- 1



   - Сидеть и ждать, пока тебя попытаются
убить - это все равно. Что терпеть занозу
в заднице. Но сегодня было тридцатое
апреля, и, само собой, все должно было
происходить, как обычно. У меня ушло
некоторое время на то, чтобы разобраться,
что же происходит, но теперь я знал, по
крайней мере, когда э т о должно случиться
в очередной раз. До сих пор я был слишком
занят, чтобы что-нибудь предпринять по
этому поводу, но сейчас моя работа была
закончена, и я оставался здесь только
из-за э т о г о. Я ощутил настоятельную
необходимость перед отъездом разобраться
наконец с этой историей.
   Я выбрался из постели, нанес визит в
ванную, принял душ, почистил зубы и тому
подобное.
   Я опять отрастил бороду, поэтому
бриться мне не было нужды. Сегодня в
отличие от того самого дня тридцатого
апреля три года назад я не изводился
непонятной тревогой. Тогда я проснулся с
головной болью и словно от неприятного
толчка, побыстрее распахнул окна, бросился
на кухню и обнаружил, что все горелки
открыты на полную катушку, но не горят. И
на тридцатое апреля двухгодичной давности
сегодняшний день не походил - тогда я
проснулся еще до рассвета из-за запаха
дыма. Оказалось, что в доме пожар...
   Во всяком случае я старался не
становиться под люстру - лампочки могли
ведь оказаться наполненными чем-то
горючим. Вместо того, чтобы включить свет,
я по дороге все выключатели перевел в
положение "Выкл.". И пока что за всеми
этими действиями ничего не последовало.
   Как правило, я с вечера настраиваю реле
времени кофеварки, но сегодня утром я не
хотел пить кофе, который был бы сварен без
моего надзора. Поэтому я поставил на плиту
турку с водой, насыпал кофе и, ожидая,
пока вода закипит, начал проверять
уложенные вещи. Все, что представляло для
меня ценность, поместилось в двух средних
размеров ящиках - одежда, книги, несколько
картин, кое-какие инструменты, несколько
сувениров и прочая мелочь.
   Я запечатал оба контейнера.
   В рюкзак вошла смена белья, спортивный
легкий свитер, хороший покет-бук и пачка
чеков для путешествующих. Уходя, я
оставил ключ у домоправителя, чтобы он мог
поселить в освободившуюся квартиру нового
съемщика.
   Джоггингом я это утро я не занимался.
   Пока я неторопливо попивал кофе,
прохаживаясь от окна к окну и внимательно
обследуя улицу внизу, а также и здания на
противоположной стороне - в прошлом году
кто-то попытался применить винтовку - мысленно,
я вернулся к тому времени, когда
э т о случилось впервые.
   Семь лет назад, ясным весенним деньком,
я спокойно шел по улице и вдруг, ни с того
ни с сего, мчавшийся мимо грузовик
свернул, перепрыгнул через бордюр тротуара
и едва не впечатал меня в кирпичную стену.
Мне в последний момент чудом удалось
отпрыгнуть и откатиться в сторону.
Сначала мне этот случай показался всего
лишь одним из тех несчастных, но глупых
происшествий, которые время от времени
вторгаются в нашу обычную жизнь.
   Однако на следующий год, в тот же самый
день я поздно возвращался домой от одной
своей знакомой, и мне повстречалась
малоприятная троица незнакомцев - один с
ножом, а двое с обрезками труб.
Интересно, что при этом они даже не
снизошли до такой простой и обыденной
вежливости, как попросить мой бумажник, а
сразу приступили к делу.
   Я оставил их лежать у порога ближайшего
магазина и только на следующий день - хотя
всю оставшуюся часть обратного пути я
размышлял о том, что произошло - я
вспомнил, что вчера была как раз годовщина
происшествия с грузовиком. Но тогда я
отмахнулся от этой мысли, объясняя
случившееся простым совпадением, хотя и
странным. Но уже случай с бомбой в
посылке, разнесшей половину соседней
квартиры на следующий год, заставил меня
задуматься над вероятностным характером
реальности - возможно, эта характеристика
подвергалась перенапряжению поблизости от
меня? События последующих лет внесли
некоторую ясность в происходящее.
