Глава VI Битва на полях Пеленнора. Но не простой вождь орков руководил осадой Гондора. Тьма рассеялась слишком быстро, раньше даты, назначенной его хозяином: счастье на мгновение изменило ему и мир повернулся против него; победа ускользала в тот самый момент, когда он протянул к ней руки. Но у него были длинные руки. Он все еще располагал огромными силами. Король, дух кольца, глава наз- гулов - он владел многими видами оружия. Он покинул ворота и исчез. Теоден, король марки, достиг дороги, соединяющей реку с городом, и повернул к городу, до которого теперь было не больше мили. Он немного уменьшил скорость в поисках новых врагов, и рыцари, а с ним и Дернхелм, догнали его. Вперид, ближе к стенам, люди Элфхелма появились у осадных машин; они рубили, убивали, сбрасывали врагов в огненные ямы. Вся се- верная часть Пеленнора была завачена, здесь пылали палатки, орки толпами бежали к реке, как дичь перед охотниками. Ро- хиррим передвигались свободно во всех направлениях. Но они еще не сняли осаду и не освободили ворота. Много врагов ос- тавалось перед ними, а на другой половине полей их войска еще не вступили в бой. Южнее, за дорогой, находились главные силы харадрим, и здесь всадники южан собирались вокруг зна- мени своего вождя. Вождь увидел, что знамя короля Рохана на- ходится далеко впереди и окружено лишь небольшим отрядом. Он громко крикнул, развернул свое знамя - черный полумесяц на алом фоне - и поскакал к белому коню во главе большого отря- да. Блеск кривых саблель южан напоминал блеск звезд. Теоден увидел это и не дожидаясь нападения, поскакал ему навстречу. Громкий звон сопровождал их встречу. Но ярость северянина была горячей, а рыцари короля были искус- ней во владении длинными копьями. Их было меньше, но они разбили южан, как молния жжет лес. Прямо через толпу скакал Теоден, сын тенгела, меч его сверкал и обрушился на врага. Потом меч короля разрубил древко знамени и знаменосца - и черный полумесяц закатился. Тогда все уцелевшие всадники южан повернули и побежали. Но смотрите! Неожиданно в расцвете славы золотой коро- левский щит померк. Новое утро исчезло с неба. Тьма опусти- лась на поле. Лошади заржали. Люди падали с седел и десятка- ми лежали на земле. -- Ко мне! Ко мне! - Кричал Теоден. - Вставайте, Эор- линги! Не бойтесь тьмы. Но Снежная Грива в ужасе поднялась на дыбы, забила но- гами в воздухе и затем с громким ржанием упала на бок: ее пронзила черная стрела. Король оказался под лошадью. Огромная тень опускалась, как падающее облако. И смот- рите! Это было крылатое существо - птица, но больше всех других птиц, - и оно было голое, без перьев и пуха; его об- ширные крылья напоминали паутину между роговыми пальцами; от него исходило зловоние. Может, это было существо из древнего мира, чьи родители, скрываясь где-то в забытых горах, дожили до этих дней и вывели в отвратительном гнезде своего птенца, склонного ко злу. А повелитель тьмы взял его и кормил па- далью, пока он не стал больше всех летающих существ; и дал его своему слуге в качестве крылатого коня. Вниз, вниз спус- калась гигантская птица и затем, сложив крылья с пальцами, испустила хриплый крик и села у тела снежной гривы, выпуская когти и вытягивая голую шею. На птице сидела фигура в черном, огромная и зловещая. На голове у нее была корона, но между краем короны и одеждой не было ничего видно, кроме тусклого блеска глаз, - это был глава назгулов. Он снова вернулся, вызвав своего крылатого коня, когда тьма подалась; и вот он снова явился, неся с со- бой уничтожение, превращая в отчаяние надежду и победу в смерть. И он размахивал большой черной булавой. Однако Теоден еще не был обречен. Рыцари его лежали вокруг мертвые, другие, не сумев справиться с безумством своих лошадей, были унесены ими прочь. Но один из рыцарей оставался здесь - юный Дернхелм, чья преданность была силь- нее страха; он плакал, потому что любил своего повелителя, как отца. Мерри, невредимый, прошел рядом с ним через всю атаку, но когда пришла тень, Виндфола в ужасе сбросила Мерри и теперь дико скакала по равнине. Мерри полз на четверень- ках, как оглушенное