Глава VIII Дома излечения. Глаза Мерри застилало туманом от слез и усталости, ког- да они подходили к разрушенным воротам Минас Тирита. Он об- ращал мало внимания на обломки и разрушения вокруг. Огонь, дым и зловоние заполняли воздух - множество машин было по- дожжено и брошено в огненные ямы вместе со множеством уби- тых; тут и там лежали тела огромных чудовищ южан, полусго- ревшие, убитые камнями из катапульт или застреленные в глаза доблестными лучниками. Дождь на время прекратился, показа- лось солнце, но весь нижний город по-прежнему был окутан удушливым дымом. Люди уже расчищали путь через обломки и другие следы битвы; от ворот принесли носилки. Эовин осторожно уложили на мягкие подушки; тело короля накрыли драгоценным золотым пок- рывалом, перед ними несли факелы, и их пламя, бледное в сол- нечных лучах, раздувалось ветром. Так прибыли в столицу Гондора теоден и Эовин, и все, кто видел их, обнажили головы и поклонились; они прошли че- рез пепел и копоть сожженного круга и начали подниматься по каменным улицам. Мерри же этот подвем показался вечным, ка- ким-то бессмысленным путешествием в ненавистном сне, все длящемся и длящемся, движущемуся к какому-то концу. Факелы перед ним медленно потускнели, он шел во тьме и думал: "это туннель, ведущий к могиле, здесь мы останемся навсегда". Но неожиданно в его грезы ворвался голос: -- Мерри! Слава богу, я нашел тебя! Мерри поднял голову, и туман в его глазах немного рас- сеялся. Пиппин! Они лицом к лицу столкнулись на узкой улоч- ке; она была пуста. Мерри протер глаза. -- Где король? - Спросил он. - И Эовин? Потом повернулся, сел на какой-то порог и снова начал плакать. -- Они прошли в цитадель, - сказал Пиппин. - Ты, веро- ятно, уснул на ходу и свернул не в ту сторону. Когда обнару- жилось, что тебя с ними нет, Гэндальф послал меня на поиски. Бедный старина Мерри! Как я рад снова видеть тебя! Но ты ус- тал, и я не стану беспокоить тебя разговорами. Скажи, ты ра- нен? -- Нет, - ответил Мерри. - Я думаю, что нет. Но у меня не действует правая рука, Пиппин, с тех пор, как я ударил его. И мой меч сгорел, как кусок дерева. Пиппин встревожился. -- Лучше пойдем побыстрее, - сказал он. - Я хотел бы отнести тебя. Ты не можешь больше идти. Тебе вообще нельзя было позволять идти, но прости их. Так много ужасного прои- зошло в городе, Мерри, что легко было просмотреть одного бедного хоббита, возвращающегося с битвы. -- Не всегда плохо, когда тебя не замечают, - сказал Мерри. - Меня не заметил... Нет, нет, я не хочу говорить об этом. Помоги мне, Пиппин! Все темнеет перед глазами, а рука у меня такая холодная. -- Обопрись на меня, Мерри! - Сказал Пиппин. - Идем! Шаг за шагом. Это близко. -- Вы меня сожжете? - Спросил Мерри. -- Конечно нет, - ответил Пиппин, стараясь, чтобы голос у него звучал весело, хотя сердце его разрывалось от страха и жалости. - Нет, мы идем в дома излечения. Они свернули с узкой улочки, шедшей между высокими до- мами и стеной четвертого круга, и вышли на главную улицу, поднимающуюся к цитадели. Шаг за шагом шли они, пока Мерри не зашатался и не начал бормотать, как в бреду. "Я не доведу его, - подумал Пиппин. - Неужели никто не поможет мне? Я не могу оставить его здесь..." И как раз в этот момент сзади к нему подбежал мальчик, и Пиппин узнал в нем бергила, сына берегонда. -- Привет, бергил! - Сказал он. - Куда ты идешь? Рад снова видеть тебя и видеть живым. -- У меня поручение к лекарям, - ответил бергил. - Не могу задерживаться. -- И не нужно! - Сказал Пиппин. - Но скажи им, что у меня тут больной хоббит, пришедший с битвы. Не думаю, чтобы он смог сам дойти туда. Если Митрандир там, он будет рад этому сообщению. Бергил убежал. "Лучше я подожду здесь, - подумал Пиппин. Он осторожно опустил Мерри на мостовую и сел рядом с ним, положив голову Мерри себе на колени. Потом взял в свои руки руки друга. Правая рука была холодна, как лед. Вскоре появился сам Гэндальф. Он склонился к Мерри и тронул его лоб, потом осторожно поднял его. -- Он заслужил честь быть почетным гостем в этом горо- де, - сказал колдун. - Он оправдал мое доверие, ибо если бы Элронд не послушался меня, ни ты, ни Мерри не выступили бы с нами; и тогда печальные дела этого дня были бы гораздо пе- чальнее. - Он вздохнул. - Вот и еще один больной на моем по- печении, а сражение достигло равновесия. Фарамира, Эовин