- В Стае говорят, что ты Сын Великой Чайки, - сказал
Флетчер однажды утром, разговаривая с
Джонатаном после тренировочных полетов на
Высоких Скоростях. - А если нет, значит ты
опередил свое время на тысячу лет.
   Джонатан вздохнул. "Цена непонимания, - подумал
он, - Тебя называют дъяволом или
богом."
   - Как ты думаешь, Флетч? Опередили мы свое
время?
   Долгая пауза.
   - По-моему, такие полеты были возможны всегда,
просто кто-нибудь должен был догадаться и
попробовать научиться так летать, а время здесь
ни при чем. Может, мы опередили моду.
   - Это уже кое-что, - сказал Джонатан,
перевернулся через крыло и некоторое время
скользил по воздуху вверх лапами. - Это
все-таки лучше, чем опередить время.
   Несчастье случилось ровно через неделю.
Флетчер показывал приемы скоростного полета
группе новичков. Он уже выходил из пике,
пролетев сверху вниз семь тысяч футов - длинная
серая змейка мелькнула на высоте нескольких
дюймов над берегом, - когда на его пути
оказался птенец, который совершал первый полет
и звал свою маму. У Флетчера Линда была лишь
десятая доля секунды, чтобы попытаться избежать
столкновения, он резко отклонился влево и на
скорости более двухсот миль в час врезался в
гранитную скалу.
   Ему показалось, что скала - это огромная
кованая дверь в другой мир. Удушающий страх,
удар и мрак, а потом Флетчер поплыл по
какому-то странному-странному небу, забывая,
вспоминая и опять забывая; ему было страшно и
грустно, и тоскливо, отчаянно тоскливо.
   Голос донесся до него, как в первый раз,
когда он встретил Джонатана Ливингстона.
   - Дело в том, Флетчер, что мы пытаемся
раздвигать границы наших возможностей
постепенно, терпеливо. Мы еще не подошли к
полетам сквозь скалы, по программе нам
предстоит заняться этим немного позже.
   - Джонатан!
   - Что ты здесь делаешь? Скала! Неужели я
не... разве я не умер?
   - Ох, Флетч, перестань! Подумай сам. Если ты
со мной разговариваешь, очевидно, ты не умер,
так или нет? У тебя просто резко изменился
уровень сознания, только и всего. Теперь
выбирай. Ты можешь остаться здесь и учиться на
этом уровне, который, кстати, ненамного выше
того, на котором ты находился прежде, а можешь
вернуться и продолжать работать со Стаей.
Старейшины надеялись, что случится какое-нибудь
несчастье, но они не ожидали, что оно
произойдет так своевременно.
   - Конечно, я хочу вернуться в Стаю. Я ведь
только начал заниматься с новой группой!
   - Прекрасно, Флетчер. Ты помнишь, мы
говорили, что тело - это не что иное, как
мысль?...
   Флетчер покачал головой, расправил крылья и
открыл глаза: он лежал у подножия скалы, а
вокруг толпилась Стая. Когда чайки увидели, что
он пошевелился, со всех сторон послышались злые
пронзительные крики:
   - Он жив! Он умер и снова жив!
   - Прикоснулся крылом! Оживил! Сын Великой
Чайки!
   - Нет! Говорит, что не сын! Это дьявол!
Дьявол! Явился, чтобы погубить Стаю!
   Четыре тысячи чаек, перепуганные невиданным
зрелищем, кричали: "Дьявол!" - и этот вопль
захлестнул Стаю, как бешеный ветер во время
шторма. С горящими глазами, с плотно сжатыми
клювами, одержимые жаждой крови, чайки
подступали все ближе и ближе.
   - Флетчер, не лучше ли нам расстаться с
ними? - спросил Джонатан.
   - Пожалуй, я не возражаю...
   В то же мнгновенье они оказались в полумиле
от скалы, и разящие клювы обезумевших птиц
вонзились в пустоту.
   - Почему труднее всего на свете заставить
птицу поверить в то, что она свободна, - недоумевал
Джонатан, - ведь теперь каждая птица
может убедиться в этом сама, если только
захочет чуть-чуть потренироваться. Почему это
так трудно?
   Флетчер все еще мигал, он никак не мог
освоиться с переменой обстановки.
