Глава VII. Погребальный костер Денетора. Когда темная тень отступила от ворот, Гэндальф продол- жал сидеть неподвижно. Но Пиппин вскочил на ноги, как будто с него спал огромный вес; он стоял, слушая звуки рогов, и ему казалось, что сердце его разорвется от радости. Никогда потом не мог он слышать отдаленные звуки рога без слез на глазах. И вдруг он вспомнил о своем деле и побежал вперед. В этот момент Гэндальф шевельнулся и что-то сказал обгоняющему тень и собрался проехать в ворота. -- Гэндальф, Гэндальф! - Закричал Пиппин, и обгоняющий тень остановился. -- Что ты здесь делаешь? - Спросил Гэндальф. - В городе существует закон, по которому те, кто носит черное с сереб- ром, должны оставаться в цитадели, если только сам повели- тель не разрешит им уйти. -- Он разрешил, - сказал Пиппин. - Он отослал меня прочь. Но я испуган. Может случиться что-то ужасное. Я ду- маю, повелитель сошел с ума. Боюсь, что он убьет себя и фа- рамира. Вы можете что-нибудь сделать? Гэндальф посмотрел через разрушенные ворота на поля, откуда доносились звуки битвы. Он сжал кулаки. -- Я должен идти, - сказал он. - Черный всадник там, он может погубить все. У меня нет времени. -- Но Фарамир! - Воскликнул Пиппин. - Он не мертв, а они сожгут его живьем, если их не остановить. -- Сожгут живьем? - Переспросил Гэндальф. - Что это значит? Быстрее! -- Денетор пошел к могилам, - сказал Пиппин, - и взял с собой Фарамира. Он сказал, что все сгорит, а он не хочет ждать, и что они должны сделать погребальный костер и сжечь его и Фарамира. Он послал людей за дровами и маслом. Я ска- зал Берегонду, но боюсь, он не осмелится оставить пост: он на страже. И что он может сделать? - Так закончил рассказ Пиппин; он протянул руки и дрожащими пальцами коснулся коле- на Гэндальфа. - Вы же можете спасти Фарамира? -- Может, и смогу, - сказал Гэндальф, - но если я это сделаю, боюсь, тогда умрут другие. Но так как никто не может помочь ему, должен идти я. Какое злое и печальное известие. Даже в сердце крепости враг сумел ударить нас: в этом я вижу его работу. Приняв решение, он действовал быстро: подхватив Пиппи- на, он посадил его перед собой и повернул обгоняющего тень. Они поднимались по извилистым улицам минас тирита, и гул схватки усиливался за ним. Люди очнулись от отчаяния и стра- ха, потрясали оружием и кричали друг другу: "рохан пришел!" Собирались отряды, слышались команды; многие устремились вниз, к воротам. Они встретили принца имрахила, и он обратился к ним: -- куда теперь, митрандир? Рохиррим сражаются на полях Гондора! Мы должны собрать все силы. -- Вам потребуются все люди, - сказал ему Гэндальф. - Торопитесь. Я приду, когда смогу. Но у меня есть к дело к повелителю Денетору, которое не может ждать. Примите коман- дование в отсутствие повелителя! Они двинулись дальше; приближаясь к цитадели, они по- чувствовали дующий им в лицо ветер и увидели далеко на юге свет утра. Но это принесло им мало надежды: они опасались, что придут слишком поздно. -- Тьма проходит, - сказал Гэндальф, - но она еще тяже- ло лежит над Гондором. У входа в цитадель они не увидели часового. -- Значит, Берегонд ушел, - с надеждой сказал Пиппин. Они повернули и заторопились по дороге к закрытой двери. Она была широко распахнута, привратник лежал перед ней. Он был мертв, ключ от дверей исчез. -- Работа врага! - Сказал Гэндальф. - Он любит такие дела: войну между друзьями. - Он спешился и попросил обгоня- ющего тень вернуться в конюшню. - Мы с тобой, мой друг, дав- но бы поскакали в битву, - сказал он, - но другие дела отв- лекают меня. Но если я позову, приходи быстро. Они прошли в дверь и спустились по извивающейся дороге. Свет потускнел, и высокие колонны и резные фигуры по сторо- нам дороги уходили назад, как серые призраки. Неожиданно тишина была нарушена, и они услышали внизу крики и звон мечей - такие звуки не слышались в этом священ- ном месте с создания города. Наконец они пришли на рат динон и заторопились в дому наместников, возвышавшемуся во мраке под своим величественным куполом. -- Стойте! - Крикнул Гэндальф, взбегая на каменные сту- пени у входа в дом. - Прикратите безумие! Здесь стояли слуги Денетора с мечами и факелами в ру- ках; на верхней ступени лестницы стоял один Берегонд, одетый в черный с серебром