вижу вреда в том, чтобы работу сделали человекоподобные роботы. Здесь, в Институте, я делаю для этого, что могу. Я глобалистка. Поскольку, д-р Фастальф гуманист, мы с ним политические враги. Ее ответы были резкими и прямыми. За ними каждый раз следовало молчание, словно она с интересом ждала следующего вопроса. У Бейли было впечатление, что он любопытен ей, забавляет ее. - Давно вы член этого Института? - Со дня его основания. - Много в нем членов? - Я бы сказала - примерно треть аврорских роботехников члены Института, но лишь половина их в действительности живет и работает здесь. - Другие члены Института разделяют вашу точку зрения на исследование других планет роботами? Все возражают против мнения д-ра Фастальфа? - Думаю, что большинство - глобалисты, но точно не знаю. Спросите их. - Д-р Фастальф член Института? - Нет. - Не странно ли? Я бы считал, что уж кто-кто, а он должен быть членом. - Так уж вышло, что мы не хотели. Вероятно, менее важно, что и он не хотел. - Это еще более удивительно. - Не думаю. - Затем, как бы подстегиваемая внутренним раздражением, побуждавшим ее сказать что-то еще, продолжала: - Он живет в городе Эос. Полагаю, вы знаете, что означает это название? Бейли кивнул. - Эос - древнегреческая богиня утренней зари, как Аврора - древнеримская. - Точно. Д-р Фастальф живет на планете Утренней Зари, но сам в зарю не верит. Он не понимает нужного метода экспансии через Галактику, превращения Зари Космонитов в обширный Галактический День. Исследование Галактики роботами - единственый практический путь для выполнения этой задачи, а он не принимает его... и нас. - Почему единственный метод? - медленно сказал Бейли. - Аврора и другие Внешние миры исследовались и заселялись людьми, а не роботами. - Поправка: землянами. Напрасная и неэффективная процедура, и мы не позволим землянам стать следующими поселенцами. Мы стали космонитами, долгоживущими и здоровыми, и наши роботы бесконечно более разносторонние и гибкие, чем те, что были у первых поселенцев нашего мира. Теперь другое время, и сегодня только роботы могут вести исследования. - Предположим, вы правы, а д-р Фастальф ошибается; но и в этом случае его точка зрения логична. Почему он и Институт не принимают друг друга? Только потому, что не согласны в одном этом пункте? - Нет, несогласие - это, в общем-то, мелочь. Есть более основательный конфликт. Бейли подождал, но она ничего не добавила к своему замечанию. Показать раздражение он счел небезопасным и поэтому спросил осторожно и спокойно: - Что за более основательный конфликт? Василия явно развеселилась. Линии ее лица как-то смягчились и на миг она стала еще более похожа на Глэдис. - Вы не догадаетесь, пока я вам не объясню. - Поэтому я и спрашиваю, доктор Василия. - Так вот, землянин, я слышала, что земляне короткоживущие. Это верно? Бейли пожал плечами. - Некоторые доживают до ста лет по земному времени - примерно до ста тридцати по метрическому аврорскому. - А сколько вам? - Сорок пять земных, шестьдесят метрических. - А мне шестьдесят шесть метрических, и я надеюсь прожить еще триста - если буду осторожна. Бейли развел руками. - Поздравляю вас. - Тут есть свои невыгодные стороны. - Сегодня утром я слышал, что за три или четыре столетия накапливается много, очень много потерь. - Боюсь, что да. Но зато накапливается много, очень много получений. В итоге - баланс. - Каковы же тогда невыгодные стороны? - Вы, наверное, не ученый. - Я - следователь, инспектор, полицейский, если хотите. - Но вы знаете ученых своего мира. - Встречал кое-кого, - осторожно ответил Бейли. - Вы знаете как они работают? Мне говорили, что на Земле они кооперируются по необходимости. При их короткой жизни у них самое большее - полстолетия активной работы. Меньше семидесяти метрических. За это время мало что можно сделать. - Некоторые наши ученые полностью выполняют свое дело в значительно меньший срок. - Потому что они пользуются данными, найденными до них, а так же теми, что нашли их современники, другие ученые. Это так? - Конечно. Все вносят вклад в общую науку, все, через пространство и время. - Именно. Иначе не получится. Каждый ученый, зная, что не сможет выполнить все сам, вынужден кооперироваться. Таким образом достигается прогресс. - А на Авроре и других Внешних мирах не так? - Теоретически так, но практически нет. Давление в долгоживущем обществе слабее. Ученые отдают своим проблемам три - три с половиной столетия, и возникает мысль, что прогресс может быть достигнут за то же время одним работником. Появляется чувство интеллектуальной жадности - желание сделать что-то самому, иметь право на какую-то грань прогресса. Пусть