если бы я шел, куда хочу я бы сей- час бродил далеко на севере, в прекрасной долине Раздола. Некоторое время она молчала, как бы обдумывая его сло- ва. Потом взяла его за руку. -- Вы мужественный и решительный человек, - сказала она, - такие люди заслуживают славы. - Она помолчала. - Если вы должны идти, позвольте мне следовать за вами. Я устала скрываться в горах и хочу смотреть в лицо опасности и битве. -- Ваш долг быть с вашими людьми, - возразил он. -- Слишком часто слышала я о долге! - Воскликнула она. - Но разве я не из дома Эорла, разве я не умею носить меч? Я долго ждала. Разве я не могу теперь вести такую жизнь, какую хочу? -- Мало кто делает это с честью, - ответил он. - Что касается вас, леди, разве вы не приняли на себя управление людьми до возвращения повелителя? Если бы не вы были избра- ны, на это место был бы назначен какой-нибудь маршал или ка- питан, и он не мог бы отказаться и уехать, устал он или нет. -- Я всегда должна быть выбрана? - С горечью спросила она. - Должна я всегда и оставаться, когда всадники уезжают, чтобы беречь их дома, пока они завоевывают славу, и чтобы, вернувшись, они нашли еду и постель? - Может наступить такое время, - сказал он, - когда никто не вернется. Тогда не нужна будет слава, потому что некому будет помнить о делах, которые были совершены при последней защите наших домов. Но деяния не станут менее славными от того, что они не прославлены. И она ответила: -- Все, что вы говорите, звучит так: ты женщина, и твоя участь - оставаться дома. Когда мужчины умирают в битве с честью, ты можешь сгореть в доме, потому что мужчины не нуж- даются в тебе больше. Но я из дома Эорла, я не служанка. Я умею ездить верхом, я владею мечом, я не боюсь ни боли, ни смерти. -- Чего же вы боитесь, леди? - Спросил он. -- Клетки, - ответила она. - Сидеть за ее прутьями, по- ка не привыкнешь и не состаришься, когда великие деяния уже не смогут быть сделаны. -- И вы советуете мне отказаться от дороги, потому что она опасна. -- Так может один воин советовать другому, - сказала она. - Но я не прошу вас бежать от опасностей, а ехать на битву, где ваш меч заслужит и славу и победу. Я не хочу ви- деть, как бесполезно пропадает высокая доблесть. -- Я тоже, - согласился он. - Поэтому я и не говорю вам: леди, оставайтесь! У вас нет дела на юге. -- Нет его и у тех, кто войдет с тобой... Они идут по- тому что не хотят расставаться с тобой - потому что они лю- бят тебя. Она повернулась и исчезла в ночи. Когда стало светать, но солнце еще поднялось из-за хребтов на востоке, Арагорн был готов к отьезду. Все его то- варищи уже сидели в седлах, и Арагорн хотел подняться в сед- ло, когда леди Эовин пришла прощаться с ними. Она была оде- та, как всадник и вооружена мечом. В руке у нее была чаша; поднеся ее к губам, она отпила от нее немного и пожелала им хорошей скорости; затем она передала чашу Арагорну, он отпил из нее и сказал: -- Прощайте, леди Рохана! Я пью за счастье вашего дома и за ваше счастье и счастье вашего народа. Передайте вашему брату - за тенью мы встретимся снова... Гимли и Леголасу, стоящим поблизости, показалось, что она всхилпнула. Но она сказала: -- Арагорн, ты пойдешь? -- Да, - ответил он. -- Ты не позволишь мне ехать с тобой, как я просила? -- Нет, леди. Я не могу это сделать без разрешения ко- роля и вашего брата, а они не вернутся до завтра. У меня же на счету каждый час, даже каждая минута. Прощайте! Она упала на колени, говоря: -- Прошу тебя! -- Нет, леди, - сказал он и, взяв ее за руку, поднял. Поцеловав ее руку, он прыгнул в следо и поехал, не оглядыва- ясь; и лишь те, кто хорошо знал его и ехали поблизости, ви- дели, какую боль он испытывает. Эовин стояла неподвижно, как вырезанная из камня фигу- ра, руки ее были сжаты, она следила за ними, пока они не скрылись в тени Двиморберга, горы призраков, в которой были ворота смерти. Когда они исчезли из вида, она повернулась, спотыкаясь, как слепая, и пошла к себе. Никто из ее людей не видел этого расставания, они были испуганы и прятались, пока чужеземцы не ушли. И некоторые говорили: -- Это эльфы. Пусть идут в темные места и никогда не возвращаются. Время и так злое. Свет был серым, когда они ехали, потому что солнце не выбралось из-за черных хребтов горы призраков перед ними. Ужас охватил их, когда они проехали между рядами древних камней и оказались вблизи Димхолта. Здесь в тени черных де- ревьев, которую даже Леголас не мог долго выдерживать, они нашли ровное место, долину, уходившую в гору, и справа от их дороги стоял одинокий могучий камень, подобный пальцу судь- бы. -- У меня застыла кровь, - сказал Гимли, но