8. Это место называлось Авернус, и набранное войско состояло не совсем из людей. Я внимательно осмотрел их на следующее утро, идя вслед за Блейзом, который совершал обход. Каждый из воинов был семи футов ростом, с очень красной кожей, на которой почти не было волос, кошачьими глазами и шестипалыми руками и ногами. На них были одежды настолько легкие, что напоминали шелк, хотя они явно были сотканы из другого материала. У них была серая с голубым форма. На поясе каждого висели две короткие сабли, загнутые на конце. Уши у них были остроконечные, а пальцы оканчивались когтями. Климат здесь был теплый, цвета - приятные для глаза, и все думали, что мы - боги. Блейз нашел такое место, где религия говорила о братьях-богах, похожих на нас и воюющих друг с другом. Неизбежно в их мифологии злой брат захватывает власть и пытается угнетать хороших братьев. И, конечно, среди них бытовала легенда из Апокалипсиса, по которой сами они будут призваны сражаться на стороне добрых братьев. Моя рука была на черной перевязи, я шел, осматривая войско и размышлял о том, что скоро они погибнут. Перед одним воином я остановился и окинул его взглядом, спросив у него: - Знаешь ли ты, кто такой Эрик? - Князь Тьмы, - ответил он. - Молодец, - поощрил я его и пошел дальше. Прогремел пушечный салют в честь меня и Блейза. - Какова численность твоей армии? - Спросил я. - Примерно пятьдесят тысяч. - Приветствую тебя, идущего на смерть, - перефразировал я. - Ты не только не сможешь завоевать Эмбер, тебе даже не удастся довести их до подножия Колвира. Смешно даже думать выставить этих несчастных против бессмертного города с их игрушечными шпагами и пушками. - Знаю, - ответил он, - но это все, что у меня есть. - Да, скорее можно считать, что этого у тебя просто нет. - А что ты скажешь о трех флотилиях, примерно в половину сил Каина и Жерара, вместе взятых? Это уже было серьезнее. - Все это недостаточно. Можно сказать, что это - только начало, - сказал я - Знаю. Я набираю силы. - И чем скорее мы это сделаем, тем лучше. Эрик будет отсиживаться в Эмбере и уничтожать наши войска, когда мы будем идти по Отражениям. Когда остатки армии дойдут до Колвира, ему удастся уничтожить очень много людей. Затем надо будет подняться до Эмбера. Как ты думаешь, сколько сотен наших воинов останется в живых, когда мы достигнем города? Остатки наших сил можно будет уничтожить за пять минут, причем безо всякого труда для Эрика. Если это все, что у тебя есть, брат Блейз, то мне постепенно начинает не нравиться твой поход. - Эрик объявил свою коронацию через три месяца. К тому времени я смогу по меньшей мере утроить силы. Наверное, мне удастся собрать четверть миллиона войск из Отражений, чтобы бросить их в бой против Эрика. Существуют другие миры, похожие на этот, и я наберу такие силы святых крестоносцев, какие еще никогда не осаждали Эмбер. - А у Эрика будет ровно столько же времени, чтобы усилить защиту. Я не знаю, Блейз, не знаю. Это практически самоубийство. Я не знал истинного положения вещей, когда пришел сюда... - А что есть у тебя? Ничего! Ходили слухи, что когда-то ты командовал великолепным войском. Где оно? - Их больше нет в живых, - отвернулся я. - Я уверен. - Может, тебе удастся найти Отражение своего Отражения? - Я не хочу даже пытаться, - ответил я. - Прости. - Тогда какую же ты можешь принести мне пользу? - Я уйду, если это все, что ты от меня хотел - пушечного мяса. - Подожди! - Вскричал он. - Я сказал, не подумав. Даже если у тебя больше ничего нет, мне не обойтись без твоих советов. Пожалуйста, останься со мной. Я даже извинюсь, если хочешь. - Это не обязательно, - ответил я, зная, что значит для принца Эмбера просить прощения. - Я останусь. Я думаю, мне удастся помочь тебе. - Чудесно! - Он дружески хлопнул меня по здоровому плечу. - И я достану тебе войско, - добавил я, - можешь не беспокоиться. Войско я ему достал. Среди многих Отражений, которые я прошел, я обнаружил расу мохнатых существ с когтями и клыками, похожих более или менее на людей, но с разумом тупоголового учителя подготовительных классов - прошу у вас прощения, мальчики - я хочу сказать, что они были преданы, честны, и их слишком легко было обмануть таким негодяям, каковыми являлись мы с Блейзом. Я себя чувствовал при этом по меньшей мере неуютно. Около ста тысяч таких созданий буквально молились на нас, вплоть до того, что целовали наши руки. На Блейза это произвело впечатление и он заткнулся. Почти через неделю плечо мое выздоровело. Через два месяца наше войско превышало четверть миллиона солдат. - Корвин! Корвин! Ты все еще прежний, Корвин! - Сказал он, и мы выпили по этому поводу. Но чувствовал я себя несколько странно. Почти всем нашим солдатам была уготована смерть. И ответственен за нее буду я. Я чувствовал некоторое раскаяние, хотя прекрасно понимал разницу между Отражениями и действительностью. Тем не менее, каждая смерть будет самой настоящей смертью - это я тоже знал. Много ночей провел я, раскладывая карты. В моей колоде были те отсутствующие карты, которых не хватало у Флоры. На одной из них был рисунок самого Эмбера, и я знал, что с его помощью могу в любой момент проникнуть в город. На других были наши исчезнувшие братья. А на одной из них был Отец, и я быстро убрал ее обратно в колоду. Он пропал без вести. Я долгое время всматривался в лица, пытаясь сообразить, чего можно добиться от каждого из них. Несколько раз я раскладывал карты, и каждый раз на них выпадало одно и то же. Это был Каин. Он был одет во все зеленое и черное, в темной треугольной шляпе с зеленым плюмажем из перьев, свисающих назад. За поясом был заткнут кинжал, в рукоять которого был вделан изумруд. Волосы у него были темными. - Каин, - сказал я. - Кто? - Корвин. - Корвин? Это что - шутка? - Нет. - Чего ты хочешь? - А что ты можешь предложить? - Ты знаешь. В его глазах что-то мелькнуло, когда он посмотрел на меня, но я глядел на его руку рядом с кинжалом. - Где ты? - С Блейзом. - Ходили всякие слухи, что ты недавно побывал в Эмбере, и я о многом думал, глядя на перевязанную руку Эрика. - Ты хочешь знать, зачем я тебя вызвал? Ответ прост. Назови свою цену. - Что ты имеешь в виду? - Послушай, давай говорить откровенно, по крайней мере, сейчас. Как ты думаешь, мы с Блейзом можем победить Эрика? - Нет. Именно поэтому я с ним. И я не продам свою армаду, если ты вызвал меня за этим - ведь это верно, а? - Хитроумный брат, - улыбнулся я. - Ну что ж, мне было очень приятно побеседовать с тобой. Может, увидимся в Эмбере. Я стал поднимать руку, и он торопливо вскрикнул: - Подожди. - Зачем? - Я ведь даже не знаю, что ты можешь мне предложить. - Нет, знаешь, - ответил я. - Ты догадался и дал мне понять, что тебя это не интересует. - Я этого не говорил. Просто я знаю, что теперь сильнее. - Ты хочешь сказать - власти. - Пусть будет так. Что ты можешь предложить мне взамен? Мы разговаривали около часа, после чего северные морские пути были открыты для меня и трех флотов Блейза, которые, войдя туда, получили бы подкрепление. - Если ты проиграешь - трое в Эмбере лишатся своих голов, - сказал он. - Но ведь ты так не думаешь, правда? - Нет. Я думаю, что скоро на троне окажешься либо ты, либо Блейз. Меня вполне устроит служить победителю. Регентство мне тоже не помешает. Хотя мне все еще хочется выторговать у тебя голову Рэндома как часть нашего договора. - Не пойдет. Либо мы договорились, либо нет. - Договорились. Я улыбнулся, закрыл карту ладонью, и он исчез. Жерара я оставлю на следующий день. Каин меня окончательно вымотал. Я повалился в кровать и уснул. Жерар, узнав, как обстоят дела, согласился нас не трогать. Может, потому, что попросил его об этом я, так как до сих пор он считал Эрика меньшим злом из всех существующих. Я быстро договорился с ним, пообещав все, что он просил, благо ничьих голов ему не требовалось. Затем я вновь провел смотр войскам и рассказал им об Эмбере. Странным образом они неожиданно быстро сдружились - верзилы с красной кожей и мохнатые человечки с когтями. Это было печально и это было правдой. Мы были их богами, и больше тут нечего было говорить. Я видел великую флотилию, плывущую по волнам большого океана цвета крови. Я задумался. В тех Отражениях миров, через