животное, и такой ужас охватил его, что он ослеп и оглох. -- Человек короля! Человек короля! - Кричало его серд- це. - Ты должен остаться с ним. Ты сказал, что он будет те- бе, как отец. Но воля его не отвечала, а тело дрожало. Он не осмели- вался открыть глаза и взглянуть. Потом сквозь тьму, охватившую мозг, ему послышался го- лос Дернхелма, но голос это теперь казался странным и напо- минал другой, женский, некогда слышанный голос. -- Убирайся, гнусная тварь, повелитель падальщиков! Дай мир мертвым! Холодный голос ответил. -- Не становись между назгулом и его добычей! Или он не убьет тебя просто так. Он унесет тебя в дома плача, за пре- делы всякой тьмы, где плоть твоя будет сожрана, а дрожащий разум предстанет обнаженным перед безвекими глазами. Послышался звон меча, извлекаемого из ножен. -- Делай, что хочешь. Но я помешаю, если смогу. -- Помешаешь мне? Ты дурак. Ни один живой муж не может помешать мне. И тогда Мерри услышал звук, совершенно необычный для того часа. Дернхелм смеялся, и его ясный голос был подобен звону стали. -- Но я не муж! Ты видишь женщину. Я Эовин, дочь Эомун- да. Ты стоишь между мной и моим королем и родственником. Убирайся, если ты не бессмертен! Я убью тебя, если ты прит- ронешься к нему. Крылатое существо зарычало на нее, но дух кольца не от- ветил, как бы охваченный внезапным сомнением. Крайнее изум- ление победило страх Мерри. Он открыл глаза, и тьма покинула его. В нескольких шагах от него находилась огромная птица, и все вокруг нее было во тьме: на ней сидел глава назгулов, как тень отчаяния. Немного левее, лицом к ним, стояла она, та, кого он называл дернхелмом. Шлем упал с ее головы, и светлые волосы бледным золотом сверкали на ее плечах. Серые, как море, глаза смотрели твердо и жестоко; на щеках блестели слезы. В руке она держала меч и прикрывалась щитом от ужас- ных глаз врага. Это была Эовин. В мозгу Мерри вспыхнуло воспоминание о лице, которое он видел, когда уезжал из дунхарроу, - лицо того, кто лишился надежды и ждет смерти. Жалость заполнила его сердце, и неожиданно проснулась медленно разгоравшаяся храбрость. Он сжал кулаки. Она не должна умереть, такая прекрасная, такая отчаянная! Не должна умереть одна, без по- мощи! Лицо врага было обращено не к нему, но Мерри по-прежне- му не осмеливался двигаться, боясь, что на него упадет взгляд свирепых глаз. Мерри медленно пополз, но черный капи- тан обратил на него не больше внимания, чем на червя в гря- зи. Неожиданно крылатое существо взмахнуло крыльями, и под- нялся зловонный ветер. Оно поднялось в воздух и с криком упало на Эовин, угрожая клювом и когтями. Она не отступила, девушка из Рохана, дочь королей, хрупкая, но прочная, как сталь, прекрасная, но и ужасная. Она нанесла сильный быстрый удар, искусный и смертоносный. Она ударила по вытянутой шее, и отрубленная голова упала, как камень. Огромное существо упало, раскинув крылья; Эовин отпрыгнула, и на нее упал луч света, волосы ее заблестели в лучах восхода. Высокий и злобный, поднялся черный капитан, возвышаясь над нею. С криком ненависти, оглушившим всех, поднял он свою булаву и ударил. Щит Эовин был разбит, рука сломана, она упала на колени. Он наклонился над ней, как туча, глаза его сверкнули; он поднял булаву, чтобы добить ее. Но неожиданно он тоже пошатнулся с криком боли, булава пролетела мимо Эовин и вонзилась в землю. Это Мерри ударил его мечом сзади, пробил черный плащ и под кольчугой перере- зал мышцы могучей ноги. -- Эовин, Эовин! - Кричал Мерри. Шатаясь, борясь с бес- памятством, напрягая последние силы, она подняла меч и уда- рила под корону, когда широкие черные плечи наклонились к ней. Полетели искры, меч разбился на много осколков. Корона со звоном откатилась в сторону. Эовин упала на своего врага. Но что это? Плащ и кольчуга пусты! Они, сьежившись, бесфор- менно лежали на земле, разорванные и разбитые; и в задрожав- шем воздухе послышался крик, перешедший в резкий вой, уне- сенный ветром, бестелесный крик; этот крик улетел, и больше никто никогда не слышал его в этом мире. Хоббит Мериадок стоял среди груды тел, мигая, как сова при дневном