   Кому-то доставляло удовольствие делать
попытку покушения на меня один раз в год - загадка
разрешалась очень просто. Попытка
не удавалась, следовала пауза в год, затем
попытка совершалась снова.
   Все это казалось какой-то странной
игрой.
   Но в этом году я тоже хотел сыграть
свою партию.
   Меня заинтересовало то, что он - впрочем,
вполне возможно, что это она или
оно - никогда не принимало участия во всех
этих попытках лично. Он предпочитал
хитрости - технические устройства,
ловушки, наемников... Эту личность я
намерен здесь и далее обозначать заглавной
буквой "П" - в моей личной терминологии
это могло означать "подлеца", иногда
"придурка", поскольку "Х" слишком уж
затерто и я не хотел бы возиться с
местоимениями сомнительной точности
соответствиями реальности.
   Я прополоскал чашку, кофейник, поставил
их на полку, взял сумку и покинул
квартиру. Мистер Маллиган куда-то вышел
или еще просто спал, поэтому я оставил
ключ в его почтовом ящике. Оказавшись на
улице, я направился в ближайшее кафе,
чтобы позавтракать.
   Движение на улице было не слишком
плотным, и все машины пока что вели себя
как следует.
   Я шел не торопясь, прислушиваясь и
присматриваясь к происходящему вокруг.
Утро выглядело весьма приятным и обещало
впереди еще более приятный день. Я
надеялся, что достаточно быстро справлюсь
со своим делом и тогда уж смогу спокойно
вкусить от радостей их.
   До кафе я добрался в целости и
сохранности без каких-либо происшествий и
занял местечко у окна.
   Едва ко мне подошел официант, чтобы
принять заказ, как я увидел шагавшего по
тротуару знакомого - бывшего однокашника,
позднее товарища по работе, Рейнарда
Лукаса, шести футов роста, рыжими
волосами, несмотря на артистически
сломанный нос, а, может быть, благодаря
этому, выглядевшему симпатичным,
обладающего голосом и манерами продавца,
каковым он впрочем и являлся.
   Я постучал в окно, а он, заметив меня,
помахал рукой и свернул в кафе.
   - Это ты, Мерль, я не ошибся, - воскликнул
он.
   Он хлопнул меня по плечу, уселся
напротив и взял из моих пальцев меню.
   - Я не застал тебя дома и решил, что ты
можешь быть здесь. - объяснил он.
   Он углубился в меню.
   - Почему? - спросил я.
   - Если вы еще не решили, я подожду, - вставил
официант.
   - Нет, нет, - удержал его Люк и сделал
монументальный заказ. Я добавил к нему
свой собственный.
   - Потому что ты - постоянное существо, - ответил
затем Люк на мой вопрос.
   - Постоянное? - переспросил я. - Да я
тут почти никогда не бываю.
   - Знаю, - ответил он. - Но ты всегда
заходишь сюда, когда у тебя поднималось
давление, скажем, перед экзаменами или
когда тебя что-то тревожит.
   - Гм-м... - только и смог сказать я.
   В этом в самом деле что-то такое было,
хотя я сам ничего подобного в жизни своей
раньше не замечал. Я повертел в руках
пепельницу с отпечатанной головой
единорога, уменьшенным вариантом рисунка на
цветном стекле рядом с дверью.
   - Не знаю, почему это так, - наконец
выжал я из себя. - К тому же почему ты
решил, что именно сегодня меня что-то
должно тревожить?
   - Я ведь знаю про параноидальный
синдром насчет тридцатого апреля, который
развился у тебя после всех этих несчастных
случаев.
   - Слишком уж много этих случаев... Обо
всех я тебе никогда не рассказывал.
   - Значит, ты в самом деле веришь в это?
   - Да.
