Орки напали ночью, неожиданно. Перебили всех, кроме Маэглина. В нем сразу 
распознали вождя, конечно надо доставить его Гортхауэру... однако, оркам 
хотелось позабавиться. Маэглин в ужасе слушал, как они обсуждают, что с ним 
делать. Выхода не было. Сейчас, пожалуй, даже Ангбанд пугал его меньше 
грядущей расправы.
   Люди появились из-за деревьев бесшумно, как тени.
   - Это еще кто? - прищурился их предводитель.
   - Эльф, - неохотно буркнул кто-то из орков.
   - Я не слепой! - рявкнул человек, - Я спрашиваю, кто, какого рода?
   У Маэглина затеплилась слабая надежда на спасение. Он привык, что люди 
почтитетельно относятся к королям Нолдор и их родне.
   - Я Маэглин, племянник короля Тургона, - сказал он, пытаясь придать своему
голосу внушительность и уверенность. Удалось это ему плохо, однако лицо 
человека просветлело. Маэглин перевел дух и приободрился.
   - Значит, племянник Тургона? - как-то ласково сказал человек.
   - Отдай его нам, Гонн, - мрачно вымолвил кто-то из воинов.
   - Нет, ты подожди. Племянник Тургона - это хорошо. Это очень хорошо. Это,
значит, что же, ты королю Фингольфину внуком приходишься? Да мне просто 
повезло! Ты не бойся, оркам я тебя не отдам.
   - Он наш, - прорычал предводитель орков, - Наша добыча!
   - Сразу видно, что альвы и харги - братья по крови. Верно,
очень хочешь ты поговорить с ним по-братски. Но скажи-ка мне, кто ты такой,
чтобы решать? - недобро усмехнулся Гонн, положив руку на рукоять меча, - Может,
тебе и владыка Ангбанда не указ?
   Орк колебался. Гонн снова повернулся к эльфу:
   - И в Ангбанд я тебя не отправлю, альв, внук Фингольфина. И ребята мои тебя
не тронут, - он ласково улыбался. Потом вдруг его лицо дернулось в злой
усмешке, - Я сам тобой займусь. Я твою голову сам Повелителю доставлю, сволочь!
- проревел Гонн.
   Маэглин вжался в ствол дерева. Все происходящее было похоже на бредовый
страшный сон. Выхода не было. Он проклинал день и час, когда покинул Гондолин,
нарушив запрет Тургона. Этот человек был страшнее орка, и из глаз его
смотрела смерть - неотвратимая, чудовищная, жестокая. Бежать было
некуда. Гонн сделал шаг вперёд.
   Стук копыт. Статный всадник в чёрном на вороном коне. Бледное, красивое и
жестокое лицо. Гонн склонился перед ним:
   - Здравствовать и радоваться вечно тебе, Гортхауэр, повелитель воинов!
   - И тебе здравствовать, Гонн, сын Гонна из рода Гоннмара, отважный воитель.
Кто это? - всадник небрежно указал на эльфа.
   - Маэглин, альв, племянник Тургона, внук Фингольфина.
   Гортхауэр угрюмо усмехнулся.
   - Славная работа досталась тебе сегодня, Гонн, сын Гонна.
   - О великий! Это мы схватили его. Отдай его нам, - предводитель орков
хищно оскалился.
   Гортхауэр, казалось, не обратил на орка никакого внимания:
   - Пленник твой. Делай с ним всё, что хочешь.
   - Благодарю...
   Стоявший в каком-то оцепенении Маэглин, наконец пришёл в себя и,
отпихнув воина, бросился к всаднику:
   - Повелитель! пощади!
   Гортхауэр холодно усмехнулся:
   - Ты знаешь, у кого просишь пощады?
   - Да, владыка Гортхауэр! Пощади, милосердный!
   Майя расхохотался:
   - Совсем свихнулся от страха. Милосердный, надо же! Да нет, вы меня
называете Гортхауэр Жестокий. И это правда. И ты в этом убедишься, Нолдо!
   - Пощади! Всё тебе расскажу, всё! - Маэглин дрожащими руками вцепился
в стремя и всё порывался поцеловать сапог всадника. Гортхауэр брезгливо
отстранился:
   - Ну, что ты можешь рассказать?
   - Всё! Я племянник Тургона, я знаю, как добраться в Гондолин. Ты
завоюешь это королевство, я помогу тебе!
   - Тоже мне, помощник, - сквозь зубы процедил Гортхауэр, - Ну да ладно.
Иди вперёд.
   Гонн вздохнул, потом, не сдержавшись, сплюнул и бросил:
   - Не вздумай бежать, альв. Сойдёшь с тропы - считай, мои ребята тебя
получили. И тогда пощады не жди.
   Маэглин рассказывал торопливо, сбивчиво. Гортхауэр слушал с
непроницаемым лицом - не угадать, что думает.
   - Тургон не устоит перед твоей мощью. Только я прошу тебя отдать мне
принцессу Идриль...
   Гортхауэр отвернулся.
   - Я буду править Гондолином, предан тебе буду, служить буду как пёс
цепной...
   - Высоко ценишь свою жизнь, Нолдо, - тяжело сказал Гортхауэр, -
Ладно. Теперь убирайся.
   - Да, да, Великий... Скажи, твои слуги не тронут меня?
   "Да кто же станет о тебя руки марать!"
   - Возвращайся. Здесь тебя никто не тронет. Ты получишь то, что заслужил.
   Какой-то второй смысл почудился Маэглину в этих словах.
   - Ты обещаешь, господин? - нерешительно спросил он.
   - Тебе что, мало моего слова? Вон отсюда!
   "Ты получишь своё, Нолдо, внук Фингольфина, потомок Финве. Ты, равнодушно
смотревший на гибель своего отца, ты, пожелавший стать господином и предавший
своего родича и короля, ты, презирающий людей, возжелавший над трупом Туора
взять в жёны Идриль, ты, в чьих жилах кровь палача - будь проклят! Ты купил
свою жизнь ценой крови своего народа, и наградой тебе станет ненависть друзей,
презрение врагов и позорная смерть. И не будет могилы тебе, предатель; высоко
хотел взлететь ты - тем страшнее будет твоё падение. Грязная тварь. Я
достигну двух целей сразу: никогда более воинство Гондолина не придёт на
помощь Нолдор, сыновьям Феанора, и я отомщу за кровь Учителя. Да будет так."
   Он резко поднялся, набросил на плечи плащ, застегнул его у горла
стальной пряжкой - чёрно-серебряная змея с холодными бриллиантовыми глазами.
   "Пора действовать."