свете; слезы ослепили его: сквозь туман смотрел он на прекрасную голову Эовин. Она лежала неподвижно. Он взглянул на лицо короля, павшего в разгар свой славы. Снеж- ная грива в агонии прокатилась над ним, она и послужила при- чиной гибели своего хозяина. Мерри наклонился и поднял его руку, чтобы поцеловать ее. Но вот! Теоден открыл глаза, они были ясными, он загово- рил с усилием, но спокойно. -- Прощайте, мастер Холбитла! - Сказал он Мерри. - Тело мое разбито. Я иду к своим предкам. И даже в их могучем об- ществе мне нечего будет стыдиться. Я низверг черный полуме- сяц. Угрюмое утро, радостный день и золотой закат! Мерри не мог говорить, он снова заплакал. -- Простите меня, повелитель, - сказал он наконец, - я нарушил ваш приказ, но не могу больше ничем послужить вам, только при расставании плакать. Старый король улыбнулся. -- Не печальтесь. Я прощаю вас. Нельзя отвергать щедрое сердце. Будьте благословенны. И когда будете мирно сидеть со своей трубкой, вспомните обо мне! Ибо не сидеть мне с вами в медусельде, как я обещал, не слушать ваших рассказов, - он закрыл глаза, и мери склонился к нему. Король вскоре снова заговорил. - Где Эомер? Глаза мои застилает тьма, а я хотел бы увидеть его перед уходом. Он будет теперь королем. И я хочу сказать слово Эовин. Она не хотела покидать меня, и те- перь я не увижу ее. Она была мне дороже дочери. -- Повелитель, - начал разбитым голосом Мерри, - она... - Но в этот момент раздался гул, вокруг загремели рога и трубы. Мерри оглянулся: он забыл о войне и обо всем мире; ему казалось, что много часов прошло после падения короля, хотя на самом деле прошло совсем немного времени. Тут он увидел, что находится в опасности: войска вскоре должны встретится снова, и начнется битва. Силы врага прибывали по дороге от реки, а из-за стены выходили легионы Моргула; а с юга подходили пехотинцы Хара- да, перед ними скакали всадники, а сзади виднелись огромные спины мумаков с боевыми башнями на них. С севера белый крест Эомера вел рохиррим, которых он снова собрал и построил; а из города выходили осажденные, отгоняя врага от ворот, и впереди виднелся серебряный лебедь дол амрота. На мгновение в мозгу Мерри вспыхнула мысль: "где Гэн- дальф? Нет ли его здесь? Он мог бы спасти короля и Эовин!" - Но вот торопливо подскакал Эомер, а с ним рыцари из королев- ской гвардии, которые справились со своими лошадьми. Они с удивлением смотрели на тело свирепого чудовища, их лошади не хотели идти дальше. Но Эомер соскочил с седла, печаль и от- чаяние отразились на его лице, когда он подошел к королю и остановился в молчании. Один из рыцарей взял из рук мертвого знаменосца короля Гутлафа знамя и поднял его. Теоден медленно открыл глаза. Увидев знамя, он сделал знак, чтобы его передали Эомеру. -- Приветствую тебя, король Марки! - Проговорил он. - Скачи к победе! Передай мое прощание Эовин! - С этими слова- ми он умер, так и не узнав, что Эовин лежит рядом с ним. Стоящие рядом с выкриками: "король Теоден! Король Теоден!" Заплакали. Но Эомер сказал им: не печальтесь чрезмерно! Могуч был погибший, погиб он, как подобает. Когда насыплют его могилу, женщины будут на ней плакать. А нас сейчас зовет битва! Но сам он плакал, говоря это. -- Пусть его рыцари останутся здесь, - сказал он, - и с почестями унесут тело с поля битвы! Да, и всех королевских людей, что лежат здесь! Тут он взглянул на убитых, вспоминая их имена. Он уви- дел Эовин, свою сестру, и узнал ее. На мгновение он остано- вился, как человек, пронзенный стрелой в сердце в середине слова; затем лицо его смертельно побледнело, холодная ярость отразилась на нем, на какое-то мгновение он потерял дар ре- чи. -- Эовин, Эовин! - Воскликнул он наконец. - Эовин, как ты оказалась здесь? Какое же безумие, какая дьявольская за- тея увлекла тебя? Смерть, смерть, смерть! Смерть забирает нас всех! Ни с кем не советуясь, не ожидая приближения людей из города, он поскакал вперед, навстречу врагу, трубя в рог и громко крича. Над полем звенел его голос: -- смерть! Вперед! Вперед к уничтожению, вперед к концу мира! И все войско пришло в движение. Но рохиррим больше