лучше общее продвижение замедлится, лишь бы не отказаться от того, что человек считает своим. И в результате общее продвижение на Внешних мирах замедлилось до такой степени, что трудно обогнать работу, проделанную на Земле, несмотря на все наши преимущества. - Полагаю, вы не сказали бы мне этого, если бы подобным образом не вел себя д-р Фастальф. - Именно так он себя и ведет. Его теоретический анализ позитронного мозга сделал возможным создание человекоподобного робота. Он использовал его, когда конструировал - с помощью покойного д-ра Сартона - вашего друга робота Даниила, но не опубликовал важные детали своей теории и никому другому не предоставил ее. В этом смысле он, и только он держит за горло производство человекоподобных роботов. - А Институт Роботехники поощряет сотрудничество среди ученых? - Конечно. Институт собрал более сотни роботехников высших степеней разного возраста и способностей, и мы надеемся установить ветви на других планетах и основать межзвездную ассоциацию. Мы все решили объединить наши отдельные открытия или размышления в общий фонд, сделать добровольно для общего блага то, что вы, земляне, вынуждены делать из-за вашей короткой жизни. Однако, д-р Хэн Фастальф не желает это сделать. Вы наверняка считаете д-ра Фастальфа идеалистом и патриотом Авроры, но он не отдает свою интеллектуальную собственность в общий фонд, поэтому и не хочет работать с нами. А поскольку он считает, что имеет право личной собственности на свои научные открытия, мы не хотим иметь его у себя. Теперь для вас не тайна наше взаимное отвращение. Бейли кивнул и сказал: - Вы думаете, что этот добровольный отказ от личной славы сработает? - Должен. - А может Институт, пусть сообща, сдублировать индивидуальную работу д-ра Фастальфа и заново открыть теорию позитронного мозга? - Со временем мы это сделаем. Это неизбежно. - А вы не делали попыток съэкономить время и убедить д-ра Фастальфа выдать секрет? - Думаю, что у нас есть способ убедить его. - Через скандал с Джандером? - Не думаю, чтобы вы в действительности хотели задать этот вопрос. Ну, я сказала вам все, что вы хотели знать, землянин? - Вы сказали мне кое-что, чего я не знал. - Тогда пора вам сказать мне насчет Гремиониса. Почему вы связали имя этого брадобрея со мной? - Брадобрея? - Он считает себя дизайнером по прическам, кроме всего прочего, но он просто-напросто парикмахер. Говорите о нем - или давайте считать интервью законченным. Бейли устал. Ему было ясно, что Василия наслаждалась этим фехтованием. Она дала ему ровно столько, чтобы разжечь его аппетит, и теперь он вынужден покупать материал за собственную информацию. Но у него не было никакой информации, одни догадки. И если часть их ошибочна, он пропал. Однако, надо было феехтовать. - Видите ли д-р Василия, вы не можете уверять, что предположение о связи между вами и Гремионисом смехотворно. - Почему? Оно нелепо. - Нет. Будь оно нелепо, вы рассмеялись бы мне в лицо и выключили бы контакт трехмерки. Из простого факта, что вы отказались от своей первоначальной позиции и приняли меня, из простого факта, что вы разговаривали со мной и сообщили мне очень многое - совершенно ясно: вы чувствуете, что я могу воткнуть нож вам в шею. Василия сказала низким, злым голосом: - Вы, видимо, знаете, маленький землянин, что мое положение уязвимо. Я дочь д-ра Фастальфа, а в Институте хватает достаточно глупых или достаточно злонамеренных лиц, которые из-за этого не доверяют мне. Я не знаю, что именно вы слышали, но все это более или менее смехотворно. Однако, даже нелепость может быть использована против меня. Поэтому, я хочу поторговаться. Я сказала вам кое-что, могу сказать и больше, но только в том случае, если вы скажете, что у вас спрятано в рукаве, и убедите меня, что вы говорите правду. Так вот, говорите. Если вы попытаетесь вести игру со мной, я выкину вас вон и, по крайней мере, получу от этого удовольствие, а мое положение не станет от этого хуже, чем сейчас. У м_е_н_я есть средство повлиять на Председателя, чтобы он отменил свое решение пустить вас на Аврору и отправил бы вас обратно на Землю. На него и так в этом смысле большое давление, и вы не захотите, чтобы я добавила свое. Итак, говорите! Глава 39 У Бейли было побуждение подойти к решающему пункту, чтобы проверить, прав ли он, но он почувствовал, что это не сработает. Она заметит, чего он добивается - она не глупа - и остановит его. Он знал, что вышел на какой-то след, и не хотел стереть его. Видимо, она сказала правду относительно своего уязвимого положения, создавшегося в результате ее отношений с отцом, но она не была бы так испуганна при видео-встрече с