Он был похож на воду, на те глотки, что они делали из Энтвоша у границ леса, но в нем был какой-то запах или прив- кус, который трудно было бы описать: он был слаб и напомнил хоббитам запах отдаленного леса, принесенный издалека холод- ным ночным ветром. Действие напитка начало ощущаться в паль- цах ног; поднимаясь в каждый сустав, оно приносило оживление и бодрость во все тело, вплоть до корней волос. И в самом деле хоббиты почувствовали, что волосы у них на голове под- нялись, начали раскачиваться и шевелиться. Что же касается Древобрада, то он вначале опустил ноги в бассейн за аркой, потом одним длинным медленным глотокм выпил напиток из боль- шой чашки. Хоббитам показалось, что он никогда не остано- вится. Наконец он поставил чашку. -- Ах! Ах! - Вздохнул он. - Хм, хум, нам теперь легче будет разговаривать. Вы можете сидеть на полу, а я лягу; это не даст напитку подняться в голову и усыпить меня. Справа в убежище стояла большая кровать на низких нож- ках, всего лишь в фут высотой, покрытая толстым слоем сухой травы и папоротника. Древобрад, лишь чуть-чуть изогнувшись в середине, мягко опустился на эту кровать, положил руки под голову, глядя в потолок, на котором мелькали пятна света как бывает при движении листвы на слонечном свете. Мерри и Пип- пин сели рядом с ним на подушки из травы. -- Теперь рассказывайте и не торопитесь! - Сказал Дре- вобрад. Хоббиты начали рассказывать историю своих приключений с выхода из хоббитании... Рассказывали они не очень последова- тельно, потому что постоянно перебивали друг друга, и Дре- вобрад часто останавливал говорящего и возвращался к како- му-то раннему пунку или перепрыгивал вперед задавая вопросы о последующих событиях. Хоббиты ничего не сказали о кольце и не обвяснили, почему и куда они шли, а он об этом не спраши- вал. Он черезвычайно интересовался всеми черными всадниками, Элрондом, Раздолом и Старым Лесом, Томом Бомбандилом, подзе- мельями Мории, Лотлориеном и Галадриэлью. Он снова и снова заставлял их описывать Удел. Поэтому поводу он сделал стран- ное заключение: -- вы там никого не видели... Хм... Энтов? Ну, не эн- тов, а энтийских жен? -- Энтийских жен? - Переспросил Пиппин. - А они похожи на вас? -- да, хм... Ну... Нет. Я теперь уж и не знаю, - задум- чиво сказал Древобрад. - Но мне кажется, что им понравилась бы ваша страна. Особенно интересовался Древобрад всем, что касалось Гэндальфа, а также делами Сарумана. Хоббиты очень жалели, что мало знали о них, лишь смутный рассказ Сэма о том, что Гэндальф говорил на совете. Но они совершенно точно вспомни- ли, что Углук со своим отрядом пришел из Изенгарда и говорил о Сарумане как о своем хозяине. -- Хм, хум! - Сказал Древобрад, когда их рассказ нако- нец подошел к битве орков и всадников Рохана. - Ну, ну! Це- лая охапка новостей. Вы не сказали мне всего, но я не сомне- ваюсь, что вы выполняли желание Гэндальфа. Готовится что-то очень большое, больше, чем я могу видеть. Может, я узнаю это в хорошее время или в плохое. Клянусь корнем и ветвями, но какое странное дело: появляется маленький народец, которого не было в старых списках, и смотрите! Девять забытых всадни- ков начинают охотиться за ними, Гэндальф берет его в великое путешествие, Галадриэль принимает его в каро галадоно, а ор- ки приследуют его на всем протяжении диких земель. Как будто их подхватил шторм. Надеюсь, они выдержат его! -- А вы сами? - Спросил Мерри. -- Хум, хм, я не беспокоюсь из-за больших войн, - ска- зал Древобрад, - они касаются больше эльфов и людей. Это де- ло колдунов: колдуны всегда беспокоились о будущем. Я ни на чьей стороне, потому что нет никого на моей стороне, если мы меня понимаете: никто не заботится о деревьях так, как я, даже эльфы в наши дни. Но я все же и сейчас предпочитаю эль- фов остальным: эльфы