и мериадока уложили на постели в домах излечения; здесь за ними хорошо ухаживали. Хотя знания древ- них в эти дни во многом были забыты, в Гондоре сохранилось умение лечить раны и болезни. Не умели только лечить ста- рость... И действительно, продолжительность жизни Гондорцев теперь не намного превышала продолжительность жизни других людей, и мало кто из них доживал до ста лет, за исключением семей с чистой кровью. Искусство лечения болезней еще больше ухудшилось в последние годы: появилась болезнь, которую на- зывали черной тенью, потому что ее распространяли назгулы. Пораженные этой болезнью впадали в глубокий сон, тело их становилось холодным, и они умирали. И лекари решили, что невысоклик и леди Рохана тяжело больны этой болезнью. Утром они начинали говорить, бормоча в бреду какие-то слова, и ле- кари внимательно слушали их, надеясь узнать что-нибудь та- кое, что может облегчить их положение. Но скоро они вновь впадали в тьму, и по мере того, как солнце сколнялось к за- паду, лица их все более покрывала тень. А Фарамир горел в лихорадке, которую ничем нельзя было успокоить. Гэндальф переходил от одного больного к другому, и ему говорили все, что они сказали в бреду. Так тянулся день, а битва за стенами города продолжалась, и все новые странные известия приходили к Гэндальфу. А он по-прежнему ждал и наб- людал за больными. Наконец красный закат заполнил небо, и свет через окна упал на серые лица больных. Стоявшим рядом показалось в этом свете, что на лица вернулось здоровье, но это был лишь обман зрения. Старуха по имени Иорет, самая старшая из женщин, обслу- живающих дома, глядя на прекрасное лицо Фарамира, заплакала, так как все любили его. И она сказал: -- увы! Он умрет. Если бы здесь были короли Гондора, как в старые времена. Ибо сказано в старину: руки короля - руки целителя. Так можно узнать законного короля. И Гэндальф, стоявший рядом, сказал: -- люди должны долго вспоминать ваши слова, Иорет! В них наша надежда. Может быть, король действительно вернулся в Гондор; или вы не слышали странных новостей, достигших го- рода? -- Я была слишком занята этими, чтобы обращать внимание на крики. Гэндальф торопливо вышел, и в это время небесный пожар погас, холмы померкли, и серый, как пепел, вечер пополз оп полям. На закате солнца Арагорн, Эомер и Имрахил со своими ка- питанами и рыцарями подошли к воротам, и здесь Арагорн ска- зал: -- смотрите на солнце, сидящее в большом огне! Это знак конца и падения многих дел и существ, знак перемены в тече- нии мира. Но этот город и королевство долгие годы управля- лось наместниками, и боюсь, что если я войду непрошенным, возникнут сомнения и раздоры, а их не должно быть пока не кончена война. Я не войду и не буду ничего заявлять, пока не станет ясно, кто побеждает: мы или Мордор. Мою палатку уста- новят в поле, и здесь я буду ждать приглашения повелителя города. Но Эомер сказал. -- Вы уже подняли знамя королей и показали знаки дома Элендила. Вы хотите скрыть их? -- Нет, - ответил Арагорн, - но я считаю, что время еще не пришло. Я не хочу бороться ни с кем, кроме нашего врага и его слуг. И принц Имрахил сказал: -- ваши слова мудры, если их может оценивать родствен- ник повелителя Денетора. Он горд и обладает сильной волей, но он стар... К тому же после смерти сына он очень изменил- ся. Но я не позволил бы вам оставаться у дверей, как проси- телю. -- Не как просителю, - сказал Арагорн, - а допустим, как капитану следопытов, которые не привыкли к городам и к каменным домам. И он приказал свернуть свое знамя; сняв звезду северно- го королевства, он отдал ее на сохранение сыновьям Элронда. Тогда принц Имрахил и Эомер Роханский оставили его, прошли через город, через толпы людей и поднялись в цита- дель; они пришли в зал башни, разыскивая наместника. Но кресло его было пусто, а перед помостом лежал король марки теоден; около него горело двенадцать факелов и стояло две- надцать часовых - рыцарей Гондора и Рохана. Его постель была завешана зелеными и белыми тканями, но сам король по грудь был укрыт драгоценной парчой, поверх которой лежал его обна- женный меч, а у ног - щит. Свет факелов отражался в его бе- лоснежных волосах, как солнце в брызгах фонтана, но лицо у него было прекрасное и юное; только мирное выражение лица не было свойственно юности; казалось он спит. Когда они молча постояли