которые им предстояло проплыть, многие погибнут. Я думал о войске из Авернуса и моих рекрутах из Отражения, которое они называли Риик. Им предстояло пройти к настоящей земле, к Эмберу. Я перемешал колоду карт и разложил их. Я поднял карту с Бенедиктом. Долгое время я пытался разыскать его, но, кроме холода, ничего не почувствовал. Затем я взял в руки карту с Брандом. И опять долгое время не чувствовал ничего, кроме холода. Затем послышался крик. Это был даже скорее не крик, а вопль, раздирающий душу. - Помоги мне! - Кричал голос. - Как? - Спросил я. - Кто это? - Спросил он, и я увидел, что его тело забилось в судорогах. - Корвин. - Забери меня отсюда, брат Корвин! Все, что ни попросишь, отдам тебе взамен! - Но где ты? - Я... И в моем мозгу возникли какие-то туманные странные картины, которые он отказался принять, и еще один крик, как в предсмертной агонии, потом - тишина. Затем поверхность карты вновь стала холодной. Я понял, что весь дрожу. Отчего, я не знал. Я закурил и подошел к окну, глядя в ночь, оставив раскинутыми картами по столу в той комнате, которую мне отвели. Звезды на небе были далекими, в туманной дымке. Ни одного созвездия я не узнавал. Маленькая голубая луна быстро взошла на небе. Ночь принесла с собой неожиданный зыбкий холод, и я плотнее завернулся в плащ. Я подумал о зиме, той неудавшейся кампании в России. Боги! Я чуть было не замерз до смерти! И к чему все это привело! Ну конечно, к трону Эмбера. Потому что это было достаточным удовлетворением всех прошлых горестей. Но что с Брандом? Где он? Что с ним происходило и кто придумал для него такие пытки? Ответы? Их у меня не было. Я напряженно думал, глядя на путь голубого диска на небе. Неужели я чего-то не учел? Неужели я просмотрел какую-то важную деталь, пустившись в это путешествие? Нет ответа. Я снова сел за стол, поставив рядом небольшую рюмку виски. Я перебрал всю колоду, нашел карту Отца. Оберон, Повелитель Эмбера, стоял передо мной в зеленых с золотом одеждах. Высокий, широкоплечий, с густой черной бородой, подернутой серебряными нитями, с такими же волосами. С зелеными кольцами в золотой оправе и зеленоватой шпагой. Когда-то мне казалось, что ничто не сможет сместить бессмертного короля с трона Эмбера. Что произошло? Я все еще не знал этого. Но он исчез. Как встретил отец свой конец? Я уставился на карту и стал концентрироваться. Ничего... Нет, ничего... Что-то? Да, что-то. Я почувствовал ответ, даже, скорее, ответное движение, почти незаметное, и фигура на карте чуть изменила позу и съежилась до тени человека, который когда-то был моим отцом. - Отец? - Позвал я. Молчание. - Отец? - Да... Голосом слабым и далеким, как шум моря в морской раковине, едва слышный шелест. - Где ты? Что случилось? - Я... - Долгое молчание. - Да? Это Корвин, твой сын. Что такое произошло в Эмбере, что ты ушел? - Кончилось мое время. Голос звучал еще дальше, еще приглушеннее. - Ты хочешь сказать, что отрекся от престола? Никто из братьев ничего мне не говорил, а я недостаточно им доверяю, чтобы спрашивать. Сейчас Эрик захватил Город, а Джулиан сторожит Арденнский Лес. Каин и Жерар патрулируют море. Блейз объявил войну им всем, и я с Блейзом. Скажи, чего ты хочешь, отец? - Ты - единственный из всех, кто спросил, - выдохнул он. - Да... - Что "да"? - Да, боритесь против них. - А как ты? Я могу помочь тебе? Как? - Мне... Уже нельзя помочь. Взойди на трон... - Я? Или вместе с Блейзом? - Ты! - Да? - Я даю тебе свое благословение... Займи трон и поспеши с этим! - Но почему, отец? - У меня не хватает дыхания. Займи трон! Затем и он тоже исчез. Значит, мой отец был жив. Это было интересно. Что же теперь делать? Я прихлебывал виски и думал. Однако, главное то, что он жив. И он был королем Эмбера. Почему он ушел? Куда? Зачем, почему и все такое? Кто знает? Не я. А значит, сейчас больше не о чем говорить. Однако... Я не мог сообразить, что к чему. У нас с отцом никогда не было особо хороших отношений. Правда, я не ненавидел его, как Рэндом или некоторые другие. Но так же верно и то, что у меня не было особенных причин любить его. Это был человек