давным давно избавили нас от немоты; это великий дар, и его нельзя забыть, хотя наши пути с тех пор разошлись. И, конечно, есть существа, на чьей стороне я не могу быть, я всегда против них... Эти... Бурарум, - он издал глубокое и неодобрительное бормотание, - эти орки и их хозяева. Я обеспокоился, когда тень легла на чернолесье, но ког- да она переместилась в Мордор, я на некоторое время успоко- ился - Мордор далеко отсюда. Но, кажется, ветер поворачивает на запад и увядание всего леса не так уж далеко. Старый энт ничем не может отразить бурю, он должен или выстоять, или упасть. Но теперь Саруман! Саруман - это сосед, за ним я могу уследить. Мне кажется, что я должен сделать что-то. Я часто задумывался раньше, что мне делать с Саруманом. -- Кто такой Саруман? - Спросил Пиппин. - Вы знаете его историю. -- Саруман - колдун, - ответил Древобрад. - Больше я ничего не могу сказать. Я не знаю истории колдунов. Они поя- вились вскоре после того, как большие корабли впервые прип- лыли по морю. Но приплыли ли они на этих кораблях, я не знаю. Саруман считался великим среди колдунов. Он начал бро- дить и вмешиваться в дела людей и эльфов некоторое время на- зад - вы, наверное, сказали бы: давным-давно. И он поселился в ангреносте, или Изенгарде, как его называют люди Рохана. Сначала он сидел тихо, но его известность начала расти. Го- ворят, его выбрали главой совета; но это не пошло ему на пользу. Я удивился бы, если бы Саруман не обратился бы ко злу. Но во всяком случае раньше он не причинял беспокойств своим соседям. Я часто разговаривал с ним. Раньше он час- тенько бродил по моим лесам. В те дни он был вежлив, всегда спрашивал моего позволения (по крайней мере, когда встречал меня), и он очень охотно слушал. Я рассказывал ему множество вещей, которые он никогда не узнал бы сам и он никогда не отвечал мне тем же. Не могу припомнить, чтобы он рассказывал мне что-нибудь. И он все более и более становился скрытным: лицо его, как я вспоминаю теперь, все более и более напоми- нало лицо в каменной стене, окно со ставнями внутри. Я думаю, что теперь понимаю, что он замыслил. Он захо- тел стать властью. У него вместо мозга механизм из стали и колес, и он не заботится о растениях, по крайней мере, если они не служат ему для каких-то целей. Теперь ясно, что он черный предатель. Он сыязался с грязным народом, с орками. Брм, хум! Хуже того: он что-то готовит с ними, что-то опас- ное. Эти изенгардцы хуже злых людей. Знак зла, которым поме- чает великая тьма орков, не дает им выносить свет солнца, но рки Сарумана могут выносить его, даже если и ненавидят. Как он добился этого? Может, это люди измененные Саруманом? А может, он смешал расы - людей и орков? Это его дело - черное зло! Древобрад некоторое время бормотал, как бы про себя произнося глубокие подземные энтийские проклятия. -- Недавно я начал размышлять, почему орки осмеливаются проходить через мои леса так свободно, - продолжал он. - Только позже я догадался, что виноват в этом Саруман, что он уже давно разведал все пути и раскрыл мои тайны. Теперь он и его подлые слуги чинят опустошение. Вниз по границам они срубили деревья - хорошие деревья! Неоторые они просто под- рубили и оставили гнить, но большинство сплавлено по воде в Ортханк. В Изенгарде все время поднимается дым. Будь он проклят, корень и ветви! Многие из этих деревь- ев были моими друзьями, я знал их от ореха и желудя: многие умели говорить, и голоса их утрачены теперь. И сейчас только пни и заросли ежевики там где когда-то был поющий лес. Я был слишком бездеятелен. Я упустил время. Это нужно прекратить. Древобрад рывком приподнялся на кровати, встал и зато- пал к столу. Светящиеся сосуды испускали два потока пламени. Глаза Древобрада засверкали зеленым огнем, борода поднялась и стала похожа на большой веник. -- Я прекращу это! - Взревел он. - И вы пойдете со мной. Вы можете помочь мне.