Г Л А В А 7 В Ы С О К И Е С Т Е Н Ы А Й Л Я Саймон сидел у стрельчатого окна, спиной ко всем находившимся в комнате, но отчетливо слышал все происходящее за своей спиной: рысьи шаги Кориса, рапорты воинов и короткие приказания, приход и уход офицеров. Они по-прежнему находились в самом сердце Карса - и это было величайшей глупостью, но убедить в этом Кориса было невозможно. Корис был в таком состоянии, что мог бы сейчас разнести цитадель по кирпичику, если бы это приблизило его к цели, к которой он столь отчаянно стремился. Мог ли он винить Кориса за то, что тот думал лишь об одной единственной вещи, и эта навязчивая мысль грозила погубить их общее дело? Объективно говоря, да. Полгода назад Саймон ни за что не - 91 - понял бы той муки, той пытки, которая терзала Кориса. Но с тех пор, как он, Саймон, и сам попал во власть того же дьявола... И хотя он не метался, как Корис, муки его от этого не были менее горькими. К тому же, в их положении все же была некоторая разница - Корис лишился самого дорогого на свете благодаря вражескому вероломству, а Джелит ушла от Саймона по доброй воле, ушла и не вернулась. Быть может, когда она ощутила, что прежняя Сила осталась с ней, она поняла, как дорого было ей все то, чем она пожертвовала ради их любви, и теперь она просто не в силах навсегда расстаться с этим. Саймон сделал над собой усилие, что-бы отогнать мысли о Джелит и вернуться к тем событиям, которые были так важны для дела Эсткарпа: к смерти Ивьяна, к тому, что они захватили цитадель Карса и исчезновению Лойз: тайну, которую не смог раскрыть ни один из захваченных пленных. Эсткарп и Карс - вот две самые важные проблемы в настоящее время, но Корис не способен трезво мыслить в таком ужасном состоянии. Саймон отошел от окна, шагнул к нетерпеливо маячившему по ком-нате Корису и крепко схватил его за руку. - Ее здесь нет, значит, нам следует искать ее в другом месте. Но мы ни в коем случае не должны терять голову... Саймон говорил таким резким тоном намеренно, рассчитывая, что это приведет - 92 - Кориса в чувство, как пощечина действует на человека, впавшего в истерику. Корис сощурился, сбросил руку Саймона торопливым движением плеча, но остановился и стал слушать. - Если она убежала... - начал он. - Тогда, наверное, кто-нибудь увидел бы ее, - сказал Саймон. - Давай лучше подумаем, зачем ее захватили. Мы прибыли сюда и обнаружили, что люди Ивьяна заняты междуусобной резней. Это было сделано, чтобы скрыть какое-то событие. И это могло быть либо смертью Ивьяна, либо еще чем-то... - Либо еще чем-то, - услышали они позади мелодичный голос и, обернувшись, увидели волшебницу, прибывшую с Пограничниками. - Неужели вы не понимаете, милорды, что со смертью герцога Ивьяна его супруга герцогиня становится полновластной госпожой Карса и Карстена. Особенно, если учесть, что Лойз принадлежит к старинной аристократии и ее притязания никто не станет оспаривать. Они воспользуются ею, чтобы превратить ее в послушную пешку, прикрыть ею свои действия, свою силу. Все это было сделано с особой целью, но вот что это за цель? И чья именно цель? Кого недостает среди убитых и пленных? Лучше бы выяснить, не кто убит и почему, а кто исчез, кто скрылся и по какой причине. Саймон кивнул. Вполне основательная причина - привезти Лойз в Карс, утвердить в качестве герцогини, супруги гер - 93 - цога Ивьяна, следовательно, и его наследницы причем, Ивьян, вероятно, знал только часть плана и был полностью уверен, что действует по собственной воле. А потом, избавившись от Ивьяна, воспользоваться Лойз, как марионеткой, чтобы прикрыть установление в Карсе другой власти. Но у кого из властителей мог оказаться столь изощренный ум, столь совершенная и могущественная организация, чтобы