   Он пожал плечами. Подошел официант с
кофе.
   - Ну, хорошо, - наконец кивнул он. - А
сегодня уже что-то произошло?
   - Нет.
   - Скверно... Надеюсь, думать это тебе
не мешает?
   - Никаких проблем, - ответил я, отпив
кофе.
   - Прекрасно.
   Он вздохнул и потянулся.
   - Слушай, я только вчера вернулся в
город...
   - Удачно съездил?
   - Поставил новый рекорд по сбыту!
   - Грандиозно.
   - Во всяком случае... Когда я появился
в конторе и узнал, что ты уходишь...
   - Да. Я ушел примерно месяц назад.
   - Миллер пытался связаться с тобой, но
при твоем отключенном телефоне он никак не
мог дозвониться. Он заезжал пару раз, но
тебя не оказалось дома.
   - Очень жаль.
   - Он хочет, чтобы ты вернулся.
   - Нет. Для меня там все кончено.
   - Погоди, выслушай сначала, что он
предлагает. Так вот - Бреди делает скачок
вверх, а ты становишься шефом КБ.
Двадцать процентов прибавки к жалованию.
Он просил передать тебе это.
   - В самом деле, звучит совсем
неплохо... - я негромко рассмеялся, - но,
как я тебе уже сказал, здесь для меня все
кончено.
   - Вот как!
   Его глаза блеснули, и он вдруг лукаво
улыбнулся.
   - Значит, у тебя в самом деле уже есть
что-то на примете. Миллер сомневался.
Ладно. В таком случае, он просит тебя
сообщить, что тебе предлагают там. Он
постарается дать больше, насколько это
окажется возможно.
   - Боюсь, что ничего не получится, - покачал
я головой. - Понимаешь, я исчерпал
себя. Точка. Новая строка. Я не хочу
возвращаться. Но и в новую фирму я не
намерен переходить. Я вообще в этой сфере
больше не хочу работать. Я устал от
компьютеров.
   - Но ведь ты был первоклассным
специалистом... И чем же ты думаешь
заняться? Преподаванием?
   - Нет.
   - Черт возьми! Но ведь чем-то ты
должен заниматься... Или ты разбогател?
   - Да нет. Наверное, я немного
попутешествую. Я слишком засиделся на
одном месте.
   Он осушил чашку кофе, потом откинулся
на спинку стула, сцепил ладони на животе и
прикрыл глаза, застыв в расслабленной позе.
   Какое-то время мы сидели молча.
   Потом он заговорил.
   - Ты говоришь, все кончено. Ты имел в
виду только работу и жизнь в этом городе
или что-то большее?
   - Не понял, о чем ты.
   - Ну... еще в колледже у тебя была
привычка исчезать. Время от времени ты
пропадал куда-то, потом снова появлялся.
Создавалось впечатление какой-то двойной
жизни. Это как-то связано с твоим
отъездом?
   Он улыбнулся.
   - Ты все понимаешь.
   А когда я промолчал, он добавил:
   - Что ж, я желаю тебе удачи, что бы это
ни было.
   Он всегда был в движении, редко
находился в покое, вот и сейчас он крутил
на пальце кольцо для ключей. Мы выпили
еще по чашке кофе.
   В наступившей тишине ясно слышались
звяканье ключей Люка и брелка с голубым
камнем. Наконец нам принесли завтрак, и
какое-то время мы молча ели. Потом он
спросил:
   - "Звездная вспышка" все еще у тебя?
   - Нет. Подал прошлой осенью. Я был
так занят, - объяснил я, - что выходить под
парусом просто не оставалось времени. Я
не мог смотреть, как она стоит без дела.
   Он кивнул.
   - жалко... Мы на ней неплохо походили в
колледже, да и потом... Я не прочь бы
выйти на ней еще разок, вспомнить старые
добрые времена.
   - Да.
   - Слушай, ты давно не видел Джулию?
   - Да. Мы не встречались с ней с тех
пор... как расстались. Кажется, она сейчас
с каким-то парнем по имени Рик. А ты?
