-- Но с тех пор прошло больше эры, - сказал Сэм. - Мер- твецы не могут быть здесь! Это какая-то дьявольщина, приду- манная в Черной земле. -- Кто знает? Смеагол не знает, - ответил Голлум. - Вы не можете достать их, не можете дотронуться до них. Мы пыта- лись однажды, да, моя прелесть. Я пытался однажды, но до них нельзя дотронуться. Только видеть, но не трогать. Нет, моя прелесть! Все мертвы. Сэм мрачно взглянул на него и содрогнулся, подумав, что догадывается, зачем Голлуму понадобилось дотрагиваться до них. -- Ну, я не хочу их видеть, - сказал он. - Никогда! Нельзя ли нам уйти отсюда? -- Да, да, - сказал Голлум. - Но медленно, очень мед- ленно. Очень осторожно! Или хоббиты присоединятся к мертве- цам и зажгут свои маленькие светильники. Следуйте за Смеаго- лом! Не смотрите на огни! Он побрел направо, ища дорогу вокруг озера. Хоббиты шли сразу за ним, наклоняясь, часто как и он, используя руки. -- Если так вообще пойдет и дальше, мы превратимся в трех прелестных маленьких голлумов, идущих в ряд, - почти вслух подумал Сэм. Наконец они подощли к концу черного озера и пересекли его, перепрыгивая с одной предательской кочки на другую. Часто они спотыкались, падая вперед руками в воду зловонную, как в выгребной яме; вскоре они с головы до ног были вымаза- ны зловонной грязью и нестерпимо пахли. Поздней ночью они снова добрались до твердой земли. Голлум свистел и шептал что-то про себя, но было похоже, что он доволен: каким-то удивительным образом и благодаря како- му-то невероятному чувству - запаху воспоминаний - он, каза- лось, знал где они находятся и был уверен в выборе пути. -- Мы идем дальше, - сказал он. - Хорошие хоббиты! Сме- лые хоббиты. Очень, очень усталые, конечно, мы все устали, моя прелесть. Но мы должны увести хозяина от этих злых ог- ней, да, мы должны... С этими словами он снова двинулся вперед почти рысью по длинной полосе между высокими камышами, и они брели за ним спотыкаясь, так быстро, как только могли. Но через некоторое время Голлум неожиданно остановился и с сомнением принюхал- ся, свистя, как будто он был чем-то недоволен или обеспоко- ен. -- Что это? - Проворчал Сэм, не понявший его действий. - Зачем принюхиваться? Вонь и так бьет мне в нос. Ты воня- ешь, и хозяин воняет; все это место воняет. -- Да, да, и Сэм воняет, - ответил Голлум. - Бедный Смеагол чувствует это, но хороший Смеагол переносит это. По- могает хорошему хозяину. Но дело не в этом. Воздух движется, что-то изменяется. Смеагол удивляется, ему это не нравится. Он снова пошел, но его беспокойство росло, снова и сно- ва он останавливался, выпрямляясь во весь рост и поворачивая голову на восток и юг. Некоторое время хоббиты ничего не слышали и не понимали, что его тревожит. Затем неожиданно все трое остановились, принюхиваясь и прислушиваясь. Фродо и Сэму показалось, что они слышат доносящийся откуда-то изда- лека долгий воющий крик, высокий, тонкий и жестокий. Они задрожали. В тот же момент движение воздуха коснулось их ко- жи; стало очень холодно. Стоя с настороженными ушами, они услышали шум, похожий на отдаленный ветер. Туманные огни задрожали, потускнели и погасли. Голлум не двигался. Он стоял, дрожа и что-то бормоча. Наконец порыв ветра обрушился на них, свистя над болотами. Ночь посветлела, они смогли видеть движущиеся облака тумана. Подняв головы, они увидели, что облака разрываются. Высоко в небе появилась луна в разрыве туч. На мгновение ее вид внушил бодрость в сердце хоббитов. Но Голлум закрыл