мундир гвардии: он защищал от них дверь. Двое из них уже наткнулись на его меч, окрасив ступени своей кровью; остальные проклинали его, называя нарушителем зако- нов и предателем своего хозяина. Когда Гэндальф и Пиппин бежали вперед, они услышали из- нутри дома мертвых голос Денетора: -- торопитесь, торопитесь! Исполняйте же мое приказа- ние! Убейте изменника! Или я должен сделать это сам? Дверь, которую защищал Берегонд, распахнулась, в ней стоял повелитель Гондора, высокий и свирепый; в глазах его горело пламя, он держал в руках обнаженный меч. Но Гэндальф взбежал на ступени, и люди расступились пе- ред ним, закрывая глаза: его приход был подобен удару белой молнии в темном месте, и он шел с великим гневом. Он поднял руку, и меч вылетел из руки Денетора и упал за ним в тень дома; Денетор отступил. -- В чем дело, повелитель? - Спросил колдун. - Дома мертвых не место для живых. И почему люди сражаются здесь, в священном месте, когда достаточно битвы у ворот? Или враг проник уже и на рат динон? -- Повелитель Гондора не обязан отчитываться перед то- бой, - ответил Денетор. - И неужели я не могу распоряжаться своими же слугами? -- Можете, - сказал Гэндальф. - Но другие могут проти- виться вашей воле, когда она обращается к безумию и злу. Где ваш сын Фарамир? -- Лежит внутри, - ответил Денетор, - он горит, весь горит. Они подожгли его тело. Но скоро все сгорит. Запад по- гиб. Все погибнет в огромном огне, все будет кончено. Увы! Пепел и дым развеет ветер! Гэндальф, убедившись в его безумии и опасаясь, что он уже совершил что-то непоправимое, двинулся вперед, за ним пошли Берегонд и Пиппин, а Денетор отступал, пока не остано- вился у стола внутри дома. На столе лежал Фарамир, попрежне- му погруженный в лихорадку. Под столом и вокруг него были нагромождены дрова, политые маслом, даже одежда Фарамира и одеяла пропитались маслом, но огонь к топливу еще не подно- сили. И тут Гэндальф обнаружил скрывавшуюся в нем силу. Он вспрыгнул на вязанки дров, легко поднял больного, спрыгнул вниз и понес его к двери. Фарамир застонал и в бреду позвал отца. Денетор, как будто проснувшись, вздрогнул, огонь в его глазах погас, он заплакал и сказал: -- не отнимай у меня сына! Он зовет меня. -- Он зовет, - сказал Гэндальф, - но вы не можете еще прийти к нему. Вначале его нужно вылечить у самого порога смерти. Это может и не удастся. А ваше дело - участие в обо- роне города, где, может быть, вас ждет смерть. Это вы знаете в глубине своего сердца. -- Он не проснется, - сказал Денетор. - И битва проиг- рана. Зачем нам жить? Почему бы не умереть вместе, рядом? -- Вам не дана власть, наместник Гондора, распоряжаться часом своей смерти, - ответил Гэндальф. - Только языческие короли под владычеством темной силы поступают так, убивая себя в гордости и отчаянии и убивая своих родственников, чтобы облегчить себе смерть. И, пройдя через дверь, он вынес Фарамира из дома смерти и положил его на носилки, на которых его принесли и которые стояли у порога. Денетор последовал за ним и стоял дрожа, глядя на лицо сына. На мгновение, пока все молчали и непод- вижно смотрели на Денетора, тот заколебался. -- Идем! - Сказал Гэндальф. - Вы нужны еще там. Предс- тоит много сделать. Неожиданно Денетор рассмеялся. Он стоял высокий и гор- дый; быстро отступив к столу, он поднял подушку, на которой лежала его голова. Подойдя к двери, откинул завесу, и вот! В руках его был палантир. И когда он поднял его, всем показа- лось, что внутри шара зажглось пламя, так что худое лицо по- велителя озарилось красным огнем, оно было как бы высечено из твердого камня, изборожденное черными тенями,благородное, гордое и ужасное и глаза его сверкали. -- Гордость и отчаяние! - Восклинул он. - Ты думаешь, что глаза белой башни слепы? Нет, я вижу больше, чем ты по- дозреваешь, серый дурак! Твоя надежда обвясняется невежест- вом. Иди и лечи! Иди и сражайся! Но тщетно. Ты можешь отвоевать немного места, на день торжество- вать победу. Но ту силу, которая теперь поднялась, победить невозможно. К городу протянулся лишь один палец. Весь восток пришел в движение. И даже сейчас ветер твоей надежды обманул тебя, он несет к Андуину флот с черными парусами. Запад про- играл. Для тех, кто не хочет быть рабами, настало время ухо- дить. -- Такие