большой, могущественный, и он сидел на троне. Вот и все. В нем была также почти вся история Эмбера, какой мы ее знали, а история Эмбера простирается назад на столько тысячелетий, что им можно потерять счет. Вот и весь сказ. Я допил свой виски и пошел спать. На следующее утро я присутствовал на военном совете генерального штаба Блейза. У него было четыре адмирала, каждый из которых командовал четвертью флота, и целый ворох армейских офицеров. Всего присутствовало около тридцати высоких чинов, больших и красных или маленьких и волосатых. Заседание длилось четыре часа, затем мы все сделали перерыв, чтобы перекусить. Было решено, что мы выступим через три дня. Так как, чтобы открыть путь в Эмбер, требовался один из нас - человек королевской крови - то мне предстояло занять место на флагмане флотилии, а Блейзу - провести войска через земли Отражений. Меня это тревожило, и я спросил его, что бы он делал в том случае, если бы я не появился вовсе и не предложил бы ему свою помощь? В ответ я услышал две вещи: во-первых, ему пришлось бы тогда все сделать одному, то есть сначала провести флот и оставить его на большом расстоянии от берега, а потом вернуться на единственном корабле в Авернус и вывести солдат в заранее намеченное место встречи; и, во-вторых, что все это время он искал среди Отражений одного из своих братьев, который согласился бы ему помочь. Второй его план показался мне не совсем реальным, хотя, в принципе, и исполнимым. Что же касается первого, то у него просто бы ничего не вышло, потому что флот находился бы слишком далеко в море, чтобы видеть какие-либо сигналы с суши, а прийти в условленное место, да еще в точно назначенное время, учитывая не только препятствия на пути, но и те непредвиденные обстоятельства, когда речь шла о такой большой армии, было практически совсем невозможно. Но я всегда считал Блейза блестящим стратегом, и когда он разложил передо мной карты Эмбера и его пригородов, которые он сам составил, и объяснил мне тактику, которой собирался придерживаться, я увидел в нем самого настоящего принца Эмбера, почти безупречного в своем амплуа. Единственная неприятность заключалась в том, что выступали мы тоже против принца Эмбера, да еще того, который в настоящее время занимал куда более выгодную позицию. Я был встревожен, но с приближением коронации прямое нападение оставалось единственным нашим выходом, и я решил ни о чем не думать и следовать избранным путем. Если мы проиграем, наша песенка спета. Но у Блейза была армия и были планы, чего не было у меня. Я проходил по землям Авернуса, глядя на его долины, покрытые нежным туманом, на его пропасти и дымящие кратеры вулканов, на его яркое солнце на этом совершенно сумасшедшем небе; я думал о его холодных, от которых по телу шла дрожь, ночах и слишком жарких днях, о множестве его скал в темном песке, о его больших пурпурных растениях, похожих на бесформенные кактусы. И в полдень второго дня, стоя на скале, возвышающейся над морем, под шапкой киноварных облаков, я решил про себя, что мне нравится это место, и что если сыны его погибнут в смертном бою за богов, я сделаю его бессмертным в песне, если мне удастся ее создать. Стараясь не думать о своих страхах и сомнениях, я взошел на флагманский корабль флотилии и принял командование. И если нам удастся задуманное, то деяния наши навсегда будут запечатлены в залах бессмертных. Я был их проводником и открывателем пути. Я повелевал! Мы отплыли на следующий день. Я ввел корабли в шторм, и мы вышли из него значительно ближе к месту нашего назначения. Я провел эскадру вокруг водяных смерчей, и мне все удалось. Затем мы проплыли через каменную мель, и воды после нее стали темнее. Их цвет начал приближаться к цвету Эмбера. Итак, я все еще знал, как это делается. Я мог влиять на нашу судьбу в пространстве и времени. Я мог провести нас домой. То есть, ко мне домой. Я провел корабли мимо странных островов, где зеленые птицы каркали, а зеленые обезьяны висели на деревьях, как фрукты, раскачиваясь, иногда вереща и кидая в море камнями. Я повел корабли далеко в море, а затем обратно к берегу. Блейз