не пели. Громкими и ужасными голосами они кричали "смерть!" И, набирая скорость, как огромный прибой, прокатились мимо сво- его повелителя и с ревом поскакали на юг. А хоббит мериадок все еще стоял, мигая сквозь слезы, и никто не разговаривал с ним, никто даже не замечал его. Он вытер слезы, наклонился, чтобы подобрать зеленый щит, кото- рый дала ему Эовин, и повесил его на спину. Потом поискал меч, который теперь мог держать только левой рукой. И смот- рите! Меч его лежал рядом, но лезвие дымилось, как сухая ветвь сунутая к огонь; и пока он смотрел на меч, его оружие сморщилось, сьежилось, уменьшилось и исчезло. Так пришел конец мечу из курганов, сработанному на за- паде. Но обрадовался бы, узнав его судьбу, тот, кто выковал его когда-то давно в северном королевстве, когда дунедайн были молоды, а главным их врагом было страшное королевство ангмар и его волшебник-король. Никакое другое лезвие, даже направляемое самой могучей рукой, не могло бы нанести такую рану и рассечь бесмертную плоть, разрушить древнее заклина- ние, делавшее неуязвимым главу назгулов. Короля подняли и, бросив на копья плащи рыцарей, на этих импровизированных носилках понесли в город. Эовин тоже осторожно подяли и понесли за королем. Но рыцарей королевс- кой гвардии унести не смогли: их семеро пало здесь, и среди них начальник гвардии деорвин. Их положили в стороне от тел врагов и свирепого животного и воткнули над ними копья. Впоследствии, когда все кончилось, люди вернулись, разложили костер и сожгли тело крылатого чудовища; но для снежной гри- вы выкопали могилу и устновили на ней камень с надписью на языках Гондора и Марки: верный слуга, но проклятие хозяина, легокрылый конь, быстрая снежная грива. Длинная зеленая трава выросла на могиле снежной гривы, но всегда голой оставалась земля, где сгорело чудовище. Мерри медленно и печально шел за носилками, не обращая больше внимания на битву. Он устал и был полон боли, все его члены дрожали, как от пронзительного холода. С моря пришел сильный дождь; казалось, весь мир оплакивает Теодена и Эовин; дождь погасил огни в городе серыми слезами. Как сквозь туман, Мерри увидел авангард защитников Гондора. Им- рахил, принц дол амрота, подвехал к ним и натянул поводья. -- Какую ношу вы несете, люди рохана? -- Короля Теодена, - ответили ему. - Он мертв. Но войс- ка в битву повел король Эомер, вон там его белый крест. Принц сошел с коня и преклонил колени в знак уважения к павшему королю... Он заплакал. Встав, он взглянул на Эовин и поразился. -- Неужели это женщина? - Спросил он. - И неужели даже женщины рохана в случае необходимости выходят на войну? -- Нет! Только одна, - ответили ему. - Это леди Эовин, сестра Эомера. До этого часа мы не знали о том, что она с нами, и горько оплакиваем ее. Принц, видя ее красоту, хотя лицо ее было бледным и хо- лодным, взял ее за руку; наклонившись, он внимательно посмо- терл на нее. -- Люди рохана! - Воскликнул он. - Ести ли среди вас лекарь? Она ранена, может быть, смертельно, но еще жива. Он прижал к ее губам ярко сверкающий стальной нарукав- ник, и смотрите! Едва различимый туман появился на стали. -- Нужно торопиться, - сказал принц и послал одного из своих людей в город за помощью. Потом поклонился павшим, попрощался с ними и, сев на коня, поехал на битву. Сражающиеся смешались на полях пеленнора - высоко под- нялся звон оружия, сливаясь с криками людей и ржаньем лоша- дей. Трубили рога, гремели трубы, ревели мумаки, которых гнали в битву. Под южными стенами города пехотинцы Гондора выступили навстречу легионам моргула, которые собирались для нападения. Но всадники поскакали на восток на помощь Эомеру. Это были хурин высокий, губернатор кен и повелитель лоссар- наха, хирлуин с зеленых холмов и принц имрахил со своими ры- царями. Но не слишком быстро пришла к рохиррим помощь: счастье изменило Эомеру, и ярость предала его. Его гневный удар оп- рокинул переднюю линию врагов, и болшой отряд всадников про- шел сквозь ряды южан, отгоняя их кавалерию и убивая пехотин- цев. Но к мумакам лошади не осмеливались подходить, они дро- жали и сворачивали в