И таким образом вы поможете и своим друзьям - если не остановить Сарумана, у Рохана и Гон- дора будет враг не только впереди, но и сзади. Наши дороги лежат вместе - на Изенгард! -- Мы пойдем с вами, - сказал Мерри. - И сделаем все, что сможем. -- Да! - Сказал Пиппин. - Я хочу увидеть свержение бе- лой руки. Я хочу быть там, даже если от меня будет мало пользы: я никогда не забуду Углука и переход через Рохан. -- Хорошо! Хорошо! - Сказал Древобрад. - Но я говорю торопливо. Не следует торопиться. Мне стало жарко. Я должен охладиться и подумать: легче кричать "остановлю!" Труднее сделать это. Он прошел к арке и некоторое время стоял под дождем ка- пель. Потом засмелялся и отряхнулся, и там, где с него пада- ли на землю капли, они вспыхивали красными и зелеными искра- ми. Вернувшись, он снова лег на кровать и замолчал. Через некоторое время хоббиты снова услышали его бормо- тание. Казалось, он что-то считал по пальцам. -- Фэнгорн, финглас, фландриф, да, да, - вздохнул он. - беда в том, что нас осталось слишком мало, - сказал он, по- ворачиваясь к хоббитам. - Только трое осталось из первых эн- тов, что ходили по лесам до наступления тьмы: только я, Фэн- горн, и Финглас, и Фландриф - если использовать эльфийские имена, можете называть их Лиственный Локон и С-Кожей-Из-Ко- ры, если вам так больше нравится. И из нас троих Финглас и Фландриф не очень полезны для нашего дела. Лиственный Локон стал очень сонлив, почти как дерево, он все лето стоит не- подвижно и в полусне, и луговая трава вырастает ему по коле- но. Он весь покрыт лиственным волосами. Зимой он просыпает- ся, но в последнее время он слишком малоподвижен и не может далеко ходить. С-кожей-из-коры живет на горных склонах к за- паду от Изенгарда. Именно там и произошли самые большие неп- риятности. Он был ранен орками, и большинство его Древесного стада убито и уничтожено. Он ушел высоко в горы и живет там среди любимых берез и не спускается вниз. Конечно, есть не- малое число более молодых энтов, если я только сумею погово- рить с ними, если я смогу разбудить их. Мы неторопливый на- род. Как жаль, что нас так мало! -- Почему же вас мало, если вы так давно живете в этой стране? - Спросил Пиппин. - А может, многие умерли? -- О нет! - Сказал Древобрад. - Никто не умер сам по себе. Некоторые за долгие годы, конечно, погибли от несчаст- ных случаев, еще больше уподобились деревьям. Но здесь ни- когда нас не было много, и число наше не увеличивалось. Уже очень давно, ужасное количество лет у нас нет детей. Понима- ете, мы потеряли своих жен. -- Как печально! - Сказал Пиппин. - Как могло случить- ся, что они все умерли? -- Они не умерли, - ответил Древобрад. - Я не говорил, что они умерил. Мы потеряли их, я сказал. Мы потеряли их и не можем найти. - Он вздохнул. - Я думал, все знают об этом. Среди людей и эльфов от чернолесья до гондора известны песни о том, как энты искали своих жен. Их не могли совсем забыть. -- Боюсь, что эти песни не преодолели горы и не извест- ны в уделе, - сказал Мерри. - Не расскажите ли вы нам больше или не споете ли одну из песен? -- Да, расскажу, - сказал Древобрад, по-видимому до- вольный их просьбой. - Но я не могу рассказывать подробно, только весьма коротко. Мы должны вскоре закончить наш разго- вор: завтра мы созовем совет, предстоит много работы, воз- можно, начнется путешествие. -- Это необыкновенный и печальный рассказ, - начал дре- вобрад после паузы. - Когда мир был молод, а леса обширны и дики, энты и их женщины - были и этнтийские девушки, ах! Красота Фимбретиль, легконогой гибкой ветви, во дни моей нежной юности! - Они ходили вместе и селились вместе. Но на- ши сердца росли по-разному: энты отдавали свою любовь