лицо руками, бормоча проклятия белому лицу. А потом Фродо и Сэм, глядя в небо и глубоко дыша посвежевшим воздухом, увидели это: небольшое облако, летящее с проклятых холмов, черная тень, вылетевшая из Мордора, крылатая злове- щая фигура. Она пролетела на фоне луны и со смертоносным криком исчезла на западе, перегоняя быстрый ветер. Путники упали ниц, прижимаясь к холодной земле. Тень ужаса повернула и вернулась, на этот раз летя ниже, прямо над ними, пригибая болотные камыши своими крыльями. Потом она исчезла, летя обратно в Мордор со скоростью гнева Сауро- на: за ней улетел и ветер, оставив мертвые болота голыми и мрачными. Болотная пустыня вполоть до зловещих гор была те- перь залита лунным светом. Фродо и Сэм встали потирая глаза, как дети, разбуженные после кошмара и увидевшие, что над миром все еще знакомая ночь. Но Голлум продолжал лежать, как парализованный. Хобби- ты с трудом подняли его, и некоторое время он не поднимал лица, но стоял нагнувшись и закрывая голову большими плоски- ми ладонями. -- Духи! - Скулил он. - Духи на крыльях... Драгоцен- ность их хозяин! Они видят все, все. Ничего нельзя спрятать от них. Будь проклято белое лицо! Они все расскажут ему. Он видит. Он знает. Ах, Голлум, Голлум, Голлум! Только когда луна зашла далеко на западе за Тол Бран- дир, он смог встать и идти. С этого времени Сэму начало казаться, что он заметил изменение в Голлуме. Голлум больше подлизывался и старался показать свое дружелюбие; но временами Сэм ловил странные взгляды, которые тот бросал на Фродо. И Голлум все чаще и чаще обращался к свой старой манере речи. У Сэма был и дру- гой повод для беспокойства. Фродо казался уставшим, уставшим до изнеможения. Он мало говорил, в сущности он почти совсем не говорил; он не жаловался, но шел, как тот, кто несет груз, вес которого становится непосильным; он тащился все медленнее и медленнее, так что Сэм часто просил Голлума по- дождать и не оставлять хозяина сзади. С каждым шагом к воротам Мордора Фродо чувствовал, как тяжелеет Кольцо, висящее на цепочке у него на шее. Он начал ощущать, как вес Кольца пригибает его к земле. Но еще больше его беспокоил глаз: так он называл его про себя. Именно глаз, а не тяжесть Кольца заставлял Фродо нагибаться и укры- ваться при ходьбе. Глаз - это ужасное растущее ощущение враждебной воли, которая с ужасающей силой стремиться про- никнуть сквозь облака, сквозь землю, сквозь тело, чтобы при- колоть тебя, неподвижного, обнаженного, под смертоносным взглядом. Таким тонким и хрупким был покров, что еще как-то защищал его. Фродо теперь знал, где обитает эта воля - как человек с закрытыми глазами знает, где находится солнце. Он смотрел туда, и мощь этой воли ударяла ему в лицо. Голлум вероятно, ощущал что-то в том же роде. Но хобби- ты не могли догадаться, что происходит в его злобном сердце, разрывающемся между властью Глаза, стремлением к Кольцу, ко- торое так близко, и данным им обещанием. Фродо не думал об этом. Мозг Сэма был занят главным образом своим хозяином, едва замечая темное облако, охватившее его собственное серд- це. Он шел теперь за Фродо и бдительно следил за каждым дви- жением своего хозяина, поддерживая его, когда он спотыкался, и стараясь подбодрить его своими неуклюжими словами. Когда наступил день, хоббиты с удивлением увидели, нас- колько ближе стали зловещие горы. Воздух теперь стал яснее и холоднее, и стены Мордора, хотя все еще далекие, теперь не казались облаком на краю земли; как черная угрюмая