Глава III Сбор Рохана. Все дороги вели теперь на восток, навстречу войне и наступлению тени. И в тот момент, когда Пиппин стоял у боль- ших ворот города и следил за приближением принца дол амрота с его отрядом, король Рохана спускался с гор. День подходил к концу. В последних лучах солнца всадни- ки отбрасывали длинные и острые тени, бежавшие перед ними. Тьма уже вползла под бормочущие лиственницы, покрывавшие крутые горные склоны. Король к концу дня ехал медленно. Вскоре тропа обогнула крутую обнаженную скалу и углубилась в полумрак мягко вздыхающих деревьев. Они двигались вниз длин- ной извивающейся цепочкой. Когда они спускались на дно глу- бокого ущелья, то обнаружили, что уже наступил вечер. Солнце зашло. Сумерки легли на водопады. Весь день перед ними бежал вниз горный ручей, пробивая себе путь среди поросших соснами скал; теперь, вырвавшись из каменных ворот, он устремился в широкую долину. Всадники последовали за ним, и вот перед ними лежит Харроудейл, доли- на Харроу, и громко звучит вечером ручей. Здесь белая Сноу- борн - Рожденная Снегами, - обьеденилась с другими ручьями, течет, пенясь у камней, вниз к Эдорасу, к зеленым холмам и долинам. Справа у начала большой долины могучий Старкхорн - Непреклонный Рог, - вздымал свою вершину, укутанную облака- ми; но его неровная вершина, одетая вечными снегами, сияла над миром, с голубыми тенями на востоке, окрашенная красным светом заката. Мерри с удивлением смотрел на незнакомую страну, о ко- торой он слышал много раз. Это был мир, лишенный неба, в ко- тором глаз сквозь туманный воздух видел лишь склоны, большие каменные стены за другими стенами и хмурые вершины, окутан- ные туманом. Он сидел слушая шум воды, шепот темных деревь- ев, треск камня и тишину, покрывающую все звуки. Он любил горы, вернее любил мысль о них, проходящую через все расска- зы: но теперь он угнетен огромностью среднеземелья. Он хотел бы закрыться от этой безбрежности, огромности в какой-нибудь маленькой комнате у очага. Он очень устал, потому что хотя они двигались и не быс- тро, но почти безостановочно. Три дня час за часом прыгал он вверх и вниз по тропам, по длинным спускам, через множество ручьев, иногда рек, где тропа становилась шире, он ехал ря- дом с королем, не замечая как улыбаются всадники, видя их рядом: хоббита на маленьком сером пони. Он разговаривал с Теоденом, рассказывая ему о своем доме и о жизни народа уде- ла или в свою очередь слушал рассказы о Марке и о ее могучих воинах в старину. Но большую часть времени, особенно в пос- ледний день, он просто ехал за королем, ничего не говоря и стараясь понять неторопливую звучную речь Рохана, которую использовали люди вокруг него. В этом языке было много зна- комых ему слов, но произносились они немного по другому, чем в уделе. Однако он не мог связать эти слова. Временами ка- кой-либо из всадников начинал петь, и Мерри чувствовал, как прыгает его сердце, хотя и не понимал, о чем говорится в песне. Он чувствовал себя одиноким, особенно сейчас, в конец дня. Он гадал, где в этой чужой земле может находится Пиппин и что стало с Арагорном, Леголасом и Гимли. Потом неожиданно холодом коснулись его мысли о Фродо и Сэме. -- Я забыл о них! - Почти вслух сказал он с расскаяни- ем. - Они важнее всех нас. И я пришел сюда, чтобы помогать им. Но сейчас они в сотнях миль отсюда, если только еще жи- вы. Он вздрогнул. -- Наконец Харроудейл! - Сказал Эомер. - И наше путе- шествие почти окончено. Они остановились. Тропа выходя из узкого ущелья, круто спускалась. В мерцании внизу, как сквозь высокое окно, видна была большая долина. Виден был одинокий мигающий огонек око- ло реки. -- Это путешествие, может, и окончено, - сказал Теоден, - но нам предстоит еще долгий путь. Прошлой ночью было пол- нолуние, и утром я должен скакать в Эдорас на сбор Марки. -- Но если вы примете мой совет, - тихо сказал Эомер, - вы затем вернетесь сюда и дождетесь конца войны. Теоден улыбнулся. -- Нет, сын мой, ибо так я буду называть вас, не гово- рите в мои старые уши слова Змеиного Языка! - Он выпрямился и оглянулся на длинную линию всадников, исчезающую сзади в сумерках. - Долгие годы, кажется, минули с тех пор, как я не был на западе; но никогда больше я не буду опираться на по- сох. Если