   - Заезжал вчера вечером.
   - Зачем?
   Люк пожал плечами.
   - Она была из нашей команды. И в
последнее время всех нас разносит в разные
стороны.
   - Как она?
   - Выглядит она по-прежнему отлично.
Кстати, она спрашивала о тебе и просила
передать вот это.
   Из внутреннего кармана пиджака он
достал запечатанный конверт и подал его
мне. На конверте рукой Джулии было
написано мое имя. Я разорвал конверт и
прочел:
   "Мерль, я была не права. Я знаю, кто
ты. Тебе грозит опасность. Я должна
увидеть тебя. У меня есть одна вещь,
которая тебе необходима. Это очень важно.
Пожалуйста, позвони мне или зайди как
можно скорее.

   Твоя любящая Джулия."
   - Спасибо, - поблагодарил я, сложив
конверт и пряча его в сумку.
   Письмо было озадачивающим в такой же
степени, как и тревожащим. В крайней
степени. Я все еще испытывал к ней
привязанность большую, чем предполагал, но
я вовсе не был уверен, что хочу снова с
ней встретиться.
   Но что же означало ее сообщение о том,
что она знает, кто я такой на самом деле?
   На время я отбросил мысль о Джулии.
   Мы сидели молча, пили кофе, смотрели в
окно на поток машин. Мне вдруг
вспомнилась наша первая встреча с Люком,
когда мы был первокурсниками, в нашем
фехтовальном клубе. Он был поразительным
мастером.
   - Ты еще фехтуешь? - спросил я его.
   - Иногда. А ты?
   - Время от времени.
   - Мы с тобой так и не выяснили, кто же
из нас сильнее.
   - Да... А теперь уже времени нет, - ответил
я.
   Он рассмеялся и пару раз сделал
шутливый выпад столовым ножом в мою
сторону.
   - Видимо. Когда уезжаешь?
   - Наверное завтра. Осталось уладить
кое-какие мелочи. И как только покончу с
ними... в путь-дорогу.
   - И куда же ты держишь свой путь?

   - Туда... или сюда. Я еще не решил
окончательно.
   - Нет, ты просто ненормальный!
   - Знаешь, раньше это называлось
"вандерер" - год скитаний. Свой
собственный я по возрасту уже пропустил,
поэтому хочу наверстать теперь.
   - Вообще-то звучит весьма заманчиво.
Наверное, надо бы и мне как-нибудь
попробовать.
   - Может быть... хотя мне казалось, что
ты миновал этот период еще в колледже.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Не только я имел привычку исчезать
время от времени.
   - Ах это... - он резким взмахом руки
отверг мое предположение. - Это были
просто деловые поездки. Приходилось ведь
как-то оплачивать счета. Ты думаешь
навестить предков?
   Странный вопрос. Странный и
неожиданный. Ни один из нас раньше
никогда не упоминал о родителях, разве что
в самых общих словах.
   - Едва ли... - ответил я. - А как
поживают твои?
   Он поймал мой взгляд и некоторое время
смотрел мне прямо в глаза. Его
неисчезающая улыбка как будто стала еще
шире.
   - Трудно сказать, - наконец ответил он. - У
нас нет связи... э-э... в некотором
смысле.
   Я улыбнулся в ответ.
   - Это чувство мне тоже знакомо.
   Мы закончили свой завтрак и выпили по
последней чашке кофе.
   - Значит с Миллером ты встречаться не
будешь? - спросил он.
   - Нет.
   Он пожал плечами. Нам принесли счет,
и его захватил Люк.
   - Сегодня угощаю я, - объявил он. - В
конце концов, у меня-то пока есть работа.
   - Может быть, когда-нибудь я смогу
отплатить тебе тем же за совместным
обедом. Спасибо, - ответил я. - Ты где
остановился?
   - Момент... - он сунул руку в карман
рубашки, вытащил коробок спичек и бросил
ее мне.
   - Вот... Мотель "Нью-Лайн", - сказал
он.