сторону; огромные чудовища были непобе- димы, они возвышались, как защитные башни и харадрим собира- лись вокруг них. И вот наконец харадрим, втрое превышавшие численностью рохиррим, стали брать верх; по полям из осгили- ата двигались новые отряды врага. Они собирались там для грабежа города и ждали только сигнала своего капитана. Он был уничтожен, но готмог, лейтенант моргула, послал их в битву; и они пошли: люди с востока с топорами, варяги из кханда, южане в алом, черные люди из дальнего харада - по- лутролли с белыми глазами и красными языками. Некоторые из них окружили рохиррим, другие направились навстречу людям Гондора, чтобы помешать им соединиться с роханом. И вот, в тот момент, когда удача отвернулась от Гондо- ра, послышался громкий крик со стен города. Была середина утра, дул сильный ветер, он унес на север дождевые тучи, яр- ко светило солнце. И в чистом воздухе часовые увидели зрели- ще, внушившее им ужас, и последние надежды покинули их. Андуин после изгиба у хардонда просматривался на нес- колько миль от города, и люди с острым зрением издалека ви- дели приближающиеся корабли. И, глядя туда, они закричали в отчаянии: на фоне блеска воды они увидели черный флот, под- гоняемый ветром. Дромунды, имевшие и паруса и весла, корабли большого водоизмещения со множеством весел и с черными пару- сами, раздуваемыми ветром. -- Пираты умбара! - Кричали люди. - Пираты умбара! Смотрите! Идут пираты умбара! Значит, белфалас пал, захваче- ны этир и лобеннин! Пираты против нас! Это последний из уда- ров судьбы! И некоторые без приказа, потому что никто не руководил ими в городе, побежали и колоколами ударили тревогу; другие затрубили в трубы сигнал отступления. -- Назад за стены! - Кричали они. - Назад за стены! Возвращайтесь в город, прежде чем все погибнете! Но ветер, подгонявший паруса, уносил эти крики прочь. Но рохиррим не нужно было передавать тревожную новость. Они сами хорошо видели черные корабли. Ибо Эомер находился всего в миле от харленда, и большой отряд врага стоял между ним и гаванью; со всех сторон его обходили враги, отсекая от принца. Он взглянул на реку, и надежда умерла в его сердце, и ветер, который он раньше благословлял, теперь вызывал у него проклятия. Войско моргула ободрилось и, полное новой ярости, бросилось в атаку. Настроение Эомера изменилось, голова его снова стала ясной. Он приказал трубить в рога, чтобы собрать всех людей у своего знамени: он хотел создать стену из щитов, стоять и бороться, пока не погибнут все и совершить деяния, достойные песен о битве на полях пеленнора, хотя может быть, на западе не останется ни одного человека, чтобы вспомнить последнего короля Марки. Он подвехал к зеленому холму и установил на нем свое знамя; белый конь, раздуваемый ветром, казалось, бежал. Отбросив сомнения, как отбросил тьму начавшийся день, я иду в лучах солнца, с песней, меч мой обнажен. Я иду до конца надежды, до гибели седрца; иду к гневу, к разрушению, к красной ночи! Такие стихи произнес он, но при этом он смеялся. Снова в нем проснулась радость битвы: он был король. И, взглянув на черные корабли, он поднял меч, бросая им вызов. И тут его охватило удивление и великая радость: он под- бросил меч, сверкнувший в лучах солнца, и запел, поймав его. Все посмотрели туда, куда и он: на переднем корабле развер- нулось большое знамя. На нем пылало белое дерево - это был знак Гондора; а над деревом семь звезд и корона - знаки элендила, которые люди не видели уже много лет. Звезды пла- менели в лучах солнца, ибо были вышиты жемчугом арвен, до- черью элронда; корона ярко сверкала, ибо была сделана из митрила и золота. Так пришел Арагорн, сын арахорна, элессар, потомок Исилдура, пришел через тропы смерти, пришел с моря в коро- левство Гондор; и радость рохиррим выразилась в взрыве хохо- та, в блеске мечей, а радость города - в музыке труб и звоне колоколов. А войско мордора оторопело: ему показалось кол- довством, что его собственные корабли полны противниками. Черный ужас охватил людей мордора: они поняли, что судьба повернулась против них, судьба близка. На восток скакали рыцари дол амрота, гоня