Майкл МУРКОК РУННЫЙ ПОСОХ КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ. РУННЫЙ ПОСОХ Часть первая Хорошие тактики и опытные воины, они не боялись рисковать своей жизнью. Да и какой прок был им в ней, если их души растлились, разум помутился, а помыслы заняла чудовищная ненависть ко всему, что не подверглось разрушению. Бароны Гранбретании, лишенные всякого понятия о нравственности, пронесли знамя своего Короля-Императора Хуона через весь европейский континент и сделали эти земли собственностью Гранбетании. Затем они отправились дальше: на запад и на восток, к другим континентам, на которые тоже притязала Темная Империя. И, казалось, нет в мире такой силы, которая смогла бы остановить этот безумный и смертоносный поток. Теперь им вообще никто не оказывал сопротивления; с гордой усмешкой и холодным презрением завоеватели требовали дань у покоренных народов, и дань эту они получали. В завоеванных ими землях немногие надеялись, что существующее положение изменится к лучшему. Из тех, кто надеялся, лишь единицы осмеливались сказать об этом вслух. И едва ли кто-нибудь был настолько отважен, чтобы произнести слова, символизирующие эту надежду: замок Брасс. Произносившие это название понимали, что оно в действительности означает. Ведь Замок Брасс оставался единственной цитаделью, не покоренной полководцами Гранбретании. Он был обителью героев, сражавшихся с Темной Империей - тех, кого так люто ненавидел мрачный барон Мелиадус, магистр Ордена Волка, Главнокомандующий армии, завоевавшей весь мир. Все знали, что барон Мелиадус вел войну с этими героями, особенно - с легендарным Дорианом Хокмуном, герцогом Кельнским, который женился на Иссольде, дочери графа Брасса, о которой мечтал Мелиадус. Но обитатели замка Брасс не разгромили армию Гранбретании. Замок просто уклонился от битвы, исчезнув вместе с обитателями, переместившись в другое измерение Земли при помощи древней машины-кристалла. Там, в новом измерении, и нашли убежище Хокмун, граф Брасс, Оладан с Булгарских гор и небольшой отряд воинов Камарга. Многие из оставшихся думали, что герои Камарга покинули это измерение навсегда. Они ни в чем не винили ушедших. И с каждым днем в сердцах жителей Камарга угасала надежда на их возвращение. В том, незнакомом для них Камарге, Хокумун и остальные столкнулись с новыми трудностями. Выяснилось, что колдуны-ученые Темной Империи задумали прорваться в их измерение или вернуть исчезнувших обратно. И они были близки к своей цели. Загадочный Рыцарь в Черном и Золотом посоветовал Хокмуну и д'Аверку отправиться на поиски легендарного Меча Зари, который мог бы помочь им в борьбе с Гранбретанией. Этот меч, как оказалось, каким-то образом связан с Рунным Посохом, управляющим судьбою Хокмуна, да и судьбами всех людей на Земле. Герцогу Кельнскому удалось завладеть Мечом Зари. Тогда Рыцарь объявил, что Хокмун должен пройти морем вдоль побережья Амарика к городу Днарку, где необходимы услуги этого клинка. Но Хокмуном овладели сомнения. Ему не терпелось вернуться в Камарг к своей прекрасной жене Иссольде. И вместо того, чтобы плыть вдоль побережья, Хокмун вместе с легкомысленным д'Аверком отправился в Европу. А тем временем в Гранбретании барон Мелиадус исходил злобой из-за того, что Король-Император не одобрил его планы относительно замка Брасс. Барон решил, что это - очередная блажь правителя. Это не ускользнуло от Короля. Хуон становился все более недовольным и недоверчивым, а это грозило Мелиадусу опалой. А, между тем, Шенегар Тротт, граф Суссекский, пользовался все большей милостью Императора. Мелиадус, преследовавший своих врагов в пустынном Йеле, упустил их и вернулся в Лондру, кипя ненавистью. В Лондре же его ненависть к защитникам замка Брасс обратилась против самого бессмертного правителя, Короля-Императора Хуона... Из "Истории Рунного Посоха" Глава 1. В ТРОННОМ ЗАЛЕ КОРОЛЯ ХУОНА Огромные двери распахнулись, и в Тронном Зале Короля-Императора появился Барон Мелиадус. Когда Мелиадус входил в огромный Зал с высоким потолком, уходящим в поднебесье, дорогу ему преградил двойной ряд стражей из личного королевского Ордена Богомола. На них были громадные, усыпанные драгоценными камнями маски насекомых. Похоже, они не собирались пропускать его. Мелиадус с трудом взял себя в руки. Он ждал момента, когда стража расступится и позволит ему пройти. Затем он вошел в зал, увешанный знаменами пятиста знатнейших семейств Темной Империи. Мозаика из драгоценных камней на стенах изображала памятные эпизоды из истории Гранбретании. Затем по коридору, образованному воинами, Мелиадус направился к Тронной Сфере, которая находилась чуть ли не в миле от входа. На полпути к цели барон что-то почувствовал и упал на пол. Когда он поднялся, твердая черная Сфера как будто на мгновение поблекла, и ее тьму пронизали алые и белые прожилки. Мелиадус почувствовал на себе пронзительный взгляд, исходящий из Сферы. На него смотрел Хуон, Король-Император Гранбретании и магистр Ордена Богомола, обладатель абсолютной власти над десятками миллионов людей. Он жил вечно, и именем этого правителя барон Мелиадус завоевал всю Европу и земли за ее пределами. Из Тронной Сферы донесся юношеский голос: - А, наш нетерпеливый Барон Мелиадус! Мелиадус вновь поклонился и почтительно произнес: - К вашим услугам, Повелитель. - О чем вы хотите нам сообщить, торопливый лорд? - Об успехе, Великий Император. О том, что мои подозрения подтвердились. - Вы нашли пропавших эмиссаров из Азиакоммунисты? - К сожалению, нет, Ваше Величество... Барон Мелиадус даже не догадывался, что именно в этом обличье Хокмун и д'Аверк проникли в столицу Темной Империи. В курсе дела была лишь Флана Микосеваар, помогавшая им скрыться. - Тогда почему же вы здесь, барон? - Я выяснил, что Хокмун, который по-прежнему является величайшей угрозой нашей безопасности, - и я на этом настаиваю, - посещал наш остров. Я отправился в Йель и нашел там его и предателя Хьюлама д'Аверка, а также волшебника Майгана из Лландара. Им известен секрет путешествий во времени. Барон не упомянул, что он упустил всех троих. Он продолжал: - Они исчезли прежде, чем мы смогли схватить их. Могущественный Король, если они могут приходить и уходить из нашей страны, когда пожелают, то очевидно, что мы никогда не сможем чувствовать себя в безопасности. Я бы предложил нашим ученым, в особенности Тарагорму и Калану, немедленно направить все усилия на поиски этих отступников. Надо их обязательно уничтожить, они представляют для нас серьезную угрозу. - Барон Мелиадус, какие новости об эмиссарах из Азиакоммунисты? - Пока что никаких, Могущественный Король-Император, но... - С несколькими партизанами, барон Мелиадус, наша Империя может справиться, но если нашим берегам угрожает сила, которая превышает нашу и которая использует неизвестные нам научные достижения, то мы можем, как вы сами понимаете, этого не пережить... - голос произносил слова с неторопливостью, в которой чувствовался яд. - У нас нет доказательств, - нахмурился барон, - что такое вторжение планируется, о Всемогущий Повелитель. - Согласен. Но у нас также нет и доказательств того, что Хокмун и его банда могут причинить нам сколько-нибудь ощутимый вред, - в жидкости, заполняющей Тронную Сферу, вдруг промелькнули яркие искорки леденящей голубизны. - Великий Король-Император, дай мне время и средства... - Мы - Империя, постоянно расширяющая свои границы. И мы желаем распространяться еще дальше, барон Мелиадус. Было бы ошибкой остановиться на достигнутом, не правда ли? Это не в обычаях Гранбретании. Мы гордимся нашим влиянием на Земле, и мы желаем распространить его еще дальше. Вы, кажется, не рветесь исполнять наши замыслы - нести страх во все стороны света. Мы опасаемся, что вы стареете... - Но Всемогущий Повелитель, мы не должны отказаться от преследования того, кто хотя и слаб, но может разрушить наши замыслы! - Мы не терпим инакомыслия, барон Мелиадус. Твоя ненависть к Хокмуну, твое желание обладать Иссольдой Брасс - это предательство наших интересов. Мы знаем и помним о твоих личных пристрастиях, барон. И если ты будешь продолжать в том же духе, мы будем вынуждены назначить вместо тебя другого, освободить тебя от службы и даже отстранить от Ордена. Руки барона Мелиадуса, одетые в латные рукавицы, непроизвольно дотронулись до маски. Быть без маски! Величайший позор, величайший ужас, ибо угроза лишиться Ордена подразумевала именно это. Вступить в ряды самых низких подонков общества в Лондре - в касту не носящих масок! Мелиадус внутренне содрогнулся и едва заставил себя заговорить. - Я поразмыслю над вашими словами, о Император Земли, - удалось ему наконец выдавить из себя. - Сделай это, барон Мелиадус. Мы не хотим, чтобы рассудок столь великого военачальника помрачился от его же собственных мыслей. Это может погубить тебя. Если ты желаешь вновь обрести нашу милость, то узнай, каким образом исчезли эмиссары Азиакоммунисты. Барон Мелиадус рухнул на колени, кивая головой в громадной маске Волка и раскинув в стороны руки. Завоеватель Европы пал ниц перед своим Королем, но в мозгу его зрели мятежные мысли; он возносил благодарность духу своего Ордена за то, что маска скрывала лицо, и поэтому ярость его не была видна. Он отступил от Тронной Сферы, а за ним все следил пронизывающий взгляд Короля-Императора. Мелиадус повернулся и начал долгий обратный путь к гигантским дверям. Он шел и чувствовал, что глаза за неподвижными масками Богомолов следят за ним со злорадством. Выйдя из дверей, он свернул налево и зашагал по извилистым коридорам Дворца в поисках покоев графини Фланы Микосеваар - Канберийской, вдовы Азровака Микосеваара, возглавлявшего когда-то Легион Стервятников. Графиня Флана была единственной родственницей Короля Хуона, его кузиной. Глава 2. МЫСЛИ ГРАФИНИ ФЛАНЫ На лакированном столе перед Фланой лежала маска Цапли, а сама графиня смотрела из окна на спиралеобразные крыши города Лондры. Бледное прекрасное лицо хранило выражение печали и растерянности. Графиня отвернулась, и ее нарядное платье из шелка, украшенное драгоценными камнями, отразило свет красного солнца. Она подошла к шкафу и открыла его. В нем все еще находились причудливые костюмы двух мужчин, уже давно покинувших ее покои. Это были доспехи, в которые облачались Хокмун и д'Аверк, когда выдавали себя за эмиссаров Азиакоммунисты. Графиня Флана погрузилась в раздумья. Она пыталась представить, где эти люди сейчас, что с ними, и что произошло с д'Аверком, который, как она догадывалась, полюбил ее. Графиня Канберийская за всю свою недолгую жизнь имела дюжину мужей и неисчислимое множество любовников и постоянно избавлялась от них тем или иным способом - как другая женщина могла бы избавиться от пары чулок. Флана раньше не знала любви и никогда не испытывала чувств, которые были не чужды даже жителям Гранбретании. Но д'Аверк, щеголь и ренегат, который вечно прикидывался больным, почему-то пробудил в ней это чувство. Прежде графиня держалась при дворе особняком, потому что была самой здравомыслящей из всех, кто окружал ее. Теперь она узнала любовь, не имеющую ничего общего с эгоизмом, которым славились повелители Темной Империи. Вероятно, ласковый, чувствительный и тонкий д'Аверк пробудил Флану от апатии, вызванной отнюдь не отсутствием души, а напротив - ее величием. Величием души, не желающей покориться существованию в безумном, эгоистичном, извращенном мире короля Хуона. Но когда графиня очнулась, она уже не могла не обращать внимания на свое ужасное окружение, не могла бороться с мыслью, что ее возлюбленный никогда не вернется. Она удалилась в свои покои и стала избегать общества. Хотя одиночество и спасало ее от общества придворных, но оно же давало благодатную почву для печали. По бледным щекам графини покатились слезы, и она остановила их надушенным шелковым платком. Служанка открыла дверь в комнату и в нерешительности остановилась на пороге. Флана машинально протянула руку за своей маской. - В чем дело? - Барон Мелиадус Кройденский, миледи. Он говорит, что должен вас видеть. По неотложному делу. Флана надела маску. С минуту она обдумывала слова служанки, потом пожала плечами, решив, что ничего не изменится, если она уделит несколько минут Мелиадусу. Может быть, у него есть известия о д'Аверке, которого он горячо ненавидит. Немного хитрости, и она сумеет выведать все, что ему известно о ее возлюбленном. Но если Мелиадус пожелает заняться с ней любовью? Ведь такое было не раз. Тогда она просто отвергнет его, как это делала и раньше. Она чуть наклонила маску. - Пригласите барона, - приказала графиня. Глава 3. ХОКМУН ИЗМЕНЯЕТ КУРС Корабль быстро рассекал морскую гладь, его огромные белые паруса вытянулись по ветру. Небо было ясным, а море - спокойным. Рулевой смотрел на главную палубу, где стоял, вглядываясь в океан, Хокмун. Золотистые волосы герцога Кельнского развевались на ветру. За спиной длинный вился бархатный плащ бордового цвета. Красивое лицо Дориана Хокмуна портил лишь Черный Камень во лбу. На палубу поднялся боцман в оранжево-желтом костюме. Хокмун степенно вскинул руку, приветствуя его. - Я отдал приказ плыть вдоль побережья в восточном направлении, сэр, - доложил боцман. - Кто посоветовал вам плыть этим курсом? - Да никто, сэр. Просто я подумал, что раз вы направляетесь в Днар к... - Мы направляемся не в Днарк. Скажи об этом рулевому. - Но тот страшный воин - Рыцарь в Черном и Золотом, как вы его называли, он же говорил... Он мне не хозяин, боцман. Мы направляемся через море - к Европе. - К Европе, сэр?! После того, как вы спасли Нарлин, мы отвезем вас, куда хотите, и куда угодно последуем за вами. Но понимаете ли вы, какое огромное расстояние мы должны проплыть, чтобы достичь Европы, сколько морей нам придется пересечь, какие шторма пережить... - Да, понимаю. Но все равно мы поплывем в Европу. - Как скажете, сэр, - нахмурившись, боцман повернулся, чтобы передать рулевому приказ. Из своей каюты под главной палубой по трапу поднялся д'Аверк. Хокмун ему улыбнулся. - Хорошо спалось, друг д'Аверк? - Настолько хорошо, насколько это возможно на борту этого плавающего корыта, качающегося в разные стороны. Я и в лучшие времена страдал от бессонницы, но сейчас мне удалось сомкнуть глаза лишь на несколько минут. Пожалуй, на большее я и не рассчитывал. - Когда я час назад заходил в каюту, ты храпел, - засмеялся Хокмун. - Так значит, ты слышал, как я тяжело дышал? - поднял брови д'Аверк. - Я старался делать это как можно тише, но дурацкая простуда, которую я подхватил на борту корабля, вызывает определенные затруднения, - он поднес к носу льняной платок. На д'Аверке была свободная шелковая голубая рубашка, алые расклешенные брюки, тяжелый широкий кожаный пояс, на котором висели меч и кинжал. Горло он обмотал шарфом пурпурного цвета, а его длинным волосам не позволяла спадать на лоб яркая повязка. Тонкие, почти аскетические черты лица хранили обычное сардоническое выражение. - Правильно я расслышал ваш разговор с боцманом? - спросил д'Аверк. - Ты приказал направиться в Европу? - Да. - Значит, ты все еще надеешься добраться до замка Брасс и хочешь забыть слова Рыцаря в Черном и Золотом? Ты ведь знаешь, что твоему клинку, - д'Аверк показал на большой розовый меч на боку Хокмуна, - выпала судьба направиться в Днарк, чтобы служить делу Рунного Посоха? - Я обязан быть верным себе и своим родным и не стану служить артефакту, в существовании которого я, к тому же, весьма сильно сомневаюсь. - Раньше ты не верил в силу этого клинка, - с иронией заметил д'Аверк, - но ты же видел, как Меч Зари вызвал воинов, которые спасли наши жизни. На лице Хокмуна появилось упрямое выражение. - Да, с неохотой признался он, - но я все равно хочу попробовать вернуться в Замок Брасс. - Но ведь невозможно узнать, в каком измерении он находится. - Да, я могу лишь надеяться, что он именно в этом измерении, - в голосе Хокмуна прозвучала категоричность. Он как бы показывал, что не хочет обсуждать уже решенный для себя вопрос. Д'Аверк поднял брови, затем спустился на нижнюю палубу и стал прогуливаться по ней, насвистывая. Пять дней плыли они, подняв все паруса, по спокойному океану. На шестой день боцман подошел к Хокмуну и указал вперед: - Видите темное облако там, на горизонте? Это шторм, и мы к нему приближаемся. Хокмун стал вглядываться вдаль. - Говоришь, шторм? Какой-то странный у него вид. - Да, сэр. Убрать паруса? - Нет, боцман. Мы будем плыть дальше, пока точно не узнаем, что там впереди. - Как скажете, сэр. - Боцман, качая головой, спустился на палубу. Спустя несколько часов перед ними возникло нечто, напоминающее огненную стену, протянувшуюся через море. Стена поднималась вверх, а небо оставалось все таким же голубым, как обычно, и море выглядело абсолютно спокойным. Только ветер стих. Создавалось впечатление, будто они плывут по озеру, берега которого уходят в небо и исчезают в вышине. Экипаж пришел в замешательство: никто не мог дать объяснения столь странному явлению. В голосе боцмана Хокмун услышал страх: - Уберем паруса, сэр? Я никогда прежде не слыхал ни о чем подобном. Экипаж нервничает. - И правда, явление странное, - сочуственно кивнул Хокмун, - скорее сверхъестественное, чем естественное. - Именно так и говорят матросы. Самого Хокмуна неудержимо тянуло вперед: ему не терпелось встретиться с тем, что его ожидает. Но он нес ответственность за команду корабля, последовавшую за ним добровольно; они были благодарны ему за избавление их родного города Нарлина от власти лорда-пирата Вальона Старвельского, прежнего владельца Меча Зари. И это сдерживало Хокмуна. - Ладно, боцман, - вздохнул Хокмун. - Уберем паруса и переждем ночь. Может быть, нам повезет, и к утру все это прекратится. - Благодарю вас, сэр, - боцман явно испытал большое облегчение. Хокмун кивнул ему, а затем, повернувшись, вгляделся в высокие стены, пытаясь разгадать их тайну. Воздух стал прохладнее. И хотя по-прежнему сияло солнце, казалось, что его лучи огибают огненные стены. Все было недвижимо и спокойно. Хокмун гадал, мудро ли он поступил, направившись прочь от Днарка. Насколько он знал, никто, кроме древних, не переплывал этот океан. И можно было лишь воображать, какие неведомые ужасы могут таиться в нем. Наступила ночь, а огненные стены все еще горели в темноте красным и пурпурным светом. Это было очень странно. Беспокойство Хокмуна нарастало. Утром оказалось, что стены придвинулись намного ближе к ним, и спокойствие океана стало казаться зловещим. Хокмун подумал, что они попали в ловушку, расставленную какими-то сверхъестественными силами. Он расхаживал по палубе в теплом плаще, который не очень-то спасал от холода. Вслед за герцогом на палубу выбрался дрожащий д'Аверк, закутавшийся сразу в три плаща. - Прохладное утро, Хокмун. - Да, - пробормотал герцог Кельнский. - Что ты об этом думаешь, д'Аверк? - Довольно мрачная перспектива, - покачал головой француз. - А вот и боцман... Они оба повернулись, чтобы поприветствовать боцмана, появившегося в широком кожаном плаще. - У тебя есть какие-нибудь соображения насчет этого, боцман? - спросил д'Аверк. Боцман пожал плечами и обратился к Хокмуну: - Матросы говорят, что они будут с вами до конца, сэр, чтобы ни случилось. Если понадобится, они умрут за вас. - Похоже, им не очень весело, - улыбнулся д'Аверк, - но нельзя винить их за это. - В самом деле, сэр, - круглое, честное лицо боцмана выражало отчаяние. - Может быть, приказать поставить паруса? - Так будет лучше, чем сидеть и ждать, когда приблизятся эти стены, - подтвердил Хокмун. - Поднимайте паруса! И матросы бросились выполнять приказ. Постепенно паруса наполнились ветром, и корабль с явной неохотой начал двигаться к странным багрово-красным стенам, похожим на облака. Вдруг стены дрогнули и сквозь них стали проступать другие, более темного цвета. Со всех сторон послышался какой-то воющий звук. Люди застыли в ужасе от происходящего. Но вот в один миг стены исчезли. Хокмун ахнул. Со всех сторон их окружала гладь океана. Все было, как прежде. Палуба огласилась радостными криками. Но лицо д'Аверка оставалось по-прежнему мрачным. Хокмун тоже понимал, что опасность, возможно, еще не миновала. Он стоял наготове у фальшборта и ждал. Предчувствие не обмануло его. Повсюду из воды начали появляться одно за одним огромные чудовища. Гигантские рептилии с зияющими красными пастями и тройными рядами зубов. Вода струилась по их чешуе, а глаза горели безумной и страшной злобой. Раздался оглушительный звук хлопающих крыльев, и они поднялись в воздух. - Нам конец, Хокмун, - с философским спокойствием произнес д'Аверк, вынимая меч. - Даже жаль, что не пришлось напоследок увидеть замок Брасс и сорвать последний поцелуй с губ любимой. Хокмун едва его расслышал. Он был зол на судьбу, которая послала ему гибель в этом проклятом океане: никто никогда не узнает, как и где они погибли... Глава 4. ОРЛАНД ФАНК Гигантские рептилии пронеслись над палубой, их крылья с шумом рассекали воздух. Хокмун с холодной отвлеченностью смотрел, как одно из чудовищ стало снижаться над ними, разинув пасть. Он приготовился принять смерть. Но рептилия, задев мачту, вновь поднялась в воздух. Дориан Хокмун, преодолевая немыслимое нервное и физическое напряжение, выхватил Меч Зари. Никто кроме него не смог бы удержать в руках этот меч и при этом остаться в живых. Но Хокмун понимал, что Меч Зари будет бессилен против таких ужасных тварей. Ведь им даже не нужно нападать на людей - стоит лишь нанести кораблю несколько повреждений и он отправится на дно. Поднятый рептилиями ветер раскачивал корабль. Воздух был пропитан их зловонным дыханием. - Почему они не нападают? - нахмурился д'Аверк. - Как будто играют с нами в какую-то игру. - Вероятно, - кивнул Хокмун и сказал сквозь стиснутые зубы: - Может быть, им хочется поиграть с нами прежде, чем уничтожить. Когда громадная тень опустилась на корабль, д'Аверк подпрыгнул. Его меч со свистом рассек воздух, а твари снова взмыли вверх. - Фу! - поморщился д'Аверк. - Ну и вонь! Такое никак не может пойти на пользу моим легким. Твари снова одна за другой начали снижаться и несколько раз ударили по кораблю своими крыльями. Корабль содрогался. Матросы, громко крича, падали с мачт на палубу. Хокмун и д'Аверк еле удержались на ногах, вцепившись в фальшборт, чтобы не оказаться в воде. - Они поворачивают корабль! - озадаченно воскликнул д'Аверк. Хокмун мрачно взглянул на ужасных чудовищ, но промолчал. Вскоре корабль уже был развернут градусов на восемьдесят. А потом рептилии поднялись еще выше и закружили в воздухе, словно не зная, что делать дальше. Хокмун попытался разглядеть в их глазах проблески разума. Но это было невозможно. Твари отлетели чуть ли не на милю от корабля и вновь повернули обратно. Ветер, поднятый рептилиями, заставил Хокмуна и д'Аверка пригнуться. Паруса корабля выгнулись от ветра, и пораженный д'Аверк воскликнул: - Так вот что они делают! Они гонят корабль туда, куда им приказано направить его! Это невероятно! - Мы поворачиваем обратно к Амарику, - произнес Хокмун. - Хотел бы я знать... - Чем же питаются эти мезкие твари? - прокричал сквозь шум ветра д'Аверк. - Дыхание их чересчур зловонно! Уфф! Несмотря на свое отнюдь не веселое положение, Хокмун усмехнулся. Все матросы забились в весельные ячейки и с ужасом смотрели на страшных рептилий. - Вероятно, они гнездятся вон там, - Хокмун указал направление. - А их детеныши питаются сырым мясом. - То, что ты говоришь, - д'Аверк выглядел оскорбленным, - может быть и верно. Но все же с твоей стороны было бестактно высказывать вслух подобную мысль. Хокмун криво усмехнулся. - Если их гнездовье находится на суше, - сказал он, - есть шанс сразиться с ними. Здесь же, в открытом море, не стоит даже и думать об этом. - Вы оптимист, герцог Кельнский... Итак, уже больше часа сверхъестественные пресмыкающиеся гнали по морю корабль с головокружительной скоростью. Вдруг Хокмун молча показал вперед. - Остров! - воскликнул д'Аверк. - Похоже, ты оказался прав! Они приближались к небольшому, совершенно голому, без всякого намека на растительность, островку. Склоны его резко поднимались к центру, как будто островок был вершиной какой-то горы, еще не совсем погрузившейся в воду. Тут Хокмун понял, что им грозит. - Скалы! Мы направляемся прямо на них! Матросы! По местам! Рулевой!.. Он сам метнулся к рулю, схватил его, чтобы спасти корабль от столкновения со скалами. Д'Аверк изо всех сил тоже пытался повернуть корабль. Ост-ров стремительно приближался. Уже гремел прибой, предрекающий им гибель. Когда утесы острова были уже совсем близко, корабль стал медленно поворачиваться. Стоящих на палубе обдало брызгами прибоя, и вдруг они услышали ужасающий треск обшивки корпуса. Стало ясно, что скалы распороли правый борт ниже ватерлинии. - Каждый спасается сам! - крикнул Хокмун и бросился к борту. Д'Аверк последовал за ним. Корабль накренился и встал на нос: всех швырнуло к левому борту. Хокмун и д'Аверк, секунду поколебавшись, прыгнули в черные бурлящие волны. Пытаясь удержаться на поверхности, Хокмун почувствовал, как Меч Зари тянет его на дно, но все же не решился бросить оружие. Напротив, он вложил его в ножны, а затем попытался всплыть вместе с тяжелым клинком. Наконец он пробился сквозь толщу воды и увидел смутный силуэт корабля. Море казалось более спокойным, а ветер и вовсе стих; грохот прибоя