башня, возвышались они в отдалении. Болота подошли к концу, сменив- шись торфянниками и обширными площадями сухой растрескавшей- ся грязи. Земля впереди поднималась длинными и пологими склонами, голыми и безжалостными к пустыне, которая рассти- лалась перед воротами Саурона. Пока еще не взошло солнце, путники, как черви заползли под большой черный камень и съежились там, чтобы крылатый ужас не заметил их своими жестокими глазами. Всю оставшуюся часть дня и пути они провели в растущем страхе. Еще две ночи он пробирались по бездорожью. Воздух, как им казалось стано- вился резче, он был полон горьких испарений, прехватывающих дыхание, забивающих нос. Наконец на пятое утро после встречи с Голлумом они ос- тановились. Перед ними, темные на рассвете, большие горы поднимали свои вершины в дымах и облаках. От их подножий от- ходили большие подпорки и холмы, которые начинались не бо- лее, чем в пяти милях. Фродо в ужасе огляделся. Ужасна, как мертвые болота и безводные нагорья Номаклинда, и еще более отвратительная была страна, которую начинающийся день мед- ленно открывал испуганному глазу. Даже в озере мертвых лиц были видны жалкие остатки зелени; но здесь никогда не бывали ни весна, ни лето. Здесь ничего не жилою,даже растения-пара- зиты, что питаются гниением. Высохшиe бассейны были покрыты пеплом и засохшей грязью, болезненно белые и серые, как буд- то горы изрыгнули на эту землю всю грязь из своих внутрен- ностей... Высокие насыпи из битого измельченного камня, большие конусы обоженной и отравленной земли стояли, как непристойные надгробья бесконечными рядами, медленно откры- вавшимися в неохотно усиливавшемся свете. Путники подошли к пустыне, лежащей перед Мордором - свидетельству темной работы его рабов. Эти земли были оск- вернены и обезжизнены, и ничто не могло исцелить ее, разве что великое море ворвется сюда и покроет все забвением. -- Какой ужас, - произнес Сэм. Фродо молчал. Некоторое время стояли они так, как люди на краю сна, в котором скрываются кошмары, удерживаясь пока, хотя они и знали, что могут прийти к утру, только пройти через этот кошмар. Свет усиливался. Зияющие ямы и отравленные насыпи стали видны отчетливее. Среди облаков и длинных столбов дыма взошло солнце, но даже солнечный свет был здесь осквернен. Хоббиты не радовались этому свету, он казался недружествен- ным, обнажая их беспомощность - маленькие скрывающиеся зверьки, блуждающие среди груд пепла Повелителя Тьмы. Слишком усталые, чтобы идти дальше, они осмотрелись в поисках места, где можно было бы отдохнуть. Некоторое время они молча сидели в тени насыпи из шлака, но отвратительный горький дым, поднимавшийся из груды шлака, душил их. Голлум встал первым. Не сказав ни слова, даже не взглянув на хобби- тов, он пополз на четвереньках. И Фродо, и Сэм потащились за ним и вскоре увидели широкую круглую яму с высокой насыпью на западном крае. В яме было холодно и мрачно, а на дне ее лежала клоака многоцветной грязи. В этой зловещей норе они спрятались, надеясь в ее тени укрыться от внимания глаза. День проходил медленно. Путников мучила сильная жажда, но они отпили лишь несколько капель из своих бутылок - в последний раз они наполняли их в ущелье, которое сейчас, когда они мысленно оглядывались назад, казалось им царством мира и красоты. Хоббиты дежурили по очереди. Вначале, нес- мотря на усталость, никто из них не мог уснуть; но когда солнце зашло за медленно движущееся облако, Сэм задремал. Была очередь Фродо дежурить. Он прилег