Бейли, если бы не подозревала, что некое замечание его н_е с_о_в_с_е_м нелепо. Он обнаружил что-то важное, и это нужно немедленно установить, как-то взять над Василией верх. Отсюда - игра. Он сказал: - Сантирикс Гремионис предлагал себя вам - и прежде, чем Василия успела отреагировать, добавил: - и не один раз, а много. Василия хлопнула руками по колену, уселась плотнее, посмотрела на неподвижно стоявшего рядом Жискара, а затем на Бейли. - Этот идиот предлагает себя всем, кого увидит, не разбирая пола и возраста. Я бы удивилась, если бы он не обратил внимания на меня. Бейли сделал жест, как бы отметая это. Она не смеялась. Она не положила конец беседе. Она даже не разозлилась. Она хотела видеть, что он построит на своем утверждении, и он ухватился за это н_е_ч_т_о. - Это преувеличение д-р Василия. Всякий может выбирать; Гремионис выбрал вас и, несмотря на ваш отказ, продолжал предлагать себя, хотя это совершенно не в привычках аврорцев. - Я рада, что вы поняли, что я отказала ему. Некоторые считают, что любое - или почти любое - предложение нужно принять хотя бы из вежливости, но я другого мнения. Не вижу оснований тратить время на то, что мне не интересно. Вы находите в этом что-то предосудительное, землянин? - У меня нет ни благоприятного, ни неблагоприятного мнения об аврорских обычаях. Она все еще ждет, слушает его. Чего она ждет? Может, того, что он хочет сказать, но пока не решается? Она сказала с некоторым усилием: - У вас есть еще что-нибудь, или закончили? - Нет, не закончили, - сказал Бейли, вынужденный теперь вести игру дальше. - Вы поняли, что необычная для аврорца настойчивость Гремиониса может быть полезной вам. - Да? Какая глупость! Какую пользу я могла бы извлечь из этого? - Поскольку он явно был сильно увлечен вами, нетрудно было устроить, чтобы он увлекся другой, очень похожей на вас, женщиной. Вы настояли, чтобы он так сделал, возможно, пообещав принять его, если другая откажет. - Кто эта бедняга, похожая на меня? - Вы не знаете? Не разыгрывайте наивность. Я говорю о солярианке Глэдис, которая, как я вам уже говорил, находится под протекцией д-ра Фастальфа как раз из-за сходства с вами. Вы не удивились, когда я упомянул об этом в начале нашей беседы, теперь уже поздно прикидываться не знающей. Василия резко посмотрела на него. - И из интереса Гремиониса к ней вы делаете заключение, что раньше он интересовался мной? И вы пришли ко мне с этой дикой загадкой? - Это не дикая догадка. Есть другие существенные факторы. Разве вы отрицаете их? - Я устала. Вы сказали, что Гремионис сначала интересовался мной, а затем моим подобием, солярианкой. А теперь вы хотите, чтобы я это отрицала. А зачем мне беспокоиться и отрицать? Даже если это и так, это мне никак не повредит. Это же не важно! Вы говорите, что меня раздражало это внимание, я его не хотела и хитроумно отвлекла его в другую сторону. Ну, и что? - Не так важно, ч_т_о вы сделали, важно - з_а_ч_е_м. Вы знали, что Гремионис настойчив; он снова и снова предлагал себя вам, значит, так же много раз будет предлагать себя и Глэдис. - Если бы она отказала ему. - Она солярианка, у нее трудности с сексом, она отказывала всем, и, осмелюсь сказать, вы кое-что об этом знали; я думаю, что при всем вашем отстранении от вашего... д-ра Фастальфа, вы достаточно чувствительны; чтобы приглядывать за своей заместительницей. - Что ж, если она отказала Гремионису, то она показала хороший вкус. - Вы знаете, что "если" тут нет. Вы знали, что она отказала. - Опять-таки - что из этого? - Это означает, что Гремионис для повторения предложения должен часто бывать в доме Глэдис. - Ну? - А в доме Глэдис был весьма необычный предмет - один из двух существующих человекоподобных роботов - Джандер Пэнел. Василия замялась. - Что вы из этого выводите? - Я думаю, вам пришло в голову, что если этот робот будет убит при обстоятельствах, впутывающих д-ра Фастальфа, у вас в руках окажется оружие, могущее вырвать у д-ра Фастальфа тайну человекоподобного позитронного мозга. Гремионис, раздраженный постоянным отказом Глэдис, мог быть подтолкнут на страшную месть - убийство робота. - Этот жалкий брадобрей мог иметь десяток мотивов и десяток удобных случаев, но все это ни к чему. Он даже не умеет приказать роботу помахать рукой. Он в световых годах от возможности сделать роботу умственное замораживание. - Теперь, - мягко сказал Бейли, - мы, наконец, подошли к пункту, который вы, вероятно, предчувствовали, поскольку до сих пор не выкинули меня вон, и хотели удостовериться, держу я этот пункт в уме или нет. Я хотел сказать, что Гремионис сделал работу через вас, с помощью Роботехнического Института.