мысли сделают победу врага несомненной, - за- метил Гэндальф. -- Тогда надейся! - Смеялся Денетор. - Я разве не знаю тебя, Митрандир? Ты надеешься править за меня, стоять за каждым троном на севере, на юге и на западе. Я прочел твои мысли, понял твою политку. Разве я не понял, почему ты приказал невысок- лику молчать? Что ты привел его, чтобы он шпионил за мной? И все же в нашем разговоре я узнал имена и цели всех твоих спутников. Да! Левой рукой ты используешь меня как щит про- тив Мордора, а правой приводишь сюда следопытов с севера, чтобы вытеснить меня. Но говорю тебе, Гэндальф Митрандир, что я не буду твоим оружием! Я наместник дома анариона. И не хочу стать управля- ющим, стоящим у трона выскочки. Ну и что с того, что он про- исходит от исилдура? Я не желаю кланяться последнему предс- тавителю дома нищих, давно лишившихся власти и достоинства. -- Что же вы бы сделали, - спросил Гэндальф, - если бы могли? Чего вы хотите? -- Я хочу, чтобы все шло так, как во все дни моей жиз- ни, - ответил Денетор, - во дни жизни моих предков: я хочу быть повелителем города и оставить этом место своему сыну, который был бы хозяином самому себе, а не учеником колдуна. Но если судьба отказывает мне в этом, я не хочу ничего; ни низкой жизни, ни половинной любви и не униженной чести. -- Мне не кажется, что наместник, выполнивший свой долг, лишается чести или любви, - сказал Гэндальф. - И уж во всяком случае вы не должны убивать своего сына, пока его смерть под сомнением. При этих словах в глазах Денетора снова вспыхнуло пла- мя; взяв камень под мышку, он выхватил нож и двинулся к но- силкам. Но берегонд встал между ним и Фарамиром. -- Вот! - Воскликнул Денетор. - Ты уже украл половину любви моего сына. Теперь ты крадешь сердца моих рыцарей. Но ты не помешаешь мне исполнить свою волю. Я сам распоряжусь своим концом. -- Сюда! - Позвал он слуг. - Идите, если вы не изменни- ки! Двое слуг побежали по ступенькам к нему. Он выхватил из рук одного из них факел и устремился в дом. Прежде чем Гэн- дальф мог помешать ему, он швырнул факел в дрова, которые немедленно с треском и ревом загорелись. Денетор прыгнул на стол и, окутанный дымом и пламенем, поднял посох наместничества, лежавший у его ног, и переломил его о колено. Швырнув обломки в огонь, он лег на стол, сжи- мая в руках палантир. И впоследствии, когда люди смотрели в камень, если только у них не хватало силы ипользовать его по своей воле, они лишь видели в нем две старческие руки, охва- ченные пламенем. Гэндальф в горе и ужасе отвернулся и закрыл дверь. Не- которое время он стоял в задумчивости, а изнутри доносился рев пламени. Затем Денетор испустил громкий крик, и больше никто из смертных его не видел. -- Так уходит Денетор, сын эктелиона, - сказал Гэн- дальф. Он повернулся к берегонду и слугам наместника, пора- женным ужасом. - И так уходят известные вам дни гондора; для добра или для зла, но они кончились... Злые дела совершались здесь; но теперь отбросьте всякую вражду, потому что она вызвана врагом и служит его целям. Вы пойманы в сеть проти- воречивых поступков, которую сплели не вы. Но подумайте, вы, слуги повелителя, слепые в своем повиновении, что если бы не берегонд, Фарамир, капитан белой башни, уже сгорел бы. Унесите из этого несчастного места своих погибших това- рищей. А мы унесем Фарамира, наместника гондора, туда, где он сможет спокойно спать или умереть, если такова его судь- ба. Гэндальф и берегонд подняли носилки и понесли их к до- мам излечения, а Пиппин пошел за ними с опущеннойголовой. Но слуги повелителя стояли, ошеломленные, и смотрели на дом мертвых; и не успле Гэндальф дойти до конца рат динон, как послышался громкий шум. Оглянувшись, он увидел, как треснул купол дома, и из него вырвались клубы дыма, затем с громом и грохотом он обрушился, и пламя высоко поднялось над облака- ми. Тогда в ужасе слуги побежали вслед за Гэндальфом. Наконец они снова подошли к двери наместников, и бере- гонд с сожалением взглянул на привратника. -- Я всегда буду оплакивать этот свой поступок, - ска- зал он, - но я безумно торопился, а он не слушал и обнажил свой меч. Взяв ключ, отобранный им у мертвого, он закрыл дверь. -- Ключ я отдам повелителю Фарамиру, - сказал он. -- В отсутствии повелителя командует