тем временем делал марш-бросок по равнинам. Своим шестым чувством я знал, что он проведет свои войска, какие бы препятствия ни ставил ему на пути Эрик. Я держал с ним связь с помощью карт и узнавал о всех его потерях. Десять тысяч он потерял при странном землетрясении, пять - в битве. Двадцать тысяч погибло или пропало без вести в джунглях в Отражении, которое я не узнал, когда напалм падал на них сверху с каких-то жужжащих предметов, проносившихся над их головами. Шесть тысяч дезертировало в одном из Отражений, которое выглядело как рай, который был им обещан, судьба пятисот солдат, пересекавших пустыню, где над ними внезапно вспыхнуло грибовидное облако, была неизвестна; восемь тысяч солдат были уничтожены почти мгновенно в долине, где какие-то военные машины появились совершенно неожиданно и открыли огонь. Тысяча человек заболело, и их пришлось оставить. Двести - умерло при переправах через водные препятствия, пятьдесят четыре - погибло на дуэлях, которые они затеяли между собой, триста - погибло, отравившись незнакомыми фруктами, тысяча была уничтожена неожиданным нападением целого стада животных, похожих на бизонов, семьдесят три - пропали, когда их походные палатки загорелись, полторы тысячи были сметены ураганным ветром, неожиданно подувшим из-за голубых холмов, две тысячи были смяты наводнением. Я был доволен, что к этому времени сам потерял всего лишь 184 корабля. Спать, видеть сны... Да, есть вещи, которые действуют постепенно, как медленный яд. Эрик уничтожал нас исподволь, не торопясь, по одному. Предполагаемая коронация должна состояться через несколько недель, а он, вне всякого сомнения, знал, что мы приближаемся, так как мы умирали и продолжали умирать. Есть такой закон, по которому только принц Эмбера может путешествовать по Отражениям. Хотя, конечно, он может провести с собой столько людей, сколько сочтет нужным. Мы вели наши войска и видели, как они погибали, но я хочу сказать об Отражениях следующее: есть Отражение, а есть Вещество, и в этом корень всей жизни. Из Вещества - только один Эмбер - реальный город, стоящий на реальной земле. Любая же вероятность реального существует хоть где-то в каком-то Отражении. Эмбер самим своим существованием отбросил Отражения по всем направлениям во всех сторонах жизни. И кто может сказать, что находится за всем Этим? Отражения простираются от Эмбера до Хаоса, и между ними все возможно. Есть только три пути через них, и все три достаточно трудны. Один из них следующий: если ты принц или принцесса королевской крови, ты можешь идти сквозь Отражения, заставляя их изменяться на своем пути, как тебе больше нравится, до тех пор, пока данное Отражение не станет в точности таким, каким ты желал его видеть, ни больше, ни меньше. Тогда мир данного Отражения будет твоим собственным созданием, и ты сможешь делать в нем, что захочешь, если, конечно, не вмешаются другие твои родственники. В одном из таких миров я провел много веков до автомобильной катастрофы. Вторым способом являются Карты, созданные Дворкиным, Мастером Штриха, который создал их по нашему подобию для того, чтобы члены королевской семьи могли поддерживать связь и видеться друг с другом в любое время. Дворкин был старым-престарым художником, для которого пространство и перспектива ничего не значили. Он нарисовал фамильную Червовую масть, которая позволяла каждому желающему переместиться к брату или сестре, где бы они ни находились. У меня было такое чувство, что карты эти обладали еще и многими другими возможностями, о которых мы просто не знали. Третьим путем был Лабиринт, тоже созданный Дворкиным, по которому мог пройти только член нашей семьи. Лабиринт вписывал шедшего по нему в систему карт, а выход из него давал возможность ходить по Отражениям. Теперь я знал, что делал Рэндом, когда мы ехали с ним на машине. Во время путешествия он по памяти добавлял то, что помнил об Эмбере, и удалял то, чего там не было. В этом не было ничего необычного, потому что любой знающий человек мог достичь своего Эмбера. Даже сейчас мы с Блейзом каждый могли бы найти отражения реального Эмбера, в