осуществить такой план? Как было известно разведке Пограничников, - а это была очень толковая организация, Саймон знал это наверняка - никто из глав пятишести самых могущественных фамилий не обладал ни мужеством, ни энергией, ни необходимыми людьми для осуществления подобного плана. Да и сам Ивьян никогда бы не доверился никому из представитлей старинной знати, чтобы так или иначе допустить их в эту крепость, где они должны были действовать совершенно свободно. Саймон так и сказал волшебнице. - Фальк был не просто Фальком, - ответила та. - И здесь тоже могут найтись такие, которые окажутся не теми, кем они выглядят на самом деле. - Колдер! - Ударил Корис кулаком по ладони другой руки. - Повсюду Колдер! - Да, - устало сказал Саймон. - Ведь мы не могли надеяться, что они откажутся от борьбы, потерпев поражение под Сиппаром, не так ли? Разве мы не знали давным давно то, что главная слабость Колдеров - отсутствие достаточно мощной армии? - 94 - Вполне вероятно, что после сражения при Горме, когда мы сильно потрепали их, они больше не могут полагаться на силу своего оружия и поэтому решили компенсировать количество возможным качеством - подбирают себе в помощники, пусть невольных, людей, занимающих ключевые посты... - И среди них есть женщины! - Перебил его Корис. - Мы ведь здесь до сих пор не видели ту, что непременно должны были встретить - Алдис! Волшебница нахмурилась: - Алдис ведь откликнулась на наше послание в Битве Духов перед атакой на Горм. Возможно, после этого в Карсе ей не было места! - Есть лишь один способ выяснить это! Саймон торопливо подошел к столу, за которым сидел Ингвальд, записывая последние данные на портативной фономашине, оставленной Сокольничьими, - усовершенствованный вариант аппарата, которым Сокольничьи снабжали своих разведчиков-тиц. - Что говорят здесь о леди Алдис? - Поинтересовалась волшебница. - Очень мало, - едва улыбнулся Ингвальд. Он пояснил. - Три раза приказания, которые вынуждали этих волков вцепляться в глотки друг другу, исходили от леди. И поскольку она, как им было известно, находилась в тесной близости с Ивьяном, то слова ее принимались за чистую монету. И какая бы там не плелась - 95 - сеть, она к этому наверняка приложила руку, и весьма основательно. Волшебница прошла на середину комнаты и тихонько потерла в ладонях драгоценный камень - символ своего ремесла. - Я хочу взглянуть на комнату этой женщины. Скорее, - сказала она коротко. Они пошли все вместе: волшебница, Саймон, Корис и Ингвальд. Роскошные апартаменты выходили в тот же холл, что и покои, где они нашли умирающего Ивьяна. В дальнем конце комнаты высокие окна выходили на большой балкон, свежий ветерок шевелил полог кровати и играл кончиком кружевного шарфа, свисающего из ящика комода. Резкий запах мускуса наполнял комнату. Саймону стало от него дурно, и он подошел к открытому окну. Волшебница, по-прежнему крепко сжимая в ладонях волшебный камень, прошлась по комнате, простерев пред собой руки на уровне груди. Саймон не догадывался, что именно она делает, но понимал, что все это серьезно и важно. Волшебница провела руками по воздуху над кроватью, над обоими комодами, над туалетным столиком с целым набором коробочек и пиал, вырезанных из драгоценных камней. Где-то на полпути руки волшебницы вдруг замерли в своем плавном движении и беспомощно упали, словно ударившись обо что-то, невидимое Саймону. Она обернулась к мужчинам: - Здесь был какой-то талисман - сим - 96 - вол Силы, которым пользовались много раз. Но Сила эта - не наша. Колдер! - Она с отвращением сплюнула. - Это связано с превращением. - Изменение облика! - Воскликнул Корис. - Значит, та, которую принимали за Алдис, - вовсе и не была ею! - Не совсем так, лорды! - Покачала