принц Дол Амрота, - сказал Гэндальф, - но поскольку его здесь нет, я беру ру- ководство. Сохрани этот ключ до тех пор, пока в городе не установится порядок. Они оказались в высоких кругах города и при свете утра направились к домам излечения: это были прекрасные дома, предназначенные для больных; теперь они были подготовлены для лечения раненых в битве. Они находились недалеко от вхо- да в цитадель в шестом круге, около южной стены, возле них был сад и лужайка - единственные в городе. Здесь жили нес- колько женщин, которым позволено было остаться в минас тири- те, поскольку они были искусны в лечении или обслуживании лекарей. Подойдя с носилками к главному входу в дома, Гэндальф и его спутники услышали громкий крик, поднявшийся с поля перед воротами и унесенный ветром. Так ужасен был этот крик, что на мгновение все замерли, но когда крик смолк, в их сердцах внезапно вспыхнула надежда, какой они не знали с начала тьмы; им показалось, что свет стал ярче и солнце прорвалось сквозь облака. Но лицо Гэндальфа было печально и серьезно; попросив берегонда с Пиппином отнести Фарамира в дома излечения, он пошел к ближайшей стене; здесь он стоял, как вырезанная из камня фигура, и смотрел вниз. И увидел данным ему зрением все происходящее; и когда Эомер, вернувшись с битвы, подье- хал к павшим, Гэндальф вздохнул, завернулся в плащ и ушел со стены. И когда берегонд и Пиппин вышли из домов излечения, они увидели у входа стоявшего в задумчивости Гэндальфа. Они посмотрели на него. Некоторое время он молчал, по- том заговорил. -- Дурзья мои и все люди этого города и всех западных земель! Совершено печальное и славное деяние. Должны ли мы плакать или радоваться... Произошло то, на что мы не надея- лись: уничтожен капитан наших противников, и вы слышали это его последнего и отчаянного крика. Но он ушел не без борьбы и принес нам горькие утраты. Я мог бы предотвартить это, ес- ли бы не безумие Денетора. Как далеко протянулись руки вра- га! Увы! Но теперь я вижу, как смогла его воля проникнуть в самое сердце города. Хотя наместники считали, что эта тайна известна лишь им, я давно догадывался, что в белой башне хранится один из семи видящих камней. В дни своей мудрости Денетор не исполь- зовал его, не желая бросать вызов Саурону и зная ограничен- ность своей силы. Но мудрость его слабела: и боюсь, что ког- да возросла опасность для его королевства, он посмотрел в камень и был обманут: слишком часто обманывали его со време- ни ухода боромира. Он был слишком велик, чтобы подчиниться воле темной силы, но тем не менее видел лишь то, что эта си- ла позволяла ему видеть. Знания, которые он таким образом получал, несомненно, были часто ему полезны; но вид великой мощи Мордора, которую ему показывали, сеял отчаяние в его сердце, пока он не сошел с ума. -- Теперь я понимаю то, что казалось мне странным, - сказал Пиппин, вздрагивая от воспоминания. - Повелитель ухо- дил из комнаты, где лежал Фарамир; и когда он вернулся, я заметил в нем перемену: он казался старым и разбитым. -- В тот самый час, когда Фарамира принесли в башню, многие из нас видели странный свет в верхнем кабинете, - сказал берегонд. - Но мы видели этот свет и раньше, и в го- роде давно говорили, что иногда повелитель мысленно борется с врагом. -- Увы! Значит, я догадался верно, - сказал Гэндальф. - Так воля Саурона проникла в Минас Тирит; и это меня задержа- ло здесь. И я вынужден буду еще некоторое время оставаться здесь, потому что, кроме Фарамира, здесь скоро будут и дру- гие больные. А сейчас я должен спуститься, чтобы встретить тех, кто придет. Я видел на поле зрелище, опечалившее мое сердце, а может прийти еще большая печаль. Иди со мной, Пиппин! А вы, берегонд, вернитесь в цитадель и расскажите командиру гвар- дии о происшедшем. Кго обязанностью будет, как я думаю, отс- транитиь вас от службы в гвардии; и скажите ему, что я сове- тую послать вас в дома излечения, чтобы вы охраняли своего капитана и служили ему, чтобы вы были рядом, когда он очнет- ся - если он очнется. Ибо вы спасли его от огня. Идите же! Я скоро вернусь. С этими словами Гэнадальф повернулся и направился вмес- те с Пином в нижний город. И когда они спускались, ветер принес серый дождь, пожары погасли и на их месте поднялись столбы дыма.