тому, что встречали в мире, а их жены другим вещам, энты любили большие деревья, дикие леса и склоны высоких холмов, они пи- ли воду из горных рек и ели только те плоды, что падали с деревьев. И эльфы научили их разоваривать, и он разговарива- ли с деревьями. А энтийские девушки и женщины занялись мень- шими деревьями и лугами, что лежат в солнечном сиянии у под- ножия лесов, они видели терн в чаще, и дикое яблоко, и ягоду цветущую весной, и зеленые водяные растения летом, и зрелые травы в осенних полях. Они не хотели разговаривать со всеми этими растениями, они хотели, чтобы растения слушали их и повиновались им. Женщины энтов приказывали им расти в соот- ветствии со своими желаниями, выращивать листья и приносить плоды, которые им бы понравились, женщины энтов хотели по- рядка, и совершенства, и мира (под которым они понимали вот что: растения должны оставаться там, где они их посадили). Поэтому они стали устраивать сады и жить в них. А энты про- должали бродить и приходили в сады лишь изредка. Затем, ког- да тьма пришла на север, энтийские женщины пересекли великую реку и устроили новые сады, и ухаживали за полями, и мы ви- дели их еще реже. После того, как тьма была отогнана, земля энтийских жне богато расцвела, а их поля были полны зерна. Многие люди учились искусству обращения с растениями у эн- тийских жен и высоко чтили их; но мы для них стали только легендой, тайной в сердце леса. Но мы все еще здесь, а все сады энтийских жен исчезли, теперь люди называют их коричне- выми землями. Я вспоминаю, что когда-то очень давно - во времена вой- ны между сауроном и людьми моря - ко мне пришло желание сно- ва увидеть Фимбертиль. Она по-прежнему была прекрасна в моих глазах, когдая я в последний раз видел ее, хотя и не очень похоже на энтийскую женщину в старину. Потому что энтийские жены согнулись и потемнели от своей работы; волосы их выго- рели на солнце до цвета спелого зерна, а щеки их стали похо- жи на красные яблоки. Но их глаза оставались глазами нашего племени. Мы пересекли андуин и пришли в их холодную землю, но обнаружили ее пустынной: она была сожжена и разграблена всюду, куда бы мы ни шли. Энтийских женщин нигде не было. Долго мы звали и долго искали; мы спрашивали у всех, кого встречали, куда ушли энтийские женщины. Некоторые говорили, что никогда не видели их; другие говорили, что видели, как наши женщины шли на запад, третьи - на восток, четвертые - на юг. Но нигде, куда бы мы ни пошли, мы их не находили. Го- ре наше было велико. Но дикий лес звал, и мы вернулись к не- му. Много лет возвращались мы туда и искали своих женщин, идя далеко по всем сторонам и окликая их по их прекрасным именам. А теперь энтийские женщины - лишь воспоминание для нас, и бороды наши длинны и седы. Эльфы сочинили много песен о поиске энтов, и некоторые из этих песен перешли в языки людей. Но мы не сочиняем песен об этом, мы удовлетворялись пением прекрасных имен, когда мы думали о наших женщинах. Мы верим, что снова встретимся с ними, когда придет время, и, может, мы найдем землю, где сможем быть вместе и быть счаст- ливыми. Но предсказано, что это произойдет лишь тогда, когда мы утратим все, что имеем. Возможно, что наконец это время прбилизилось. Ибо если Саурон в древности уничтожил сады, то теперь враг стремиться уничтожить и все леса. У эльфов есть песня об этом, по крайней мере так я ее понял. Ее пели по берегам великой реки. Заметьте, она никог- да не была энтийской песней: по-энтийски это была бы очень длинная песня. Но мы знаем ее и иногда напеваем про себя. Вот как звучит она на вашем языке: энт Когда от сна встает весна. Когда земля весной полна, Когда поет весенний лес И луг приветствует весну, Вернись ко мне и назови Прекраснейшей мою страну. Жена энта Когда сады цветут весной, Когда цветет