   - Как насчет шести часов?
   - Идет!
   Он рассчитался с официантом, и мы вышли
на улицу.
   - До встречи, - кивнул он.
   - Ага.
   Пока, Люк Рейнард, странный человек. Мы
прожили рядом почти восемь лет, неплохо
проводили вместе время, бегали трусцой,
занимались спортом, иногда назначали
свидания одним и тем же девушкам...
   Он снова заставил меня задуматься о нем - сильный,
умный, такой же "кошка, которая
гуляла сама по себе", как и я. Между нами
словно существовала какая-то связь, смысл
и содержание которой я никак не мог
полностью уловить и понять.
   Я вернулся к автостоянке около моего
бывшего дома и, прежде чем забросить в
кабину сумку и завести двигатель,
проверил, все ли в порядке под крышкой
капота и днищем машины. Потом я медленно
ехал, посматривая по сторонам.
   Все это было так ново и интересно
восемь лет назад... Теперь же я говорил
всему, что меня сейчас окружает, "прощай".
За последнюю неделю я сказал уже то же
самое всем, кто для меня хоть что-нибудь
значил... кроме Джулии.
   Да, такие вещи всегда испытываешь
желание отложить на потом.
   Но теперь времени на это уже не
оставалось. Сейчас или н и к о г д а. К
тому же мое любопытство было-таки
порядочно возбуждено. Я заехал на стоянку
у магазина и в будке телефона-автомата
набрал ее номер.
   Мне никто не ответил. Возможно, она
работала теперь по круглосуточному графику
и у нее как раз выпала дневная смена, и
может быть, она просто принимала душ или
пошла в магазин. Я решил, что проще всего
прямо заехать к ней домой, тем более, что
это было совсем рядом. Тот предмет, о
котором она упоминала в письме... и
который мне якобы нужен, был хорошим
предлогом для того, чтобы повидать ее в
последний раз.
   Я покрутился в округе несколько раз,
пока не высмотрел свободное место на
стоянке. Я запер дверцу машины, дошел до
угла и повернул направо. Время шло, и
стало заметно темнее. Где-то поблизости
лаяла собака.
   Я прошел квартал и подошел к огромному
викторианскому особняку, который когда-то
переделали в многоквартирный дом. С
фасада ее окон не было видно. Она жила на
последнем этаже, и окна ее квартиры
выходили на другую сторону.
   Шагая по дорожке, ведущей к парадному
входу, я старался подавить сентиментальные
воспоминания, но мне это не удавалось.
Воспоминания о тех временах, когда мы были
вместе, вдруг нахлынули на меня вместе с
кучей полузабытых чувств...
   Я даже остановился. Зачем все это?
Глупо было вообще приезжать...
   "К несчастью или счастью, но истина
проста и никогда не возвращайся в прежние
места..." - пробормотал я. Зачем мне
понадобилось растревожить все то, о чем
я даже и не вспоминал? И все же...
   Черт меня побери! Да ведь я в самом
деле хотел увидеть ее еще раз. И никакое
письмо здесь ни при чем.
   Я шагнул на крыльцо и поднялся по
ступеням. Дверь подъезда оказалась
открытой, я вошел внутрь.
   То же самое, до мелочей знакомое фойе,
та же блеклая и чахлая фиалка в горшке, с
пыльными листьями на столике перед
зеркалом в золоченой раме, которое не раз
отражало - слегка искривив при этом - наши
объятья.
   Лицо мое дрогнуло - на отражении, когда
я проходил мимо.
   Я начал подниматься по ступеням,
покрытым зеленой ковровой дорожкой.
Откуда-то снова донесся вой собаки.
   Первый пролет не вызвал у меня ни
малейшего подозрения. Все было совершенно
таким же, как и всегда. Я миновал короткий
проход мимо блеклых гравюр на стене и стал
подниматься по ступеням второго пролета.