сменился легким шепотом волн, странное безмолвие сменило царившую только что какофонию. Хокмун доплыл до плоской скалы, выбрался на нее и выволок за собой меч. Затем он огляделся. Рептилии все еще кружили в небе, но так высоко, что уже не чувствовалось ветра от взмахов их крыльев. Потом они внезапно взмыли вверх и спустя мгновение нырнули обратно в море. Нырнув, твари подняли необычайно высокие волны, которые докатились до корабля, и он затрещал от их ударов. Хокмуна чуть не сбросило со скалы. А потом рептилии пропали. Хокмун вытер воду с лица и сплюнул морскую горечь. Что будут делать чудовища дальше? Может, когда-нибудь им понадобится живое мясо? Этого не мог сказать никто. Хокмун услышал, как его окликнули. Обернувшись, он увидел д'Аверка и матросов, пробирающихся к нему по скользким камням. - Ты видел, Хокмун, как эти твари скрылись? - вид у д'Аверка был очень удивленный. - Да... Хотел бы я знать, вернутся ли они. Д'Аверк мрачно посмотрел туда, где исчезли рептилии, и пожал плечами. - Я предлагаю двигаться вглубь острова. Но прежде надо достать с корабля все, что можно, - сказал Хокмун. - Сколько людей осталось в живых? - Он повернулся к стоящему позади д'Аверка боцману. - Думаю, большинство, сэр. Нам повезло. Посмотрите... - Пошлите на корабль несколько человек, - приказал Хокмун, - и начинайте выгружать припасы. - Как скажите, сэр. А если вернутся чудовища? - Когда их увидим, тогда и решим, - ответил Хокмун. Несколько часов подряд Хокмун наблюдал, как выгружают на остров остатки их провизии. - Как ты думаешь, можно будет отремонтировать корабль? - спросил д'Аверк. - Наверное. Теперь, когда море спокойно, он навряд ли разобьется о скалы. Но на ремонт нужно время, - Хокмун потер тусклый Черный Камень во лбу. - Пошли, д'Аверк, обследуем остров. Они стали подниматься по голым, лишенным каких-либо признаков жизни скалам к вершине в центре острова. Единственное, что им оставалось делать - это попытаться обнаружить здесь лужи пресной воды, а на берегу найти устриц, выброшенных прибоем. Невозможно было даже представить себе жизнь на этом острове в том случае, если корабль им не удастся отремонтировать. К тому же рептилии... Они добрались до вершины и остановились передохнуть. - Та сторона столь же пустынна, как и эта, - показал вниз д'Аверк. - Интересно... - он оборвал фразу и воскликнул: - Клянусь глазами Березанта! Человек! Хокмун взглянул в направлении, указанном д'Аверком. И правда, вдоль берега двигалась какая-то фигура. Пока они смотрели на человека, тот поднял голову и весело помахал рукой, приглашая спуститься к нему. Оба друга начали медленно спускаться, думая, не галлюцинация ли это. И вот они приблизились к человеку. Незнакомец, уперев руки в бока и широко расставив ноги, улыбался. Хокмун и д'Аверк остановились. На человеке была странная одежда, на вид весьма допотопная. На мускулистый торс была натянута кожаная безрукавка. Копну рыжих волос прикрывала вязаная шапочка, изящно украшенная пером из хвоста фазана. Весь наряд дополняли несуразные клетчатые брюки, а на ногах красовались стоптанные штиблеты с пряжками. К спине веревкой был привязан гигантский боевой топор со стальным топорищем и затупившимся от долголетней службы лезвием. В голубых глазах, ярко выделяющихся на скуластом и красном лице, мелькала сардоническая ухмылка. - Ну, так значит вы, должно быть, и есть те самые Хокмун и д'Аверк? - проговорил человек со странным акцентом. - Мне говорили, что вы, наверное, появитесь здесь. - А вы кто будете, сэр? - несколько надменно поинтересовался д'Аверк. - Да я же Орланд Фанк, разве вы не узнали? Я к вашим услугам, милорды. - Вы живете на этом острове? - спросил Хокмун. - Я здесь жил, но в данный момент уже не живу, вы должны знать об этом. - Фанк снял шапочку и вытер лоб тыльной стороной ладони. - Сейчас я, как и вы, путешествую... - А кто рассказал вам о нас? - полюбопытствовал Хокмун. - У меня есть брат. Он любит носить довольно пижонские черно-золотые доспехи... - Рыцарь в Черном и Золотом! - воскликнул Хокмун. - Как я слыхал, ему действительно присвоили это дурацкое прозвище. Должно быть он ничего не сказал вам о своем грубом и шустром братце. - Не сказал. А кто вы? - Меня зовут Орланд Фанк из местечка на Оркнее, знаете... - С Оркнея! - рука Хокмуна непроизвольно рванулась к мечу. - Разве это не часть Гранбретании? Остров находится на далеком севере! - Скажите любому оркнейцу, что его родина принадлежит Темной Империи, - засмеялся Фанк, - и он перегрызет вам глотку! - Он извинился и пояснил: - Это, знаете ли, наш любимый способ разделываться с врагами. Мы не очень-то утонченный народ. - Так значит Рыцарь в Черном и Золотом тоже с Оркнея... - начал было д'Аверк. - Помилуйте, какое там! Это он-то с Оркнея? С его пижонскими доспехами и изысканными манерами?! - Орланд Фанк от души расхохотался. Он смеялся до слез. - Нет, он не оркнеец! - своей потрепанной шапочкой Фанк стер слезы с глаз. - Почему вы так подумали? - Вы же сказали, что он ваш брат. - Так оно и есть. Можно сказать, что он мой духовный брат. А может быть, и не только духовный. Я этого не помню. Прошло уже столько лет с тех пор, как мы встретились... - И что же вас свело? - Можно сказать, общее дело, одни идеалы. - А не было ли это связано с Рунным Посохом? - пробормотал Хокмун тихим голосом, напоминающим звучание морского прибоя. - Может быть. - Что это ты, Фанк, стал вдруг неразговорчивым, - заметил д'Аверк. - Да. На Оркнее народ неразговорчивый, - улыбнулся Орланд Фанк. Правда, я у них считаюсь болтуном. - Казалось, он ничуть не обиделся. - Скажи, те чудовища и странные облака как-то связаны с Рунным Посохом? - поинтересовался Хокмун. - Я здесь недавно и не видел еще никаких чудовищ и облаков. А собственно, как вы попали сюда? - Нас пригнали к этому острову гигантские рептилии, - пояснил Хокмун, - и теперь я кажется понимаю... Они тоже служили Рунному Посоху. - Может быть. Но это совершенно не мое дело. - Значит, это Рунный Посох вызвал крушение нашего корабля? - свирепо спросил Хокмун. - Не знаю, - ответил Фанк, накрывая шапочкой копну рыжих волос и почесывая острый подбородок. - Я нахожусь здесь только для того, чтобы дать вам лодку и сообщить, где ближайшая обитаемая земля. - Вы хотите дать нам лодку? - поразился д'Аверк. - Да, вполне сносную для двоих. - Двоих?! Но у нас пятьдесят матросов! - глаза Хокмуна вспыхнули. - О, если Рунный Посох желает, чтобы я служил ему, ему следовало бы тоже постараться. Пока что он заслужил только мой яростный гнев! - Гнев лишь утомит вас, - мягко сказал Фанк. - Я думал, что вы направляетесь в Днарк, чтобы послужить делу Рунного Посоха. Мой брат говорил мне... - Твой брат настаивал, чтобы я плыл в Днарк. Но разве я могу забыть о жене и друзьях... Ведь они ждут моего возвращения. - Обитатели замка Брасс? Да, я слышал о них. Сейчас они в безопасности, если вас это известие утешит. - Ты это точно знаешь? - Да. Их жизнь течет без особых происшествий, если не считать неприятностей с Эльверезой Тозером... - А что с ним стряслось? - Как я понял, он вернул себе кольцо и скрылся, - Орланд Фанк изобразил взмах крыльями. - Куда? - Кто его знает! Вы ведь на себе испытали кольца Майгана. - Не стоит доверять этим вещицам. - Так я и понял. - Ладно, они хоть избавились от Тозера. - Я его не знаю. Кто это? - Талантливый драматург, - пояснил Хокмун, - с моралью... э-э-э... - Гранбретанца? - подсказал Фанк. - Именно, - Хокмун нахмурился и пристально посмотрел на Фанка. - Ты меня не обманываешь? Мои близкие и друзья действительно в безопасности? - Пока им нечего бояться. - А где же лодка? - вздохнул Хокмун. И что по поводу моего экипажа? - Я помогу им вернуться в Нарлин. У меня есть кое-какие навыки в кораблестроении, и мы починим корабль. - А почему мы не можем плыть вместе с ними? - спросил д'Аверк. - Сдается мне, что вы очень нетерпеливы, - спокойно заметил Фанк. - Вы отправитесь с острова при первой же возможности. Вы же понимаете: чтобы отремонтировать такое большое судно, понадобится много времени. - Хорошо, мы воспользуемся вашей лодкой, - решил Хокмун. - Боюсь, что в противном случае нам не отделаться от накликанных кем-то неудач. То ли Рунный Посох, то ли... - Вполне вероятно, - с улыбкой согласился Фанк. - А как же ты покинешь остров, если мы заберем твою лодку? - поинтересовался д'Аверк. - Я поплыву с моряками до Нарлина. У меня масса свободного времени. - Далеко ли отсюда до материка? И как мы будем плыть? - спросил Хокмун. - Ты можешь одолжить нам компас? - Здесь близко. И я думаю, компас вам не понадобится. Вам следует лишь дождаться нужного ветра. - Что ты имеешь в виду? - Скоро поймете. Ветры здесь очень необычные. Хокмун пожал плечами. И они пошли вдоль берега вслед за Фанком. "Похоже, не такие уж мы и хозяева собственной судьбы", - ехидно заметил про себя д'Аверк. В поле их зрения появилась небольшая лодка. Глава 5. ГОРОД СВЕТЯЩИХСЯ ТЕНЕЙ Уже целый день ветер гнал суденышко в нужном направлении. Хокмун лежал на дне лодки и хмурился; д'Аверк, стоя на носу, насвистывал какой-то мотивчик и не обращал внимания на хлещущие по лицу брызги. - Теперь я понимаю, что имел в виду Фанк, - сказал Хокмун. - Это не обычный бриз, а что-то другое. И мне не нравится быть марионеткой в руках каких-то сверхъестественных сил... Д'Аверк усмехнулся и показал вперед: - Смотри, земля! Должно быть у нас скоро появится возможность пообщаться с этими таинственными силами. Хокмун лениво приподнялся и увидел на горизонте землю. - Итак, мы возвращаемся в Амарик, - рассмеялся д'Аверк. - Если б это вдруг оказалась Европа, и я смог бы увидеть Иссольду... - печально вздохнул Хокмун. - А я - Лондру и Флану. - Д'Аверк кашлянул. - А все же хорошо, что она не обручилась с больным, умирающим человеком. Постепенно на побережье стали различимы контуры деревьев, неровные утесы и холмы. На юге остров озаряло странное золотое сияние. Казалось, свет пульсирует в такт ударам гигантского сердца. - Похоже, опять что-то сверхъестественное, - сказал д'Аверк. Ветер усилился, и лодочка повернула прямо на свет. - Мы направляемся прямо туда, - простонал Хокмун. - Я уже начинаю уставать от всего этого. Они вошли в залив между материком и длинным островом. С другой стороны острова и распространялось золотое сияние. По обеим сторонам тянулся пологий берег с песчаными пляжами и зелеными холмами. Людей нигде не было видно. Между тем как лодка приближалась к источнику света, тот все тускнел, пока не осталось лишь слабое свечение. Они медленно приближались к таинственному месту. И вдруг перед ними предстал город такой необычайной утонченной красоты, что они лишились дара речи. Город был таким же огромным, как и Лондра, если не больше; его здания венчались симметричными шпилями, куполами и башнями. Все они светились тем же удивительным светом. И каждый дом имел свой оттенок - розовый, желтый, зеленый, фиолетовый, вишневый, словно это были краски, сотканные из солнечных лучей и золотых нитей. Его красота казалась не человеческой, а какой-то божественной. Лодка вплыла в порт - столь же прекрасный и светлый, как сам город. - Все это похоже на город мечты... - прошептал Хокмун. - Мечты о рае, - подхватил д'Аверк. Весь его цинизм куда-то исчез. Лодка остановилась у лестницы, спускавшейся к воде. - Я думаю, здесь мы и высадимся, - предложил д'Аверк. Хокмун кивнул с серьезным видом, а потом спросил: - А кольца Майгана все еще у тебя в сумке? - Они в безопасности! - похлопал себя по боку д'Аверк. - А что? - Мне просто хотелось убедится, что на случай опасности у нас есть не только клинки, но и кольца. Д'Аверк понимающе кивнул, а потом вдруг наморщил лоб: - Странно, что мы забыли о них на острове... На лице Хокмуна застыло недоумение. - Да, да... - И он поджал губы в негодовании. - Конечно, на нас повлияла какая-то чертовщина. Как я ненавижу все эти сомнительные дела! Д'Аверк приложил к губам палец и изобразил на лице недовольную мину: - Что за выражения в таком месте! - Надеюсь, что обитатели так же симпатичны, как и сам город. - Если только здесь действительно они есть, - ответил, оглядываясь, д'Аверк. По лестнице они поднялись на набережную. Повсюду возвышались необычные здания, а между ними протянулись широкие улицы. - Давай войдем в город, - предложил Хокмун, - Нам нужно поскорее выяснить, зачем мы здесь нужны. Тогда, наверное, нам все же позволят вернуться домой, в замок Брасс. Когда они шли по улице, им чудилось, что даже тени зданий были живые и светились собственным сиянием. Высокие башни вблизи казались едва ли осязаемыми. И когда Хокмун протянул руку и дотронулся до одной из них, он почувствовал, что она не похожа ни на что, к чему он прикасался раньше. Это был не камень и не дерево, и даже не сталь: материя слегка подалась под его пальцами и заставила их дрогнуть. Кроме того, его удивила теплота, волной пробежавшая по руке и заполнившая все тело. - Это скорее плоть, чем камень. - Он озадаченно покачал головой. Д'Аверк вслед за ним протянул руку к зданию и тоже был поражен. - Да, похоже на плоть или даже на какое-то растение. Материал определенно напоминает что-то живое или, во всяком случае, он органического происхождения. Они двинулись дальше. Каждая вторая улица оканчивалась площадью. Хокмун и д'Аверк пересекали площади и шли наобум по новым улицам, разглядывая уходящие ввысь здания, верхние части которых терялись в золотом тумане. Голоса друзей стали тише, словно они боялись нарушить безмолвие великого города. - Ты заметил, - прошептал Хокмун, - что у домов вообще нет окон? - И никаких дверей, - добавил д'Аверк. - Сдается мне, что этот город построен не для людей и строили его не люди! - Наверное, это были какие-то существа, жившие во времена Страшного Тысячелетия, - прошептал Хокмун. - Существа вроде призрачного народа Сориандума. Д'Аверк кивнул, соглашаясь с ним. Когда они шли, впереди сгущались какие-то непонятные тени. И как только Хокмун и д'Аверк попадали в такую тень, в них расцветало ощущение полнейшего благополучия и оба начинали улыбаться. А вокруг кружили мерцающие тени. Хокмуну пришла в голову мысль, что, возможно, это и есть жители города. Они пересекли еще одну улицу и оказались в центре города. На громадной площади находилось самое высокое здание города, которое, несмотря на свои размеры, выглядело необыкновенно изящно. Оно было цилиндрической формы, на стенах переливались разноцветные огни, а у подножия Хокмун заметил кое-что еще. - Смотри, д'Аверк, лестница! Ведет к дверям! - Что же нам делать? - прошептал д'Аверк. - Конечно же, войти! - разрешил его сомнения Хокмун. - Терять нам нечего. - Внутри, наверное, мы найдем ответ на все вопросы... Пожалуйста... Я после вас, герцог Кельнский. Двое друзей поднялись по лестнице и добрались до дверного проема высотой в человеческий рост. А внутри они увидели множество светящихся теней. Хокмун храбро шагнул вперед. И д'Аверк сразу же последовал за ним. Глава 6. ДЖЕМИЯ КОНАЛИС Они продвигались в мерцающую тьму башни. Ноги будто утопали в зыбком веществе, а тени, казалось, обволакивали их с головы до пят. Коридоры наполнила сладкая и нежная мелодия, похожая на какую-то неземную колыбельную. Музыка еще более усилила ощущение благополучия и покоя. И вот они вошли в небольшую комнату, наполненную тем же золотым пульсирующим излучением. Этот свет исходил от ребенка. Перед ними сидел мальчик в одежде, расшитой драгоценными камнями. Смуглая, нежная кожа и раскосые глаза говорили о его восточном происхождении. Он был так прекрасен, что, казалось, нельзя не любить его. Мальчик улыбнулся - будто солнце взошло. - Герцог Дориан фон Кельн, - нежно произнес мальчик, склонив голову, - и Хьюлам д'Аверк. Я восхищаюсь и вашими картинами, и вашими зданиями, сэр. - Вы знаете о них? - д'Аверк был поражен. - Они великолепны. Почему вы не создаете новых? - Я... я думаю, - д'Аверк смущенно откашлялся, - что утратил навыки. И потом война... - Ах, да. Конечно. Темная Империя. Потому-то вы и здесь. - Я так и предполагал... - Меня зовут Джемия Коналис, - снова улыбнулся мальчик. - И это все, что я могу вам сообщить. Этот город называется Днарк. Во внешнем мире его обитателей за мудрость и доброту называют Великими Добродетельными Людьми. По-моему, вы уже встретили кое-кого из них. - Светящиеся тени? - спросил Хокмун. - Вы именно так их воспринимаете? Да, значит это были жители Днарка. - Они разумны? - поинтересовался Хокмун. - Даже более, чем разумны. - Значит, этот город Днарк и есть легендарный город Рунного Посоха? - Да. - Странно, но все легенды говорят, что он находится не на континенте, Амарик а в Азиакоммунисте, - заметил д'Аверк. - Наверное, это неслучайно, - улыбнулся мальчик. _ Такие легенды чрезвычайно удобны. - Понятно. Джемия Коналис спокойно улыбнулся: - Как я понимаю, вы хотите увидеть Рунный Посох? Вы для этого явились сюда? - Очевидно, - ответил Хокмун, который не мог испытывать гнев в присутствии этого ребенка. - Сначала ваш слуга - Рыцарь в Черном и Золотом велел нем отправиться сюда, а потом, когда мы сбились с пути, нас познакомили с его братом - Орландом Фанком... - Ах, да, - воскликнул Джемия Коналис, - Орланд Фанк. Я испытываю особую симпатию к этому слуге Рунного Посоха, - он слегка нахмурился. - Но я чуть не забыл. Вас нужно накормить. Вы, наверное, голодны. А затем вы встретитесь с одним путешественником - он опередил вас всего на несколько часов. - А мы его знаем? - По-моему, вы раньше встречались. Сюда, пожалуйста, - мальчик как будто выплыл из своего кресла. - Кто же еще прибыл в Днарк? - шепнул Хокмуну д'Аверк. - Интересно... Глава 7. ИЗВЕСТНЫЙ ПУТЕШЕСТВЕННИК Они шли за Джемией Коналисом по извилистым органическим коридорам. В помещениях теперь стало светлей, потому что светящиеся тени исчезли. Надо думать, они уже выполнили свою задачу, приведя сюда Хокмуна и д'Аверка. Наконец путники остановились в большом зале, где находились длинный стол и скамьи - из той же субстанции, что и стены. На столе стояли блюда с рыбой, хлебом и овощами - сравнительно простой пищей. Внимание Хокмуна и д'Аверка привлекла фигура в другом конце зала. Увидев этого человека, они непроизвольно ухватились за рукояти мечей. На лицах проступило выражение гнева и удивления. Наконец Хокмун смог выдавить сквозь стиснутые зубы: - Шенегар Тротт! Толстяк тяжело двинулся к ним. Его простая серебряная маска была пародией на лицо, что скрывалось под ней. - Добрый день, господа! - Ты знаешь, что это за птица? - обратился Хокмун к д'Аверку. - По-моему, исследователь из Европы. - Это граф Суссекский, правая рука короля Хуона. Он изнасиловал пол-Европы. Пожалуй, его превзошел только барон Мелиадус, преуспевший в этом больше всех. - Бросьте, - проговорил Тротт мягким и веселым голосом. - Нет необходимости оскорблять друг друга. Мы здесь на нейтральной территории. Вопросы войны - другое дело. Но поскольку они нас сейчас не волнуют, давайте не будем огорчать нашего юного хозяина. - Как ты прибыл сюда, граф Шенегар? - гневно спросил Хокмун. - На корабле. Наш барон Калан, с которым, думается мне, вы встречались... - Тротт засмеялся, когда Хокмун машинально коснулся Черного Камня во лбу. - Он изобрел новый вид двигателя. Теперь наши корабли могут плыть с неимоверной скоростью. Принцип тот же, что и в наших орнитоптерах, но конструкция посложнее. Так вот, мудрый Король-Император поручил мне отправиться в Амарик. Цель моего визита - завязать дружественные отношения со здешними правителями. - То есть вы прибыли сюда, чтобы выяснить их сильные и слабые места, прежде чем напасть на них! - вскипел Хокмун. - Нельзя доверять слугам Темной Империи! Мальчик развел руками. На его лицо набежало облачко грусти. - Мы здесь, в Днарке, добиваемся всего лишь равновесия. Оно и есть главная цель и причина существования Рунного Посоха. Умоляю вас, приберегите ваши споры до другого раза. Подайте друг другу руки и попробуйте наше угощение. - Но я должен предупредить, - произнес д'Аверк более легким тоном, чем Хокмун, - что Шенегар Тротт здесь появился не случайно. Обычно он приносит с собой беды и разрушения. Недаром граф Суссекский считается самым хитрым лордом Гранбретании. Мальчик, похоже, смутился и лишь немного погодя снова пригласил их к столу. - Садитесь, пожалуйста... - А где ваш флот, граф Шенегар? - спросил д'Аверк, усаживаясь на скамью и придвигая к себе блюдо с рыбой. - Флот? - с невинным видом переспросил Тротт. - Какой флот? Я ничего не говорил о флоте, а только упоминал о своем корабле, который пристал в нескольких милях от города. - Тогда, должно быть, это большой корабль, - пробурчал Хокмун, взяв кусок хлеба. - Что-то непохоже, чтобы граф Темной Империи отправлялся в путешествие, не подготовившись к битве. - Вы забыли, что в Гранбретании тоже есть ученые и исследователи, - возразил с показной обидой Тротт. - Мы ищем знания, истину и разум. Мы ведь хотим объединить враждующие государства Европы и добиться мира. Д'Аверк никак не отреагировал на эту сентенцию, лишь закашлял еще более нарочито. И тут Тротт выкинул нечто совершенно беспрецедентное для вельможи Темной Империи. Он сдвинул маску на затылок и принялся за еду. В Гранбретании этот поступок всех бы шокировал. Там считалось неприличным открывать свое лицо, а уж тем более есть на виду у всех. Тротт слыл личностью эксцентричной. И вся знать Гранбретании терпела его только потому, что он был владельцем громадного состояния и обладал недюжинными военными способностями. Его белое и пухлое лицо действительно было похоже на маску. В холодных глазах угадывался ум и способность принимать любое обличье. Все молча ели, лишь мальчик не притрагивался к еде. Хокмун нарушил молчание, указав на тяжелые посеребренные доспехи графа: - Если у вас мирная исследовательская миссия, зачем вы путешествуете в таком костюме? - Нельзя предугадать, с какими опасностями придется столкнуться в пути. Д'Аверк сменил тему, понимая, что Тротта голыми руками не возьмешь. - Как протекает война в Европе? - спросил он. - В Европе нет никакой войны, - заверил его Тротт. - Никакой войны? - ехидно переспросил Хокмун. - Тогда почему же мы изгнаны из своих владений и находимся здесь? - Мир царит во всей Европе. За этим следит наш добрый покровитель Король Хуон, - пояснил Шенегар Тротт, дружески подмигнув. Это заставило Хокмуна промолчать. - За исключением, разве что Камарга, - добавил Тротт, - как известно, он исчез. Мой собрат барон Мелиадус был крайне взбешен этим обстоятельством. - Я в этом не сомневаюсь, - сказал Хокмун. - А он все еще мечтает отомстить нам? - Да... Вернее, когда я покидал Лондру, он уже стал посмешищем почти для всего двора. - Кажется, вы не слишком симпатизируете барону? - поинтересовался д'Аверк. - Вы меня правильно поняли, - подтвердил граф Шенегар. - Хотя я верен своей Родине и Королю, я не всегда согласен с тем, что делалось от его имени. Я всего лишь выполнял приказы. Я - патриот. Но, по правде говоря, я предпочел бы сидеть дома, читать книги и писать мемуары. Ведь когда-то я считался подающим большие надежды поэтом. - Когда-то... Но теперь вы пишите лишь эпитафии, да и то - огнем и кровью, - бросил Хокмун. Вместо того, чтобы обидеться, граф Шенегар с достоинством ответил: - У вас своя точка зрения, у меня - своя. Я верю в справедливость нашего дела, в то, что необходимо объединение всего мира. А личные интересы, пусть даже самые благородные, должны быть принесены в жертву великим принципам. Но Хокмуна нельзя было переубедить. - Это обычный ответ гранбретанца, - заявил Хокмун. - То же самое говорил Брассу барон Мелиадус, когда собирался похитить дочь графа. - Мое мнение о бароне вы уже слышали, - возразил граф Тротт. - Что поделаешь, при каждом дворе есть свой шут. Казалось, Шенегар Тротт пытается убедить не Хокмуна и д'Аверка, а мальчика, который безмолвно слушал их разговор. Закончив есть, Тротт отодвинул от себя блюдо и опустил на лицо маску. - Благодарю вас, сэр, за гостеприимство, - обратился он к хозяину. - А теперь мне очень хотелось бы посмотреть на легендарный Рунный Посох. Это мне доставит большую радость... Хокмун и д'Аверк выразительно посмотрели на мальчика, но тот будто бы не заметил этого. - Сейчас уже поздно, - ответил Джемия Коналис. - Мы посетим зал Рунного Посоха завтра. А пока вы можете отдохнуть. Комнаты для вас приготовлены. Там вы найдете все необходимое. А я навещу вас утром. - Спасибо за предложение, - Шенегар Тротт поднялся и поклонился, - но мне нужно вернуться на корабль, иначе мои люди будут волноваться. Я присоединюсь к вам завтра. - Как пожелаете, - согласился мальчик. - Мы благодарим вас за гостеприимство, - произнес в свою очередь Хокмун. - Но еще раз предупреждаю вас, что Шенегар Тротт преследует не те цели, о которых он здесь говорил. - Такое упорство достойно восхищения. - Шенегар Тротт шутливо махнул рукой в латной рукавице и беззаботной походкой покинул зал. - Боюсь, что сон сегодня будет тревожным: наш враг в Днарке, - сказал д'Аверк. - Не бойтесь, - успокоил их мальчик. - Великие Добродетельные Люди помогут вам и защитят от любой опасности. Спокойной ночи, господа! До завтра! Мальчик вышел из зала, а Хокмун и д'Аверк отправились осматривать комнаты, где для них были приготовлены постели. - А вдруг Шенегар Тротт задумал что-нибудь скверное и попытается причинить зло мальчику? - Нам придется защитить его, - отозвался