весь шар земной, Когда пчела летит к цветку И щебет птиц похож на смех Я не приду к тебе опять. Моя земля прекрасней всех. энт Когда лето придет в холмы, Когда деревья видят сны, Когда роща зноем полна И ручей чуть струится по дну, Вернись ко мне и назови Самой лучшей мою страну. Жена энта Когда лето греет сады, Когда соком полны плоды, Когда мед так чист и душист И поляна цветов полна. Я останусь здесь и скажу: Лучше лучших страна моя. Энт Когда солнце прячет лучи, Когда ветер звенит в ночи, Когда снег всю землю покрыл И мертва и тверда земля, Я иду, я зову тебя, Не могу я жить без тебя. Жена энта Когда ветер ломает ветвь И никто не желает петь, Когда тьма победила свет И ручьи уже не журчат, Я ищу тебя и я жду тебя, Не могу я жить без тебя. Оба вместе по длинной дороге под горьким дождем мы на запад пойдем и счастливую землю найдем Древобрад кончил петь. -- Вот как все это было, - сказал он. - Разумеется, это эльфийская песня с легким сердцем, быстрыми словами и скорым концом. Я скажу даже, что она красива. Но энты могли бы ска- зать больше по этому поводу, если бы у них было время. А те- перь я должен встать и немного поспать. Где вы встанете? -- Мы обычно спим лежа, - ответил Мерри. - Нам будет хорошо и на этом месте. -- Ложитесь чтобы спать? - Сказал Древобрад. - Конечно. Хм, хум, я стал забывчив: это песня заставила меня перенес- тись в древние времена. Я решил, что говорю с малышами-энта- ми. Можете лечь на кровать. Я иду постоять под дождем. Доб- рой ночи! Мерри и Пиппин взобрались на кровать и закутались в мягкую траву и папоротник. Трава была свежей, теплой и при- ятно пахла. Свет погас, свечение деревьев тоже прекратилось. Но они видели стоящего под аркой Древобрада. Он стоял непод- вижно с руками поднятыми над головой. Яркие звезды светили с неба и освещали воду, которая падала на его руки и голову и капала сотнями серебряных капель к его ногам. Слушая звон капель, хоббиты уснули. Проснувшись они обнаружили, что во дворе сверкает хо- лодное яркое солнце. По небу плыли клочья высоких облаков, подгоняемые свежим восточным ветром. Древобрада не было вид- но, но когда Мерри и Пиппин мылись в бассейне у арки, они услышали его бормотание и пение, и Древобрад появился в про- ходе между деревьями. -- Хо, хо! Доброе утро, Мерри и Пиппин! - Прогудел он, увидев их. - Вы долго спите. Я уже сделал сегодня много со- тен шагов. Теперь мы попьем и пойдем на Энтмут. Он налил им две полные чашки из каменного кувшина, но на этот раз из другого. Вкус напитка был другим, чем накану- не: более густой и земной, более материальный, более похожий на пищу, так сказать.Пока хоббиты пили, сидя на краю кровати и прикусывая кусочки эльфийского хлеба (больше потому, что привыкли жевать за завтраком, чем потому что хотели есть), Древобрад стоял, напевая по-эльфийски или на каком-то стран- ном языке и глядя на небо. -- А где Энтмут? - Спросил Пиппин. -- Ху, а? Энтмут? - Переспросил Древобрад, поворачива- ясь. - Это не место, это собрание Энтов - а это происходит не часто в наши дни. Но я добился у многих обещания прийти. Мы встретимся на своем обычном месте, люди называют его Дор- ндингл. Оно к югу отсюда. Мы должны быть там в полдень.Вско- ре они выступили в путь. Древобрад нес хоббитов на руках, как и накануне. Выйдя со двора, они повернули направо, пе- реступили через ручей и двинулись на юг вдоль подножья боль- шого склона с редкими деревьями. Выше хоббиты увидели зарос- ли березы и рябины, а дальше темный сосновый бор. Скоро дре- вобрад свернул немного в сторону от холма и пошел по густому лесу, где деревья были больше, выше и толще, чем когда-либо виденные хоббитами. Некоторое время они ощущали слабое чувс- тво удушья, которое охватило их, когда они впервые вошли в лес, но скоро оно прошло. Древобрад