головой волшебница. - Это не изменение облика, к которому мы так давно прибегаем. Это внутреннее превращение, а не внешнее. Разве вы не сами сказали мне, что Фальк не был прежним Фальком, хотя он и не был полностью одержимым? Ведь он вел себя в битве совсем иначе, чем раньше. Он не стал сражаться вместе со своими воинами до конца, а сделал попытку скрыться. Потом же предпочел разбиться насмерть, чтобы скрыть от нас то, что было его частью. И точно так же обстоит дело с этой женщиной. Ибо я твердо уверена в том, что у нее внурти так же таится нечто, принадлежащее колдерам. - Колдер, - процедил сквозь зубы Корис. Потом глаза его широко открылись, и он повторил, на этот раз совершенно другим тоном: - Колдер! - Что?.. - Начал было Саймон, но Корис перебил его: - Где же находится последняя твердыня этих проклятых похитителей? Айль! Говорю вам: та, которая была когда-то леди Алдис, сейчас похитила Лойз, и они отп - 97 - равились в Айль. - Это всего лишь догадки, - возразил Саймон. - К тому же, даже если ты и прав, Айль очень далеко отсюда, и мы еще вполне можем догнать их... И мысленно добавил:" Любой повод хорош, если он только уведет тебя, наконец, из Карса, пока все не погибли..." - Айль? - Волшебница задумалась. Саймон молча ожидал ее соображения. Волшебницы Эсткарпа были отличными стратегами, и если она внесет какое-то предложение, то, безусловно, его стоит выслушать. Но она молчала. Саймон знал, что задавать вопросы в такой ситуации совершенно бесполезно. В том, что Корис, возможно, прав, они убедились еще до наступления ночи. Не желая оставаться в Карсе, рейдеры отступили к стоявшим в гавани кораблям, которые должны были увезти их на запад. Угрюмые матросы молча повиновались распоряжениям капитанов-салкаров, работая под наблюдением охраны солдат из Эсткарпа. Ингвальд одним из последних поднялся на палубу торгового судна и присоединился к Саймону, который молча наблюдал за набережной, где бушевал ветер, вызванный волшебницей, чтобы помочь их отплытию. - Мы оставляем позади себя бурлящий котел, - сказал Пограничник. - Ты ведь сам из Карстена, так, может быть, тебе все же хочется остаться в этом котле? - cпросил Саймон. - 98 - Ингвальд рассмеялся неприятным резким смехом: - Когда убийцы Ивьяна подожгли мой дом и застрелили отца и брата, я поклялся, что эта земля больше не моя! Мы ведь не новое поколение Карса, и поэтому нам всем лучше присоединиться к тем потомкам Древней Расы, которые живут в Эсткарпе, мы с ними одной крови. Нет уж, пусть в этом котле варится теперь тот, кто сам пожелает! Я присоединяюсь к Властительницам, которые считают, что Эсткарпу не нужно ни чужих стран, ни чужих народов, над которыми можно властвовать. Посмотри сам: разве ты стремишься сделать Карс нашим? Ведь тогда нам пришлось бы организовать не меньше сотни очагов восстаний и пожаров по всей границе герцогства. И при этом нам пришлось бы сильно ослабить наши северные укрепления. А Ализон только этого и ждет... Мы избавили этот город от Ивьяна, сильного правителя, который удерживал в повиновении многих врагов. Зато теперь начнется грызня между шестью береговыми правителями за власть. Они будут заняты этим слишком важным для них делом и перестанут быть нам угрозой на севере. Так что анархия сослужит нам службу даже лучшую, чем временная оккупация. - Лорд! - Саймон обернулся на зов капитана-салкара. - У меня тут есть один матрос, который кое-что знает. Возможно, его история представит для вас интерес? Он подтолкнул мужчину в грубой, за - 99 - пачканной матросской робе, который быстро преклонил колени в присутствии победителей Ивьяна. - Ну? - Спросил Саймон. - Вот как было дело, лорд. Эта самая-о шхуна... она стояла в доке два дня, может больше, но команда