возле короля, Имрахил сказал: -- где наместник? И где Митрандир? А Эомер добавил: -- где леди Эовин, моя сестра? Она должна лежать рядом с королем. Куда ее положили? Но Имрахил на это возразил: -- но леди Эовин была жива, когда ее несли сюда. Разве вы не знаете? Надежда так неожиданно вспыхнула в сердце Эомера, а с ней страх и забота, что он больше ничего не сказал, но по- вернулся и быстро вышел из зала. Принц последовал за ним. Когда они вышли, уже опустился вечер, и много звезд зажглось в небе. Подошел Гэндальф и с ним человек, закутанный в се- рое. Они встретились у входа в дома излечения. Поздоровав- шись с Гэндальфом они сказали: -- мы ищем наместника. Люди говорят, что он здесь. Неу- жели он ранен или заболел? И где леди Эовин? И Гэндальф ответил: -- она лежит там; она не мертва, но близка к смерти. А Фарамир ранен злой стрелой, как вы, наверное, слышали, и он теперь новый наместник: Денетор ушел, и дом его превратился в пепел. И они преисполнились горя и удивления от его рассказа. -- Итак, победа лишает радости, какое горькое совпаде- ние, что Гондор и Рохан в один день лишились своих повелите- лей. Но рохиррим правит Эомер. А кто будет пока править го- родом? Не нужно ли послать за Арагорном? И закутанный в плащ человек сказал: -- Он пришел. И они увидели, когда он сделал шаг к лампе, что это Арагорн, одетый в серый плащ из лориена поверх кольчуги и не имеющий на себе никаких отличительных знаков, кроме зеленого камня Галадриэль. -- Я пришел по просьбе Гэндальфа, - сказал он. - Но по- ка я всего лишь капитан дунедайн из Арнора; принц дол Амрота будет править городом, пока не придет в себя Фарамир. И мой совет: пусть Гэндальф правит всеми нами во все последующие дни и во всех делах, связанных с Врагом. И они согласились с ним. Тогда Гэндальф сказал: -- Не будем стоять у дверей: время дорого. Войдем! Лишь в приходе Арагорна остается надежда для тех, кто лежит в до- мах излечения. Так сказала Иорет, мудрая женщина Гондора: "руки короля - руки целителя, и так можно узнать короля". Арагорн вошел первым, остальные последовали за ним. У входа стояли два стражника в мундирах цитадели: одни высо- кий, а другой ростом с мальчика. Маленький, увидев Арагорна, громко воскликнул от удивления и радости. -- Бродяжник! Как хорошо! Я догадывался, что это вы на черных кораблях. Но все кричали "пираты" и не слушали меня. Как вы это проделали? Арагорн рассмеялся и взял хоббита за руку. -- Приятная встреча! - Сказал он. - Но не время сейчас для рассказов. Но Имрахил сказал, обращаясь к Эомеру: -- Разве так зовут нашего короля? Может, он примет дру- гое имя? Арагорн, услышав его, обернулся и ответил: -- Вероятно, так как на высоком языке древности я Элес- сар, эльфийский камень и энвиньяр, обновитель, - и он снял с груди зеленый камень. - Но если будет основан мой дом, имя ему будет Бродяжник. На высоком древнем языке это будет зву- чать не так прозаично - Телекентар. Так будут называться и все мои потомки. С этими словами они вошли в дома, и пока они шли по комнатам, где лежали больные, Гэндальф рассказывал о деяниях Эовин и Мериадока. -- Я долго стоял над ними, - сказал он, - и они многое говорили в бреду, прежде чем впасть в смертельную тьму. К тому же мне дано видеть многое. Арагорн вначале подошел к Фарамиру, потом к леди Эовин и наконец к Мерри. Посмотрев на лица больных, он вздохнул: -- Мне придется применить всю мою силу и все искусство. Лучше бы тут оказался Элронд: он старейший в нашей расе и обладает наибольшим могуществом. А Эомер, видя, что Арагорн печален и устал, сказал: -- Может, вы вначале отдохнете хотя бы немного? Но Арагорн ответил: -- Нет, для этих троих, и особенно для Фарамира, время не ждет. Нужно спешить. Потом он подозвал Иорет и спросил: -- Есть ли в этом доме запас лечебных трав? -- Да, повелитель, - ответила она, - но я думаю, что их недостаточно, они не помогут. Не знаю, где найти другие тра- вы: все сгорело в эти несчастливые дни, и все дороги закры- ты. Уже много дней никто нне приезжал с травами из Лосарна- ха. Но попробуем получше использовать то, что у нас есть, если вы знаете, что нужно делать. -- Посмотрим, - ответил Арагорн. - Но прежде всего: ес- ти ли у вас ателас? -- Не знаю, повелитель, - сказала она, - во всяком слу- чае не под таким названием... пойду спрошу знатока трав: он знает все старые названия.