   - Что ты сделал? Как мы здесь очутились?
   - Ты сказал, что хочешь избавиться от
обезумевших птиц, верно?
   - Да! Но как ты...
   - Как все остальное, Флетчер. Тренировка..
   К утру Стая забыла о своем безумии, но
Флетчер не забыл:
   - Джонатан, помнишь, как-то давным-давно ты
говорил, что любви к Стае должно хватить на то,
чтобы вернуться к своим сородичам и помочь им
учиться?
   - Конечно.
   - Я не понимаю, как можно любить обезумевшую
стаю птиц, которая только что пыталась убить
тебя.
   - Ох, Флетч! Ты не должен любить обезумевшую
стаю птиц! Ты вовсе не должен воздавать любовью
за ненависть и злобу. Ты должен тренироваться и
видеть истинно добрую чайку в них самих. Вот
что я называю любовью. Интересно, когда ты,
наконец это поймешь?
   Я, кстати вспомнил сейчас об одной
вспыльчивой молодой птице по имени Флетчер
Линд. Не так давно, когда этого самого Флетчера
приговорили к Изгнанию, он был готов биться
насмерть со всей Стаей и создал на Дальних
Скалах настоящий ад для своего личного
пользования. Тот же Флетчер создает сейчас свои
небеса и ведет туда свою Стаю.
   Флетчер обернулся к Джонатану, и в его
глазах промелькнул страх.
   - Я веду? Что означают эти слова: я веду?
Здесь ты наставник. Ты не можешь нас покинуть!
   - Не могу? А ты не думаешь, что существуют
другие стаи и другие Флетчеры, которые, может
быть, нуждаются в наставнике даже больше, чем
ты, потому что ты уже находишься на пути к
свету?
   - Я? Джон, ведь я обыкновенная чайка, а
ты......
   - единственный Сын Великой Чайки, да? - Джонатан
вздохнул и посмотрел на море. - Я тебе
больше не нужен. Продолжай поиски самого себя - вот
что тебе нужно, старайся каждый день хоть
на шаг приблизиться к подлинному всемогущему
Флетчеру. Он твой наставник. Тебе нужно
научиться понимать его и делать, что он тебе
велит.
   Мгновение спустя тело Джонатана
дрогнуло, засияло каким-то призрачным светом и
начало таять в воздухе.
   - Не позволяй им болтать про меня всякий
вздор, не позволяй им делать из меня бога,
хорошо, Флетч? Я - чайка. Я люблю летать, может
быть...
   - ДЖОНАТАН!
   - Бедняга Флетч! Не верь глазам своим! Они
видят только преграды. Смотреть - значит
понимать, осознай то, что уже знаешь, и ты
научишься летать.
   Сияние померкло, Джонатан растворился в
просторах неба.
   Прошло немного времени, Флетчер заставил
себя подняться в воздух и предстал перед
группой совсем зеленых новичков, которые с
нетерпением ждали первого урока.
   - Прежде всего, - медленно сказал он, - вы
должны понять, что чайка - это воплощение идеи
безграничной свободы, воплощение образа Великой
Чайки и ваше тело, от кончика другого, - это не
что иное, как ваша мысль.
   Молодые чайки насмешливо поглядывали на
него. "Ну, ну, приятель, - думали они, - вряд
ли это обьяснение поможет нам сделать мертвую
петлю
   ".
Флетчер вздохнул.
   - Хм. Да... так вот, - сказал он и окинул их
критическим взглядом. - Давайте начнем с
Горизонтального Полета.
   Произнеся эти слова, Флетчер вдруг
действительно понял, что в Джонатане было
столько же необыкновенного, сколько в нем
самом.
   "Предела нет, Джонатан? - подумал он - ну
что же, тогда недалек час, когда я вынырну из
поднебесья на твоем берегу и покажу тебе
кое-какие новые приемы полета!"
   И хотя Флетчер старался смотреть на своих
учеников с подобающей суровостью, он вдруг
увидел их всех такими, какими они были на самом
деле, увидел на мгновение, но в это мгновение
они не только понравились ему - он полюбил их
всех.
   "Предела нет, Джонатан?" - подумал он с
улыбкой. И устремился в погоню за знаниями.