вела себя странно, никто не сходил на берег. И груза они тоже не разгружали, да и по осадке не видно было, чтобы она была груженая. Ну, вот мы и стали приглядываться к этой посудине, уж больно странно нам все это показалось... Но мы с приятелем так ничего и не заметили, ничегошеньки. Только когда в городе началась драка, только тогда они там и оживились. Матросы взялись за весла и стали грести. Ну, так же поступили и другие судна, так что мы не удивились. Только остальные-то судна так и отплыли, а вот эта посудина... - Не отплыла? - Саймон пока не видел причины, зачем ему выслушивать этот рассказ, но, вполне доверяя опыту капитана, решил дослушать до конца. - Они только поднялись вверх по течению реки, - матрос кивнул на устье реки, почтительно не отрывая глаз от палубы. - Там они оставили свои весла и стали чего-то ждать. И тут появился этот челнок. Он просто плыл вверх по течению, словно оторвался где-то на реке от привязи. Вот тогда они снова заработали веслами и подплыли к челноку, загородив его от наших глаз. А после снова быстро - 100 - заработали веслами и стали спускаться вниз по течению. А челнок куда-то исчез. - Они кого-то подобрали с челнока, - довольно уверенно сказал Ингвальд. - По-видимому, так, - согласился Саймон. - Но только кого именно? Кого-то из своих офицеров? - Этот самый челнок, - вмешался в разговор капитан-салкар. - Ты никого не заметил в нем? - Вот в этом-то и вся штука, сэр, - проговорил матрос. - Там никого не было. У нас, конечно, не было подзорной линзы, да только мы ясно разглядели, что там валялась только тростниковая циновка и все. Никто там не греб, и вообще никого не было... Если же там кто и был, то лежал на дне, под этой самой циновкой. - Быть может, это какой-нибудь раненый? - Вслух подумал Ингвальд. - Или кто-то прятался. Значит, судно потом пошло вниз по течению, к берегу? - Да, сэр. И шло оно тоже как-то странно. Вообще-то там сидели ребята на веслах, да только они словно притворялись и не гребли по-настоящему. Словно бы под килем у них такое сильное течение, что оно само их несет, и грести поправде не требуется. Вообще-то, там и на самом деле есть течение, но совсем не такое сильное. Обязательно надо налегать изо всех сил на весла, если нет попутного ветра и хочешь идти быстро. А именно так и было - безветренно, но шли они очень быстро. - 101 - Капитан бросил на Саймона взгляд поверх склоненной головы матроса: - Мне не известны другие способы передвижения по реке, кроме попутного ветра и весел. Если корабль движется как-то иначе, то мне никогда не доводилось видеть такие суда - ни мне, ни моим собратьям: нам известны только ветер и весла, а все остальное - волшебство. - Но только неизвестное Эсткарпу, - ответил Саймон. - Капитан, дайте сигнал судну сенешаля. Затем переправьте меня туда вместе с этим человеком. - Ну капитан Осберик, - обратился Корис к командующему флотом салкаров, выслушав историю, рассказанную моряком, - как по-вашему, все это почерпнуто из бочонка с вином или же это правда? - Нам неизвестны такие суда, что описывает этот человек, но я верю, что он его видел. Ведь существуют же суда, принадлежащие не нам. - Это не была подводная лодка? - Спросил Саймон. - По-видимому, нет, раз они скопировали внешний вид наших судов. Во всяком случае, они сделали все, чтобы их не опознали, эти Колдеры! И если бы не то, что на берегу поднялась суматоха и появились наши люди, они бы себя ничем не выдали. Только когда им стала грозить опасность, они решили пренебречь безопасностью и выдали себя, чтобы использовать преимущество во времени. Корис подбросил в руке топор Вольта. - 102 - Вниз по реке к морю, а потом и Айль. Он уже принял решение: - Осберик, приготовьте нам самый быстроходный