На пол-пути мне послышался сверху странный
звук, напоминающий царапанье, а потом как
будто что-то покатилось, что-то вроде
бутылки или вазы, которую катили по
деревянному полу. Затем снова наступила
тишина, нарушаемая шелестом листьев в
кронах деревьев. Во мне шевельнулось
слабое, но нехорошее предчувствие, и я
ускорил шаги. В конце пролета я
задержался. На вид все было в порядке, но
я чувствовал непонятный запах, я не мог
определить, что это такое - что-то
сладкое, липкое, грязное и почти наверняка
органического характера.
   Я подошел к двери Джулии и несколько
секунд стоял, ожидая и прислушиваясь.
   Здесь запах казался сильнее, но никаких
звуков слышно не было.
   Я несильно постучал по темному дереву
двери. На мгновение мне почудился
какой-то шорох внутри, но лишь на
мгновение. Я снова постучал.
   - Джулия! - позвал я. - Это Мерль.
   Тишина. Я позвал громче.
   Что-то с грохотом повалилось.
   Я подергал ручку. Было заперто.
   Тогда я дернул, повернул, рванул и
выдернул ручку вместе с пластинкой
крепления замка с самим замком.
   В тот же момент я немедленно
отодвинулся влево, к тому месту, где
находились петли, на которых подвешивалась
дверь. Я вытянул левую руку и нежно
надавил кончиками пальцев на дверную
панель.
   Дверь плавно приоткрылась на пару
дюймов. Пауза. Никаких новых звуков. В
щель мне был виден лишь участок стены и
пола, акварель на стене, кусочек красного
дивана и зеленый ковер. Я приоткрыл дверь
еще немного.
   Запах усилился.
   Я сделал полшага вправо и нажал
сильнее.
   Ничего...
   Когда я увидел ее, то сразу же отдернул
руку. Она лежала поперек комнаты в крови.
   Кровь была повсюду - на полу, на
перевернутой и разбросанной мебели,
разорванных подушках.
   Я подавил желание тут же броситься
вперед.
   Вместо этого я медленно сделал шаг
вперед, потом еще один, до предела
напрягая все органы чувств. Наконец я
переступил порог. В комнате больше никого
и ничего не было...
   Фракир крепче сжал мое запястье. Мне
нужно было что-то сказать ему тогда, но
мои мысли были в тот момент далеко.
   Я присел на корточки рядом с ней.
   Когда я нагнулся, к горлу прихлынула
тошнота. От двери я не мог видеть, что у
Джулии нет правой руки и половины лица.
Она не дышала, яремная артерия неподвижна.
Изорванное, все в пятнах крови платье,
голубой медальон на шее...
   Кровь залила не только ковер, но и
паркет пола, на котором отпечатались
кровавые следы. Но это не были следы
человеческих ног, а отпечатки огромных
удлиненных трехпалых лап с длинными
когтями.
   Сквозняк, которого я почти не замечал,
проникший в комнату через открытую дверь
спальни за моей спиной, внезапно сильно
уменьшился. Одновременно гораздо сильнее
стал странный запах.
   Тем не менее я ничего не услышал.
   Он двигался совершенно бесшумно, но я
знал, что он там. Последовала новая серия
пульсаций у запястья.
   Я крутанулся волчком, переходя из
положения на коленях в полуприсед и
разворачиваясь.
   Я увидел перед собой здоровенную пасть,
полную зубов, в обрамлении окровавленных
губ.
   Пасть принадлежала собакообразному
существу весом в несколько сотен фунтов,
покрытому жесткой, похожей на плесень
шерстью. Его уши напоминали куски
древесного гриба, а глаза горели диким
желто-оранжевым огнем.
   Поскольку относительно намерений этой
образины у меня ни малейших сомнений не
было, я с размаху швырнул дверную ручку,
которую, как оказалось, я бессознательно
сжимал в руках в течение всего
происходящего, в голову монстра.
   Ручка отскочила от костистого выступа
над левым глазом зверя, явно не причинив
ему существенного вреда. Существо все так
же бесшумно бросилось на меня.