остальные молчали, и его голос упал на толстый слой пихтовых игл у них под ногами и затих. Лошади не хотели идти мимо грозного кам- ня, пока всадники не спешились и не повели их. Так они по- дошли к концу долины, и здесь была крутая каменная стена, а в ней, как пасть ночи, зияла темная дверь. Над ней на широ- кой арке были врезаны знаки и фигуры, но они были слишком неясны, чтобы прочесть их, и страх поднимался от них, как густой туман. Отряд остановился, и не было сердца, что не дрогнуло бы, разве что сердце эльфа Леголаса, который не боялся приз- раков людей. -- Это злая дверь, - сказал Хальбарад, - и моя смерть лежит за ней. Тем не менее я осмелюсь пройти в нее, но вот ни одна из лошадей не посмеет. -- Но мы должны войти в нее, поэтому и лошади должны тоже, - сказал Арагорн. - Потому что если мы пройдем эту тьму, много лиг ляжет за нею, и каждый потраченный час приб- лижает триумф Саурона. Следуйте за мной! Арагорн пошел вперед, и сила его воли была такова, что все дунедайн и их лошади последовали за ним. Любовь лошадей к следопытам была такова, что они шли за своими всадниками, преодолевая ужас перед дверью. Но Арод, Роханский конь, от- казывался идти, он стоял, мокрый, и дрожал в страхе, так что жаль было на него смотреть. Тогда Леголас положил ему на глаза руку и что-то негромко проговорил; наконец Арод позво- лил повести себя, и Леголас прошел в дверь. И снаружи остал- ся только гном Гимли. Колени его дрожали, он был зол на себя. -- Неслыханно! - Сказал он. - Эльф идет под землю, а гном не осмеливается! С этими словами он ринулся вперед. Но ему показалось, что ноги его налились, глаза охватила тьма, он ослеп, Гимли сын Глоина, который бесстрашно спускался в самые глубины земли. Арагорн захватил в Дунхарроу факелы, и теперь он шел впереди, высоко неся один из них. Элладан с другим факелом шел в тылу, и Гимли, спотыкаясь, догонял их. Он ничего не видел, кроме тусклого пламени факелов. Когда отряд останав- ливался, вокруг слышался бесконечный шепот голосов и гул слов на языке, которого Гимли никогда раньше не слыхал. Никто не нападал на отряд, не мешал ему пройти, и одна- ко страх гнома все рос, и главным образом потому, что он знал, что не смог бы повернуть назад: все пути были заполне- ны невидимым войском, следававшим за ними. Так тянулось время, пока Гимли не увидел зрелище, кото- рое впоследствии не был склонен вспоминать. Дорога была ши- рокой, насколько он мог судить, но теперь отряд неожиданно оказался в большой пещере, и стен ни с одной стороны не бы- ло. Ужас Гимли был так велик, что он с трудом мог идти. Сле- ва во мгле что-то сверкнуло. Арагорн остановился и пошел взглянуть, что это такое. -- Неужели он совсем не чувствует страха? - Пробормотал гном. - В другой любой пещере Гимли, сын глоина, первым по- бежал бы при блеске золота. Но не здесь! Пусть оно лежит! Тем не менее он подошел ближе и увидел склонившегося Арагорна, в то время как Элладан держал оба факела. Перед Арагорном лежал скелет могучего человека. Он был одет в кольчугу, и все его вооружение лежало здесь же: воздух в пе- щере был сух, а кольчуга война позолочена. Пояс у него был из золота и граната, шлем на черепе богато украшен золотом. Воин упал лицом вниз перед стеной пещеры, как теперь можно было видеть; перед ним находилась крепко закрытая каменная дверь; кости пальцев скелета все еще цеплялись за щель. Ря- дом с ним лежал зазубренный меч, как будто он в отчаянии бил им по скалам. Арагорн не тронул его, но, молча осмотрев, встал и вздохнул. -- Долгие годы лежит он у двери, которую не сумел отк- рыть, - пробомотал он. - Куда ведет эта дверь? И почему он пошел сюда? Никто не знает этого! Но это не мое дело! - Воскликнул он, оборачиваясь назад и обращаясь к шепчущей тьме. - Храните свои тайны проклятых годов! Нам нужно спешить. Пропустите нас и идите за нами. Я призываю вас к камню Эреча! Ответа не было, наступило полная тишина, еще более ужасная, чем шепот; потом донесся порыв холодного воздуха, факелы замигали и погасли, и их не смогли зажечь вновь. О том, что последовало дальше, Гимли почти ничего не мог ска- зать. Все шли вперед, а он тащился сзади, преследуемый рас- тущим ужасом, который, казалось, вот-вот охватит его. И за ним доносился рокот, как топот многих ног. Он спотыкался и полз, как зверь, пока не понял, что больше не выдержит: либо этому наступит конец, либо он побежит назад в безумии навст- речу ужасу. Неожиданно он услышал журчание воды, и звук по- казался ему резким и чистым, как от падения камня в темный сон. Становилось светлее, и, смотрите! Отряд прошел через другую дверь, широкую, с высокой