котором правили бы, и провести все свое время там, сидя на троне. Но для нас это было бы не одно и то же. Потому что ни один из этих городов не был бы реальным Эмбером, городом, в котором мы родились, городом, по образу и подобию которого выстроены были все другие города, сколько бы их ни было в целом свете. Поэтому мы и избрали самый трудный путь - сквозь Отражения, собрались в битву против самого Эмбера. Тот, кто узнал об этом, обладая властью, мог ставить на нашем пути препятствия. Что и делал Эрик, и мы умирали. Что из этого получится? Этого сейчас не знал никто. Но если бы Эрик стал коронованным королем, это было бы отражено в каждом Отражении, повсюду. Все оставшиеся в живых братья, мы - принцы Эмбера - каждый своим путем мечтали достигнуть того же самого, оказав таким образом нужное нам влияние на многочисленные Отражения. Мы проскочили мимо кораблей-призраков - флота Жерара - Летучих Голландцев этого мира, и я понял, что мы приближаемся. Я начал вести отсчет времени. На восьмой день нашего путешествия мы были близки к Эмберу. Именно тогда и разразился шторм. Море почернело, над головой начали собираться облака, паруса повисли в недолгом штиле. Солнце скрыло свое лицо - огромное и голубое - и я понял, что Эрик наконец-то нас обнаружил. Затем поднялся ветер и, если простят мне это выражение, буквально сломался о тот корабль, на котором я плыл. "И рвал нас ветер, и била буря", как говорят или говорили поэты. При первом же шквале мои внутренности начало выворачивать наизнанку. Нас кидало из стороны в сторону, как игральные кости в руке великана. На нас накинулись сразу и воды моря, и ливень сверху. Небо стало черным, громыхали ужасающие раскаты грома. При первом ударе все вскрикнули, я в этом не сомневаюсь. По крайней мере я вскрикнул. С большим трудом я добрался по палубе до покинутого рулевого колеса. Я пристегнулся и взял штурвал в руки. Эрик потирал от радости руки там, у себя, в Эмбере, в этом я не сомневался. Потом я почувствовал легкий зуд, услышал как бы звяканье небольших колокольчиков и увидел Блейза, как бы на другом конце серого туманного туннеля. Прошло уже пять часов с начала шторма. Сколько людей мы потеряли? Я не имел ни малейшего представления. - В чем дело? - Спросил Блейз. - Я уже несколько раз пытался связаться с тобой. - Жизнь наша полна неожиданностей, - ответил я. - Сейчас мы плывем по одной из них. - Шторм? - Можешь прозакладывать свои штаны. Это не шторм, а его прапрадедушка. Мне кажется, слева по борту я вижу какое-то чудовище. Если у него есть хоть капля мозгов, он ударит о дно корабля... Он только что так и сделал. - У нас тоже только что был шторм. - И тоже прапрадедушка? - Обыкновенный. Мы потеряли двести человек. - Верь, крепись и давай лучше свяжись со мной позже, - ответил я. - Годится? Он кивнул головой, а за его спиной сверкнули две молнии. - Эрик знает наши силы, - добавил он прежде, чем отключиться. Мне ничего не оставалось, как согласиться с ним. Прошло еще три часа, прежде чем море стало хотя бы немного успокаиваться, а то, что мы потеряли больше половины нашего флота - на одном моем корабле погибло сорок человек команды из ста двадцати, - я узнал значительно позднее. Шел сильный дождь. И все же по морю, через Рэмбу, мы проплыли. Я вынул колоду карт и достал оттуда Рэндома. Когда он понял, кто говорит, первыми его словами были: - Поворачивай обратно! Я спросил, почему. - Потому что, если верить Льювилле, Эрику ничего не стоит сейчас стереть вас в порошок. Она говорит, что вам надо подождать немного, пока все уляжется, и напасть на него в самый неожиданный момент, когда он не будет этого ждать, скажем, через год. Я покачал головой и сказал: - Извини. Но не могу. Слишком много у нас было потерь, и мы почти у цели. Сейчас или никогда. Он пожал плечами, и на его лице ясно отразилось выражение, которое легче всего описать словами: "Не говори, что я тебя не предупреждал". - А все же, почему? - Спросил я его. - Главным образом потому, что я узнал, что он может управлять погодой. - И все же нам придется рискнуть. - Не говори потом, что я тебя не предупреждал. - Он