на склон ямы, но не смог облегчить чувство тяжести, висевшей на нем. Фродо смот- рел в небо и видел странные призраки, темные движущиеся фи- гуры, лица из далекого прошлого. Он потерял счет времени, блуждая между сном и бодрствованием, пока забытье не охвати- ло его. Сэм проснулся неожиданно: ему показалось, что его зовет хозяин. Был вечер. Но Фродо не мог звать его: он спал и сос- кользнул вниз, почто до самого дна ямы. С ним рядом был Гол- лум. На мгновение Сэм подумал, что Голлум хочет разбудить Фродо, но потом понял, что это не так. Голлум разговаривал с собой. Смеагол спорил с другим существом, которое скрывалось в нем, говорило его голосом, только более пронзительным и свистящим. Во время разговора в его глазах чередовался блед- ный и зеленый свет. -- Смеагол обещал, - сказал первый спорящий. -- Да, да, моя прелесть, - послышался ответ, - мы обе- щали: спасти нашу драгоценность, не позволить ему овладеть ею - никогда. Но она идет к нему, да, все ближе, ближе с каждым шагом. Мы не знаем, что хоббиты собираются с нею де- лать, да, не знаем. -- Я не знаю. И ничего не могу сделать... Драгоценность у хозяина. Смеагол обещал помочь хозяину. -- Да, да, помочь хозяину - хозяину драгоценности. Но если бы мы были хозяином этой драгоценности, мы помогли бы себе, и сдержали бы обещание. -- Но Смеагол сказал, что будет очень-очень хорошим. Хороший хоббит. Он снял жестокую веревку с ноги Смеагола. Он по-доброму разговаривал со мной. -- Очень, очень хорошо, да, моя прелесть. Мы будем хо- рошим, хорошим, как рыба, сладким, но только по отношению к себе. И мы не будем вредить хорошему хоббиту, конечно, нет, нет. -- Но драгоценность - свидетель обещания, - возразил голос Смеагола. -- Тогда взять ее, - сказал другой голос, добавив, - и пусть свидетельствует! Тогда мы сами будем хозяином, Голлум! Заставим другого хоббита, отвратительного, подозрительного хоббита, ползать в страхе, да, Голлум! -- Но не хорошего хоббита? -- О, нет, нет, если это нам не нравится. Но он - Тор- бинс, моя прелесть, да, Торбинс. А Торбинс украл ее. Нашел и ничего мне не сказал, ничего. Мы ненавидим Торбинсов. -- Нет, не этого Торбинса. -- Да, каждого Торбинса. Всех, кто держит драгоцен- ность. Мы должны овладеть ею! -- Но он увидит. Он узнает. Он слышит, как мы даем глу- пые обещания - вопреки его воле, да. Мы должны взять ее. Ду- хи ищут. Должны взять ее. -- Не для него! -- Нет, моя радость. Понимаешь, моя прелесть: если она будет у нас, мы сможем спастись, даже от него. Может, мы станем очень сильными, сильнее, чем духи. Повелитель Смеа- гол? Голлум великий? Будем есть рыбу каждый день, три раза в день, рыбу свежую из моря. Драгоценнейший Голлум. Мы должны иметь ее. Мы хотим ее, хотим ее... Хотим ее! -- Но их двое. Они проснутся очень быстро и убьют нас, - в последнем усилии завывал Смеагол. - Не сейчас. Еще не время. -- Мы хотим ее! Но... - Наступила долгая пауза, как будто говорившему пришла в голову новая мысль. - Еще не вре- мя? Может быть. Она поможет, да. Поможет нам. -- Нет, нет! Не нужно! - Взвыл Смеагол. -- Да! Мы хотим ее! Мы хотим ее! Каждый раз, когда раздавался второй голос, длинная рука Голлума медленно приближалась к Фродо и отдергивалась вновь, как только начинал говорить Смеагол. Наконец обе руки Голлу- ма с согнутыми дергающимися пальцами сомкнулись на шее Фро- до. Сэм лежал неподвижно, ошеломленный этим спором, но из-- под полуприкрытых век следил за каждым движением Голлума. Его простому мозгу казалось, что