аркой. Перед ними, круто спускаясь вниз, открылась дорога между крутыми утесами, ост- рые края которых видны были на фоне неба высоко вв ерху. Так глубоко и узко было это ущелье, что небо казалось темным и на нем сверкали маленькие звезды. Но как узнал потом Гимли, оставалось еще два часа до захода солнца того дня, когда они выступили из Дунхарроу. Отряд снова поехал верхом, и Гимли вернулся к Леголасу. Они ехали цепочкой. Наступил вечер, сгустился голубой сум- рак; страх продолжал преследовать их. Леголас обернулся, чтобы сказать что-то Гимли, и гном увидел яркий блеск в гла- зах эльфа. За ними последним ехал Элладан. -- Мертвые идут за нами, - сказал Леголас. - Я вижу фи- гуры людей и лошадей, бледные знамена, как клочья тумана, и копья, как прутья кустов в туманную ночь. Мертвые идут за нами. -- Да, мертвые окружают нас. Они вызваны, - сказал Эл- ладан. Отряд неожиданно, как из щели в стене, вышел из ущелья: перед ними лежала высокогорная равнина, с холодным звуком множества водопадов, посреди нее бежал ручей. -- Где мы в Средиземье? - Спросил Гимли, и Элладан ответил: -- Мы у истоков Мортонда, длинной холодной реки, кото- рая впадает в море, омывающее стены Дол Амрота. Люди называ- ют эти холмы черный корень. Долина Мортонда с юга глубоко вдавалась в горы. Ее кру- тые склоны поросли травой, но в этот час все было серым, по- тому что солнце зашло и далеко внизу мигали огоньки в домах людей. Долина была богата и густо населена. Не оборачиваясь, Арагорн громко, так что все услышали, воскликнул: -- Друзья забудьте усталость! Вперед! Мы должны прибыть к камню Эреча до конца этого дня, а путь еще долог. И они, не оглядываясь, поехали, пока не добрались до моста через ручей, за которым спускалась вниз дорога. Огни в домах гасли, двери закрывались при их приближе- нии, люди разбегались с криками ужаса, как преследуемая дичь. И в ночи слышались крики: -- Король мертвых! Король мертвых идет на нас! Далеко внизу звонили колокола, и все бежали от лица Арагорна. Но серый отряд скакал безостановочно, пока лошади не начали спотыкаться от усталости. И в полночной тьме, чер- ной, как в горной пещере, они прискакали к холму Эреч. Издавна ужас смерти лежал на этом холме и на окружающих полях. На вершине холма стоял черный камень, круглый, как шар, и высотой в рост человека, хотя половина его была пог- ружена в землю. Он казался неземным, как будто упал с неба, во что и верили некоторые; но те, кто еще помнил сказания запада, говорили, что камень принесен из руин Нуменора и ус- тановлен здесь Исилдуром. Никто из жителей долины не осмели- вался приблизится к нему; говорили, что это место встреч те- невых людей, что во времена ужаса они толпами собираются вокруг камня и шепчутся. К этому камню подвехал отряд и остановился в ночи. Эл- рогир дал Арагорну серебряный рог, и тот подул в него; сто- явшим поблизости показалось, что они слышат ответный рог, как это из далекой пещеры. Больше ничего не было сшылно, и однако они были уверены, что огромное войско собралось вок- руг холма, на котором они стояли; холодный ветер, как дыха- ние призраков, доносился с гор. Арагорн спешился и, стоя у камня, громко воскликнул: -- Нарушители клятвы, зачем вы пришли? И далекий голос в ночи ответил: -- Выполнить клятву и получить мир. Тогда Арагорн сказал: -- Час настал. Я отправляюсь к Шелагиру, что на Андуи- не, и вы пойдете за мной. И когда вся эта земля будет очище- на от слуг Саурона, я сочту, что клятва выполнена, и вы по- лучите мир и удалитесь навсегда. Ибо я Элессар, потомок Исилдура Гондорского. Он попросил Хальбарада развязать жезл, и смотрите! В связке находилось черное знамя. Если на нем и были какие-то изображения, то в темноте их нельзя было разобрать. Наступи- ла тишина. Отряд разместился у камня, но спали они мало, по- тому что ужас мертвых заполнил все вокруг. Когда наступил рассвет, холодный и бледный, Арагорн не- медленно встал и повел отряд дальше в путешествие, быстрое и утомительное, лишь воля Арагорна вела их вперед. Никто из смертных не выдержал бы такого путешествия, кроме дунедайн с севера, а с ними гном Гимли и эльф Леголас. Они прошли Тарланг и прибыли в Ламедон, а теневое войс- ко шло за ними, распространяя страх, и они пришли в Каламбе- лу на Кирише, и солнце, красное, как кровь, зашло за Пиплат Гелин на западе. Поселок и броды Кириш они нашли покинутыми, потому что большинство мужчин ушло на войну, а оставшиеся бежали при слухах о приближении короля мертвых. Следующий день наступил, но рассвета не было, и серый отряд двинулся во тьму бури Мордора и скрылся от взора смертных; но мертвые следовали за ним.