д'Аверк. - Спокойной ночи, Хокмун. Хокмун вошел в свою комнату, наполненную светящимися тенями. Звучала та же неземная музыка. "Колыбельная", - подумал Хокмун и сразу же крепко заснул. Глава 8. УЛЬТИМАТУМ Хокмун проснулся, чувствуя себя хорошо отдохнувшим. Но потом обратил внимание на странное волнение светящихся теней, кружащихся, словно в панике. От них исходил холодный синий свет. Хокмун быстро встал с постели и пристегнул пояс с мечом. Он нахмурился, предчувствуя близкую опасность. В комнату к Хокмуну вбежал д'Аверк: - Как ты думаешь, Хокмун, что случилось? - Не знаю. Не замышляет ли Шенегар Тротт нападение на Днарк? Может быть, мальчик попал в беду? Через мгновение светящиеся тени заключили их в свои холодные объятия, и друзья почувствовали, что их стремительно уносят куда-то. Они пронеслись через зал, где накануне ужинали, пролетели по коридорам, покинули здание. И вот их поглотил золотой свет... Тени замедлили свой полет; Хокмун и д'Аверк, едва переведя дух, увидели далеко внизу главную площадь и побледнели от страха - под ногами не было никакой опоры. Но все-таки они не падали: что-то держало их в воздухе. Внизу, на площади, крохотные фигурки двигались по направлению к башне. - Это же целая армия! - воскликнул Хокмун. - Здесь их, должно быть, не меньше тысячи. Вот чего стоят красивые слова Шенегара Тротта о его мирных намерениях! Он вторгся в Днарк! Но зачем? - Разве тебе еще не ясно? - мрачно ответил д'Аверк. - Он ищет Рунный Посох, чтобы с его помощью стать властелином всего мира. - Но он же не знает, где находится Посох! - Вот потому-то Тротт, вероятно, и собирается захватить башню. Видишь, воины уже внутри! Друзья в ужасе смотрели на открывшуюся им зловещую картину. - Мы должны спуститься, - сказал Хокмун. - Но ведь нас всего двое против тысячи! - воскликнул д'Аверк. - Да, но если с помощью Меча Зари я снова вызову Легион Зари, то мы сумеем их одолеть! - возразил Хокмун. Словно уловив смысл его слов, Великие Добродетельные Люди стали снижаться. Хокмун и д'Аверк быстро упали вниз - прямо на площадь, целиком заполненную людьми в масках. Это были слуги Темной Империи, воины Легиона Сокола. Как и в Легион Стервятников, сюда тоже были набраны добровольцы из других стран - еще более жестокие, чем гранбретанцы. Налитые яростью глаза Соколов устремились вверх в предвкушении кровавого пира. Казалось, что клювы их с легкостью растерзают двух врагов Темной Империи. Мечи, палицы, топоры напоминали когти хищных птиц, готовых разорвать на части добычу. Светящиеся тени опустили Хокмуна и д'Аверка у входа в башню. И едва друзья успели выхватить мечи, как на них уже налетели Соколы. Вдруг из дверного проема появился Шенегар Тротт и окликнул своих солдат: - Стойте, Соколы мои! В кровопролитии нет надобности. Мальчик у меня! Хокмун и д'Аверк увидели, как он поднял за одежду брыкающегося Джемию Коналиса и показал его своим солдатам. - Я знаю, этот город кишит привидениями, которые сделают все, чтобы помешать нам, - объявил граф. - И если они тронут хоть одного из нас, я перережу мальчишке горло! Хокмун потянулся за мечом, чтобы вызвать Легион Зари. Но Тротт, заметив это, погрозил ему пальцем: - Вы погубите ребенка, герцог Кельнский! С гневом глядя на него, Хокмун опустил руку и обратился к мальчику: - Я же предупреждал тебя о его вероломстве! - Да... - мальчик запыхался, пытаясь вырваться из рук Тротта. - Мне следовало обратить больше внимания на ваши слова, сэр... Граф Шенегар засмеялся. Его маска сверкала в золотистом свете. - А теперь говори, где находится Рунный Посох! Мальчик кивнул на цилиндрическую башню: - Зал Рунного Посоха там, внутри. Шенегар Тротт обернулся к своим воинам. - Хорошенько следите за этой парочкой. Я предпочел бы привезти их живыми! Король-Император будет весьма доволен, если мы вернемся и с Рунным посохом, и с героями Камарга. Оставьте несколько воинов следить за пленниками, остальные - за мной! Если только они шевельнутся, крикните мне, и я отхвачу у мальчишки ухо-другое. - Он вынул кинжал и взмахнул им у лица мальчика. Шенегар Тротт и его войско исчезли в башне, а шестеро воинов остались охранять Хокмуна и д'Аверка. - Если бы мальчик внял нашим предупреждениям! - нахмурился Хокмун. Стоило ему сделать один шаг, как Соколы угрожающе зашевелились. - Как же нам теперь спасти и его, и Рунный Посох из лап Тротта? Вдруг их охрана уставилась вверх в немалом удивлении. Взгляд д'Аверка устремился в том же направлении. Это возвращались светящиеся тени. - Кажется, нам пришли на помощь, - улыбнулся д'Аверк. Соколы еще не успели ничего осознать, как тени уже обволокли двух друзей и спокойно стали подниматься вверх. Воины пришли в замешательство и принялись размахивать мечами, пытаясь их остановить. А потом повернулись и побежали в башню - предупредить своего предводителя о том, что пленники на свободе. Все выше и выше поднимались Великие Добродетельные Люди, унося Хокмуна и д'Аверка в светящееся марево, сгустившееся до золотистого тумана. В этом тумане друзья не могли видеть даже друг друга, не говоря уже о том, что было внизу. Им казалось, что они провели в воздухе не один час, прежде чем туман стал редеть. Глава 9. РУННЫЙ ПОСОХ Когда золотой туман наконец рассеялся, Хокмун зажмурил глаза: здесь царило буйство света всевозможных красок и оттенков. Лучи исходили откуда-то из центра зала и создавали в воздухе необычные и причудливые конфигурации. Хокмун, прищурив глаза, осмотрелся. Они парили под самым потолком зала, стены которого были сделаны из полупрозрачного изумруда и оникса. В центре возвышался помост, а со всех сторон к нему вели лестницы. Светился предмет, находящийся в центре этого помоста. Все эти радужные узоры - звезды, конусы, круги постоянно перемещались, но источник их оставался недвижим. Это был небольшой, длиной примерно с короткий меч, черный посох. "И этот посох - Рунный?" - недоумевал Хокмун. Слишком невзрачно выглядел он для предмета, о мощи которого ходило столько легенд. Хокмун представлял его огромным - высотой с человека. А эту вещицу он мог унести в одной руке. Внезапно открылась дверь, и в зал ввалились Шенегар Тротт и его телохранители из Легиона Сокола. Мальчик все так же дергался в руках графа Суссекского. Гнусный смех злодея-гранбретанца раскатился по всему залу: - Наконец-то он мой! Даже Король-Император не посмеет мне ни в чем отказать, когда в моих руках будет сам Рунный Посох! Хокмун почувствовал, что в воздухе стал распространяться душистый горько-сладкий запах. Зал заполнился мягким гудящим звуком. Великие Добродетельные Люди опустили Хокмуна и д'Аверка на одну из лестниц, ведущих к Рунному Посоху. И тут граф Шенегар увидел их. Как?! - воскликнул Тротт. Хокмун окинул врага полным ненависти взглядом и приказал: - Отпусти ребенка! Граф Суссекский рассмеялся, мгновенно оправившись от неожиданности: - Сначала объясните мне, как вам удалось попасть сюда раньше нас? - С помощью сверхъестественных созданий, которых ты так боялся. Но кроме них у нас есть и другие друзья, граф Шенегар. Кинжал Тротта замер в миллиметре от лица мальчика. - Я был бы последним идиотом, если б упустил свой единственный шанс! - Предупреждаю тебя, граф, - произнес Хокмун, - этот клинок - не простое оружие. Видишь, как пылает он розовым светом! - Да, забавная вещица! Но вряд ли она помешает мне выколоть этому сорванцу глаза! Д'Аверк окинул взглядом зал. Светящиеся тени, похоже, наблюдали за ними, повиснув под самым потолком. - Судя по всему, ждать какой-то еще помощи от светящихся теней не приходится, - прошептал д'Аверк. - Очевидно, они хотят остаться в стороне от людских дел. - Если ты отпустишь мальчика, я позволю тебе покинуть Днарк невредимым, - пообещал Тротту Хокмун. - Неужели? - засмеялся тот. - И вы сможете изгнать нас из города? Вы двое? - У нас есть союзники! Не забывайте об этом! - Возможно... Но у меня есть встречное предложение: сложите мечи и позвольте мне взять Рунный Посох. Когда он будет у меня в руках, вы получите мальчишку. - Живого? - Живого. - Как можно доверять такому человеку, как Шенегар Тротт? - задал себе риторический вопрос д'Аверк. - Он убьет мальчика, а потом разделается с нами. У вельмож Гранбретании не в обычае держать свое слово. - Если бы у нас были какие-то гарантии... - прошептал в отчаяньи Хокмун. В этот момент позади двух друзей раздался знакомый голос, и они удивленно обернулись. - Немедленно освободи ребенка! У тебя нет выбора, Шенегар Тротт! - прогремел из-под черно-золотого шлема голос Рыцаря. С другой стороны появился Орланд Фанк со своим чудовищным топором на плече. - Как вы сюда попали? - поразился Хокмун. - Я мог бы задать вам тот же вопрос, - усмехнулся Фанк. - По крайней мере, теперь мы все в сборе и ничто не мешает нам обсудить сложившуюся ситуацию. Глава 10. ДУХ РУННОГО ПОСОХА Граф Суссекский опять засмеялся и покачал головой: - Ну, даже если вас четверо, это ничуть не меняет дела! У меня за спиной тысяча солдат, и мальчишка тоже в моих руках! Так что посторонитесь, господа! Дайте мне забрать Рунный Посох! Орланд Фанк только усмехнулся, а Рыцарь в Черном и Золотом переступил с ноги на ногу. Хокмун и д'Аверк вопросительно взглянули на них. - Я полагаю, вы кое-что упустили из виду, - произнес Орланд Фанк. - В ваших аргументах есть одна слабость. - Абсолютно никакой, - Шенегар Тротт двинулся вперед. - А я бы сказал, что есть... - Тогда какая же? - Шенегар Тротт двинулся вперед. - Вы думаете, что можете удержать мальчика? - Я могу убить его прежде, чем вы успеете что-нибудь предпринять. - Но вы думаете, что ребенок не может освободиться от вас? - Освободиться... - Шенегар Тротт хохотнул, подняв трепыхающего ребенка за одежду. - Полюбуйтесь! Вдруг у гранбретанца вырвался крик удивления. Джемия Коналис, казалось, вытек из его рук, вытянулся в узкую ленту, которая в искаженном виде сохранила очертания тела мальчика, а потом превратилась в луч света. Музыка в зале стала громче, а запах еще сильней. Шенегар попытался схватить этот луч, но тщетно! Он оказался также неуловим, как и светящиеся тени. - Клянусь Сферой Хуона, он не человек! - завизжал в бессильной ярости Тротт. - Он не человек! - А он на это и не притязал, - мягко заметил Орланд Фанк и весело подмигнул Хокмуну. - Теперь вы с другом готовы к хорошей драке? - Конечно, готовы! - усмехнулся в ответ Хокмун. В это время мальчик (вернее то, что осталось от него), проплыл над их головами и коснулся Рунного Посоха. В воздухе появились новые узоры, а по лицам и доспехам пробежали полосы света. Орланд Фанк внимательно следил за этими полосами. Лицо оркнейца стало печальным, когда луч света, который раньше был мальчиком, растворился в Рунном Посохе. Мальчик исчез, а Рунный Посох засиял еще ярче. - Так кто же он, этот Джемия Коналис?! - воскликнул Хокмун. - Ясно кто - дух Рунного Посоха, - ответил Орланд Фанк. - Он редко принимает облик человека. Вам оказана особая честь. - Тебе пора приготовиться к смерти, граф Суссекский! - прогремел из-под опущенного забрала голос Рыцаря в Черном и Золотом. - Вы опять ошибаетесь! - как безумный расхохотался Шенегар Тротт. - Вас четверо, а нас - тысяча. Вы умрете еще до того, как я завладею Рунным Посохом! Тогда Рыцарь обратился к Хокмуну: - Герцог Кельнский, не хотите ли вызвать нам подмогу? - С удовольствием, - отозвался Хокмун и поднял над головой розовый меч. - Я вызываю Легион Зари! И зал сразу же озарился розовым сиянием. Появилась сотня свирепых воинов. На них были набедренные повязки из цветной ткани, а в руках они держали громадные дубины с шипами и копья, украшенные пучками волос. Их темные тела и лица были вымазаны яркой краской. От ударов их защищали пластины, привязанные к рукам и ногам сыромятными ремнями. Они окинули зал печальными взорами и запели тягучую погребальную песню. Это были воины Зари. И солдаты Ордена Сокола, повидавшие на своем веку всякое, узрев этих дикарей, в ужасе закричали. Шенегар Тротт невольно отшатнулся. - Я предлагаю вам сложить оружие и сдаться, - решительно заявил Хокмун. - Никогда! - замотал головой Тротт. - Нас все равно больше, чем вас! - Тогда приступим, - сказал Хокмун и начал спускаться по лестнице навстречу врагам. Шенегар Тротт выхватил огромный меч и встал в позицию. Хокмун взмахнул Мечом Зари, но граф увернулся и сделал выпад, едва не распоров Хокмуну живот. Что и говорить, Хокмун в своем легком шелковом наряде был более уязвим, чем Тротт, закованный в латы... Погребальная песнь воинов Зари сменилась грозным воем. Они бросились вслед за Хокмуном и принялись орудовать дубинами и копьями. Свирепые Соколы доблестно встретили их. Но вскоре гранбретанцы обнаружили, что на месте каждого убитого воина Зари появляется новый, и это выбило их из колеи. Тем временем д'Аверк, Орланд Фанк и Рыцарь в Черном и Золотом спускались по лестнице, без устали работая клинками.... Следующим ударом Шенегар Тротт разорвал Хокмуну рукав рубашки, а удар герцога Кельнского пришелся по маске противника, которая прогнулась, став еще более уродливой. В тот самый момент, когда Хокмун отскочил, чтобы нанести последний удар, кто-то ударил его по затылку древком топора. Хокмун повернулся, и, падая, увидел солдата-Сокола. Уже теряя сознание, он успел заметить, как исчезают воины Зари. Похоже, они не могли драться, если Хокмун был в беспамятстве. Он попытался сосредоточиться и взять себя в руки. Но было поздно. Падая с лестницы лицом вниз, он услышал зловещий смех Шенегара Тротта. Глава 11. СМЕРТЬ БРАТА Прошло какое-то время, и Хокмун стал приходить в себя. До него стали долетать звуки внешнего мира. Он смутно слышал отдаленный шум битвы. Хокмун тряхнул головой и попытался встать, но сразу понял, что его придавило по меньшей мере четырьмя трупами. Что ж, его друзья хорошо постояли за себя. С трудом выбравшись из-под груды тел, Хокмун увидел, что Шенегар приближается к Рунному Посоху. Там же находился Рыцарь в Черном и Золотом. Его ранили, когда он пытался помешать гранбретанцу дотянуться до Рунного Посоха. Шенегар Тротт поднял огромную булаву и обрушил ее на шлем Рыцаря. Шлем сплющился, и Рыцарь зашатался. Хокмун набрал воздуха в легкие и хриплым голосом закричал: - Легион Зари! Вернись ко мне! И тогда вновь появились воины в розовом сиянии. Они бросились в атаку, рассекая ряды застывших от удивления Соколов. Шатаясь, Хокмун начал подниматься по лестнице, но на него повалилось тело в черно-золотых доспехах. Герцог подхватил падающего Рыцаря, будучи уверен, что под доспехами уже не бьется сердце. Хокмун горько пожалел о человеке, к которому раньше не испытывал особой симпатии. Он попытался открыть забрало, чтобы увидеть лицо загадочного Рыцаря, направившего их сюда. Но забрало не поддавалось - его нельзя было сдвинуть ни на дюйм: так деформировался шлем от удара Шенегара Тротта. - Рыцарь... - Рыцарь убит! - Шенегар Тротт сорвал с себя маску и с победоносным видом протянул руку к Рунному Посоху. - И твоя смерть близка, Дориан Хокмун! Хокмун выпустил из рук мертвое тело и с воплем ярости взлетел по лестнице к своему врагу. Шенегар Тротт обернулся, отступая от Рунного Посоха, и вновь поднял свою булаву. Хокмун увернулся от удара и, приблизившись к Тротту, сцепился с ним на верней ступеньке. Повсюду шла кровавая резня. Краем глаза Хокмун разглядел д'Аверка, который отчаянно бился с пятью Соколами. Рубашка д'Аверка превратилась в кровавые лохмотья, левая рука бессильно висела. Орланд Фанк вращал над головой своим громадным топором, оглашая зал страшным боевым кличем. - Ты умрешь, Хокмун! - прорычал Тротт, и Хокмун был поражен силой его ударов. - Ты должен умереть, чтобы Рунный Посох стал моим! - Он никогда не станет твоим! Им не может владеть человек! - Хокмун изо всех сил рванулся вперед и, прорвав оборону Шенгара Тротта, нанес ему удар прямо в лицо. Граф завизжал, но продолжал наступать, и тогда герцог Кельнский пнул Тротта сапогом в грудь. Граф скатился с помоста, но, ослепленный яростью, вскочил и снова бросился на Хокмуна. И наткнулся на Меч Зари. Так и умер Шенегар Тротт: с непристойным ругательством на устах, бросив последний взгляд на вожделенный Рунный Посох. Хокмун осмотрелся. Легион Зари заканчивал свою работу, добивая последних врагов. Д'Аверк и Орланд Фанк устало прислонились к перилам. Когда умер последний гранбретанец, Легион Зари исчез. Хокмун посмотрел на труп Шенегара Тротта и нахмурился: - Одного мы уничтожили. Но где побывал один, там жди другого. Днарк никак не защищен от Темной Империи и... Фанк чихнул и вытер нос рукавом. - Именно ты и должен обеспечить безопасность Днарка и безопасность остального мира, если уж на то пошло. - Как я могу это сделать? - саркастически усмехнулся Хокмун. Фанк открыл рот, чтобы ответить, но вместо слов из его губ вырвался стон: - Брат! - Фанк увидел неподвижное тело Рыцаря в Черном и Золотом. Он, шатаясь, спустился по лестнице и обнял мертвеца. - Он мертв, - мягко проговорил Хокмун. - Он пал от руки Шенегара Тротта, а я убил Тротта... По лицу Фанка катились слезы. Хокмун и д'Аверк отвернулись от плачущего воина и осмотрели зал Рунного Посоха, весь заваленный трупами. Даже узоры, мельтешащие в воздухе, приняли красноватый оттенок. Горько-сладкий аромат не мог заглушить запах смерти. Хокмун вложил в ножны Меч Зари. - Теперь-то нам можно вернуться в Европу, хотел бы я знать? - произнес Хокмун. - Мы выполнили свою задачу - спасли Рунный Посох... Его прервал знакомый нежный голос. Обернувшись, Хокмун увидел Джемию Коналиса. Тот стоял в центре помоста с Рунным Посохом в руках. - Теперь, герцог Кельнский, ты возьмешь то, что заслужил по праву, - сказал мальчик. В его раскосых глазах играла улыбка. - Ты вернешься в Европу, а Рунный Посох поможет тебе решить судьбу Земли. - В Европу?! Я думал, что его нельзя увозить из Днарка! - Можно, но не всякому. А ты, как избранник Рунного Посоха, можешь взять его. Служи ему верой и правдой. Защищай его! И он защитит тебя. - А в чем его секрет? - поинтересовался д'Аверк. - Он будет с вами как символ. Пусть все люди знают, что Рунный Посох на вашей стороне. Расскажи всем, что барон Мелиадус посмел поклясться Рунным Посохом и этим предопределил дальнейшие события, которые приведут к гибели одного из вас. Иди и вторгнись в Гранбретанию, если сможешь это сделать, или погибни. Грядет последняя и величайшая великая битва - битва между бароном Мелиадусом и герцогом Хокмуном. А арбитром в ней будет Рунный Посох. Хокмун молча принял Посох. Он был холодным на ощупь и очень тяжелым, а вокруг него все еще переливались цветные узоры. - Благодарю тебя! - тихо сказал Хокмун. - Великие Добродетельные Люди помогут вам вернуться домой, - добавил мальчик. - Прощай, Хокмун. - Прощай. Куда же ты отправишься теперь? - Туда, где я должен быть. И вдруг мальчик снова стал вытягиваться, превращаясь в луч золотистого света, какое-то время еще сохраняя подобие человеческого тела. Потом он как бы влился в Рунный Посох, и в маленьком холодном предмете сразу же заиграла жизнь, тепло и свет. Хокмун с трепетом спрятал Рунный Посох за пазуху. Когда они выходили из зала, д'Аверк заметил, что Орланд Фанк все еще плачет. - Что тебя так расстраивает? - спросил д'Аверк. - Ты все еще горюешь о человеке, который был тебе братом? - Да... Но еще больше я горюю о своем сыне. - О сыне? А что с ним? Орланд Фанк указал в сторону Хокмуна: - Он у него. - О чем это ты? - Я знаю, что так и должно быть, - тяжело вздохнул Фанк. - Но я все-таки человек и могу плакать... Я говорю о Джемии Коналисе. - О мальчике? О Духе Рунного Посоха? - Да, он был моим сыном или мной самим... Я никогда не мог понять всего этого... Часть вторая Сказано: Те, кто поклялся Рунным Посохом, должны или победить, или погибнуть. Это предопределено всем ходом событий, которые последуют за клятвой. А барон Мелиадус Кройденский дал такую клятву, пожелав отомстить всем обитателям замка Брасс. Он поклялся, что Иссольда, дочь графа Брасса, будет принадлежать ему. В тот злополучный день, много месяцев назад, появился новый узор на ткани истории, а бароном овладели странные, кощунственные желания. Хокмун оказался вовлеченным в очередную опасную авантюру... Правда, история близилась к развязке, которую нельзя назвать счастливой... Из "Истории Рунного Посоха" Глава 1. ШЕПОТ НА ВЕРАНДЕ Веранда, где происходил разговор, была обращена к кроваво-красной реке Тайме, которая несла свои воды через самое сердце Лондры, огибая мрачные причудливые башни. Изредка здесь нет-нет да и пролетал, лязгая металлом, случайный орнитоптер - блестящая металлическая птица. А по реке баржи, украшенные бронзой и слоновой костью, везли с побережья награбленное добро, пленных женщин, мужчин и детей, которым предстояло стать рабами повелителей Темной Империи. Навес из тяжелого пурпурного бархата, украшенный алыми шелковыми кисточками, защищал сидящих на веранде от нескромных взоров сверху, а тень от навеса заслоняла их от людей на баржах. На веранде стояли медный стол и два позолоченных кресла с голубой плюшевой обивкой. На богато инкрустированном подносе красовались кувшин из темного стекла, наполненный вином, и пара бокалов. По обеим сторонам двери, ведущей на веранду, стояли обнаженные девушки. Румяна украшали не только их лица, но и груди и лобки. Всякий, кто был знаком со знатью Лондры, сразу узнал бы в них рабынь барона Мелиадуса Кройденского, ибо единственной их одеждой были румяна и пудра - на этом настаивал барон. Одна из девушек - блондинка, устремившая неподвижный взгляд на реку, скорее всего была взята в плен в Германии, а другая - темноволосая - несомненно была родом из какого-нибудь городка на Ближнем Востоке, тоже присоединенного бароном к своим владениям. В позолоченных креслах сидели мужчина и женщина. Женщина была одета в богатую парчу. Ее наряд дополняла серебряная маска Цапли. Плечи мужчины, одетого в костюм из черной кожи, увенчивала огромная маска, изображавшая морду оскалившегося черного волка. Он опустил в свой бокал золотую трубочку, вставил ее в крохотное отверстие напротив рта, скрытого под маской, и стал медленно потягивать вино. Мужчина и женщина молчали. До них лишь доносились шум проплывающих барж, плеск волн, разбивающихся о гранит набережной, визг или смех из башен замка и мерное хлопанье крыльев орнитоптера высоко над ними. Наконец человек в маске Волка заговорил тихим, приятным голосом. Не поворачивая головы, женщина дала понять, что слышит, но продолжала смотреть на кроваво-красную воду. - Ты, Флана, знаешь, что сама находишься под подозрением? Король Хуон думает, что именно с тобой как-то связано таинственное безумие, охватившее стражников в ночь исчезновения эмиссаров из Азиакоммунисты. Естественно, я рискую своим положением, встречаясь с тобой в такой обстановке, но я думаю лишь о нашей великой родине, о славе Гранбретании... - говоривший сделал паузу, ожидая ответа, но так его и не дождался. - Совершенно очевидно, Флана, что нынешняя ситуация при Дворе - не лучшая для Империи. Я, конечно, восторгаюсь эксцентричностью и все такое... Но есть существенная разница между эксцентричностью и старческим маразмом. Ты понимаешь, о чем я говорю? Флана Микосеваар опять промолчала. - Я полагаю, - продолжал мужчина, - что нам нужен новый правитель. Есть лишь единственный человек, который находится в прямом родстве с Хуоном и которого все примут в качестве сюзерена, законного наследника трона Темной Империи. Не последовало никакого ответа. Мужчина в волчьей маске нагнулся к женщине: - Флана? Маска Цапли повернулась, взгляд скользнул по маске оскалившегося Волка. - Флана, ты могла бы стать Королевой-Императрицей Гранбретании! Если я стану твоим регентом, мы сможем обеспечить безопасность нашей страны и завоеванных территорий. Мы сделаем Гранбретанию еще более великой и завоюем весь мир! - А что нам делать с миром, когда он будет принадлежать нам? - прервала собеседника Флана Микосеваар. - Наслаждаться и пользоваться им! - Но разве нельзя устать от насилия, грабежей и убийств? От пыток и ненависти? Казалось, Мелиадуса озадачило ее замечание. - Пресытиться можно, конечно, чем угодно. Но нельзя забывать и о другом. Об экспериментах Калана и Тарагорма, если уж на то пошло. Имея в своем распоряжении ресурсы всего мира, наши ученые смогут творить чудеса! Они даже смогут построить для нас космические корабли, подобные тому, на котором, если верить легендам, был доставлен на Землю Рунный Посох. Мы отправимся к новым мирам и завоюем их! И таким образом гранбретанская экспансия будет продолжаться миллионы лет! - Значит, мы ищем всего лишь приключений и острых ощущений. Так, Мелиадус? - Да, а почему бы и нет? Вокруг нас лишь хаос, и все бессмысленно - даже наша жизнь. Есть только одно, что может оправдать наше существовани е... Мы должны попробовать все ощущения, какие только способны испытать человеческая душа и тело. Это ведь наверняка займет миллион лет? - Верно, это наше кредо, - кивнула, вздохнув, Флана. - Пожалуй, я могу согласиться с тобой, Мелиадус. Ведь то, что ты предлагаешь, не скучнее всего остального. - Она пожала плечами. - Ладно, я стану Королевой, когда это будет необходимо. А если Король Хуон обнаружит нашу измену, что ж, смерть будет для нас только облегчением. Услышав это, Мелиадус поднялся из-за стола, слегка потеряв свой апломб: - Надеюсь, пока не придет время, ты никому ничего не скажешь, Флана? - Не беспокойся, я никому