война будет проиграна, зачем мне скрываться в хол- мах? А если она будет выиграна, то какая печаль, даже если я и паду, истратив свои последние силы? Но оставим это сейчас. Сегодня мы проведем ночь в крепости Дунхарроу. Нам остался один мирный вечер. Идем! В сгущающихся сумерках они спустились в долину. Здесь сноуборн текла вблизи западного склона долины, и вскоре тро- па их привела к броду, где мелкая вода громко журчала на камнях. Брод охранялся. Когда король приблизился, много лю- дей вышло из тени скал; увидев короля, они воскликнули ра- достными голосами: -- Король Теоден! Король Теоден! Вернулся король Марки! Один из них протрубил в рог. Эхо отозвалось в долине. Ответили другие рога, и на той стороне реки вспыхнули огни. Неожиданно сверху послышался громкий звук труб, к нему присоединились голоса, крики, удары в камень. Так король Марки победоносно возвращался с запада в Дунхарроу у подножья белых гор. Здесь он нашел собравшимися свои остальные войска, потому что когда стало известно о его прибытии, капитаны выехали ему навстречу к броду с новостями от Гэндальфа. Во главе их был Дунхар, глава жителей Дунхар- роу. -- На рассвете три дня назад, повелитель мой, - сказал он, - Обгоняющий Тень прилетел, как ветер, с запада в Эдо- рас, и Гэндальф принес известие о вашей победе, от которого порадовались наши сердца. Но он принес ваш приказ спешно со- бирать всадников. А затем появилась крылатая тень. -- Крылатая тень? - Переспросил Теоден. - Мы тоже виде- ли ее, но это было глубокой ночью перед тем, как уехал Гэн- дальф. -- Может быть, повелитель, - сказал Дунхар. - Но та же самая, а может, другая, похожая, летающая тьма в форме чудо- вищной птицы пролетела утром над Эдорасом, и все люди были охвачены ужасом. Она снизилась над Медусельдом и, когда ле- тела низко, чуть не задела конька крыши, послышался крик, чуть не остановивший наши сердца. Тогда-то Гэндальф и посо- ветовал нам не собираться в поле, а встретить вас в долине у гор. И он просил нас без крайней необходимости не зажигать огня и не разводить костров. Так мы и сделали. Гэндальф го- ворил очень властно. Мы поверили, что таково ваше желание. В Харроудейл эти злые существа не появлялись. -- Хорошо, - сказал Теоден. - Я поеду в холл и до отды- ха встречусь с маршалами и капитанами. Пусть они придут ко мне как можно скорее. Дорога теперь вела на восток прямо через долину, кото- рая в этом месте была больше полумили в ширину. Луга зарос- шие красной травой, серой в наступающей ночи, лежали вокруг, но впереди, в дальней стороне долины, Мерри увидел стену - последний отрог Отарихорна, пробитый в далеком прошлом ре- кой. Повсюду виднелись большие толпы людей. Некоторые толпи- лись у самой дороги, приветствуя короля и всадников радост- ными криками; за ними уходя во тьму, видны были ровные ряды палаток и навесов, линии лошадей, груды вооружения, копья торчали, как стволы недавно посаженных деревьев. И все соб- равшиеся оставались в темноте, и хотя с гор дул холодный ве- тер, не горела ни одна лампа, ни один костер. Плотно заку- танные часовые ходили взад и вперед. Мерри подумал, сколько же здесь всадников. В темноте он не мог поределить их количества, но ему показалось, что соб- ралась большая армия во много тысяч человек. Пока он огляды- вался по сторонам, королевский отряд приблизился к утесу в восточном конце долины; здесь трава начала подниматься, и Мерри в удивлении посмотрел вверх. Он находился на дороге, подобной которой никогда не видел. Она была сделана руками людей тех древних времен, от которых не сохранилось и песен. Она шла вверх, извиваясь, как змея, прокладывая себе путь по крутому склону утеса. По ней можно было подняться на лошади и проехать медленно на телеге. Но если дорогу защищали свер- ху, враг не мог подняться по ней, разве что лишь с воздуха. На каждом повороте дороги были установлены большие камни в форме людей, огромных, с голыми руками и ногами, сидевших скрестив ноги и поддерживающих руками толстые животы. Неко- торые фигуры за прошедшие годы утратили все черты лица, за исключением глаз, по-прежнему смотревших на проходящих, всадники их не замечали. Они называли их пукель-людьми и ед- ва бросали на них взгляд. Но Мерри смотрел с удивлением и жалостью.