корабль. Посадите на весла, если потребуется, наших людей. Мы отплываем. Если только это судно и в самом деле плывет туда, куда они думают, то оно их здорово опередило. К вечеру, когда поднявшийся ветер наполнил паруса, Осберик дал сигнал к отправлению. Шхуна помчалась под ветром вперед с такой скоростью, что не было нужды налегать на весла. Позади на берег высаживались те, кто участвовал в налете на Карс: они отправлялись к границе. Только судно Осберика и еще два других, выбранных для сопровождения, продолжали свой путь по реке. Саймон поспал несколько часов, завернувшись в плащ, все еще не сняв кольчуги Фалька. Они снова обрели свой привычный облик, но одежда и оружие у них оставались прежние. Спал он беспокойно, его терзали сновидения, и каждый раз он просыпался, не в силах связать канву сна воедино и мучаясь от мысли, что это очень важно. Наконец, он окончательно проснулся и лежал без сна, разглядывая звезды и прислушиваясь к свисту ветра. На расстоянии вытянутой руки от него лежал Корис, и Саймон надеялся, что усталость сморила сенешаля и он забылся сном. - 103 - Айль и Колдер. Теперь уже никаких сил не хватит удержать Кориса от нападения на Айль - разве только заковать в цепи. Да, они должны взять Айль. Но разве уже много месяцев до этого оин не пытались разгрызть этот орешек? Они победили в битве при Горме только потому, что по воле случая Саймон оказался там пленником и смог выведать многие бреши в броне Колдера. Но ведь тогда Колдеры относились к противнику со слишком большим пренебрежением, тем самым подставляя себя под удар. А поражение под Сиппаром наверняка послужило им хорошим уроком. Взять хотя бы то, что теперь Айль окружен невидимым барьером на море и на суше, и этот барьер не в состоянии преодолеть ни одна сила - даже Сила волшебниц. В течение уже многих месяцев Айль остается совершенно недоступным, огражденным от внешнего мира. Если оттуда появляются солдаты и если они туда возвращаются, то только морем, и притом - не по его поверхности, а под водой. Корабли Колдеров - субмарины, подобные тем, которые они захватили в Горме. Но... На Саймона вновь нахлынули сомнения, как и много месяцев назад, когда он стоял перед Советом Властительниц и высказывал им свое мнение: нужно оставить все, захваченное у врагов в Горме, так как есть приказ - ни к чему не прикасаться, чтобы не рисковать - ведь во всем может таиться опасность, о которой они и представления не имеют. Был ли он - 104 - тогда прав? Теперь он сомневался в этом, но все же подсознательный голос говорил ему, что он не заблуждался тогда, и что воспользоваться оружием колдеров - так или иначе оказаться во власти врагов. Саймону было известно, что волшебницы неторопливо и внимательно изучали находки, сделанные в Горме. Но знал он и то, что их Сила была барьером между ними и могуществом колдеров, который колдеры не могли преодолеть. Но отдавать эти машины в руки простых воинов... И все же сейчас им совершенно необходимо найти способ ворваться в Айль. Саймон и раньше думал об этом, но никогда, даже с Джелит, не делился этими своими мыслями. Очень возможно, что только он, Саймон, в состоянии пробить брешь в броне колдеров, как это однажды уже случилось. И не с помощью субмарин - ибо таких знаний у него не было, а они до сих пор не узнали, какая же сила движет эти суда, если только не мысленная энергия командира - колдера, который умер, не сняв с головы металлическую маску, вслед за своими воинами. Нет, Саймон может сделать это не морем, а только по воздуху. Ибо те флайеры - летательные аппараты, которые рядами стояли на крыше, возвышевшейся над ныне покинутым Сиппаром, - они вполне могут быть ключом к Айлю. Но посвятить в это Кориса сейчас было бы величайшей глупостью.