ничего не скажу. - Хорошо. Теперь я должен навестить Калана. Мой замысел привлек его, поскольку его выполнение обещает большой простор для научных экспериментов. Тарагорм тоже со мной... - Ты доверяешь Тарагорму? Всем известно, как вы ненавидите друг друга... - Да, это правда. Но теперь ненависть сменилась дружбой. А дело вот в чем... Как ты помнишь, наша вражда началась, когда он женился на моей сестре, с которой я сам хотел обвенчаться. Но моя сестра, как я слышал, согрешила с ослом, и Тарагорм застал ее на месте преступления. После чего рабы убили и мою сестру, и осла. Нам с Тарагормом пришлось вдвоем разобраться с этими рабами. Тогда-то мы и восстановили наши отношения. Тарагорму можно доверять, а он чувствует, что Король Хуон препятствует его исследованиям. Все это время они беседовали шепотом, так что даже рабыни у двери не могли их расслышать. На прощание Мелиадус поклонился Флане, щелкнул пальцами, подавая рабыням сигнал принести носилки и доставить его домой. Флана осталась в задумчивости. Она продолжала глядеть на воду, едва ли думая о замысле Мелиадуса. Она скорее грезила о красавце д'Аверке и о том времени, когда они смогут встретиться вновь. Графиня мечтала о том, как д'Аверк унесет ее куда-нибудь далеко от Лондры и от всех гнусных дворцовых интриг. Может быть, они отправятся во Францию, где находятся поместья, когда-то ему принадлежавшие и которые она, став Королевой, сможет ему вернуть... Она подумала, что для нее все же будет выгодно стать Королевой-Императрицей. Тогда она сможет выбрать себе мужа, и им обязательно станет д'Аверк. Она простит ему все его преступления против Гранбретании и, наверное, помилует его друзей - Хокмуна и остальных. Но, судя по всему, Мелиадус не пощадит всех, если даже и согласится отменить смертный приговор д'Аверку. Наверное, ее замысел не отличался мудростью. Она вздохнула, подумав о том, что все это ей абсолютно безразлично. Глупо надеяться на то, что д'Аверк до сих пор еще жив. В то же время Флана не видела никакой причины, мешающей ей принять хотя бы пассивное участие в заговоре Мелиадуса. Графине Флане трудно было себе представить степень его отчаяния, если барон решился на такое. Ведь за две тысячи лет правления Хуона ни один гранбретанец не смел даже подумать о свержении Короля. Глава 2. РАЗГОВОР У МАШИНЫ МЕНТАЛЬНОСТИ Калан Витальский ощупал свою змеиную маску бледными старческими пальцами, на которых проступали вены, похожие на голубых змей. Он находился в огромном зале с высокими потолками. Это была главная лаборатория. Люди, одетые в мундиры и маски Ордена Змеи, возглавляемого бароном Каланом, проводили здесь различные эксперименты. Какие-то машины издавали странные звуки и источали резкие запахи, а вокруг них трещали и сверкали разноцветные маленькие молнии. Словом, все в этом зале напоминало преисподнюю. Ученые здесь производили эксперименты над человеческим разумом и телом. Они присоединяли людей к машинам. Некоторые из подопытных рабов дергались, стонали и кричали, будто умалишенные. Эти крики раздражали экспериментаторов, и они запихивали в рты особо буйных кляпы или вообще удаляли голосовые связки, добиваясь таким образом тишины. Калан положил руку на плечо Мелиадуса и показал на бездействующую машину. - Помните ее? Это машина ментальности. Мы ее использовали для проверки разума Хокмуна. - Да, - буркнул Мелиадус. - Именно это и заставило нас поверить, что он будет нам предан. - Мы исходили лишь из известных нам факторов, не учитывая тех, которые не могли предвидеть, - отозвался Калан, защищая себя и свое изобретение. - Но я не потому упомянул о ней. Сегодня утром меня попросили использовать машину... - Кто? - Сам Король-Император. Он вызвал меня в Тронный Зал и сообщил, что желает проверить одного из придворных. - И кого же? - А как по-вашему, милорд? - Меня?! - возмутился Мелиадус. - Да, именно вас. Я думаю, что он усомнился в вашей преданности, барон. - Как вы думаете, это серьезно? - Не очень. Похоже, Хуона беспокоит то, что вы чересчур сосредоточены на своих личных замыслах и мало внимания уделяете интересам престола. Ему, скорее всего, хотелось бы узнать, насколько сильна ваша преданность и не оставили ли вы свои помыслы... - И ты намерен подчиниться его приказу? - А что, ты предлагаешь игнорировать его? - поинтересовался Калан. - Нет... Но что же нам делать? - Придется поместить тебя в машину ментальности. Но я думаю, что сумею получить нужные нам результаты, - Калан тихо засмеялся. - Ну как, Мелиадус, начнем? Мелиадус медленно, с явной неохотой двинулся вперед, напряженно глядя на блестящую машину из красно-синего металла с различными выступами, тяжелыми членистыми суставами и приборами неизвестного назначения. Единственной округлой частью в ее конструкции был огромный колокол, подвешенный с помощью специальной системы, чем-то напоминающей гильотину. Калан включил рубильник и сделал жест рукой, как бы извиняясь: - Раньше мы держали машину в специальном зале. Но в последнее время стало катастрофически нехватать места для наших опытов. Это и есть одна из моих претензий. Как же можно от нас чего-то требовать, не создав соответствующих условий? Из машины послышался звук, похожий на дыхание какого-то гигантского зверя. Мелиадус отступил на шаг. Калан снова тихо засмеялся и сделал служителям в змеиных масках знак, чтобы те подошли и помогли ему в работе с машиной. - Будь добр, Мелиадус, встань под этот колокол, а мы опустим его. Мелиадус окинул их подозрительным взглядом и занял место под колоколом. Колокол начал медленно опускаться, пока полностью не закрыл барона. Мягкие, похожие на плоть, стенки изогнулись, заключая в себя его тело. Затем у барона появилось ощущение, будто в его мозг всадили раскаленную иглу, проникающую все глубже и глубже. Он попробовал было закричать, но голос его не слушался... У него начались галлюцинации, перемежающиеся с воспоминаниями о прошлом. Перед глазами проплывали битвы и казни, то и дело появлялось ненавистное лицо Дориана Хокмуна, повторяясь в миллионах искаженных образов. И возникало прекрасное лицо Иссольды Брасс - женщины, которую он желал больше всех других женщин мира. Постепенно перед ним прошла вся его жизнь. Он вспомнил все, что с ним происходило, о чем он когда-либо думал и мечтал. Все... Но не в хронологическом порядке, а в порядке важности событий. И надо всем довлела его страсть к Иссольде, ненависть к Хокмуну и замыслы о свержении Короля Хуона. Затем колокол поднялся и Мелиадус снова увидел маску Калана. Как ни странно, но барон ощутил вдруг себя душевно очистившимся и испытывал теперь небывалый подъем духа. - Ну, Калан, что ты обнаружил? - Пока что ничего нового. Для получения всех результатов потребуется час-другой. - Он хихикнул. - Император, увидев их, здорово бы позабавился! - Надеюсь, он их не увидит. - Он увидит несколько другое. Что твоя ненависть к Хокмуну становится меньше, а любовь к Императору - постоянна и глубока. Не зря говорят, что любовь и ненависть идут рука об руку! Так что твоя ненависть к Хуону, при незначительном вмешательстве с моей стороны, превратится в любовь. - Хорошо. Давай теперь обсудим наши планы. Во-первых, мы должны найти способ вернуть замок Брасс в наше измерение или же найти путь туда. Во-вторых, нужно каким-то образом вдохнуть жизнь в Черный Камень, что находится во лбу у Хокмуна. И тогда он вновь окажется в нашей власти. И, наконец, необходимо изобрести оружие, которое поможет нам победить Хуона. - Конечно, - согласился Калан. - Уже все для этого есть: и новые металлы, и новые устройства, изобретенные мною для наших кораблей... - Для тех, которыми сейчас командует Тротт? - Да, эти двигатели гонят суда намного быстрее и на большие расстояния. Пока что ими оснащены только корабли Тротта. Он скоро должен прислать нам сообщение. - А куда Тротт направился? - Я не уверен, но думаю, что в Азиакоммунисту... Да, путь не близкий! - Допустим, что так, - согласился Мелиадус. - И все же давай не будем говорить о Тротте и обсудим наши дальнейшие действия. Тарагорм тоже думает над тем, как нам добраться до замка Брасс. - Да, ему следует серьезно этим заняться, а я постараюсь активизировать Черный Камень, - предложил Калан. - Наверное, - согласился Мелиадус. - Но я еще посоветуюсь с Тарагормом и скоро вернусь. С этими словами Мелиадус призвал своих рабынь с носилками. Он уселся в носилки, на прощание махнул рукой Калану и приказал девушкам нести себя во дворец Времени. Глава 3. ТАРАГОРМ ИЗ ДВОРЦА ВРЕМЕНИ Итак, Мелиадус оказался во дворце Тарагорма, выстроенного в форме гигантских часов. Воздух здесь был заполнен лязганьем, жужжанием и тиканьем маятников и маятничков. Тарагорм в своей огромной маске-часах, показывающих абсолютно точное время, взял Мелиадуса за руку. И они пошли через зал Маятника. Громадная медная чаша весом в пятьдесят тонн, сделанная в форме пылающего солнца, раскачивалась взад и вперед - через весь зал. - Ну, брат, - обратился Мелиадус к Тарагорму, перекрывая голосом шум механизмов. - Ты направил мне сообщение, что у тебя есть для меня радостное известие. Я подумал, что должен повидаться с тобой. - Да, я считаю, что лучше всего передать тебе новость лично. - Тарагорм повел Мелиадуса через короткий коридор в небольшое помещение, где стояли одни, но очень старые часы. Барон закрыл дверь, и наступила относительная тишина. Тарагорм показал на часы: - Это, наверное, самые старые часы в мире. Их мастером был Томас Томпсон, а теперь эту вещь называют "дедушкой Томпсоном". - Никогда не слыхал о Томпсоне... - Мастер-ремесленник - величайший для своего века. Он жил задолго до Страшного Тысячелетия. - В самом деле? И это имеет какое-нибудь отношение к тому, что ты хотел мне сказать? - Конечно, нет. - Тарагорм хлопнул в ладоши, и сразу же открылась боковая дверь. К ним навстречу шагнул тощий оборванец, лицо которого было скрыто под простой маской из потрескавшейся кожи. Человек отвесил Мелиадусу экстравагантный поклон. - Кто это? - Эльвереза Тозер. Ты помнишь, кто он? - Конечно. Это он украл кольцо у Майгана, а затем исчез. - Правильно. Расскажи-ка барону Мелиадусу, где ты был, Тозер!.. Тозер вновь поклонился, потом уселся на край стола, свесив ноги. - Да не был я нигде, кроме замка Брасс. Мелиадус внезапно подпрыгнул и, мгновенно оказавшись в другом конце комнаты, вцепился в пораженного Тозера. - Где ты был? - зарычал он, тряся Тозера за рубашку. - В з-з-замке Брасс, ваша честь... Мелиадус встряхнул Тозера, подняв его за шиворот. - Как? Как ты попал туда? - Совершенно случайно... Я был взят в плен Хокмуном Кельнским. У меня отняли мое кольцо, но я сумел вернуть его и бежал сюда... - на одном дыхании выпалил Тозер. - Он принес с собой кое-какие чрезвычайно интересные сведения, - добавил Тарагорм. - Расскажи ему, Тозер! - Существует такая машина. Которая удерживает замок Брасс в другом измерении и гарантирует его безопасность. Она находится в подземелье замка и тщательно охраняется. Ее привезли из местечка под названием Сориандум. Сделана она из какого-то кристалла. - Это правда, Мелиадус, - засмеялся Тарагорм. - Я проверил слова Тозера раз десять. Я слышал об этой кристаллической машине, но даже не подозревал, что она еще где-то используется. Но если обобщить все сведения, которые передал мне Тозер, то... мне думается, я смогу сделать все, что требуется. - Как, ты сможешь помочь нам найти дорогу в другое измерение, к замку Брасс?! - Все гораздо проще, чем ты думаешь... Я верну замок Брасс в наше измерение! И в самые кратчайшие сроки. С минуту Мелиадус молча смотрел на Тарагорма, а потом громко засмеялся, почти заглушая стук часов. - Наконец-то! Наконец-то! Спасибо тебе, брат! Спасибо, Тозер! Судьба определенно на моей стороне! Глава 4. ПРИКАЗ КОРОЛЯ На следующий день Мелиадуса вызвали в Тронный Зал, к Королю Хуону. По пути во Дворец Короля-Императора Мелиадус озабоченно хмурился. Может быть, его предал Калан и ученые сообщили Королю истинные результаты проверки? Или же Король Хуон сам обо всем догадался... Ведь он прожил две тысячи лет и наверняка немало повидал за это время. Кто знает, может фальшивые сведения Калана были слишком грубо сработаны, и Хуон разглядел обман... Мелиадус почувствовал, как в нем поднимается страх: не прикажет ли Король стражникам из Ордена Богомола уничтожить его, как только он прибудет в Тронный Зал? Огромные ворота распахнулись. И Мелиадус увидел за ними стражников. В противоположном конце зала висела Тронная Сфера - темная и таинственная. Барон двинулся к Тронной Сфере и, добравшись до нее, склонился в ожидании. Но Сфера долгое время оставалась темной и непроницаемой, как-будто испытывала Мелиадуса. Наконец она окрасилась: сначала - в зеленый, потом в розовый и белый цвета и открыла скорченную фигурку Короля, который пристально уставился на Мелиадуса. - Барон... - Благороднейший из правителей... - Мы довольны тобой! - Великий Император... - поднял удивленные глаза Мелиадус. - Мы довольны тобой и хотим оказать тебе честь... - Благородный Князь...... - и вот какую. Ты ведь знаешь, что Шенегар Тротт отправился с особой экспедицией? - Знаю, о Могущественный Монарх. - А знаешь, куда? - Нет, о Свет Вселенной. - Он направился в Амарик, чтобы выяснить, встретим ли мы там сопротивление, если высадим на побережье свои войска. - Значит, он встретил там сопротивление, о Бессмертный Правитель?.. - Да, мы озабочены его молчанием. Еще неделю назад Тротт должен был прислать сообщение. - Благородный Император, вы думаете, что он убит? - Вот нам и хотелось бы это выяснить, барон. И узнать, кто его убил. Поэтому мы думаем доверить вторую экспедицию тебе. Мелиадуса охватила ярость при мысли, что ему предлагают играть вторую скрипку после этого толстого шута Тротта. Он, Мелиадус, теряя время, должен рыскать вдоль берегов континента в надежде обнаружить останки Тротта. Он не потерпит ничего подобного! Мелиадус в тот же миг напал бы на Тронную Сферу, если бы не был уверен, что этот бессмертный маразматик тут же прикажет страже убить его. Граф проглотил оскорбление, и в его голове начал складываться новый замысел. - Это большая честь для меня, Король, - произнес он с притворным уничижением. - Мне самому подобрать экипажи кораблей? - Как пожелаешь. - Тогда я возьму надежных людей - своих Волков и воинов Ордена Стервятника. - Но они же не моряки! Они даже не морская пехота! - Среди Стервятников есть моряки, о Император Всего Мира, и я отберу именно их. - Как пожелаешь, барон Мелиадус. Мелиадус был поражен, узнав, что Тротт отплыл в Амарик. Еще бы, значит Хуон доверил графу Суссекскому задание, которое по праву должен был выполнять Мелиадус. Он сказал себе, что это еще один счет, который Королю придется оплатить. Мелиадус был рад, что дождался своего часа, и сделал вид, что покорился приказу Короля - теперь уже своего основного врага, если не считать Хокмуна. На миг Мелиадус сделал вид, что раздумывает, а потом предложил: - Если ты считаешь, что Стервятники не заслуживают доверия, о Монарх Пространства и Времени, то нельзя ли мне взять с собой их предводителя? - Их предводителя? Но Азровак Микосеваар мертв, его убил Хокмун! - Да... Но его вдова унаследовала титул магистра. - Флана! Женщина! - Да, Великий Император. Я полагаю, она с ними управится. - Странно, графиня Канберийская настолько рассеяна, что, мне кажется, она не управится и с кроликом. Но если ты так хочешь, милорд, пусть так и будет... Около часа они подробно обсуждали детали предстоящего похода. Хуон поведал Мелиадусу все, что знал об экспедиции Тротта. Мелиадус ушел, и его глаза, невидимые под маской, сияли торжеством. Глава 5. ФЛОТ В ДЮ-ВЕРЕ Небольшой флот стоял на якоре в мертвенно-бледном море. Напротив возвышались башни города Дю-Вера, окаймленного с двух сторон набережными из красного камня. Тысячи орнитоптеров, сделанных в виде мифических птиц и зверей, облюбовали плоские крыши домов. А внизу, по улицам, двигались пилоты в масках Ворона и Совы, сливаясь с моряками в масках Рыбы и Морского Змея. Здесь же были пехота и кавалерия - Свиньи, Черепахи, Псы, Козлы и Быки. Все они готовились пересечь пролив, но не на кораблях, а по прославленному Серебряному мосту, который, сверкая и переливаясь всеми цветами радуги, изгибался огромной дугой и пропускал через себя большой поток людей - с континента и обратно. На кораблях в порту толпились солдаты в масках Волков и Стервятников. Они были до зубов вооружены копьями, мечами и луками. Один из знаменосцев держал в руках знамя магистра Ордена Волка, а другой - магистра Ордена Стервятников (бывшего Легиона Стервятников, получившего свой высокий статус за битвы в Европе и в память его кровожадного предводителя Азровака Микосеваара). С кораблей сняли все паруса, а вместо них установили громадные водяные колеса, сделанные из украшенного искуснейшей резьбой дерева и металла, покрытого причудливыми узорами. Борта корабля украшали панели с картинами, изображавшими прежние морские победы Гранбретании. А на носах были установлены позолоченные фигуры, представляющие собой ужасных древних Богов Гранбретании, которые, по преданиям, правили страной до Страшного Тысячелетия - Джона, Джорга, Поула, Рунгу... Здесь же были и Бог Войны - Чиршил, Воющий Бог, Джиджи Блад, Стонущий Бог и Бджрин Адасс - Поющий Бог; Плачущий Бог - Да'Им Слас; Рычащий Бог Арал Вилэн - Верховный Бог, отец Свиза и Блансахредида - Богов Рока и Хаоса. На мостике флагманского корабля возвышалась зловещая фигура барона Мелиадуса, а рядом с ним стояла графиня Флана Микосеваар. Капитаны кораблей в масках Волка и Стервятника начали собираться здесь же внизу под мостиком. Они выжидающе глядели на барона. Мелиадус откашлялся. - Все вы, наверное, господа, гадаете о цели нашего плавания и пытаетесь понять, что это за странные корабли, на которых мы поплывем. Скажу вам, ибо здесь нет никакой тайны. Они снабжены двигателями - наподобие тех, что движут наши орнитоптеры, но намного мощнее. Эти двигатели изобрел герой Гранбретании барон Калан Витальский. Они могут нести нас через водные просторы гораздо быстрее, чем паруса, и независимо от воли стихии. Что же касается цели нашего плавания, то я расскажу вам об этом чуть позже. Этот корабль назван "Арал Вилен" - в честь Верховного Бога древней Гранбретании. Его братья-корабли "Сквиз" и "Блансахредид" представляют древнюю, мрачную и кровавую славу нашей земли. Славу, которой, я уверен, все вы гордитесь... - Мелиадус перевел дыхание. - Вы не хотели бы оказаться недостойными ее, господа? Ответом был мощный рев: - Нет! Нет! Клянусь Аралом Вилэном! Клянусь Сквизом и Блансахредидом! Нет! - И вы сделаете все, чтобы Гранбретания сохранила свое могущество и свою неувядаемую славу? - Да! Да! - И вы все будете со мной за одно в той безумной авантюре, которая ожидает "Арал Вилэн" и его собратьев? - Да! Скажи нам, что произойдет! Скажи! - А вы не откажетесь от затеи? Последуете за мной до конца? - Да! - в едином порыве выкрикнули более двух десятков глоток. - Тогда следуйте за мной, в каюту, и я изложу вам план со всеми подробностями. Но предупреждаю, если вы туда войдете, вам придется следовать за мной всегда. В противном случае вам не удастся покинуть каюту живыми! Мелиадус сошел с мостика и направился в каюту. Все до единого офицера последовали за ним. Темная каюта барона освещалась только одним тусклым фонарем. На столе лежали карты, но Мелиадус не собирался сверять по ним курс. - Не буду больше терять времени, господа, - произнес барон низким и вибрирующим голосом, - а сразу же сообщу вам о характере нашей авантюры. Мы затеваем измену... - Он откашлялся. - Нам предстоит поднять бунт против нашего Правителя, Короля-Императора Хуона. В каюте прозвучало несколько возгласов недоумения, и маски Волков и Стервятников с величайшим вниманием обратились к Мелиадусу. - И не мое честолюбие побуждает меня к этому замыслу, а любовь к родной стране. Король Хуон безумен! - выпалил Мелиадус. - Две тысячи лет, прожитые им, омрачили его рассудок, а не придали ему мудрости. Наша экспедиция, например, должна отправиться в Амарик, чтобы узнать, нельзя ли завоевать этот континент. И это тогда, когда мы только что покорили Ближний Восток и есть еще части Московии, не принадлежащие нам! - А вместо Хуона станете править вы, барон? - цинично съязвил капитан Стервятников. - Вовсе нет, - покачал головой Мелиадус. - Нашей Королевой станет Флана Микосеваар. Стревятники и Волки займут места Богомолов - тех, кто пользуется королевской милостью сейчас. Ваши Ордена будут принадлежать к числу высших... - Но ведь Стервятники - Орден, состоящий из наемников, - заметил капитан Волков. - Они доказали свою преданность Гранбретании, - вступился за них Мелиадус. - К тому же многие из наших высших Орденов сейчас разлагаются... Темной Империи нужна свежая кровь. Еще один капитан Стервятников вступил в разговор: - Так значит, Флана будет нашей Королевой-Императрицей... А вы, барон? - Регентом и Консортом. Я женюсь на Флане и буду ее первым помощником в государственных делах. - Значит, вы станете настоящим Королем-Императором во всем, кроме титула, - добавил тот же капитан-Стервятник. - Верно, я буду могуществен! Но в жилах Фланы течет королевская кровь. Она ваша Королева-Императрица по праву. Я буду всего лишь Верховным Военачальником, а все остальные государственные дела предоставлю ей. Потому что моя жизнь - это война, господа. И я только желаю изменить тактику наших военных действий. Казалось, капитаны были удовлетворены. - Поэтому вместо того, чтобы отплыть с утренним отливом в Амарик, - продолжал Мелиадус, - мы пройдем немного вдоль побережья, дожидаясь своего часа. А затем вернемся в устье Таймы, поднимемся вверх по течению до Лондры и прибудем в центр города раньше, чем кто-либо догадается о наших намерениях. - Но ведь Хуон хорошо защищен! И взять штурмом его Дворец практически невозможно! В городе наверняка есть преданные Хуону Ордена, - предостерег еще один из военачальников - капитан Волков. - У нас в городе тоже будут союзники! Многие пойдут за нами. На нашей стороне и Тарагорм, а он после смерти своего кузена стал наследным командиром нескольких тысяч воинов. Конечно, Орден Хорька - невелик, но большая его часть находится сейчас в Лондре, а не в Европе, где размещены основные силы других Орденов, которые охраняют наши владения. Все вельможи, которые приняли бы сторону Хуона, сейчас на материке. Так что для нанесения удара время выбрано превосходно. Барон Калан тоже поможет нам новым оружием и предоставит своих подчиненных - Змей. Если мы добьемся быстрой победы или даже незначительных успехов, то вполне вероятно, что к нам присоединятся и другие, потому что немногие испытывают любовь к Королю Хуону и в глубине души все будут рады, если на троне окажется Флана. - Моя преданность Королю всегда была непоколебима, - признался один из Волков. - Она у меня врожденная. - Так же, как верность духу Арала Вилэна и всему, что собой символизирует Гранбретания?.. Разве эта преданность не врожденная? Разве она не сильнее верности Королю? Капитан некоторое время размышлял, а потом кивнул: - Да, вы правы. С появлением новой Императрицы на троне к нам вернется все наше величие. - Оно вернется, обязательно вернется! - яростно пообещал Мелиадус, сверкая черными зрачками в отверстиях маски. Глава 6. ВОЗВРАЩЕНИЕ В ЗАМОК БРАСС Иссольда Хокмун плакала от радости. Она все никак не могла поверить, что перед ней стоит ее муж. Она боялась прикоснуться к нему... Вдруг это всего лишь призрак, который мгновенно растворится в воздухе? Хокмун засмеялся, шагнул вперед и, обняв любимую, осушил ее слезы поцелуями. Тогда улыбка заиграла на ее губах, а лицо засветилось радостью. - Ах, Дориан, Дориан! Мы уже боялись, что вас убили в Гранбретании. - Судя по всему, что с нами произошло, - усмехнулся Хокмун, - Гранбретания оказалась самым безопасным местом из всех, что мы посетили за время нашего путешествия. Ты согласен, д'Аверк? - Да, - откашлялся тот. - И, возможно, самым здоровым. Худощавый и бледнолицый Богенталь покачал головой, выражая легкое недоумение. - Но как же вы смогли вернуться из Амарика, существующего в другом измерении, сюда, в Камарг? - Не спрашивайте меня, сэр Богенталь, - попросил Хокмун, - не спрашивайте... Нас доставили сюда Великие Добродетельные Люди - вот и все, что мне известно. Обратное путешествие заняло всего несколько минут. - Великие Добродетельные Люди?... Никогда не слыхал о них! - проговорил граф Брасс, поглаживая рыжие усы и пытаясь скрыть слезы радости. - Это какие-то духи? - Да, в некотором роде, отец, - Хокмун протянул руку тестю. - Вы хорошо выглядите. Ваши волосы по-прежнему рыжие. - Это вовсе не признак юности, - пожаловался граф. - Это ржавчина! Я загниваю здесь, пока вы путешествуете по миру. Оладан, маленький сын великанов с Булгарских гор, робко выступил вперед. - Я рад видеть тебя, друг Хокмун, в добром здравии, - он улыбнулся, предлагая Хокмуну кубок вина. - Вот, выпей эту чашу до дна! Хокмун с радостью принял кубок и осушил его одним глотком. - Спасибо, друг Оладан. Как твои дела? - Мы все здесь очень скучали и боялись, что вы не вернетесь. - Но вот я вернулся. И мне думается, что у нас накопилось достаточно историй, чтобы развеять вашу скуку. И у меня есть кое-какие новости... - Выкладывай скорее! - загремел голос графа. - Сейчас, - Хокмун улыбнулся. - Но