   У меня даже не было времени на то, чтобы
бросить слово Фракиру. Те, кто работают
на бойнях, знают, что на лбу животного
есть точка, находящаяся на пересечении
двух линий - одна линия проводится от
правого уха к левому глазу, вторая от
левого уха к правому глазу. Они убивают
животное, нацеливая удар на дюйм-два выше
этой точки. Этому меня научил мой дядя.
Он, правда, никогда не работал на бойне.
Но как надо убивать, он знал...
   Поэтому я рванулся вперед и в сторону в
тот момент, когда это существо прыгнуло,
нанося молотоподобный удар в смертельную
точку. Однако существо двигалось быстрее,
чем я рассчитывал, и когда мой кулак достиг
цели оно уже проносилось мимо. Мускулы
шеи помогли ему погасить энергию удара.
   Удар, хоть и неудачный, заставил его
испустить пронзительный вопль. Существо
затрясло головой и, стремительно
развернувшись, снова бросилось на меня.
   На этот раз с грозным низким рычанием
оно рыгнуло вверх, и я понял, что на этот
раз уклониться уже не смогу.
   Мой дядя учил меня и тому, как хватать
собаку за шкуру и мясо по обе стороны шеи
и под челюстью. Если собака крупная,
хватать нужно сильнее, и сделать это надо
быстро и точно. Во всяком случае, в этот
момент у меня выбора не было. Если я
попытаюсь нанести удар ногой и промахнусь,
ноги я наверняка не досчитаюсь.
   Мои руки метнулись вперед и вверх, и я
напрягся, изо всех сил пытаясь удержать
равновесие в момент столкновения. Это
создание наверняка весит больше меня, и
кроме того, следовало учесть момент
движения...
   В моем воображении промелькнула
малоприятная картина откушенных пальцев,
но все-таки мне удалось поймать зверя под
челюсть и сжать. Я вытянул руку и подался
вперед, навстречу толчку.
   Мне удалось удержать захват и погасить
инерцию движения, так что сила броска не
сшибла меня на пол.
   Мои уши оглушило рычание монстра, а
всего в футе от моего лица истекала слюной
его зубастая пасть. В этот момент я
внезапно понял, что не совсем представляю,
что мне делать дальше.
   Если бы это была простая собака, я мог
бы разбить ее голову об какой-нибудь
подходящий предмет - яремная вена у собак
проходит глубоко и нельзя полагаться на
прямое давление. Но это была не собака, а
кое-что посильнее, и я уже начал терять
захват. Кроме того, отталкивая пасть
дальше и вверх от себя, я понял, что зверь
выше меня ростом, если его поставить
вертикально.
   Конечно, можно было бы пнуть его в
мягкое, незащищенное брюхо, но это могло
вывести меня из равновесия. Кроме того,
мне пришлось бы разжать захват, а в этом
случае мой пах оказался бы доступен для
его огромных зубов.
   Пока я так размышлял, этот зверь успел
уже сбросить мою руку, так что мне не
оставалось ничего другого, кроме как
воспользоваться правой, так что я отбросил
своего врага со всей силой, на которую был
способен, и отступил на шаг. Я окинул
взглядом квартиру, надеясь найти
какое-нибудь подходящее орудие, но под
рукой не было ничего.
   Оно снова бросилось вперед, целясь
прямо мне в горло, слишком быстро и высоко
подпрыгнуло, чтобы я мог нанести удар
ногой в его голову и уклониться в сторону.
   Его передние лапы находились на уровне
моей диафрагмы, и я решил воспользоваться
еще одним советом моего дяди. Я поймал
бестию за эти лапы и дернул с поворотом
вниз и назад, падая на колено, чтобы
миновать раскрытую пасть, одновременно
опуская подбородок для защиты горла и
отклоняя также голову как можно дальше
назад. Послышался хруст костей, голова
зверя уже опускалась, чтобы атаковать мои
кисти, но в этот момент я уже вскочил на
ноги и ринулся вперед.