не разговаривал с ними. Он что-то глухо и задумчиво бормотал про себя, но Мерри и Пиппин не могли уловить ни одного слова. Было похоже на бум, бум, румбум, бурар, бум, бум, дарар, бум, бум, дарар, бум и так далее с постоянным изменением мелодии и ритма. Время от времени хоббитам казалось, что они слышат ответ: гудение и дрожащие звуки, которые, казалось, приходили из-под земли или от ветвей у них над головой, а может, и от стволов де- ревьев, но Древобрад не останавливался и не поворачивал го- ловы. Они шли уже довольно долго - Пиппин пытался считать "энтийские шаги", но быстро сбился после трех сотен, - когда Древобрад пошел медленнее. Неожиданно он остановился, опус- тил хоббитов на землю и поднес согнутые ладони ко рту, так что они образовали трубу; через нее он подул и позвал. Гром- кое хум-хум, как звук большого рога, полетело по лесу и, ка- залось, эхом отразилось от деревьев. С нескольких направле- ний издалека донеслись такие же хум-хум, и это было не эхо, а ответ. Древобрад посадил Мерри и Пиппина на свои плчеи и пошел дальше, вновь и вновь посылая свой подобный звуку рога при- зыв, и каждый раз ответ звучал ближе и громче. Наконец они подошли к казавшейся непреодалимой стене из темных вечнозе- леных деревьев, деревьев такого вида хоббиты никогда раньше не видели: они разветвлялись прямо от корней и были густо покрыты темными глянцевитыми листьями, похожими на листья падуба; на ветвях этих деревьев было множество оливкового цвета почек. Повернув налево и огибая эту изгородь, Древобрад в нес- колько шагов дошел до узкого взода. Через проход вела тропа, сразу круто опускавшаяся в большую лощину, круглую, как чаш- ка, очень широкую и глубокую, со всех сторон окруженную из- городью из темных вечнозеленых деревьев. Дно этой лощины бы- ло ровное и покрытое травой, на нем не росли деревья, за ис- ключением трех очень высоких прекрасных серебряных берез, стоящих в центре чаши. В лощину вели еще две тропы с запада и востока. Несколько энтов уже прибыли. Еще больше спускалось по тропинкам, а некоторые шли за Древобрадом. Когда они подошли ближе, хоббиты смогли их рассмотреть, они ожидали увидеть существа, похожие на Древобрада, как один хоббит походит на другого (во всяком случае, для глаза чужеземца), и были очень удивлены, когда ничего подобного не оказалось. Энты отличались друг от друга, как одно дерево от другого: одни - как деревья одного и того же вида, другие - как деревья раз- ных видом, как береза от бука, дуб от пихты. Здесь было нес- колько старых энтов, бородатых и согнутых, как крепкие, но старые деревья (хотя ни один из них не выглядел таким Древ- ним, как Древобрад); были и высокие сильные энты, с чистыми конечностями и ровной кожей, похожие на лесные деревья в по- ру их расцыета; но не было ни юных энтов, ни детей. Уже око- ло двух дюжин энтов стояло на широком травянистом дне лощи- ны, а еще больше прибывало. Вначале Мерри и Пиппин были поражены главным образом разнообразием в их внешнем виде: в форме, цвете, толщине, росте, длине ног и рук, в числе пальцев на руках и ногах (от трех до десяти). Немногие казались более или менее похожими на Древобрада и напоминали им бук или дуб. Но были и другие разновидности. Некоторые из них походили на ореховое дерево - это были энты с большим количеством пальцев на руках и с длинными ногами; были энты, похожие на лиственицу (самые вы- сокие), березу, рябину и липу. Но когда все энты собрались вокруг Древобрада, слегка склонив головы, бормоча своими медленными музыкальными голосами и глядя внимательно на чу- жеземцев, хоббиты увидели, что все они принадлежат к одному виду, у всех одинаковые глаза: не такие старые и глубокие, как у Древобрада, но с тем неторопливым, устойчивым и задум- чивым выражением и с теми же зелеными огоньками. Как