дайте мне сначала насмотреться на жену. Он повернулся, взглянул в глаза Иссольде и увидел, что в них появилось беспокойство. - Что случилось, Иссольда? - Мне показалось, что ты снова хочешь рисковать своей жизнью. - Наверное, так оно и есть. - Что ж, если по-другому нельзя, пусть так и будет, - она глубоко вздохнула и улыбнулась ему. - Но надеюсь, это случится не сегодня ночью? - Нет, не сегодня, и даже не завтра и не послезавтра... Нам надо будет многое обсудить и составить план действий. - Да, - тихо проговорила она, остановив взгляд на плитах пола. - И я должна многое сообщить тебе. Граф Брасс вышел вперед, и кивнул на другой конец зала, где слуги сервировали стол: - Давайте поедим. Мы приказали подать самые лучшие яства в честь вашего прибытия домой. Пообедав, они сели у огня. Хокмун показал им Меч Зари, а затем вытащил из-за пазухи Рунный Посох. В воздухе сразу же закружились, засверкали огни, образуя какие-то узоры, и зал наполнился горько-сладким запахом. Все взирали на Посох с немым благоговением, пока Хокмун не спрятал его обратно. - Это наше знамя, друзья мои. Именно ему станем мы служить теперь. Мы пойдем в бой против Темной Империи. - Против всей Темной Империи? - Оладан почесал затылок. - Да, - мягко улыбнулся Хокмун. - А разве армия Гранбретании не насчитывает несколько миллионов солдат? - невинно осведомился Богенталь. - Да, именно несколько миллионов. - А у нас в замке Брасс осталось всего пятьсот воинов, - произнес, как бы размышляя про себя, граф Брасс. Он вытер рот рукой и притворно нахмурился. - Дайте-ка мне подсчитать... - Больше пятисот, - уточнил д'Аверк. - Вы забываете, что у нас есть Легион Зари. - Он показал на Меч, лежащий в ножнах рядом с креслом. - И сколько же солдат в этом таинственном Легионе? - поинтересовался Оладан. - Не знаю, может, бесконечно много. - Ну, скажем, хотя бы тысяча, - размышлял вслух граф Брасс. - Это уже составит полторы тысячи воинов против... - Нескольких миллионов, - закончил за него д'Аверк. - Да, нескольких миллионов воинов Темной Империи, с которыми нам не тягаться... - У нас есть еще Алый Амулет и кольца Майгана, - напомнил ему Хокмун. - Ах, да... - Граф Брасс, казалось, нахмурился. - У нас они есть. И еще, кроме всего прочего, мы боремся за правое дело. Так, герцог Дориан? Это тоже сыграет свою роль! - Наверное... Если мы используем кольца Майгана, чтобы вернуться в наше измерение, и выиграем несколько небольших битв неподалеку от Камарга, мы сможем освободить угнетенных и собрать кое-какую армию из крестьян... - Из крестьян, хм... - Я знаю, такое соотношение сил вас не радует, граф, - вздохнул Хокмун. И вдруг на лице графа появилась улыбка: - Совершенно верно, малыш, ты угадал! - О чем вы? - Это как раз подходящее соотношение! Я принесу карты, и мы сможем составить подробный план наших действий. Когда граф Брасс вышел, Оладан обратился к Хокмуну: - Мы, наверное, забыли сообщить тебе, что Эльвереза Тозер сбежал. Он убил охранника во время прогулки, затем вернулся сюда, нашел свое кольцо и исчез. - Это плохая новость, - нахмурился Хокмун. - Итак, давайте посмотрим... - сказал граф, вернувшись с картами. И они начали разрабатывать план действий. Час спустя Хокмун поднялся, взял Иссольду за руку, и пожелав остальным спокойной ночи, они отправились в свои покои. Прошло уже пять часов, а они все не могли уснуть. Тогда Иссольда и сообщила мужу, что у них будет ребенок. Хокмун молча привлек ее к себе и поцеловал. Когда любимая уснула, он встал и подошел к окну. Он долго стоял, глядя на тростники и лагуны Камарга, и размышлял о том, что теперь должен сражаться за нечто более важное, чем просто свои идеалы. Ему хотелось надеяться, что он увидит своего ребенка, верить, что ребенок родится, даже если сам он до этого и не доживет. Глава 7. ЗВЕРИ НАЧИНАЮТ ГРЫЗНЮ Корабли Мелиадуса приближались к цели. Вот уже стали видны башни Лондры. На лице Мелиадуса, скрытом под маской, заиграла улыбка, а его рука сжала плечо Фланы Микосеваар. - Все идет хорошо, - прошептал он. - Скоро, моя дорогая, ты будешь Королевой. Ведь они ничего не подозревают и даже не могут подозревать - таких восстаний не было сто веков! Хуон к этому абсолютно не готов. А как они будут проклинать тех, кто построил казармы для воинов вдоль берегов! За время их сравнительно недолгого плавания Флана уже устала от грохота двигателей и шума водяных колес. Она теперь поняла, что одним из достоинств парусного корабля было отсутствие этого грохота. Она подумала, что этим "шумным" судам (после того, как они сослужат свою службу) не стоит больше появляться вблизи Лондры. Но это решение казалось ей не настолько важным, чтобы долго думать о нем. Она снова углубилась в воспоминания и стала мечтать о д'Аверке, окончательно забыв о Мелиадусе и его планах. Ее абсолютно не волновало, что с ней случится... Вдоль берега, возле самой окраины Лондры, тянулись казармы Свиней, Крыс, Мух и других Орденов. Кораблям, идущим впереди флагмана, было дано задание разрушить эти казармы. Для чего Калан Витальский установил на судах огненные пушки. Барон Мелиадус тихо приказал капитану корабля поднять флаг - это был сигнал начать обстрел. Утренняя Лондра была такой же, как всегда - безмолвной и мрачной. Устремившиеся в небо статуи Богов напоминали скрюченные пальцы юродивых. В этот ранний час вся знать Лондры еще сладко спала. Бодрствовали только Тарагорм, Калан и его люди, которые с нетерпением ждали начала сражения. Они намеревались уничтожить как можно больше врагов, гнать оставшихся во Дворец Короля-Императора, а потом осадить и его. Барон Мелиадус прекрасно понимал, что даже если его войска и выиграют сражение за город, настоящий бой начнется при штурме Дворца. Учитывая то, что к Королю Хуону может подойти подкрепление, захватить его резиденции следовало как можно быстрее. Дыхание Мелиадуса участилось, глаза засверкали. Из дул бронзовых пушек вырвалось пламя. И вслед за этим раздался страшный взрыв - одна из казарм взорвалась и ее обломки взлетели в воздух. - Какая удача! - радостно воскликнул Мелиадус. - Это добрый знак! Не ожидал я такого успеха, да еще с первого выстрела. Через мгновение разлетелась в щепки и вторая казарма, а из остальных выбежали перепуганные солдаты, забывшие о доспехах и даже о масках. Пушки стали стрелять по бегущим. Крики и вопли разнеслись среди безмолвных башен Лондры. Это было первое предупреждение жителям города. На набережной шла жестокая резня. Волчья маска на корабле повернулась к маске Стервятника, выражая молчаливое удовольствие. Свиньи и Крысы разбегались в поисках укрытия, а Мухи попрятались в другие, уцелевшие здания. Солдаты, успевшие вооружиться на берегу, открыли ответный огонь. Звери начали грызню. Так стал вырисовываться на ткани истории узор судьбы, появившийся в тот момент, когда Мелиадус поклялся Рунным Посохом, с позором покидая замок Брасс. Но пока еще невозможно было предсказать, каким будет этот узор, и кто в конечном итоге станет победителем: Хуон, Мелиадус или Хокмун. Глава 8. ИЗОБРЕТЕНИЕ ТАРАГОРМА Прошло несколько часов и от казарм уже ничего не осталось. Они были стерты с лица земли. Уцелевшие воины сражались на улицах недалеко от центра города. Вероятно, Хуон еще не понял, что происходит. Наверное, он даже подумал, что это солдаты Азиакоммунисты, замаскировавшиеся под гранбретанцев, напали на Лондру. И Король послал своим солдатам подкрепление - несколько тысяч воинов-Богомолов. Мелиадус, с неизменной улыбкой на губах, высадился вместе с Фланой на берег и пешком, в сопровождении Волков и Стервятников, отправился во дворец Времени. Его солдаты оставались только на открытых улицах, не пытаясь проникнуть в лабиринты коридоров, соединяющих башни. Они поджидали солдат противника и, как только те появлялись, убивали их. Воины Мелиадуса загнали солдат Хуона в западню: в городе было мало окон, которые могли бы служить амбразурами. Надо сказать, что гранбретанцы старались обходиться вообще без окон, так как им не очень-то нравились свежий воздух и яркий дневной свет. А те немногие окна, которые все-таки имелись, располагались так высоко, что были совершенно бесполезны даже для самых метких стрелков. Ко всему прочему орнитоптеры оказались совершенно ненужными в таком городе, как Лондра, и поэтому представляли собой гораздо меньшую угрозу для восставших, чем предполагал Мелиадус. Барон вошел во дворец Времени в прекрасном расположении духа. Тарагорм оказался в маленькой комнате и был чем-то занят. - Брат, наши успехи налицо! Они превзошли все мои ожидания! - Да, - ответил Тарагорм, кивнув Флане, на которой он, как и Мелиадус, был женат в свое время. - Моим Хорькам пока что даже не нужно ничего делать. Но они будут полезны, когда придется выкуривать тех, кто засел в переходах. Как только мы локализуем главные очаги, я планирую использовать их для удара по врагу с тыла. - Но почему ты предложил мне встретиться с тобой здесь? - Знаешь, мне кажется, я нашел способ вернуть наших друзей из замка Брасс обратно, в их собственное измерение, - тихо произнес Тарагорм голосом, в котором чувствовалось спокойное удовлетворение. Мелиадус даже застонал от радости. - Ах, брат, наконец-то эти птички попадут к нам в клетку! - Я не совсем уверен, - рассмеялся Тарагорм, - что моя машина сработает, но чувствую, что она должна сработать. В ее основу легла формула, описанная в одной книге... Кстати говоря, там же упоминалась и кристаллическая машина Сориандума. Хочешь осмотреть ее? - Да! Отведи меня туда, брат! Умоляю! - Тогда будь любезен, следуй за мной... Тарагорм провел Мелиадуса и Флану по извилистым коридорам, где со всех сторон тикали, скрипели и скрежетали часовые механизмы, и открыл небольшим ключом низенькую дверцу. - Здесь, - он вынул факел из гнезда возле двери и осветил им подземелье. - Вот... Она находится примерно на том же уровне, что и кристаллическая машина замка Брасс. С помощью этого устройства я могу посылать сигналы сквозь измерения. - Я ничего не слышу... - несколько разочарованно произнес Мелиадус. - Ты ничего не слышишь, потому что ничего слышать не можешь. По крайней мере в нашем измерении. Уверяю тебя, что она издает весьма громкий звук в какой-то другой точке пространства и времени. Мелиадус приблизился к машине. Она походила на большой медный остов часов размером с человека. Внизу раскачивался маятник и двигались стрелки. Сзади находился предмет с молоточком, судя по всему - гонг. Пока они рассматривали это странное сооружение, стрелки, качнувшись, передвинулись на половину деления циферблата. Молоточек медленно поднялся, упал на гонг, и тот завибрировал. Но звука барон не услышал. - Невероятно! - прошептал Мелиадус. - Но как вы будете использовать эту машину? - Мне надо еще немного подрегулировать механизм, чтобы он смог работать в нужном измерении, которое я при помощи Тозера сумел найти. Когда наступит полночь, наши друзья в замке Брасс получат неприятный сюрприз. Мелиадус удовлетворенно кивнул, сказав: - О, благородный брат, ты станешь самым богатым и самым почитаемым человеком в Империи! Маска-часы Тарагорма слегка наклонилась после слов Мелиадуса. - Я заслужил это, - тихо произнес Тарагорм. - Благодарить тебя не буду. - Скажи, ты уверен, что механизм сработает? - Что ж, тогда я не стану самым богатым и самым почитаемым человеком в Империи, - с юмором ответил Тарагорм. - Мне думается, ты позаботишься, чтобы я был вознагражден менее приятным способом. Мелиадус порывисто обнял Тарагорма за плечи: - Не говори так, брат! Не надо! Глава 9. ХУОН СОВЕЩАЕТСЯ СО СВОИМИ КАПИТАНАМИ - Ну-ну, господа, какие-то гражданские беспорядки? - прозвучал юношеский голос из Тронной Сферы, и острые черные глаза стрельнули по собравшимся в зале маскам. - Это измена, Благородный Монарх! - произнес воин в маске Богомола, опаленной огненным копьем. - Гражданская война, - уточнил второй. - И мы оказались совершенно неподготовленными, о Мудрый Правитель, - проговорил почти про себя воин, стоявший рядом. - В самом деле, господа. Мы все виноваты. Нас обманули. - Король-Император медленно обвел взглядом всех собравшихся капитанов. - Калан здесь? - Нет, Великий Государь. - А Тарагорм? - промурлыкал сладкий голос. - И Тарагорм отсутствует, о Король над Королями. - Так... И некоторые утверждают, что видели на флагмане Мелиадуса? - С графиней Фланой, о Великий Император. - Да, нас ловко обманули. Но надо думать, Дворец хорошо защищен? - Только очень крупные силы могут рассчитывать на успех, о Повелитель Всего Света. - Но, может быть, они собрали очень крупные силы? А если с ними Калан и Тарагорм, то у них есть и другие средства... Мы подготовлены к осаде, капитан? - обратился Хуон к капитану стражников-Богомолов. - В какой-то степени - да, Величайший из Князей. Но такие события совершенно беспрецедентны. - И правда, тогда нам стоит вызвать подкрепление... - С континента, - добавил один из капитанов. - И Адаз Промп, и Йорик Нанкенсен, и Мигель Хольст, и Шенегар Тротт - все преданные Вашему Величеству люди там. - Шенегар Тротт совсем не там, - вежливо поправил его Король Хуон. - И можем ли мы быть уверены в преданности остальных? - Я бы сказал, что да, Великий Король-Император: множество солдат из этих Орденов погибло сегодня. Если бы их начальники были в сговоре с Мелиадусом, то солдаты наверняка перешли бы на его сторону. - Должно быть, так оно и есть. Я принимаю ваше предложение. Отзовите всех лордов Гранбретании. Прикажите им взять с собой те отряды, которые не заняты в военных кампаниях, и как можно быстрее подавите этот бунт. Скажите им, что восставшие причиняют нам массу хлопот. А гонцу прикажите отправиться с крыши Дворца на орнитоптере. В это мгновение откуда-то донесся отдаленный рев огненной пушки, и Тронный Зал вздрогнул. - Очень много неудобств, - вздохнул Король-Император. - Каковы успехи Мелиадуса на данный момент? - В его руках весь город, Мудрейший Монарх, исключая, конечно, Дворец. - Я всегда считал его своим лучшим полководцем, - с грустью заметил Хуон. Глава 10. ПОЧТИ ПОЛНОЧЬ Барон Мелиадус наблюдал за пожарами в городе из окна своей башни. Особенно он любовался пожаром на одном из разбившихся орнитоптеров. Это был исключительно приятный вечер: звезды ярко сверкали на ночном ясном небе. Для полноты ощущений Мелиадус приказал квартету рабынь сыграть симфонию Лондена Джона - прекраснейшего композитора Гранбретании. Музыка, сливаясь с лязгом металла, взрывами и воплями гибнущих людей, приятно ласкала слух Мелиадуса. Он потягивал вино из бокала и, насвистывая, изучал план Лондры. В дверь постучали. Рабыня открыла, и вошел начальник пехоты Бели. Он поклонился. - Обязан доложить, сэр, что у нас недостает солдат. Нам удалось сделать невозможное, имея в распоряжении столь малое количество воинов. Но сейчас нам необходимо подкрепление, иначе очень сложно будет удержать захваченные позиции. Если подкрепления не будет, мы будем вынуждены перегруппироваться. - То есть придется оставить город, и выбрать себе открытое пространство для боя. Так, капитан? - Именно так, сэр. Мелиадус осторожно потрогал свою маску. - На континенте есть подразделения Волков, Стервятников и даже Хорьков. Вероятно, если их отозвать... - Хватит ли у нас времени, сэр? - Что ж, придется выкроить время, капитан. - Да, сэр. - А не предложить ли пленным сменить маски? - пришла Мелиадусу хорошая мысль. - Они же видят, что мы побеждаем, и наверняка захотят перейти на нашу сторону. - Дворец Короля Хуона отлично защищен, сэр, - проговорил Бели, отдавая честь. - Он будет взят, я в этом уверен! Музыка Лондена Джона все еще звучала. Мелиадус смотрел на пожар и думал о том, что все идет отлично. Он был абсолютно уверен, что через некоторое время Дворец будет взят, Хуон - уничтожен, а Флана займет его место. Мелиадус уже представлял, как он станет самым могущественным человеком в Империи. Барон взглянул на стенные часы. Время приближалось к одиннадцати. Он встал и хлопнул в ладоши. Девушки умолкли. - Принесите мои носилки, - приказал он. - Я отправляюсь во дворец Времени. Те же рабыни вернулись с носилками, барон сел в них и облокотился на подушки. Когда его медленно несли по коридорам, Мелиадус все еще слышал музыку огненных пушек, крики сражающихся солдат. Он отдавал себе отчет, что победа еще не достигнута: могут найтись лорды, которые даже после смерти Хуона не признают Императрицу Флану. Мелиадус понимал, что для укрепления своего положения ему понадобится несколько месяцев. Но он думал, что делу можно помочь, если удастся объединить всех против Камарга и замка Брасс. - Быстрее! - крикнул он обнаженным девушкам. - Быстрее! Мы не должны опоздать! Если машина Тарагорма вернет замок Брасс назад, то он получит двойное преимущество: насладится местью и объединит против врагов всю Империю. Ненависть к жителям Камарга должна сплотить гранбретанцев, решил он. Мелиадус вздохнул. Он был очень доволен - все шло просто превосходно. Часть третья ...Близилась развязка. Пока герои Камарга строили свои планы в замке Брасс, а Король-Император Хуон совещался в Тронном Зале, Барон Мелиадус, находившийся во дворце Времени у Тарагорма, уже мысленно расставлял свои ловушки. Все эти планы начали влиять друг на друга, а Рунный Посох - оказывать на всех свое воздействие. Кроме того, Темная Империя разделилась - она раскололась на части из-за ненависти Мелиадуса к Хокмуну, которого барону не удалось использовать как марионетку. У Хокмуна оказалось достаточно сил, чтобы пойти против Мелиадуса. Вероятно, именно в то время, когда Мелиадус выбрал Хокмуна для диверсии против обитателей замка Брасс, Рунный Посох и сделал свой первый ход. И на ткани истории начал вырисовываться узор судьбы, сплетенный настолько хитро, что некоторые нити уже были готовы вот-вот оборваться... Из "Истории Рунного Посоха" Глава 1. БОЙ ЧАСОВ Стало прохладнее. Хокмун плотнее закутался в свой плащ и посмотрел на друзей. Их взгляды были устремлены на стол. Хотя огонь в очаге почти угас, в полумраке отчетливо выделялись некоторые предметы. Ближе всего к собравшимся лежал Красный Амулет. Он отбрасывал на их лица кровавые блики. Этот Амулет давал своему владельцу сверхъестественную силу. Там же находились и кольца Майгана. С их помощью люди могли проникать в другие измерения. Они служили своим владельцам как бы пропусками в тот мир, откуда те бежали. А рядом с кольцами лежал Меч Зари, хранивший в себе армию Хокмуна. И наконец картину дополнял Рунный Посох - знамя и последняя надежда Хокмуна. Граф Брасс откашлялся и сказал: - Даже владея этими волшебными предметами, мы вряд ли сможем нанести поражение столь могущественной Империи как Гранбретания. - У нас есть безопасное убежище - наш замок, - напомнил Оладан. - Мы сможем в любое время проникать в другие измерения и возвращаться назад, то есть вести партизанскую войну. - Так-то оно так, - кивнул граф Брасс, - но я все еще сомневаюсь. - Да, при всем моем к вам уважении, надо признаться, что вы - сторонник классических способов ведения войны, - сказал д'Аверк. Воротник черного кожаного плаща еще больше оттенял бледное лицо воина. - Вам больше пришлось бы по душе, когда все воины - лучники, копьеносцы, кавалерия - сходятся в открытом бою... А мы вынуждены наносить удары из засады, по крайней мере - на первом этапе войны. - Да, думаю, вы правы, д'Аверк, - вздохнул граф. Богенталь налил всем вина: - Наверное, нам нужно идти спать, друзья мои. Предстоит еще немало сделать, и нам надо беречь силы. Хокмун подошел к другому концу стола, где были разложены карты. Он потер Черный Камень у себя во лбу. - Да, мы должны распланировать свои первые кампании с предельной осторожностью, - он принялся изучать карту Камарга. - Не исключено, что на прежнем месте замка Брасс Мелиадус выставил постоянный дозор, ожидающий нашего возвращения. Скорее всего, так оно и есть. - Но ты ведь считаешь, что Мелиадус потерял свое влияние при дворе? - возразил д'Аверк. - Похоже, то же самое думал и Шенегар Тротт. - Если это действительно так, - согласился Хокмун, - то возможно, войска Мелиадуса находятся не там. Кажется, в Лондре возникли какие-то разногласия. Богенталь собрался что-то сказать, но промолчал. Ему показалось, что замок слегка содрогнулся. - Этот дьявольский холод, - проворчал граф Брасс и подбросил полено в очаг. Полетели искры, и пламя взвилось вверх; по залу заметались огромные тени. Граф еще плотнее запахнул свой шерстяной халат, мысленно сожалея, что ничего больше не одел. Он обвел мрачным взглядом висевшие на стенах копья, луки, колчаны со стрелами, палицы, доспехи из меди и остановил взгляд на собственном тяжелом мече. Стены замка задрожали вновь - уже сильнее, и щиты, украшавшие их, загремели. Хокмун взглянул на Богенталя и прочитал в его глазах предчувствие надвигающегося несчастья. - Землетрясение, наверное? - Наверное, - с большим сомнением в голосе ответил Богенталь. И вдруг они услышали отдаленный звук, напоминающий гудение гонга, - тихий, почти неслышный. Они бросились к дверям, и граф Брасс, прежде чем распахнуть их, на мгновение остановился в нерешительности. Небо почернело; в каком-то сильном волнении кружились синие облака. Казалось, небосвод вот-вот должен расколоться. Через некоторое время до них опять донесся звук. Но теперь он усилился до звона огромного колокола. - Такое впечатление, что находишся в колокольне замка, когда бьют часы, - встревоженно произнес Богенталь. Их лица побледнели, напряглись... Хокмун широкими шагами прошел в зал, протянув руку к Мечу Зари. Д'Аверк окликнул его: - Ты о чем-нибудь догадываешся, Хокмун? Это какие-то козни Темной Империи? - Да... Или еще что-то сверхъестественное, - ответил Хокмун. Прозвучал третий удар, и эхо раскатилось по плоским равнинам Камарга - над лагунами и тростниками. Фламинго, встревоженные шумом, закричали в гнездах. За третьим последовал четвертый, всепоглощающий удар судьбы. Пятый... Граф Брасс подошел к стене и снял свой меч. И шестой... Звук усилился. Д'Аверк заткнул уши и пожаловался: - Это вызовет по меньшей мере мигрень... Когда прозвучал седьмой удар, замок сильно тряхнуло и с потолка посыпалась штукатурка. По лестнице сбежала Иссольда в ночной сорочке. - Что такое, Дориан? Отец, что это за звук? Похоже на бой часов! От него могут лопнуть барабанные перепонки! Оладан мрачно поднял голову. - Мне кажется, он угрожает всему нашему существованию, - проговорил он. - хотя трудно сказать, почему... - Лучше, пожалуй, закрыть двери, - сказал граф Брасс, когда эхо замерло, и он смог услышать собственный голос. Вместе с Хокмуном они наложили на двери тяжелый железный засов. Восьмой удар заполнил весь зал, и все закрыли уши ладонями. Громадный гербовый щит, висевший на стене с незапамятных времен, сорвался, упал на каменные плиты и с шумом покатился, остановившись неподалеку от стола. В зал начали сходиться перепуганные слуги. При девятом ударе стекла зазвенели, осколки полетели на пол. Хокмуну показалось, будто он находится в море, на корабле, который внезапно врезался в невидимый риф. Весь замок содрогнулся, а людей просто разметало по залу. Иссольда чуть не упала, но Хокмун в последний момент успел подхватить ее. Он уцепился за стену, чтобы удержаться на ногах. От звука его стало тошнить, а в глазах помутилось. В десятый раз отзвучал огромный гонг, будто бы сотрясая всю вселенную. Богенталь рухнул без сознания на пол. А вслед за ним и Оладан закружился на месте, прижав ладони к голове, и не смог удержаться на ногах. Хокмун изо всех сил пытался не упасть, но тошнота подступила к самому горлу, а в голове будто стучали кузнечным молотом. Граф Брасс и д'Аверк, шатаясь, двинулись через зал к столу, и, подойдя, повисли на нем, чтобы не дать ему опрокинуться. Когда эхо смолкло, Хокмун услышал возглас д'Аверка: - Хокмун, посмотри! Поддерживая Иссольду, Хокмун добрался до стола и ахнул: кольца, лежавшие на столе, все до единого разбились вдребезги! - Вот и рухнула наша мечта о партизанских рейдах, - хмуро изрек д'Аверк. - Кроме того, похоже, это вообще конец всем нашим замыслам! Раздался одиннадцатый удар. Этот звук был дольше и громче, чем предыдущий. Весь замок вновь содрогнулся; их швырнуло на пол. Хокмун закричал от боли. Казалось, что-то взорвалось в его черепе, и этот страшный звук выжег ему мозг. Из-за шума он даже не расслышал собственного крика. Он катался по полу, а все вокруг сотрясалось. Хокмун полз к Иссольде, отчаянно пытаясь добраться до нее. По лицу его текли слезы, а из ушей сочилась кровь. Он смутно видел, как граф Брасс пытается подняться, цепляясь за стол. Уши графа тоже были окровавлены. - Мы уничтожены! - услышал Хокмун слова графа. - Уничтожены каким-то трусливым врагом, которого даже не можем увидеть! Здесь действует сила, против которой наши мечи бессильны... И вот замок угрожающе затрещал от двенадцатого удара - самого громкого и ужасного. Крышка стола упала и раскололась. Некоторые каменные плиты треснули или вообще рассыпались на мелкие осколки. Замок швырнуло, будто пену морского прибоя. Хокмун взревел от боли: на глазах у него выступили кровавые слезы, а все мускулы напряглись до предела - так, что, казалось, вот-вот лопнут. Вслед за ударом гонга раздался другой звук - тонкий визг. И в зал вдруг хлынул яркий свет - фиолетовый, который сменился пурпурным, и потом снова опустилась тьма, и будто бы миллионы крохотных