главная опасность - это го- лод Голлума, его желание просто сьесть хоббитов. Теперь он понял, что это не так: Голлум хотел вернуть себе Кольцо. Он - это, конечно, Повелитель Тьмы. Но Сэму хотелось знать, кто такая она, которая должна помочь Голлуму. Вероятно, какой-- нибудь отвратительный друг, найденный этим жалким отродьем в блужданиях, - решил Сэм. Он тут же забыл об этом, потому что дела зашли слишком далеко и положение стало опасным. Он ощу- щал тяжесть во всем теле, но с большим трудом проснулся окончательно и сел. Что-то подсказывало ему, что нужно быть осторожным и не раскрывать, что он слышал спор. И он громко вздохнул и зевнул. -- Который час? - сонно спросил он. Голлум испустил сквозь зубы длинный свист. Он застыл, напряженный и угрожающий, потом опустился на четвереньки и отполз к краю ямы. -- Хорошие хоббиты! Хороший Сэм! - Сказал он. - Сонные головы, да, сонные головы! Оставили хорошего Смеагола карау- лить! Уже вечер. Становится темно. Время идти. "Время идти, - подумал Сэм. - И время расставаться то- же". Но тут он подумал, а не станет ли Голлум еще опаснее, если пойдет отдельно и они не будут присматривать за ним. -- Будь он проклят! Хотел бы я, чтобы он подавился! - Пробормотал он и пополз по откосу будить хозяина. Странно, но Фродо чувствовал себя освеженным. Он хорошо поспал. Черная тень прошла, и во сне его посещали прекрасные видения. Он не помнил всех их, но ото сна осталось ощущение радости и легкости на сердце. Ноша его казалась менее тяже- лой. Голлум приветствовал его с собачьей радостью. Он хихи- кал и бормотал, щелкая длинными пальцами и хватаясь за коле- ни Фродо. Фродо улыбнулся ему. -- Ты хорошо и преданно вел нас, - сказал он. - Это последний этап. Приведи нас к воротам, и можешь идти, куда хочешь - только не к нашим врагам. -- К воротам? - Пропищал Голлум, удивленный и напуган- ный. - К воротам, говорит хозяин! Да, он говорит так. И хо- роший Смеагол сделает то, о чем его просят, да. Но когда мы подойдем ближе, мы посмотрим, да, посмотрим. Это совсем не- хорошо! О нет! О нет! -- Идемте! - Сказал Сэм. - Нужно быстрее кончать! В наступивших сумерках они выбрались из ямы и медленно пошли по мертвой земле. Они не прошли далеко, как снова по- чувствовали тот же ужас, что охватил их, когда крылатая тень пролетала над ними в болотах. Они остановились, скрываясь в отвратительно пахнущих грудах, но в сумрачном вечернем небе ничего не было видно, и скоро угроза миновала, пролетев вы- соко над их головами, летя по какому-то срочному поручению из Барад-Дура. Через некоторое время Голлум встал и снова двинулся вперед, бормоча что-то и спотыкаясь. Примерно через час после полуночи ужас в третий раз ох- ватил их, но в этот раз он казался более отдаленным и проле- тел и в облаках на огромной скорости, направляясь куда-то на запад. Голлум, однако был совершенно поражен ужасом. Он был убежден, что об их присутствии известно и что их разыскива- ют. -- Три раза! - Скулил он. - Три раза этот ужас. Они чувствуют нас, они чувствуют. Драгоценность - их хозяин. Мы не можем дальше идти этим путем, нет. Это бесполезно, беспо- лезно! Просьбы и уговоры больше не действовали на него. Лишь только когда Фродо приказал ему гневным голосом и положил руку на рукоять меча, Голлум снова встал. С хныканьем он по- шел впереди них, как побитая собака. Так они брели устало до конца ночи. До самого наступле- ния дня шли они с опущенными головами, ничего не видя и не слыша, кроме шума ветра в ушах.