   Зверь же отлетел назад, перевернулся,
каким-то чудом сохранил равновесие, но
когда его лапы коснулись пола, из горла
его вырвался звук, похожий одновременно на
стон и рычание. Затем он рухнул головой
вперед.
   Я не успел ударить ногой прямо в череп,
как зверь снова оказался на лапах,
двигаясь куда быстрее, чем мне могло
прийти в голову. Он тут же поджал правую
переднюю лапу, балансируя на оставшихся
трех. Он продолжал рычать, не сводя с
меня взгляда. С его нижней челюсти обильно
текла слюна, смешанная с кровью.
   Я медленно сдвинулся влево, развернув
корпус и занимая стойку, которая до этого
была мне совершенно неизвестна - у меня
время от времени случаются и свои
собственные оригинальные решения.
   На этот раз оно все-таки двигалось
несколько медленнее. Возможно, мне и
удалось бы ударить прямо в голову, но не
стал пробовать удар ногой. Я снова
ухватил его за шею под челюстью, и на этот
раз это была уже знакомая территория. На
этот раз я не стал гасить момент его
движения, и за те несколько секунд,
которые были мне необходимы, чудовище уже
не успело бы вырваться. Я резко
развернулся, потянув зверя за собой и
добавляя ему скорости, а потом самую
малость изменил траекторию его полета.
   Он перевернулся в воздухе, ударив
спиной в окно. Под звон разлетающегося
стекла он миновал оконную раму, прихватив
с собой ее большую часть, а заодно и
штору, и карниз с трубкой, на которой
висела штора.
   Я услышал глухой удар, когда он
приземлился тремя этажами ниже.
Поднявшись с пола и выглянув наружу, я
увидел, как зверюга пару раз конвульсивно
дернулась и застыла. Она лежала на бетоне
внутреннего двора, где мы с Джулией не раз
пили в полночь пиво.
   Я вернулся к телу Джулии, взял ее за
руку. Только теперь я стал по настоящему
понимать, что она мертва. И не просто
мертва... она умерла страшной смертью.
Почему? Только потому, что знала меня? За
всем этим что-то или кто-то стоял...
   Неужели опять П? Неужели это очередной
подарок мне на тридцатое апреля? Я
чувствовал, что не ошибаюсь, и мне очень
захотелось сделать с П то же самое, что я
сделал с существом, которое он
использовал.
   Должна же быть причина, какой-то
намек...
   Я встал, прошел в спальню, взял там
одеяло, которым прикрыл тело Джулии.
Машинально стер отпечатки пальцев с
дверной ручки, когда начал осматривать
квартиру.
   Я нашел их на каменной полке между
часами и стенкой книжек по оккультным
наукам - дешевенькие издания в мягких
обложках. В тот момент, когда я их
коснулся и почувствовал их холод, я
осознал, что все это гораздо серьезнее,
чем я думал до сих пор. Они и должны быть
той самой вещью, о которой она писала, это
было совершенно очевидно.
   Только на самом деле они были не мои.

   Хотя я и узнал их - на одном уровне - когда
перетасовывал, но на другом уровне я
был до крайности озадачен. Это были
Карты, похожие и в то же время не такие,
как те Карты, что мне довелось видеть
раньше.
   Колода была не полной. Собственно,
было всего несколько отдельных Карт, и
весьма странных. Когда я услышал звук
полицейской сирены, то быстро сунул их в
карман. Пасьянс попробуем разложить
немного позже...
   Я промчался вниз по лестнице и, как
пробка из бутылки, выскочил через дверь
черного хода, никого не встретив на пути.
Фиди все еще лежал там, где упал, и все
соседские собаки обсуждали это событие, не
жалея глоток. Я же занялся преодолением
преград в виде заборов, топча чужие
цветочные клумбы, пробиваясь через задние
дворики к своей машине, припаркованной на
боковой улочке.
   Несколько минут спустя я был уже далеко
от дома Джулии, пытаясь стереть из памяти
воспоминания о кровавых отпечатках лап...




   *****