колокольчиков зазвенели в унисон. И можно было различить звук, доносившийся из-под земли. Хокмун попытался подняться, но не смог и упал лицом на камни. Звон внезапно затих; воцарилась тишина. Глава 2. ПОЧЕРНЕВШИЕ БОЛОТА - Кристалл уничтожен... Хокмун встряхнул головой и моргнул. - А?.. - Кристалл уничтожен! - д'Аверк опустился на колени рядом с ним, стараясь помочь ему подняться на ноги. - А как Иссольда? - Не хуже, чем ты. Мы уложили ее в постель. Слышишь? Кристалл уничтожен! Хокмун начал счищать запекшуюся кровь с лица. - Ты говоришь о кольцах Майгана? - Д'Аверк, объясни ему как следует, - прозучал голос Богенталя. - Объясни ему, что машина, которую подарили люди-призраки, погибла. - Погибла? - Хокмун поднялся. - Ее разрушил тот последний удар? - Именно так, - подошел к ним, тяжело дыша, граф Брасс. - Вибрация уничтожила кристалл. - Значит... - Хокмун вопросительно взглянул на графа, и тот кивнул ему. - Да, мы вернулись в наше собственное измерение... - И на нас еще не напали? - Кажется, нет. Хокмун глубоко вздохнул и медленно побрел к дверям. С трудом сняв засов, он распахнул их. За дверьми по-прежнему была ночь. На небе сияли все те же звезды. Но кружащиеся синие облачка куда-то исчезли, а вокруг воцарилось жуткое безмолвие; в воздухе витал какой-то странный запах. Не кричали фламинго, и не играл в тростнике ветерок. Хокмун задумчиво закрыл двери. - Где же войска? - спросил д'Аверк. - Мы-то думали, нас здесь с нетерпением ждут! - Об этом еще рано говорить! Надо дождаться восхода, - нахмурился Хокмун. - Наверное, они хотят захватить нас врасплох. - Ты думаешь, это Темная Империя виновата в том, что с нами произошло? - спросил Оладан. - Нечего и думать, - ответил граф Брасс. - Именно они вернули замок в наше измерение. Хотел бы я знать, что это за запах? В это время д'Аверк разбирал вещи, извлекая их из-под обломков стола. - Просто чудо, что мы живы, - заметил он. - Да, - согласился Хокмун. - Кажется, эти удары больше повлияли на предметы, чем на людей. - Два человека скончались, Мои старые слуги... - сообщил граф Брасс. - Видимо, сердечный приступ. Сейчас их хоронят - на тот случай, если утром что-то случится. - Как замок? - спросил Оладан. - Трудно сказать, - пожал граф плечами. - Я был только в подвалах, и могу сказать, что кристаллическая машина полностью разбита, а каменная кладка кое-где потрескалась. Это очень старый и крепкий замок. Кажется, он не сильно пострадал, если не считать то, что в нем не осталось ни одного целого стекла. В остальном же... - заметил он с небывалым спокойствием (будто речь шла не о его любимом замке), - судя по всему, мы стоим на земле так же твердо, как и раньше. - Будем надеяться, что так оно и есть, - пробормотал себе под нос д'Аверк. Он держал в руках Меч Зари и Красный Амулет. - Тебе лучше взять это, - сказал он, подавая их Хокмуну, - наверняка они тебе скоро понадобятся. Хокмун надел Амулет, пристегнул ножны к поясу, а затем нагнулся и поднял Рунный Посох. - Кажется, он не принес нам удачи, - вздохнув, проговорил Хокмун. И вот забрезжил серый и холодный рассвет. На горизонте клубился туман, а небо скрыли облака цвета слоновой кости. Пятеро друзей стояли на холме у ворот замка Брасс, стиснув рукояти мечей, и с болью в сердце наблюдали картину, представшую перед ними. Они увидели свой любимый Камарг совсем другим - опустошенным войной. А раздражавший обоняние запах был запахом смерти, тления и выжженной земли. Все болота и лагуны опалило и высушило пламя пушек. Нигде не осталось и следа от фламинго, лошадей и быков... Животные и птицы покинули эти места или были уничтожены Гранбетанцами. Охранявшие границы Камарга сторожевые башни оказались тоже стертыми с лица земли. Вся страна превратилась в море серого пепла. - Все пропало, - произнес безжизненным голосом граф Брасс. - Все пропало - мой любимый Камарг, мой народ, мои животные... Они избрали меня своим защитником, а я не справился со своими обязанностями. Что еще мне остается? Только месть и ничего кроме мести. Дайте мне дойти до ворот Лондры и увидеть, как город взят... Только тогда я спокойно умру. Глава 3. РЕЗНЯ В ТЕМНОЙ ИМПЕРИИ Когда Хокмун и Оладан добрались до границ Камарга, они были с ног до головы облеплены пеплом, от которого жгло кожу, разъедало глаза и першило в горле. Кони их тоже выглядели не лучше и уже выбивались из сил. Теперь море пепла уступило место скудной желтой траве. Но пока нигде не было видно и намека на присутствие гранбретанцев. Жидкий солнечный свет проникал сквозь толщу облаков. Хокмун натянул поводья и остановил коня, сверяя свой путь с картой, и показал на восток: - Вон там находится деревня Верлин. Давай подъедем осторожно и посмотрим, занимают ли ее гранбретанские войска. Увидев деревню, Хокмун пустил коня рысью. Оладан окликнул его: - Что такое, Дориан? Что случилось? Хокмун ничего не ответил. Когда они приблизились к деревне, то увидели, что половина зданий разрушена, а улицы - усеяны трупами. Но никаких признаков того, что здесь остались войска Гранбретании, друзья не нащли. Многие дома почернели от пламени огненных копий. То там, то здесь лежали трупы в доспехах и масках. - Судя по их виду, все они были гранбретанцами, - проговорил, будто размышляя про себя, Хокмун. - Это солдаты Мелиадуса. Наверное, они напали на жителей деревни, а те стали сопротивляться. Видишь, этого Волка закололи серпом, а тот умер от удара лопатой - она все еще торчит из его шеи... - Или, может, деревенские жители восстали против них, а Волки им отомстили? - предположил Оладан. - Тогда почему же солдаты покинули деревню? - возразил Хокмун. - Они же стояли здесь гарнизоном. Хокмун и Оладан повели лошадей в поводу, старательно обходя трупы людей и животных. Хокмун разглядывал мертвых лошадей, коз, коров и собак. Чувствовалось, что резня в деревне была совсем недавно. В воздухе все еще витала смерть. - Они не оставили ничего живого. И ничего, что можно было бы употребить в пищу. Такое впечатление, будто они отступали перед мощным противником. - Да, но кто же мощнее Темной Империи? - содрогнувшись, произнес Оладан. - Не придется ли нам, Хокмун, столкнуться с каким-то новым врагом? - Надеюсь, что нет... Но все же это зрелище меня озадачило... Оно просто отвратительно, - добавил Оладан. На улицах лежали убитые мужчины, женщины и дети. Над многими женщинами, очемидно, сначала надругались, а потом перерезали им горло: гранбретанская солдатня обожала убивать свои жертвы в момент оргазма. - Этот знак Темная Империя, по-моему, оставляет повсюду, - вздохнул Хокмун. Он поднял голову, уловив слабый звук, принесенный холодным ветром. - Слышишь? Стон! Может быть, кто-нибудь еще жив? Он пришпорил коня и направил его туда, откуда слышался стон. Хокмун свернул на боковую улочку и наткнулся на дом с выломанной дверью. Отсюда и доносился стон. Герцог присмотрелся и увидел тельце девочки, распростертое на пороге. Стоны усилились. Хокмун спешился и осторожно подошел к дому. Он опустился на колени, взял на руки стонущую девочку и ужаснулся. Поперек горла у нее тянулась красная линия, словно прочерченная тупым кинжалом, а на теле остались лишь жалкие лохмотья. На вид ей можно было дать лет пятнадцать. Все тело девочки казалось одной сплошной раной. Лишь голубые глаза, отражавшие бледное небо, выделялись на осунувшемся лице. Хокмун поднял ее, и девочка глухо застонала. Тогда ее пришлось снова опустить на землю. Герцог вернулся к своей лошади и снял притороченную к седлу флягу с вином. Он приложил флягу к губам ребенка. Та, сделав глоток, поперхнулась, а от страха ее глаза внезапно расширились. - Не бойся, - мягко сказал Хокмун, - я враг Темной Империи. - И ты жив? - Да, как видишь, - Хокмун сардонически улыбнулся. - Я - Дориан Хокмун, герцог Кельнский. - Хокмун фон Кельн! Но мы думали, что ты погиб или исчез навсегда... - Но вот я вернулся. И клянусь, что за твою деревню мы отомстим. Что здесь произошло? - Ничего не знаю, милорд, кроме того, что звери Темной Империи не собирались никого оставлять в живых, - она вдруг подняла голову. - Мои мать и отец, моя сестра... Хокмун заглянул в дом и содрогнулся. - Мертвы, - сказал он. Но в его словах была не вся правда: они были разрублены на части. Хокмун поднял рыдающую девочку на руки и отнес к своей лошади. - Я отвезу тебя в замок Брасс, - сказал Хокмун. Глава 4. НОВЫЕ ШЛЕМЫ Девочке отдали самую лучшую и мягкую постель в замке Брасс. Богенталь лечил ее, а Иссольда и Хокмун попеременно дежурили у ее постели и старались утешить. Но девочка умирала. Она умирала не столько от ран, сколько от горя. Она не хотела жить, и это было вполне понятно. - Несколько месяцев, - рассказывала она, - солдаты-Волки квартировали в нашей деревне. Они все отбирали у нас, а мы умирали от голода. Говорят, что они были частью армии, которую оставили караулить Камарг. Хотя мы не могли понять, что можно караулить в этой пустоши... - Скорее всего, они ждали нашего возвращения, - сказал Хокмун. - Это вполне вероятно, - серьезно отозвалась девочка. - Вчера в деревню прибыл орнитоптер, - продолжала она, - и его пилот поспешил прямо к командиру гарнизона. Мы очень обрадовались, узнав, что солдат отзывают в Лондру. Но не прошло и часа, как они напали на жителей деревни и стали грабить, насиловать и убивать. Воины получили приказ - никого не оставлять в живых, чтобы те, кто могут остановиться в деревне после них, не нашли бы там еды. Они хотели уничтожить всех, чтобы в том случае, если придется возвращаться, уже не встретить здесь сопротивления. Быстро расправившись с жителями, солдаты покинули деревню. - Так значит, они могут вернуться? - задумчиво произнес Хокмун. - Но, все-таки, хотелось бы знать, почему они ушли? - Вероятно, из-за какого-то вторгшегося врага, - предположил Богенталь, обтирая лоб девочки влажной тряпкой. - Я подумал то же самое, но это только догадки, - Хокмун вздохнул. - Отсутствие информации всегда меня пугает. Раздался стук в дверь, и вошел д'Аверк: - Хокмун, появился наш старый знакомый! - И кто же? - Оркнеец, Орланд Фанк. - Наверное, уж он-то сможет разъяснить нам, что здесь происходит, - поднялся Хокмун. Когда они подошли к двери, Богенталь тихо произнес: - Герцог Дориан, девочка умерла... - Она знает, что за нее отомстят, - ровным голосом проговорил Хокмун и начал спускаться в зал по лестнице. Внизу у камина стояли граф Брасс и Орланд Фанк. - Согласен: что-то витает в воздухе, - говорил Орланд Фанк графу. Он махнул рукой, увидев Хокмуна. - А у тебя как дела, герцог Дориан? - Достаточно неплохо, если учитывать все обстоятельства. Ты не знаешь, почему отсюда ушли все воины Темной Империи? - Как раз я только что говорил графу, что не... - А я-то думал, что ты всеведущ, мастер Фанк. Фанк застенчиво улыбнулся, стянул с головы шапочку и вытер ею лицо. - Мне ведь нужно время для сбора информации! А с тех пор, как вы покинули Днарк, я был очень занят. И вот... Я привез подарки для героев замка Брасс. - Ты очень добр! - Они вовсе не от меня, а, насколько я понимаю, от Рунного Посоха. Вам может показаться, что эти вещи принесут мало практической пользы. Но согласитесь: трудно сказать заранее, насколько полезно то или другое в боях против Темной Империи. - Что ты обнаружил во время своей поездки? - повернулся Хокмун к д'Аверку. - То же, что и вы, - ответил д'Аверк. - Стертые с лица земли деревни, убитые в спешке жители... И следы очень быстрого ухода войск Гранбретании. Как я понял, у них еще есть какие-то небольшие артилерийские гарнизоны в городах покрупнее. - Это похоже на безумие... - пробормотал граф Брасс. - Если это так, мы сможем воспользоваться их безумием, - с мрачной улыбкой заметил Хокмун. - Отлично сказано, герцог Дориан. - Фанк хлопнул Хокмуна по плечу своей красной мускулистой рукой. - Теперь я могу принести подарки? - Мы не против, мастер Фанк. - Если можно, пошлите со мной пару слуг, потому что подарков шесть, и они очень тяжелые: я привез их на двух лошадях. Через несколько минут вошли слуги. Каждый нес по два предмета, завернутых в ткань. Сам Фанк принес два оставшихся и сложил их на каменные плиты. - Разверните, господа! Хокмун нагнулся и откинул ткань. Ему в глаза ударил яркий свет, и он увидел на обнажившейся части предмета свое отражение. Озадаченный, он отбросил всю ткань. Перед ним были боевые шлемы, сделанные так, чтобы закрывать всю голову и плечи. Они были изготовлены из какого-то незнакомого металла, отполированного лучше самого прекрасного зеркала, которое когда-либо доводилось видеть Хокмуну. Шлем был совершенно гладким, без украшений. Единственное, что выделялось на ровной поверхности, были прорези для глаз. Поэтому кто бы не смотрел на шлем, он видел в нем лищь свое собственное отражение. Сзади шлемы были украшены гребнями из того же металла, выполненными настолько искусно, что сразу можно было сказать, что делал их не простой ремесленник, а настоящий мастер. Хокмуну вдруг пришло в голову, насколько они могут быть полезны в бою: противника испугает собственное отражение, создающее иллюзию, что он сражается сам с собой. Граф Брасс громко засмеялся. - Да ведь тот, кто изобрел эти шлемы, был просто гением! Ничего лучше я никогда не видел! - Примерьте их, - усмехнулся в ответ Фанк. - Ваш - тот, что вы развернули. С гребнем под цвет меди. Граф Брасс улыбнулся и поднял шлем, водрузив его на плечи. Хокмун посмотрел на него и увидел свое лицо с тусклым Черным Камнем во лбу, веселое и удивленное. Хокмун примерил свой щлем - с золотым гребнем. Когда он посмотрел на графа, ему сначала показалось, что шлем графа не отражает другие шлемы вовсе. А потом сообразил, что, напротив, он создает бесконечное множество отражений. Остальные тоже примеряли свои шдемы. Д'Аверку достался шлем с синим гребнем, а Оладану - алый. Довольные, они улыбались. - Хороший подарок, мастер Фанк, - сказал Хокмун, снимая щлем. - Превосходный подарок. А кому же два оставшихся? - Ах, да. Они для тех, кто пожелает ими воспользоваться. - Для тебя? - Нет. Должен признаться, что я пренебрежительно отношусь к доспехам. Они весьма обременительны и затрудняют мою работу со старым боевым топором. - Он ткнул пальцем за спину, где веревкой был привязан огромный топор. - Тогда для кого же два других? - осведомился граф Брасс, снимая свой шлем. - Когда настанет время, вы узнаете, - уклонился от ответа Фанк. - А как дела у обитателей замка Брасс? - Ты говоришь о тех, кто живет на холме? - уточнил Хокмун. - Некоторые из них были убиты звуком огромного гонга, вернувшего нас в наше измерение. Несколько зданий обрушились, но в целом замок сохранился достаточно хорошо. Кроме того, кавалерия Камарга уцелела. - Около пятиста человек, - уточнил д'Аверк. - Вся наша армия. - Ясно, - сказал Фанк, покосившись в сторону француза. - Я должен отправиться по своим делам. - И что же это за дела, мастер Фанк? - спросил Оладан. - У нас на Оркнейских островах не принято спрашивать о таких вещах, - упрекнул он Оладана. - Спасибо за подарки, - поклонился Оладан, - и простите меня за излишнее любопытство. - Я принимаю ваши извинения, - несколько напыщенно ответил Фанк. - Позвольте поблагодарить вас, мастер Фанк, от лица всех обитателей замка Брасс за эти прекрасные подарки, - произнес граф Брасс. - И нельзя ли вас побеспокоить последним вопросом? - Все вы любите задавать слишком много вопросом, - отозвался Фанк, - а мы, оркнейцы, народ не очень разговорчивый. Спрашивай, друг, и я отвечу на твой вопрос, если он не относится лично ко мне. - Вы знаете, как была уничтожена кристаллическая машина? - поинтересовался граф Брасс. - Я думаю, что это Тарагорм, хозяин дворца Времени в Лондре, нашел средство уничтожить машину, разобравшись в принципе ее работы. У него хранится много старинных рукописей, в которых рассказывается о подобных вещах. И, очевидно, он построил часы, бой которых прошел через измерения и расколол кристалл. По-моему, это средство применяли враги обитателей Сориандума, подаривших вам эту машину. - Так значит, нас вернула сюда Темная Империя? - констатировал Хокмун. - Но тогда почему же они нас не встретили? - Вероятно, из-за каких-то беспорядков внутри самой Империи, - предположил Орланд Фанк. - Посмотрим! Прощайте, друзья мои. У меня такое чувство, что мы вскоре встретимся вновь. Глава 5. ПЯТЕРО ГЕРОЕВ И ГЕРОИНЯ Когда за Фанком закрылись ворота замка, Богенталь спустился в зал на негнущихся ногах и с непонятным выражением на лице. - В чем дело, Богенталь? - озабоченно спросил граф Брасс, подойдя и обняв за плечи старинного друга. - Ты, похоже, чем-то встревожен. - Это не тревога, - покачал головой Богенталь. - Много лет прошло с тех пор как я не держал в руках оружия, которое было бы тяжелее пера. Теперь я поднимаюсь против Лондры и Темной Империи. Я поеду с вами. - Но, Богенталь, - возразил Хокмун, - ты же не воин! Ты утешаешь нас, поддерживаешь своей добротой и мудростью. А это тоже увеличивает наши силы. - Да, все так... Но эта битва будет последней в любом случае: победим мы или нет, - напомнил Богенталь. - Если вы не вернетесь, то моя мудрость никому уже не понадобится. А если вернетесь, вам мои советы будут не нужны. Вы ведь станете людьми, победившими Темную Империю. Поэтому я возьму меч и шлем. Один из двух зеркальных щлемов - тот, что с черным гребнем - как раз мне подойдет. Хокмун посторонился. Богенталь подошел к шлему, поднял его и медленно водрузил на свою голову. Шлем сидел превосходно. И они увидели в шлеме отражение - свои лица, одновременно и мрачные, и восхищенные. Д'Аверк первым шагнул вперед и протянул руку: - Приятно будет отправиться в поход с человеком, обладающим утонченным остроумием. - Согласен, - подхватил Хокмун. - Мы будем счастливы, что ты поедешь с нами. Но мне хотелось бы знать, кому предназначен оставшийся шлем. - Мне! - прозвучал знакомый голос. Хокмун обернулся и взглянул на свою жену. - Нет, он не для тебя, Иссольда. - Но как ты можешь быть в этом уверен? - Ну... - Посмотри, он с белым гребнем и меньше, чем остальные. Как будто специально сделан для мальчика или женщины. - Да, - неохотно признал Хокмун. - Разве я не дочь графа Брасса? Разве я держусь в седле хуже любого из вас? - Да... - Вы забыли, как я девчонкой сражалась на арене с быками? Разве, отец, я не обучалась вместе с гвардейцами нашего Камарга искусству владеть топором, мечом и огненным копьем? - Это правда, - согласился граф. - У нее есть сноровка в этом искусстве. Но от воина требуется гораздо больше. - Но разве я не крепка? - Да, для женщины... - согласился хозяин замка. - Крепкая и мягкае, как шелк. Так, по-моему, выразился один местный поэт, - он бросил взгляд на покрасневшего Богенталя. - Тогда, значит, у меня не хватает выносливости? - глаза Иссольды горели и вызывающе, и весело. - Нет, выносливости у тебя более, чем достаточно, - уверил ее Хокмун. - Смелость? У меня нет смелости? - Да, никого не сыскать смелее тебя, дитя мое, - согласился граф. - Тогда чего мне не достает? - У тебя все в порядке, - согласился Хокмун. - Но... ты ведь - женщина, а... - А женщины не воюют? Они остаются возле очага скорбеть по погибшим близким, так? - Или встречают их, когда они возвращаются... - Но почему я должна оставаться в замке? А кто будет меня защищать? - Мы оставим охрану. - Но вы же отлично знаете, что у вас каждый человек на счету. - Да, это правда, - вздохнул Хокмун. - Но не забывай, что ты ждешь ребенка! - Я не забыла... Но я понесу его с собой в битву. Ведь если мы победим, он узнает радость победы даже раньше, чем появится на свет. А если мы будем разбиты, ему нечего будет унаследовать, кроме гибели. Но тогда мы погибнем все вместе. Я не стану вдовой Хокмуна, и ребенок не родится сиротой. Я ни за что не останусь одна в замке Брасс, Дориан. Я поеду с вами. Она подошла к зеркальному шлему с белым гребнем, подняла его, надела на голову и восторженно всплеснула руками: - Видите, он сидит превосходно! Он явно был изготовлен для меня. Мы поедем все вместе, вшестером, и поведем Камарг вперед, против войск Темной Империи. - Да будет так, - тихо произнес Хокмун, обнимая жену. Глава 6. НОВЫЙ СОЮЗНИК Командный пункт Мелиадуса в Лондре находился на одной из самых высоких башен. Оттуда барон и наблюдал за прибытием войск. Волки и Стервятники, с боями покинув континент, уже вступали в город. Они вливались в ворота и сразу вступали в бой. Сюда же спешили Крысы, Кролики, Козлы, Собаки... Мелиадус c напряжением смотрел вниз... Его озадачило одно подразделение, продвигавшееся под знаменем в черно-белую полоску, что означало нейтралитет. Подразделение приближалось, и вскоре Мелиадус рассмотрел их маски. Знамя принадлежало Адазу Промпу, магистру Ордена Собаки. Трудно было сказать, что означало сейчас это знамя. Может быть то, что Промп еще не решил, чью сторону он примет. Или же за всем этим крылся какой-то подвох. Мелиадус в задумчивости облизнул губы. С таким союзником можно было начать наступление на Дворец Хуона. За последние несколько дней битва за Лондру приобрела затяжной характер. Мелиадус стал задумчиво-мрачен. Он не знал, сработало ли устройство Тарагорма и возратился ли замок Брасс в свое собственное измерение. Его прежнее радостное настроение, вызванное первыми успехами, сменилось нервозностью и тревогой. Главной причиной тому была неуверенность в своих силах. Открылась дверь. И барон, машинально надев маску, повернулся и увидел графиню Флану. - А, это ты, Флана? Чего ты хочешь? - Здесь Тарагорм. - Тарагорм? У него есть хорошие известия? Из-за спины показалась маска-часы. - Я надеюсь, что у тебя, брат, скоро будут кое-какие радостные вести! - ядовито воскликнул Тарагорм. - За последние несколько дней мы еще не добились существенных успехов. - Подкрепления прибывают, - раздраженно бросил Мелиадус, махнув рукой в латной рукавице в сторону окна. - На нащей стороне Стервятники и даже Хорьки. - Да, но и для Хуона тоже прибыло подкрепление. И, кажется, численностью оно превосходит наше. - У Калана скоро должно быть готово новое оружие, - поднялся Мелиадус. - Оно даст нам решающее преимущество. - Если оно сработает, - саркастически заметил Тарагорм. - Я уже начинаю сомневаться, не допустил ли я ошибку, присоединившись к тебе. - Теперь уже слишком поздно об этом думать, брат. Мы не должны ссориться, иначе нам конец. - Да, тут я с тобой согласен. Если победит Хуон, то нам с тобой конец. - Но он не победит. - Нам понадобится для штурма дворца миллион солдат. - У нас их столько и будет. Если мы одержим пусть даже небольшую победу, многие перейдут на нашу сторону. Тарагорм не обратил на это заявление никакого внимания и вместо ответа повернулся к Флане: - А жаль, Флана, ты была бы прекрасной Королевой... - Она еще станет Королевой, - резко произнес Мелиадус, еле сдержавшись, чтобы не ударить Тарагорма. - Твой пессимизм, Тарагорм, граничит с изменой. - И ты убьешь меня за эту измену вместе со всеми моими знаниями? Ведь только я знаю тайны времени!" Мелиадус пожал плечами. - Нет, не убью. И давай лучше прекратим этот разговор и сосредоточимся на штурме Дворца. Флане наскучил их разговор и она оставила их вдвоем. - Я должен повидать Калана, - сказал Мелиадус. - Он несколько пострадал. Ему пришлось перемещать все свое хозяйство на новое место. Пошли, навестим его! Они вызвали свои носилки, и их понесли по тускло освещенным коридорам и извивающимся лестницам вниз, к комнатам, которые Калан приспособил под новые лаборатории. Дверь отворилась, и им в ноздри ударил отвратительный запах. Мелиадус даже сквозь маску ощутил жар. Выходя из носилок, он закашлялся. Барон увидел обнаженного до пояса Калана. Его костлявое тело резко выделялось на фоне остальных. Калан в маске наблюдал за работой ученых. Он нетерпеливо поздоровался с прибывшими. - Что вам надо? У меня нет времени на разговоры. - Мы хотели бы знать, как продвигаются дела, барон, - повысил голос Мелиадус, пытаясь перекричать шум, царивший в зале. - Надеюсь, хорошо. Оборудование до смешного примитивно. Но, несмотря на это, оружие почти готово. Тарагорм взглянул на сплетение гибких трубок и проводов. Оттуда и исходил весь этот шум, жар и вся вонь. - Это и есть твое оружие? - Оно им станет... - А что оно будет делать? - Дайте мне людей, чтобы поднять его на крышу, и через несколько часов я покажу вам его в действии. - Отлично, - кивнул Мелиалус. - Ты помнишь, как много зависит от твоего изобретения? - Помню... Я начинаю проклинать себя за то, что присоединился к тебе. Но теперь нет смысла об этом говорить. Уходите, пожалуйста. А когда оружие будет готово, я дам вам знать. Тарагорм и Мелиадус пошли обратно пешком. Носилки следовали за ними. - Надеюсь, что Калан не потерял здравомыслия, - ледяным тоном произнес Тарагорм, - ибо, в противном случае, эта штука может уничтожить всех нас. - Или вообще ничего не уничтожить, - мрачно подытожил Мелиадус. - А теперь скажи, кто из нас пессимист? Возвратившись в свои покои, Мелиадус увидел, что его ждут. Это был толстый человек, одетый в щегольские, покрытые черным шелком доспехи. На нем была ярко раскрашенная маска, изображавшая оскалившегося пса. - Барон Адаз Промп, - объявила Флана, появившись из другой комнаты. - Он прибыл вскоре после твоего ухода. - Барон, - обратился к нему Мелиадус, небрежно кланяясь, - ваше появление - большая честь для меня. Из-под маски раздался голос Адаза Промпа: - Из-за чего вы начали войну? И каковы