перед собой врагов: троллей, варягов и орков, ненавидящих солнечный свет. На юг скакал Эомер, и враги бежали перед ним: они ока- зались между молотом и наковальней. Потому что теперь люди спрыгивали с кораблей на причалы харленда и неслись, как бу- ря. Здесь были леголас и гимли с топором, и хальбарад со знаменем, и элладан, и элрогир со звездами на лбу, и суровые дунедайн, следопыты севера, ведущие за собой большое войско лебеннина и ламедона - южных областей Гондора. А перед всеми шел Арагорн с пламенем запада - андрилом, горящим огнем, восстановленным нарсилом, смертоносным, как и в древности - на лбу его горела звезда элендила. И наконец Эомер и Арагорн встретились в центре битвы; опираясь на мечи, они взглянули друг на друга и обрадова- лись. -- Вот мы и встретились вновь, хотя все войска мордора разделяли нас, - сказал Арагорн. - Разве я не говорил этого в хорнбурге? -- Так вы говорили, - сказал Эомер. - Но надежды часто обманывают, а я и не знал, что вы и есть человек, предска- занный пророком. Но дважды благословенна неожиданность, и никогда не была встреча друзей более радостной. - Они пожали руки. - И помощь более своевременная, - добавил Эомер. - Но вы пришли не очень скоро, мой друг. Много потеряно, и боль- шая печаль выпала нам. -- Тогда давайте мстить за нее, а не разговаривать, - сказал Арагорн, и они вместе поскакали в бой. Им предстояла еще жестокая схватка и долгая работа: южане были храбрыми людьми, а отчаянное положение еще усили- ло их ярость; а люди востока были сильны и опытны в военном деле и не просили пощады. То тут, то там, у сожженной фермы или амбара, на холме или вокруг кургана, под стеной или в поле, они собирались и сражались, пока не подошел к концу день. Наконец солнце зашло за миндоллуин, заполнив все небо огромным заревом, так что холмы как бы залило кровью; огонь отражался в реке, и трава пеленнора краснела перед приходом ночи. В этот час закончилась великая битва на полях пеленно- ра; и ни одного живого врага не осталось внутри риммаса. Все были убиты или утонули в красной пене реки. Мало кто вернул- ся в моргул или в мордор, а в землю харадрим пришли только отдаленные слухи - рассказы о гневе и ужасе Гондора. Арагорн, Эомер и имрахил ехали к воротам города; они так устали, что не чувствовали ни радости, ни печали. Они остались невредимы, ибо такова была их судьба, таковы искус- ство и мощь их рук, мало кто осмеливался противиться им или смотреть в их глаза в момент гнева. Но многие были ранены, искалечены или лежали мертвыми на полях. Топоры изрубили фарлонга, сражавшегося в одиночку пешим; дуилин из мортонда и его брат были растоптаны насмерть, когда напали на мума- ков, подведя своих лучников на расстояние выстрела, чтобы попасть животным в глаза. Не вернется и прекрасный хирлуин в пиннат голин, не вернется в гримолейд гримболд, не покажется больше на севере суровый следопыт хальбарад. Погибло много: славных и безвестных, капитанов и простых солдат. Это была великая битва, и невозможно полностью рассказать о ней. Так пел о ней будущий сказитель Рохана в песне о могилах Мунд- бурга. Мы слышали рога, звенящие в горах, Мечи сияли в южном королевстве. Кони скакали в Стонингленд, как Утренний ветер. Война разгоралась. Там пал Теоден, могучий Тенглинг, К своим залам золотым и зеленым пастбищам, К северным полям он никогда не вернулся, Высокий повелитель войска. Хардинг и Гутлав, Дунхир и Деорвин, могучий Гримболд, Хирфара и Херубранд, Хорн и Фастрид Сражались и пали в далекой стране. В могилах Мундбурга под насыпью они лежат Со своими союзниками, воинами Гондора. Ни Хирлуин прекрасный к своим холмам у моря, Ни Форлонг старый в цветущие долины В Арнахе, его собственной стране не вернулись С торжеством; не вернулись высокие лучники Деруфин и Дуилин к своим темным водам Озера Мордонда в тени гор. Смерть утром и конце дня забирала воинов. Долго спят они под травой в Гондоре у великой реки. Сейчас она серая, как слезы, а тогда была красной, Ревущая вода: окрашенная кровью пена горела на солнце; Маяки на холмах горели по вечерам; На Риммас Эчор выпала красная роса.