только собралась вся компания, образовав широкий круг вокруг Древобрада, начался любопытный, но непонятный разговор. Энты начали медленно бормотать: вначале один, по- том к нему присоединился другой, пока все они вместе не ста- ли напевать что-то длинным поднимающимся и опускающимся рит- мом, громким с одной стороны круга, потом здесь затихающим, но усиливающимся на противоположной стороне. Хотя Пиппин не мог ни уловить, ни понять ни одного слова - он предположил, что язык был энтийский, - он обнаружил, что язык вначале производит на слух приятное впечатление; но постепенно его внимение рассеялось. А спустя долгое время их песня все не проявляла стремления затихнуть (он обнаружил, что раздумыва- ет, что поскольку язык энтов так нетороплив, то вряд ли они успели обменяться "добрым утром"; сколько же дней займет пе- рекличка их по именам? Инетерсно как по-энтийски "да" и "нет", подумал он и зевнул. Древобрад немедленно повернулся к нему. -- Хм, ха, хой, мой Пиппин! - Сказал он, и остальные энты прекратили пение. - Я забыл о том, что вы торопливый народ; к тому же утомительно слушать речь, которую вы не по- нимаете. Но вы можете идти теперь. Я сообщил ваши имена энт- муту, все энты видели вас и согласились, что вы не орки, и что в старый список должна быть внесена новая строка. Мы по- ка не продвинулись дальше, но для энтмута это и так очень быстрая работа. Ты и Мерри можете пойти в глубь лощины, если хотите. Вон там, у северного края, есть источник с хорошей водой, если вам нужно освежиться. Должно быть сказано еще несколько слов, прежде чем начнется настоящий мут. Я отыщу вас и скажу, как продвигаются дела. Он поставил хоббитов на землю. Прежде чем уйти, они низко поклонились. Этот поступок, казалось, очень поразил энтов, судя по их бормотанию и блеску глаз, но скоро они вернулись к своим делам. Мерри и Пиппин поднялись по тропе, идущей с запада, и посмотрели через отверстие в изгороди. От краев лощины поднимались длинные,ю одетые деревьями склоны, образуя ряд гребней, а над гребнями, над вершинами листвениц поднималась крутая и белая вершина высокой горы. К югу нас- колько они могли видеть, уходил лес, теряясь в серой дымке. Там вдали виднелись слабое зеленое мерцание, и Мерри предпо- ложил, что это равнины Рохана. -- Интересно, где Изенгард, - сказал Пиппин. -- Я не знаю точно, где мы, - ответил Мерри, - но это, вероятно, вершина Мотодраса, и, насколько я могу вспомнить, кольцо Изенгарда лежит в разветвлении в глубоком ущелии у конца гор. Это, вероятно, в направлении того большого хреб- та. Посмотри, левее пика виднеется что-то вроде дыма или ту- мана. -- На что похож Изенгард? - Спросил Пиппин. - Интерес- но, что могут сделать против него энты? -- Мне тоже интересно, - отозвался Мерри. - Изенгард - это кольцо из скал или холмов, с проским пространством пос- редине, а в центре этого пространства - столб или скала, на- зываемая ортханк. На ней стоит башня Сарумана. В окружающей стене есть ворота, и может не одни, и я думаю, что через них протекает река; она зарождается в горах и течет к проходу рохана. Не похоже, чтобы энты могли справиться с таким мес- том. Но у меня странное чувство, когда я думаю об этих эн- тах: они совсем не так спокойны, безопасны и забавны, как кажутся. Они выглядят медленными, странными, терпеливыми и даже печальными, но я верю, что их можно разбудить. Если это случится, я не хотел бы быть на стороне их противников. -- Да! - Сказал Пиппин. - Я понимаю, что ты имеешь в виду. Такая же разница между старой коровой, задумчиво жую- щей жвачку, и нападющим быком, и изменение может произойти внезапно. Не знаю, сумеет ли Древобрад поднять их. Я уверен: он считает, что сумеет. Но они не похожи на проснувшихся. Древобрад сам проснулся прошлым вечером, но тут же снова ус- нул.