ваши цели? - Предмет спора - наши планы относительно завоевания новых земель. А цель - посадить на престол Гранбретании более разумного монарха, который будет уважать таких опытных воинов, как мы с вами. - Вы имеете в виду - уважать ваши советы, - хихикнул Адаз Промп. - Ей-богу, должен признаться, я думал, что безумец не Хуон, а вы, милорд. К примеру, взять ваше маниакальное желание отомстить этому Хокмуну и обитателям замка Брасс... Я подозреваю, что оно объясняется вашей похотью и местью. - И вы больше так не считаете? - Мне наплевать. Но я начинаю разделять ваше мнение о том, что они представляют величайшую опасность для Гранбретании и поэтому должны быть уничтожены, прежде чем мы станем думать о чем-нибудь другом. - Почему же так изменилось ваше мнение? - в нетерпении Мелиадус наклонился вперед. - У вас есть какие-то данные, неизвестные мне? - Есть одно-два подозрения, - неторпливо и тихо ответил Адаз Промп. - И какие? - Например, корабль, встреченный нами в северных морях, когда мы возвращались из Скандии на зов нашего Императора... И слухи из Франции... Вот и все. - А что это был за корабль? - Очень похож на те, что стоят на реке - со странной машиной в кормовом отделении и совершенно без парусов. Корабль был достаточно потрепан и дрейфовал. На его борту находились всего лишь два гранбретанца - оба раненные. Они умерли до того, как мы успели перенести их на наш корабль. - Корабль Шенегара Тротта из Амарика?! - Да, именно так они нам сказали. - Но какое это имеет отношение к Хокмуну? - Похоже, что они встретили Хокмуна в Амарике и чудом не погибли в кровавой битве у города под названием Днарк. А сражение, по словам солдат, разгорелось за право владеть Рунным Посохом. - И Хокмун выиграл сражение? - В самом деле, странно... Солдат Тротта, как нам удалось выяснить, была тысяча, а против них - всего лишь четверо, включая Хокмуна. - И Хокмун победил? - Да, с помщью каких-то сверхъестественных сил. Все это напоминает глупую сказку. Но ясно одно: Хокмун разгромил войско, во много раз превышающее его собственное, и убил Шенегара Тротта. Похоже, что ему служат какие-то неизвестные нам колдуны или ученые. Вспомните, как ловко он сумел скрыться от нас первый раз! И еще... Один из ваших Волков, когда мы двигались к Лондре, рассказал мне об одном слухе... - Что это за слух? - Он сказал, что замок Брасс появился снова. И Хокмун со своими воинами взял городок к северу от Камарга, уничтожив его гарнизон полностью - до последнего солдата. Но это только слух, и в него трудно поверить. Где мог Хокмун набрать армию за столь короткий срок? - Такие слухи - обычное дело во время войны, - задумчиво произнес Мелиадус. - Но не исключено, что так оно и есть. Значит, теперь вы верите, что Хокмун для нас - большая угроза, чем считал Хуон? - Это только предположение. Но я чувствую, что для него есть веские основания. И еще... Я думаю, будет лучше, если мы быстрее прекратим эту междоусобицу. Нам нужно побыстрее выяснить, есть ли у Хокмуна армия и разделаться с ним. Я с вами, Мелиадус. В течение следующего дня я могу предоставить в ваше распоряжение около полумиллиона моих Собак. - У нас достаточно сил, чтобы взять дворец, если учесть тех, кто находится в моем распоряжении? - Возможно, если у нас будет поддержка артиллерии. - Будет. - Мелиадус стиснул руку Промпа. - О, барон Адаз, я считаю, что к утру победа будет за нами! - Но многие ли из нас доживут, чтобы увидеть ее? - мрачно отозвался Адаз Промп. - Взятие Дворца Короля-Императора обойдется нам очень дорого. Мы потеряем несколько сот тысяч... - Оно будет того стоить, барон. Поверьте мне! Мелиадус ощутил радостное возбуждение. Его взбодрила перспектива грядущей победы над Хуоном. Но в еще больший восторг его приводила мысль, что скоро у него появится шанс получить власть над Хокмуном - если Калан сумеет найти способ снова вдохнуть жизнь в Черный Камень. Глава 7. БИТВА ЗА ДВОРЕЦ ХУОНА Мелиадус наблюдал, как на крыше его штаба устанавливают изобретение Калана. Неподалеку от башни, возле Дворца бушевали бои. Промп еще не отдал своим Собакам приказ пойти на штурм дворцовых ворот. Он хотел немного подождать, чтобы увидеть изобретенное Каланом оружие в действии. Громадное здание выглядело так, как будто оно могло выдержать не только любую атаку, но и конец света. Дворец, окруженный четырьмя громадными башнями, пылающими странным золотистым светом, был украшен причудливыми барельефами. Они изображали сцены из истории Гранбретании. Здание сияло всеми цветами радуги. Гигантские стальные ворота девятиметровой толщины, казалось, были неприступны. Даже Мелиадус, глядя на Дворец, ощутил некоторое сомнение. Потом он внимательно осмотрел оружие Калана. Из массы проводов и трубок выделялась большая воронка, похожая на раструб чудовищной духовой трубы. Она была повернута к стенам дворца, где толпились солдаты из Орденов Богомола, Мухи, Вепря... За пределами города солдаты других Орденов готовились напасть на Мелиадуса с тыла. И барон знал, что время решает многое. Если он одержит победу у дворцовых ворот, то может надеяться, что эти Ордена перейдут на его сторону. - Готово, - сообщил ему Калан. - Тогда приступай, - проворчал Мелиадус. - Попробуй использовать эту штуку против войск, что скопились вон там, на стенах... Калан кивнул, и его Змеи навели оружие. Сам же он шагнул вперед и взялся за большой рычаг. Калан обратил свое лицо в маске к грозовым небесам, словно в молитве, а затем потянул рычаг на себя. Машина завибрировала. Из недр ее поднялся пар. Она затряслась, загрохотала, зарычала, а из трубы появился и стал расти огромный пульсирующий зеленый пузырь. На столпившихся у орудия людей дохнуло жаром. Пузырь отделился от воронки и медленно начал продвигаться к стенам. Словно завороженный, Мелиадус смотрел, как пузырь плывет, достигает стены и опускается на столпившихся за ней воинов. Солдаты начали извиваться в зеленом горячем веществе, их крики оборвались, а потом воины исчезли совсем. Зеленый пузырь покатился по стене, пожирая человеческую плоть. Но вдруг он лопнул, и зеленая жидкость, булькая и шипя, стала стекать по стене вязкими ручьями. - Он лопнул! Он не действует! - в ярости закричал Мелиадус. - Терпение, Мелиадус! - крикнул Калан. Его солдаты изменили положение орудия на несколько градусов. - Смотри! - он снова потянул за рычаг. Машина опять затряслась и зашипела, а в воронке опять образовался гигантский зеленый пузырь. Он поплыл к стене и прокатился, вращаясь, по другой группе солдат. Он катился все дальше, не оставляя на стене ни единого человека. И в конце концов тоже лопнул. - А теперь мы пошлем их через стену, - довольно усмехнулся Калан и вновь потянул за рычаг. На этот раз он не тратил времени: вслед за первым пузырем полетел следующий, а потом еще и еще... Так десятка два пузырей переплыли через стену во внутренний двор. Калан ушел с головой в свою работу. Машина содрогалась и шипела; рядом с ней было невыносимо жарко. - Эта смесь разъест все! - возбужденно говорил Калан. - Все! - он остановился на миг, чтобы показать. - Смотри, что она делает со стенами! И вправду, вязкое вещество разъедало камень. Громадные куски разрушенной кладки падали вниз, на улицу. Солдаты в панике отступали. Зеленая смесь проходила через каменную кладку, будто кипящее масло сквозь лед, оставляя в стене огромные рваные бреши. - Но как же здесь пройдут наши солдаты? - встревожился Мелиадус. - Этому веществу наплевать, что оно разъедает. - Не бойся, - засмеялся Калан. - Смесь эффективно действует лишь несколько минут. - Он снова потянул за рычаг, посылая через стену очередной пузырь. И большой участок стены неподалеку от ворот полностью рухнул. Когда рассеялась пыль, Мелиадус увидел, что путь во Дворец открыт. Радости барона не было границ. Внезапно из машины раздался визг, Калан поспешил отдать указания своим людям. Те принялись за работу. На крыше появился Тарагорм и кивнул Мелиадусу. - Я вижу, что недооценивал Калана, - он двинулся в сторону ученого. - Поздравляю, Калан. - Ты видишь, Тарагорм? - замахал руками Калан. - Ты видишь? Почему бы тебе не попробовать? Надо всего лишь потянуть за рычаг... Тарагорм обеими руками ухватился за рычаг. Его маска повернулась в сторону бреши в стене: сквозь нее были видны солдаты Хуона, отступающие во Дворец. Их преследовали смертоносные пузыри. Но со стороны Дворца вдруг рванула огненная пушка. Солдаты Хуона сумели, наконец, установить артиллерию так, как нужно. Несколько огромных огненных молний пронеслось над головами Мелиадуса, Калана и Тарагорма, а другие, не причинив никому вреда, рассыпались внизу по крышам и стенам зданий. Калан победно рассмеялся. - Эти штуки бесполезны против моего оружия! Тарагорм, отправь туда пару пузырей, - и он ткнул пальцем в сторону окна, где находилась пушка. Тарагорм, казалось, был так же увлечен машиной, как и Калан. Мелиадус забавлялся, глядя на двух ученых, играющих с ней, словно дети с новой игрушкой. Теперь он испытывал умиротворение: стало очевидно, что оружие Калана склонило чашу весов в его пользу. Настало время присоединиться к Адазу Промпу и повести войска на решительный штурм Дворца. Он спустился по лестнице внутрь башни и крикнул, чтобы принесли носилки. Усевшись в них, он поудобнее устроился на подушках, уже ощущая сладость триумфа. Но вдруг над головой раздался чудовищный взрыв, потрясший всю башню. Мелиадус вскочил из носилок и бросился обратно на крышу. Не успел он достигнуть цели, как лицо его обдало сильным жаром. Мелиадус увидел Калана в погнутой маске. Он шел, шатаясь, в его сторону. - Назад! - закричал Калан. - Машина взорвалась. Я был возле входа, иначе и меня бы убило. Моя смесь растекается по всей башне. Быстрее отсюда, иначе это вещество нас убьет! - Тарагорм! - крикнул Мелиадус. - Что с ним? - От него ничего не осталось, - бросил Калан. - Быстрее, нам придется как можно скорее покинуть башню. Поспешим, Мелиадус! - Тарагорм погиб? После того, как сделал все, что мне нужно? - Мелиадус спускался по лестнице вслед за Каланом. - Я знал, что он доставит мне много хлопот после победы над Хуоном. Но теперь этого можно не опасаться! Бедный мой брат! На бегу Мелиадус расхохотался. Глава 8. ФЛАНА НАБЛЮДАЕТ ЗА БИТВОЙ Из безопасного укрытия Флана следила, как сквозь брешь солдаты проникают во Дворец. Вдруг у нее на глазах башня, которая последнее время служила штабом Мелиадусу, накренилась и с грохотом рухнула на нижние этажи города. Сначала графиня решила, что Мелиадус погиб, но потом заметила его знамя над солдатами, идущими в бой. Там же Флана разглядела и знамя Алаза Промпа. Оказалось, что Собака и Волк, старые враги, теперь вместе атакуют Дворец Хуона. Она вздохнула. Шум битвы заглушал все, и от него некуда было спрятаться. Флана следила, как солдаты Хуона тщетно пытаются изменить диапазон действия огненных пушек - чтобы стрелять по солдатам во дворе. Но артиллерия уже была бесполезна. Ее установили для длительной осады. И теперь невозможно было за короткое время переместить пушки на нужные позиции. Ворота защищались всего лишь несколькими орудиями. Постепенно стихали звуки битвы. Флана вновь подумала о д'Аверке, о том скоро ли он появится. Новости, которые принес Промп, пробудили в ней надежду. Хотелось верить в то, что если Хокмун жив, то и д'Аверк, вероятнее всего, тоже. Но ей казалось, что она уже никогда с ним не встретится. Кто знает, может быть он погибнет в какой-нибудь битве... А если он даже не погибнет, то наверное (казалось графине), он станет отщепенцем, изгоем... Она была уверена, что Темная Империя непобедима и что Хокмун, д'Аверк и их воины погибнут в одном из сражений. Они, возможно, даже не смогут добраться до побережья раньше, чем их уничтожат, и не смогут приблизиться к Лондре, потому что их разделяет море. А Серебряный мост будет закрыт для партизан из Камарга. У Фланы даже мелькнула мысль о самоубийстве. Но сейчас она не могла думать об этом всерьез. Она решила, что убьет себя, когда исчезнет всякая надежда, но не раньше. Еще графиня утешала себя мыслью, что если она станет Королевой, у нее будет какая-то власть. А также оставалась слабая надежда на то, что Мелиадус пощадит д'Аверка, ведь барон ненавидит его не так сильно, как Хокмуна, хотя француз тоже считался предателем. Крики с улицы опять стали громче, и Флана выглянула в окно. Мелиадус и Адаз Промп въезжали во Дворец. Победа явно была близка. Глава 9. СМЕРТЬ КОРОЛЯ ХУОНА По коридорам Дворца Короля Хуона на черном жеребце мчался барон Мелиадус. Много раз бывал он здесь прежде, унижаясь перед владельцем этих раскошных покоев. Теперь он гордо вскинул голову в маске оскалившегося Волка, а эхо разносило по коридорам его боевой клич. Еще недавно он вынужден был страшиться стражников-Богомолов, а теперь, пробивая себе дорогу свозь их ряды, без устали разил их большим черным мечом, так хорошо прежде служившим Хуону. Барон поднимал своего коня на дыбы; конь копытами бил по шлемам стражников и ломал им шеи. Мелиадус захлебывался смехом. Он направлялся к Тронному Залу, где сосредоточились остатки защитников Короля. Они пытались установить пушку в противоположном конце коридора. Вслед за Мелиадусом мчалась дюжина Волков. Он не остановился, а атаковал тех, кто суетился у огненной пушки, застав орудийную прислугу врасплох. За шесть секунд с плеч слетели шесть голов. Лучи огненных копий с визгом мелькали вокруг волчьей маски, но Мелиадус не обращал на это внимания. Он ворвался в ряды врагов. Глаза барона покраснели от боевого азарта. Ноздри его коня раздувались. Мелиадус теснил стражников-Богомолов. Он нещадно рубил их, и те умирали в уверенности, что он обладает сверхъестественной силой. Но в огромные двери Тронного Зала барона Мелиадуса Кройденского гнала уверенность в успехе и небывалое ощущение собственной силы. Барон обнаружил в зале немногочисленных защитников Короля Хуона, пребывавших в полнейшем замешательстве. Когда стражники-Богомолы стали наступать, выставив вперед копья, Мелиадус громко расхохотался и промчался сквозь них раньше, чем они что-либо успели предпринять. Он галопом пронесся прямо к Тронной Сфере, у которой еще совсем недавно стоял на коленях. Черный Шар замерцал, и в нем постепенно проявилась сморщенная фигура бессмертного Короля-Императора. Крохотное тельце зародыша извивалось, словно рыба, которую запустили в чуждую ей среду. Оно металось туда-сюда вдоль ограниченного пространства Сферы. Король был беззащитен и беспомощен. Хуон раньше не мог и представить, что ему когда-то придется защищать себя самому. Даже он при всей своей мудрости, накопленной за две тысячи лет, не мог представить, что гранбретанский вельможа посмеет выступить против своего наследного правителя. - Мелиадус... - в юношеском голосе старца слышался страх. - Мелиадус, ты сошел с ума! Слушай, с тобой говорит твой Король-Император. Я приказываю тебе покинуть мой Дворец и присягнуть мне на верность. В черных глазах, некогда злобно-насмешливых и язвительных, теперь читался просто животный ужас. Его цепкий язычок выскакивал изо рта, словно змеиное жало, а слабенькие крохотные ручки беспорядочно месили белую жидкость. - Мелиадус!.. Содрогаясь от победного смеха, барон взмахнул своим громадным мечом и ударил по Тронной Сфере. Когда его клинок вошел в Сферу, Мелиадус ощутил шок, пронзивший все его тело. Произошел взрыв, раздался чей-то вопль, и зал наполнился звоном падающих осколков. Жидкость брызнула на Мелиадуса. Он протер глаза, ожидая, что увидит скорченное тело убитого, но не увидел ничего: вокруг была кромешная тьма. Смех торжества сменился воплем ужаса: - Клянусь зубами Хуона! Я ослеп! Глава 10. ГЕРОИ ВЫСТУПАЮТ - Форт горит неплохо, - заметил Оладан. Он обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на казарму, где недавно размещался отряд пехотинцев-Крыс. Но теперь там никого не осталось в живых, кроме умирающего командира: жители городка распяли его на эшафоте, где он сам когда-то распял множество мужчин, женщин и детей. Шесть зеркальных шлемов - Иссольда, граф Брасс, Хокмун, д'Аверк, Оладан и Богенталь во главе пятисот воинов Камарга, вооруженных огненными копьями, оставили городок далеко позади. Первое столкновение с силами Темной Империи окончилось полной победой камаргцев. Они внезапно атаковали небольшой гарнизон и меньше чем за час превратили всю крепость в руины. Испытывая легкую эйфорию и не ощущая усталости, Хокмун вел своих товарищей к следующему городку. Они слышали, что там находится гарнизон гранбретанцев. Но вдруг он увидел всадника, приближающегося к ним галопом, и натянул поводья своего коня. Хокмун понял, что это Орланд Фанк со своим неизменным боевым топором. - Приветствую вас, друзья! - начал Фанк. - У меня есть кое-какие новости. Звери пожирают друг друга. В Гранбретании идет гражданская война. Мелиадус восстал против Короля Хуона. Лондра превратилась в огромное поле битвы. Погибли уже тысячи гранбретанцев! - Так вот почему их так мало здесь! - протянул Хокмун, снимая зеркальный шлем и вытирая лоб платком. В последнее время он так редко носил доспехи, что никак не мог к ним привыкнуть. - Их всех отозвали на защиту Короля Хуона... - Или же на помощь Мелиадусу... Все это нам только на руку. - Действительно, - отозвался граф Брасс несколько более взволнованным голосом, чем обычно, - это означает, что они уничтожают друг друга и выравнивают соотношение сил в нашу пользу. Пока они грызутся, мы должны как можно скорее добраться до Серебрянного моста, переправиться через него и достичь Гранбретании. Удача с нами, мастер Фанк! - Тогда не лучше ли нам направиться к морю? - предложила Иссольда. - Конечно, - согласился Хокмун. - Давайте воспользуемся их затруднениями. - Разумная мысль, - кивнул Фанк. - И поскольку я считаю себя человеком разумным, то поеду с вами. - Мы будем весьма рады вам, мастер Фанк. Глава 11. ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ Мелиадус лежал на носилках, жадно хватая ртом воздух, а склонившийся над ним Калан обследовал его глаза своими инструментами. В голосе барона чувствовались боль и ярость. - В чем дело, Калан? - стонал Мелиадус. - Почему я ослеп? - Все дело в интенсивности света, который высвободился при взрыве, - пояснил Калан. - Твое зрение восстановится уже через день-другой. - Через день-другой... Но я должен видеть! Мне нужно точно знать, что против меня не затевается никаких заговоров. Мне необходимо убедить баронов присягнуть на верность Флане сейчас же. А потом - выяснить, что делает Хокмун. - Большая часть баронов уже решила поддержать нас, - успокоил его Калан. - Серьезную угрозу для нас представляет лишь Йорик Нанкенсен, его Мухи и Вреналь Фарно. Но от Ордена Фарно фактически ничего не осталось: большинство Крыс погибло еще до штурма Дворца. Промп сейчас как раз очищает город от Мух и Крыс. - Крыс не осталось, - проговорил задумчиво Мелиадус. - Как ты думаешь, Калан, сколько всего убитых? - Убита примерно половина воинов Гранбретании. - Половина? Я уничтожил половину наших воинов? - Разве одержанная тобой победа не стоит этого? Невидящий взор Мелиадуса был устремлен в потолок. - Да, я полагаю, стоит... - теперь он, выпрямившись, сел на носилках. - Но я должен оправдать гибель тех воинов, кто пал в сражении. Я сделал это ради Гранбретании и для того, чтобы избавить мир от Хокмуна и подонков из замка Брасс. Я должен победить, иначе меня ничто не оправдает. - На этот счет не волнуйся, - улыбнулся Калан. - Я работаю еще над одной из своих машин. - Новое оружие? - Старое... Но я заставил его вновь заработать. - И что же оно из себя представляет? - Это машина Черного Камня, барон, - усмехнулся Калан. - Скоро Хокмун окажется в нашей власти. Сила Черного Камня просто уничтожит его мозг! Теперь на губах Мелиадуса медленно проступала удовлетворенная улыбка. - Ах, Калан, наконец-то! Калан заставил Мелиадуса лечь и принялся втирать мазь в слепые глаза барона. - А теперь отдохни и помечтай о власти, старый друг. Мы вместе насладимся ею. Вдруг Калан поднял голову. В комнату вошел гонец. - Что такое? Какие-то новости? - Я прибыл с континента, - гонец тяжело дышал. - У меня новости о Хокмуне и его войске, Ваше превосходительство. - Что там еще? - снова приподнялся на носилках Мелиадус, и мазь потекла у него по щекам. - Что там о Хокмуне? - Они движутся по Серебряному мосту, милорд! - Так они собираются вторгнуться в Гранбретанию? - недоверчиво спросил Мелиадус. - Сколько же у них бойцов? - Пятьсот всадников, милорд. Мелиадус засмеялся. Глава 12. НОВАЯ КОРОЛЕВА Калан подвел Мелиадуса к ступенькам трона. Он заменял теперь зловещую Тронную Сферу. На троне сидела Флана Микосеваар в маске Цапли, усыпанной драгоценными камнями. Ее голову украшала корона, а плечи прикрывала роскошная королевская мантия. - Вот, - произнес Мелиадус голосом, гордо прозвучавшим в огромном зале, - наша новая Королева. При Королеве Флане вы обретете величие, о котором до этого только могли мечтать. Мы вступаем в новую жизнь, и теперь будем по-новому наслаждаться всеми удовольствиями, которыми мы, гранбретанцы, дорожим. Весь мир станет послушной игрушкой в наших руках! И бароны начали присягать на верность Королеве Флане. Когда наконец церемония закончилась, вновь заговорил Мелиадус: - А где Адаз Промп, Главный Военачальник Гранбретании? - Я здесь, милорд, - отозвался Промп. - И я благодарю за честь, оказанную мне. Впервые Мелиадус сообщил о том, что Промп награждается властью над всеми другими военачальниками, исключая, естественно, самого Мелиадуса. - Доложи нам, Адаз Промп, как обстоят дела с мятежниками! - Их осталось немного, милорд. Те Мухи, которых мы еще не прихлопнули, разлетелись. А их магистр Йорик Нанкенсен мертв. Я сам убил его. Вреналь Фарно и кое-какие оставшиеся Крысы разбежались по своим суссекским норам, и скоро будут уничтожены. Остальные объединились в своей преданности Королеве Флане. - Это нас радует. Я доволен. А как обстоят дела с Хокмуном и его бандой? Они все еще движутся сюда? - Именно так докладывают наши пилоты с разведывательных орнитоптеров. Скоро они пожалуют к нам, милорд. - И пусть, - засмеялся Мелиадус. - Пусть пройдут хотя бы половину пути до Лондры... А потом мы уничтожим их. Идемте, мои капитаны! Калан повел Мелиадуса по ступеням трона через зал. Они подошли к воротам, которые охраняли теперь не стражники-Богомолы, а Волки и Стервятники. Мелиадус сожалел, что не может этого увидеть и насладиться своим триумфом еще раз. Двери в зал закрылись, а Флана все сидела на троне и думала о д'Аверке. Ее терзали сомнения, жив ли он. Графиня попыталась было поговорить о нем с Мелиадусом, но тот даже не захотел ее выслушать. Она также размышляла о том, что ждет ее в будущем. Пожалуй, единственная из всей знати (за исключением разве что Шенегара Тротта), Флана прочла множество древних манускриптов. Некоторые из них были как бы легендами и историей жизни до Страшного Тысячелетия. Графиня знала, она правит страной на последней стадии ее упадка. Захватнические войны и внутренняя борьба были признаками предсмертной агонии. И хотя сама смерть наступит еще через двести-триста лет, Флана понимала, что Темная Империя обречена. Она молилась о том, чтобы на ее место явился кто-то более достойный. Глава 13. "ЧТО ТЫ ВИДИШЬ?" Мелиадус держал за поводья коня своего герольда. - Ты не должен покидать меня, мой мальчик, ты должен рассказывать мне все, что видишь, а я, соответственно, буду командовать войсками. - Милорд, я расскажу вам все. - Хорошо. Все ли войска приведены в боевую готовность? - Все, милорд. Они ждут вашего сигнала. - Этого негодяя Хокмуна еще не видно? - Видны всадники, скачущие по Серебряному мосту. Если они не остановятся, то врежутся прямо в наши ряды. - Не остановятся, - хмыкнул Мелиадус. - Нет, теперь уже вряд ли... Ты различаешь их лица? - Я вижу блеск - будто от серебра или сигнала гелиографа. Один, два, три, четыре, пять, шесть... Это солнце заставляет их так сверкать! Шесть серебряных зеркал... Интересно, что это может быть? - Блестящие наконечники копий? - Не думаю, милорд. - Ну, мы это скоро узнаем! - Да, милорд. - А что теперь? - Теперь я вижу шестерых всадников во главе кавалерии. Каждый всадник увенчан украшением из серебра. Ой, милорд, это так блестят их шлемы! - Значит, они хорошо начищены! - Шлемы закрывают лица. Я едва могу вынести их блеск - такие они яркие. - Странно... И все-таки их шлемы не выдержат ударов нашего оружия! Ты передал нашим воинам, что Хокмуна надо взять живым, а остальных они могут убить? - Передал, милорд. - Молодец. - И еще я сказал им то, что вы велели: если Хокмун начнет хвататься за голову или странно себя вести, то необходимо сразу же сообщить вам об этом. - Превосходно! - захохотал Мелиадус. - Превосходно! Я отомщу им, так или иначе. - Они уже почти перебрались на берег, милорд. Они нас заметили. Но не остановились. - Тогда подавай сигнал к атаке! - приказал Мелиадус. - Дуй в свою трубу, герольд! Они атакуют? - Атакуют, милорд! - И что теперь? Армии встретились? - Они схватились, милорд. - И что происходит? - Я... я не понимаю, милорд... Из-за блеска этих странных шлемов... Откуда-то появился ярко-красный свет. В армии Хокмуна, кажется, больше солдат, чем мы думали. Пехота и немного кавалерии. Клянусь зубами Хуона... Ой, прошу прощения, милорд, клянусь грудями Фланы! Это самые страшные воины, каких я когда-либо видел! - А как они выглядят? - Как варвары, первобытные люди... И кажутся ужасно свирепыми. Они врезаются в наши ряды, как нож в масло! - Что?! Этого не может быть! У нас пять тысяч солдат, а у них - пятьсот. Все рапорты подтверждают это число! - Там больше пятисот, милорд. Намного больше! - Значит, все разведчики лгали? Или же мы все сошли с ума? Откуда взялись эти воины-варвары? Они, должно быть, прибыли с Хокмуном из Амарика. Что происходит? Наши воины дают им отпор? - Нет, милорд. - Тогда что же они делают? - Они отходят. - Отступают? Невозможно! - Похоже, они отступают очень быстро. Те, что остались живы... - Что ты говоришь? Так сколько осталось от наших пяти тысяч? - Я бы сказал, примерно пятьсот человек пехоты, милорд, и сотня - кавалерии, рассеянной по полю. - Прикажи, герольд, приготовить машину орнитоптера. - Да, милорд! Пилот готов! - Как там Хокмун и его банда в серебряных шлемах? - Они преследуют остатки наших войск. - Меня каким-то образом обманули! - Есть много убитых. А теперь воины-варвары уничтожают пехоту. Осталась только кавалерия! - Я не могу в это поверить! О, будь проклята моя слепота! Я чувствую себя, словно во сне! - Я отведу вас к орнитоптеру, милорд! - Да-да. В Лондру! Спеши! Я должен обдумать все случившееся и решить, что делать дальше. Когда орнитоптер набирал высоту, барон Мелиадус почувствовал, что в глазах у него мелькнул серебристый отблеск. Моргнув, он посмотрел вниз. Да, зрение возвращалось к нему. Мелиадус увидел шесть сверкающих шлемов - это о них говорил ему герольд. Он увидел поле, усеянное трупами его солдат, которые, по его расчетам, должны были уничтожить силы Хокмуна. Барон заметил остатки своей кавалерии и услышал отдаленный смех, принадлежавший его самому ненавистному врагу. Мелиадус погрозил кулаком: - Хокмун! Хокмун! Блеснуло серебро: человек в блестящем шлеме задрал голову вверх. - Какими бы фокусами ты не пользовался, Хокмун, все равно этой ночью ты погибнешь. Тебя ничто не спасет! Я знаю это! Я знаю! Он снова посмотрел вниз, отвечая полным ненависти взглядом на смех Хокмуна. Мелиадус поискал варваров, разгромивших его армию, но нигде их не увидел. "Это кошмар", - подумал Мелиадус. Он не мог понять: герольд ли был подкуплен Хокмуном, или варвары оказались невидимыми для его глаз? Мелиадус потер лицо. Наверное, виной всему - его недавняя слепота, от которой он еще не оправился... Варвары исчезли. Он осмотрел все поле. Но нет, нигде не оказалось ничего похожего... - Поторопись, пилот! - приказал он, пытаясь перекричать шум крыльев. - Мы должны как можно скорее вернуться в Лондру. Мелиадус начал уже понимать, что разгром Хокмуна будет не таким простым делом, как он предполагал раньше. Но потом он вспомнил о Калане и машине Черного Камня. И улыбнулся. Глава 14. ЧЕРНЫЙ КАМЕНЬ ОЖИВАЕТ Шестеро воинов сняли свои зеркальные шлемы и посмотрели вслед отступающему противнику, испытывая благоговейный страх перед своей победой. Они потеряли всего человек двадцать, и еще около двадцати получили ранения. - Они не ждали Легиона Зари, - улыбнулся граф Брасс, - и были настолько поражены его появлением, что не могли оказать достойного сопротивления. Но, я думаю, к тому времени, когда мы доберемся до Лондры, они подготовятся лучше. - Да, - согласился Хокмун. - Вне всяких сомнений, Мелиадус в следующий раз выставит намного больше солдат. - Он дотронулся до Красного Амулета у себя на шее и взглянул на Иссольду. - Ты хорошо сражался, - произнесла она, откинув белокурые пряди волос. - Ты бился, как сто воинов. - Это потому, что Амулет придает мне силу пятидесяти солдат, а твоя любовь - энергию еще стольких же, - отшутился он. - До нашей помолвки ты мне никогда не льстил, - тихо засмеялась она. - Наверное, это потому, что я стал тебя любить еще больше, чем прежде. - Нам лучше разбить лагерь подальше отсюда, - вмешался д'Аверк. - Эти трупы мне не нравятся. - Я займусь ранеными, - сказал Богенталь. Он повернул коня туда, где сгруппировались кавалеристы Камарга. Они, спешившись, переговаривались друг с другом. - Вы действовали отлично, ребята, - крикнул им граф Брасс. - Что скажете, а? Это было похоже на старые добрые времена, когда мы сражались в Европе! А теперь мы бьемся за спасение той же Европы! Хокмун хотел что-то сказать, но вдруг издал странный вопль и выронил шлем, прижав руки к голове и выкатив глаза от боли и ужаса. Он закачался в седле и, наверное, упал бы, если бы его не поддержал Оладан. - Что такое, Дориан? - встревожился Оладан. - Почему ты кричишь, любовь моя? - испугалась Иссольда, спешиваясь и помогая Оладану держать Хокмуна. Побледневшими губами Хокмун смог только выдавить из себя сквозь стиснутые зубы: - Эт-тот... Камень... Черный Камень... Он... он снова вгрызается в мой мозг! Его сила вернулась! - он закачался и упал к ним в объятия - бледный, как смерть. Руки его безвольно повисли. Когда шлем сняли, жена и друг увидели, что Черный Камень во лбу у Хокмуна вновь начал наливаться жизнью. К нему вернулся прежний блеск. - Оладан, он умер? - в ужасе вскрикнула Иссольда. - Нет, еще жив, но не могу сказать, надолго ли... Богенталь! - позвал Оладан. - Сэр Богенталь! Скорее сюда! Богенталь поспешил к ним, поднял Хокмуна на руки и покачал головой. Не в первый раз видел он герцога Кельнского в подобном состоянии. - Я могу попробовать сделать лекарство, но у меня нет тех составляющих, что были тогда в замке Брасс. Богенталь принялся за работу. Иссольда, Оладан, а потом и граф Брасс с испугом наблюдали за происходящим. Наконец Хокмун зашевелился и открыл глаза. - Камень... - пробормотал он. - Мне приснилось, что он снова пожирает мой мозг... - Так и будет, если мы в ближайшее время не найдем средство его нейтрализовать, - проговорил Богенталь. - Сила его пока исчезла, но я не знаю, когда, где и как она может вернуться. Хокмун с огромным трудом поднялся. Он был бледен и едва стоял на ногах. - Тогда мы должны немедленно отправиться дальше - к Лондре, пока у нас есть время. Если оно, конечно, есть... - Да, если есть время... Глава 15. ВОРОТА ЛОНДРЫ Когда шестеро всадников въехали на вершину холма во главе своей кавалерии, они увидели, что войска Мелиадуса построились перед воротами Лондры и ждут их. Хокмун, страдающий от страшной боли, нащупал Амулет. Дориан, знал, что только он сохранял ему жизнь, помогая бороться с силой Черного Камня. Этот Камень питала энергией машина, которой управлял Калан, находившийся, как слышал Хокмун, где-то в Лондре. А значит, чтобы добраться до Калана, Дориан должен был взять город и разбить многочисленное войско. Хокмун вытащил из ножен Меч Зари и, не колеблясь ни секунды, подал сигнал к атаке. Он знал, что медлить нельзя, ибо каждая секунда могла стоить жизни ему и его друзьям. Кавалерия Камарга поднялась на холм и атаковала войско, намного превосходившее ее по численности. Гранбретанцы встретили их огненными копьями, и нападавшие открыли ответный огонь. Хокмун, сочтя момент наиболее подходящим, выхватил Меч. - Легион Зари! Я вызываю Легион Зари! А потом его череп пронзила боль, и он застонал, ощутив жар Камня во лбу. Иссольду охватило беспокойство. Она только успела спросить: - Что с тобой, любовь моя? Но ответить ее любимый не смог. Они оказались в гуще битвы. Глаза Хокмуна остекленели: он с трудом различал силуэты вражеских солдат и не мог определить, появились ли воины Зари. Но Легион все-таки вступил в бой, освещая себе путь среди массы дерущихся особым розовым светом. Дориан вдруг почувствовал, что его наполняет энергия Красного Амулета, нейтрализующая Черный Камень. Он ощутил, что к нему вновь возвращаются силы. Но он не знал, надолго ли. Теперь Хокмун беспощадно разил воинов в масках Стервятника, сражающихся палицами с рукоятками и набалдашниками, похожими на растопыренные лапы с длинными когтями. Вот Дориан отразил удар и нанес ответный: его громадный меч прорубил панцирь воина и вошел тому прямо в грудь. Хокмун откинулся в седле, чтобы уклониться от вражеской палицы, и проткнул ее владельца, угодив тому прямо в пах. Воины сражались словно в горячке. Воздух вокруг был пропитан страхом. Хокмун скоро осознал, что это худшая из битв, в которых ему когда-либо доводилолсь участвовать: солдаты Темной Империи, потрясенные появлением Легиона Зари, утратили свою обычную храбрость и дрались совершенно беспорядочно, нарушив порядок и не слушая командиров. Дориан Хокмун понял, что это будет нелегкий бой, в котором уцелеют немногие. Кроме того, он начал подозревать, что ему, вероятно, тоже не придется увидеть, чем кончится сражение, - боль в голове усиливалась. Никто не увидел, как погиб Оладан. Он сражался один против дюжины пехотинцев-Свиней, изрубленный в куски их топорами. Граф Брасс погиб после схватки с тремя баронами. Адаз Промп, Мигель Хольст и Сак Гордон, магистр Ордена Быка, узнали его, но не по шлему, который отличался от других шести только гребнем. Графа выдало его телосложение и медные доспехи. Трое - Собака, Козел и Бык набросились на него с мечами. Граф Брасс встретил их пешим - он лишился коня в бою с последним противником. Оторвав взгляд от тела убитого, граф увидел пробивающихся к нему баронов и взялся обеими руками за свой огромный меч. Когда всадники приблизились к нему, он взмахнул мечом и подрубил лошадям передние ноги, так что бароны перелетели через головы своих лощадей и упали в грязь. Первым граф Брасс успешно отправил на тот свет Адаза Промпа, распластавшегося в весьма недостойной позе. Следом он отсек голову Мигелю Хольсту, хотя магистр Ордена Козла и молил о пощаде. Оставалось лишь разделаться с Саком Гордоном. У барона Сака было достаточно времени подняться на ноги и встать в позицию. Он несколько раз мотнул головой: его ослеплял зеркальный шлем графа. Заметив это, граф Брасс сорвал с себя шлем и отшвырнул его в сторону, выставляя во всей красе свои ощетинившиеся усы и медные волосы. Боевой азарт охватил его. - Двоих я прикончил не так уж честно, - проворчал граф, - так что будет справедливо дать тебе шанс убить меня. Сак Гордон бросился вперед подобно бешеному быку своего Ордена. Граф Брасс посторонился и, взмахнув мечом, рассек пополам маску Сака Гордона вместе с черепом. Барон рухнул как подкошенный; граф Брасс, глядя на бездыханное тело, торжествующе улыбнулся. Но он на мгновение утратил обычную бдительность, и всадник в маске Козла, подъехавший сзади, проткнул его шею копьем. У графа даже хватило сил повернуться и вырвать копье из рук нападавшего. Уже на последнем вздохе он метнул свой меч и попал Козлу в горло, отплатив ему тем же самым. А потом затих навсегда. Свидетелем этой нелепой гибели стал Орланд Фанк. Перед боем он ненадолго покинул героев Камарга и вступил в битву позже, с большим искусством орудуя своим боевым топором. Солдаты Темной Империи, потеряв трех своих предводителей, стали продвигаться ближе к воротам. И лишь барон Мелиадус, устрашающим видом - на нем были черные доспехи, черная волчья маска и в руках - того же цвета огромный меч - пытался поначалу удержать своих воинов от паничесого бегства. Но и он был оттеснен, когда Хокмун, Иссольда, д'Аверк, Богенталь и Орланд Фанк повели свое немногочисленное воинство и Легион Зари против оставшихся зверей Гранбретании. Воины Мелиадуса не успели закрыть ворота, и герои Камарга ворвались в город. Тогда барон понял, что сначала он не ошибся в оценке сил Хокмуна, но позже из-за своей излишней самоуверенности потерял бдительность. Мелиадус подумал, что им теперь остается только одно - вызвать к воротам все оставшиеся в городе войска и ждать, когда Калан найдет способ увеличить энергию Черного Камня. Но внезапно он взбодрился, заметив, что Хокмун закачался в седле, а руки его взметнулись к серебряному шлему. Мелиадус увидел странного человека в шапочке и клетчатых брюках, подхватившего Дориана и вытащившего из седельной сумки Хокмуна что-то обернутое в кусок материи. - Слушай меня, друг, - шепнул Фанк Хокмуну, - настало время воспользоваться Рунным Посохом. Настало время поднять наше знамя. Сделай это сейчас, иначе больше не проживешь и минуты. Хокмун остро ощущал силу, вгрызающуюся в мозг. Фанк вложил ему в руку Рунный Посох; Дориан стиснул его левой рукой, высоко поднял над головой и увидел, что воздух вокруг него вспыхнул золотым светом. - Рунный Посох! - закричал Фанк. - Рунный Посох! Мы сражаемся за Рунный Посох! - И он захохотал. Гранбретанцы в ужасе начали отступать. Они были уже настолько деморализованы, что, несмотря на численность своего войска, превосходящую в несколько раз силы Хокмуна, отхлынули к воротам города. Фанк чувсвовал себя победителем. Но барон Мелиадус не собирался признавать себя побежденным. Он заорал на своих солдат: - Это ничто! Это обычный посох! Он не может причинить нам вреда! Вперед, идиоты, взять их! И тогда воины Камарга рванулись вперед. Но Хокмун, с трудом удерживаясь в седле, все же сумел пересилить себя и пронести через ворота Лондры Рунный Посох. На улицах города их пыталась остановить миллионная армия гранбретанцев, находившаяся в резерве. Дориан, словно во сне, вел свой сверхъестественный Легион с Мечом Зари в одной руке и Рунным Посохом - в другой. Толпа стала совершенно непроходимой. Пехотинцы-Свиньи и всадники-Козлы пытались стащить героев Камарга с лошадей, и некоторое время всякое движение камаргцев застопорилось. Хокмун заметил, как дюжина гранбретанских зверей стащила с седла одного человека в зеркальном шлеме. Тот сражался доблестно и самоотверженно. Дориан испугался: этим воином могла оказаться Иссольда. Он вдруг почувствовал необычный прилив сил в одервеневших мускулах. Он уже развернулся, чтобы добраться до упавшего товарища. Но там появился еще один всадник в сверкающем шлеме. Он продвигался вперед, расчищая себе дорогу мечом. И Хокмун понял, что в опасности оказалась не Иссольда, а Богенталь, и на помощь тому пришла его любимая. Но было уже поздно. Богенталь исчез в массе Козлов, Псов и Свиней, а потом кто-то из них поднял высоко над головой окровавленный зеркальный шлем. Правда, воин держал его лишь мгновение - тонкий меч Иссольды тут же перерубил запястье убийцы, и кровь хлынула фонтаном... Хокмуна потряс еще один приступ головной боли, который почти ослепил его. Калан снова увеличил мощность. Хокмун застонал, его глаза вновь затуманились. Но Дориан, защищая себя от мелькающего вокруг оружия, сумел удержать над толпой Рунный Посох. Когда на минуту его зрение прояснилось, он увидел, что д'Аверк прорубает себе дорогу явно в определенном направлении. Хокмун понял, что друг стремится во Дворец, чтобы поскорее увидеть любимую женщину, Королеву Флану. Но, увы! Суждено ему было другое... Каким-то образом д'Аверк все же сумел пробиться к самому Дворцу. Он проник внутрь сквозь брешь в стене, спешился у наружной лестницы и бросился к стражникам, охраняющим вход. У них были огненные копья, а у д'Аверка остался только меч. Пламя с визгом пронеслось над его головой. Он бросился наземь и перекатился в канаву, которую прорезала жидкость от пузырей Калана. Д'Аверк нашел там огненное копье и направил его на стражников, прежде, чем они осознали, что произошло. Затем д'Аверк выбрался из канавы и помчался по коридорам. Грохот его сапог эхом разносился по покоям Дворца. Он бежал, пока, наконец, не добрался до дверей Тронного Зала. Ему вновь пришлось воспользоваться тем же огненным копьем: д'Аверк сразил два десятка стражников, отделавшись при этом легким ожогом правого предплечья. Д'Аверк приоткрыл дверь и заглянул в Тронный Зал. Примерно в миле от дверей виднелось возвышение, где должен был находиться трон. Но разглядеть, сидит ли там Флана, он не мог. В Зале, казалось, никого больше не было. Д'Аверк оглянулся и побежал к трону. На бегу он выкрикивал ее имя: - Флана! Флана!... Флана грезила, сидя на троне. Подняв взгляд, она увидела приближающегося к ней человека. Графиня услышала свое имя подхваченное тысячекратным эхом в огромном зале: - Флана! Флана! Флана! Она узнала знакомый голос, но боялась поверить, думая, что это игра ее воображения... К ней приближался человек в шлеме, сверкающем, словно начищенное до зеркального блеска серебро. Но этого человека нельзя было не узнать. - Хьюлам? - неуверенно прошептала она. - Хьюлам д'Аверк? - Флана, - человек снял с себя шлем и отшвырнул его прочь; шлем покатился по полу. - Флана! - Хьюлам, - она поднялась с места и стала медленно спускаться к д'Аверку. Он раскрыл ей навстречу объятия, радостно улыбаясь. Но им было не суждено соединить руки. С галереи над ними ударил луч пламени, подобный разряду молнии, и выжег лицо д'Аверка. Он с пронзительным воплем упал на колени, а потом рухнул навзничь и умер у ног своей возлюбленной. Рыдания сотрясли ее тело. А с галереи прозвучал самодовольный голос солдата: - Теперь вы в безопасности, сударыня. Глава 16. ПОСЛЕДНИЙ БОЙ Войска Темной Империи еще наводняли город-лабиринт, и Хокмун с отчаяньем заметил, что Легион Зари становится все меньше и меньше. Теперь уже, когда погибал один воин, не всегда его место занимал другой. Но воздух вокруг Хокмуна был насыщен горько-сладким запахом Рунного Посоха и заполнен его странными узорами. Дориан Хокмун увидел Мелиадуса, и волна боли вновь захлестнула его мозг; в глазах вдруг потемнело, и он рухнул с лощади. Мелиадус тоже сошел со своего черного скакуна и медленно направился к Хокмуну. Рунный Посох выпал у него из рук, а Меч Зари Дориан еле удерживал. Хокмун пошевелился и застонал. Вокруг него бушевала битва, но она, казалось, не имела к нему никакого отношения. Дориан почувствовал, что боль усиливается, открыл глаза и заметил приближающегося Мелиадуса в маске, которая своим оскалом как бы предрекала ее владельцу близкую победу. В горле у Хокмуна пересохло. Он попытался дотянуться до Рунного Посоха, что лежал на камнях мостовой. - Ах, Хокмун, наконец-то, - мягко произнес Мелиадус. - Тебе больно, я вижу. Ты ослаб... Единственное, о чем я сожалею, так это о том, что ты не доживешь до нашей победы и не увидишь Иссольду в моей власти, - Мелиадус говорил с глумливой жалостью и заботой. - Неужели ты не можешь подняться ?.. Что, Камень разъедает твой мозг, скрытый за этой серебряной маской? Как ты думаешь, стоит ли мне подождать, пока он убьет тебя, или сделать это самому? Ты можешь мне ответить?.. Не хочешь ли попросить пощады? Рука Хокмуна схватила Рунный Посох и крепко сжала его. Дориан ощутил, что в него вливаются новые силы. Энергии оказалось не так много, но по крайней мере достаточно, чтобы подняться на ноги. Он стоял согнувшись, а дыхание перемежалось тяжкими рыданиями, приглушенными шлемом. Хокмун будто в тумане увидел Мелиадуса: барон взмахнул мечом, намереваясь собственноручно лишить жизни героя Камарга. Дориан попробовал поднять Меч Зари, но не смог. Мелиадус на секунду заколебался: - Так значит, ты не можешь сражаться? Ты не можешь драться! Мне тебя жаль, Хокмун. - Он протянул вперед руку. - Отдай мне этот посошок! Именно им я поклялся отомстить замку Брасс и его обитателям. И теперь моя месть почти завершена. Позволь мне забрать его, Хокмун! Дориан, шатаясь, сделал пару шагов назад и покачал головой. Он не мог говорить из-за страшной слабости во всем теле. - Хокмун, отдай его мне! - Ты... не... получишь... его, - прохрипел герцог Кельнский. - Тогда мне придется убить тебя. - Мелиадус вновь поднял меч, и в этот момент Рунный Посох вдруг вспыхнул еще ярче, и барон увидел свое отражение в сверкающем шлеме Хокмуна. Это так поразило Мелиадуса, что он замешкался, опуская свой меч. А Хокмун, получив новые силы от Рунного Посоха, поднял Меч Зари. Он чувствовал, что его хватит лишь на один удар, и понимал, что удар этот должен быть смертельным для противника, загипнотизированного собственным отражением. Герцог Кельнский поднял Меч Зари и опустил его. Мелиадус издал громкий мучительный крик, когда клинок Хокмуна перебил ему предплечье и вошел прямо в сердце. И вместе с последним вздохом из уст Меладуса вырвалось: - Будь проклята эта вещь! Будь проклят этот Рунный Посох! Он принес гибель Гранбретании! Хокмун уже ничего не слышал. Он рухнул на землю, думая, что теперь он несомненно умрет, что погибнут Иссольда и Орланд Фанк, у которых совсем не осталось сил. А у Темной Империи осталось еще неисчислимое войско... Глава 17. ПЕЧАЛЬНАЯ КОРОЛЕВА Хокмун очнулся и с ужасом увидел над собой змеиную маску барона Калана Витальского. Дориан выпрямился, словно пружина, и рука схватилась за оружие. Калан повернулся к стоящим рядом людям: - Я же говорил, что смогу это сделать. И вот... мозг его восстановлен, силы к нему вернулись... А теперь, Королева Флана, я бы хотел попросить разрешения продолжить то, что я делал, когда меня прервали. Хокмун узнал маску Цапли. Флана кивнула Калану, и тот проскользнул в соседнюю комнату, осторожно закрыв за собой дверь. К нему приблизились какие-то люди, и Дориан с радостью увидел среди них Иссольду. Он заключил ее в объятия и поцеловал. - Ах, Хокмун! - выдохнула она. - Я так боялась, что Калан как-нибудь обманет нас. Это Королева Флана приказала своим людям прекратить сражение, а потом нашла тебя. Орланд Фанк и я оставались последними, и мы думали, что ты умер. Но Калан вернул тебя к жизни - удалил Камень из твоего черепа и разбил машину Черного Камня. Так что теперь никому не придется испытать на себе ее действие. - А от какого занятия ты оторвала его, Королева Флана? - поинтересовался Хокмун. - Почему он был так недоволен? - Он собирался покончить с собой, - ровным голосом ответила Флана. - Я пригрозила, что оставлю его живым навеки, если он не выполнит моего приказа. - Д'Аверк? - встревоженно спросил Хокмун. - Где д'Аверк? - Мертв, - таким же ровным голосом произнесла опечаленная Флана. - Он убит в Тронном Зале стражником, чересчур ревностно несшим службу. Мгновенно радость Хокмуна сменилась глубокой грустью. - Так значит и граф Брасс, и Оладан, и Богенталь - все погибли? - Да, - подтвердил его страшную догадку Орланд Фанк. - Но они погибли за великое дело и освободили от рабства миллионы людей. До этого дня в Европе бушевала война. Теперь же, наверное, люди станут стремиться к миру. Ведь они уже видели, к чему приводит война. - Граф Брасс больше всего на свете хотел мира, - проговорил Хокмун. - Как жаль, что он не дожил до сегодняшнего дня! - Наверное, это увидит его внук, - пообещала Иссольда. - Пока я Королева, - произнесла печальная Флана, - вам нечего страшиться Гранбретании. Я намерена уничтожить Лондру и сделать столицей мой родной город Канберри. А непомерные богатства, скопившиеся в Лондре, будут отданы на восстановление городов, деревень, ферм... Насколько только возможно исправить зло, причиненное Гранбретанией, - она сняла маску, открыв свое прекрасное, величественное, но печальное лицо. - Я также отменю ношение масок. Орланд Фанк, похоже, отнесся к новшествам скептически, но ничего не сказал по этому поводу, а изрек лишь следующее: - Если Гранбретания сломлена навеки, то и работа Рунного Посоха здесь завершена, - он похлопал по свертку у себя под мышкой. - Я забираю с собой Рунный Посох, Красный Амулет и Меч Зари. Я постараюсь сохранить их. И если когда-нибудь у вас вдруг возникнет необходимость вновь выступить против общего врага, то обещаю помочь вам в этом. - Хотелось бы верить, друг Фанк, что такие времена не наступят никогда. - Мир не меняется, - вздохнул Фанк. - Бывают лишь временные нарушения равновесия, друг Хокмун. И если равновесие нарушается в одном направлении слишком сильно, то Рунный Посох старается исправить это на век-другой, пока все не утихнет... Но не знаю... - Тебе все следовало бы знать, - засмеялся Хокмун, - ведь ты всеведущ! - Не я, друг мой, - улыбнулся Фанк, - а то, чему я служу. Всеведущ Рунный Посох... - Твой сын - Джемия Коналис... - Нет! Есть многое, чего не знает даже Рунный Посох. - Фанк почесал свой длинный нос и посмотрел на них. - Я хочу попрощаться с вами. Вы хорошо сражались, и сражались за справедливость. - Справедливость? - крикнул ему вслед Хокмун. - А существует ли она? - Она существует, но ее всегда не хватает, - ответил Фанк. - И чтобы создать лишь малую ее толику, нам нужно упорно трудиться, хорошо сражаться... короче, использовать каждую возможность. - Да, - согласился Хокмун, - вероятно, ты прав... - Я знаю, что я прав, - засмеялся Фанк. А потом он пропал, и откуда-то, как будто из другого пространства, послышался его голос: - Справедливость - это не порядок и не право, как думают люди. Равновесие - вот что такое справедливость. Равновесие весов... Помни об этом, Хокмун! Дориан обнял за плечи Иссольду. - Да, я помню, - тихо сказал он. - А теперь мы вернемся в замок Брасс, вычистим родники, вернем в лагуны тростник и на природу - животных: быков, рогатых лошадей и розовых фламинго... Вдохнем снова жизнь в наш Камарг! - И мощь Темной Империи больше никогда не будет угрожать ему, - печально улыбнулась Королева Флана. - Я уверен в этом, - кивнул Хокмун. - Но если другое зло явится к замку Брасс, я буду готов отразить его, каким бы мощным и ужасным оно не было, и в какой бы форме оно не появилось. Мир еще далек от совершенства. Справедливость, о которой говорил Фанк, едва ли вообще существует. И мы должны стараться сделать хоть что-то, чтобы она все-таки существовала... Прощай, Королева Флана! Флана смотрела, как они уходят все дальше и дальше, и по щекам ее медленно катились слезы.