точно знает, что мы приближаемся? - А как ты думаешь? Разве он полный кретин? - Нет. - Тогда он знает. Если я знаю об этом в Рэмбе, то он тем более знает об этом, сидя в Эмбере, а я знаю по тем колебаниям, которые вы производите в Отражениях. - К сожалению, у меня с самого начала были недобрые предчувствия относительно нашей экспедиции, но это план Блейза. - Выйди из игры, и пусть с плеч летит только его голова. - Нет, так рисковать я не буду. Он может и выиграть. Я веду флот. - Ты разговаривал с Жераром и Каином? - Да. - Тогда ты думаешь, что на море у тебя есть шанс. Но послушай, Эрик разобрался, как контролировать Драгоценный Камень Правосудия, насколько я понял из придворных сплетен Рэмбы о его двойнике. Он МОЖЕТ использовать его, чтобы контролировать погоду в реальном мире. Это бесспорно. Один бог знает, что он может еще сделать с его помощью. - Жаль, - ответил я. - Но придется вынести и это. Я не могу позволить, чтобы несколько жалких штормиков деморализовали нас. - Корвин, я признаюсь тебе. Я сам говорил с Эриком три дня назад. - Почему? - Он попросил меня. Я говорил с ним больше от скуки. Он очень тщательно описал мне, какими оборонительными средствами располагает. - Он говорил с тобой потому, что узнал от Джулиана, что мы путешествовали вместе и действовали заодно. Он просто был уверен, все, что он скажет тебе, дойдет до меня. - Может быть. Но это ничуть не меняет того, что он сказал. - Это верно, - согласился я. - Тогда оставь Блейза, и пусть он сам ведет свою войну. Ты сможешь напасть на Эрика позже. - Но скоро его будут короновать в Эмбере. - Знаю, знаю. Но ведь на короля напасть так же легко, как и на принца. Какая тебе разница, как он будет называться в то время, как ты его победишь? - Тоже верно, - согласился я, - но я дал слово. - Тогда возьми его назад. - Боюсь, что я этого не смогу сделать. - Тогда ты просто сумасшедший, просто псих. - Возможно. - Ну что ж, в любом случае, ни пуха тебе, ни пера. - К черту. - До встречи. Вот так окончился наш разговор, и, честно говоря, он меня встревожил. Может, впереди ждет ловушка? Эрик был далеко не дурак. Может быть, впереди нас ожидало что-то непредвиденное и смертельно опасное. В результате всех этих мыслей я просто пожал плечами, оперся о борт корабля и засунул свои карты за пояс. Быть принцем Эмбера - значит быть гордым и одиноким. Это значит, что ты не можешь довериться ни одной живой душе. И сейчас я не был от этого в восторге, но что уж тут поделаешь. Я не сомневался, что Эрик управлял тем штормом, который только что на нас обрушился, а это означало, что Рэндом не соврал, что Эрик может управлять погодой в Эмбере. Так что я попытался и сам что-то предпринять. Я вновь направил флот к Эмберу через снегопад. Это был самый ужасный снегопад из всех, которые я когда-либо создавал. На океан стали падать огромные хлопья снега. Пусть-ка он попробует остановить его, то, что было естественным для данного Отражения, если сможет. Он смог. Примерно через час снегопад прекратился. Эмбер был практически неприступен, и он действительно был единственным городом. Мне не хотелось сбиваться с курса, поэтому я все оставил так, как есть. Эрик действительно МОГ управлять погодой в Эмбере. Что делать? Мы, конечно, продолжали плыть дальше. Смерти в зубы. Что тут можно сказать? Второй шторм был еще хуже первого, но на сей раз за штурвалом с самой первой минуты стоял я. Шторм был насыщен электричеством и направлен только на корабли. Он разметал их в разные стороны. В результате мы потеряли еще сорок судов. Честно говоря, мне уже страшно было вызывать Блейза и узнавать у него, что он сделал с его сухопутными войсками. - У меня осталось около двухсот тысяч солдат, - сказал он, - наводнение. После чего я пересказал ему то, что сообщил мне Рэндом. - Придется поверить, - ответил он. - Но лучше об этом сейчас не думать. Управляет он погодой или нет, мы все равно побьем его. - Надеюсь, - я закурил и облокотился о штурвал. Вскоре покажется Эмбер. Теперь я знал, как попасть туда, работая с Отражениями, и на воде, и на суше. Но у каждого есть свои недостатки. Хотя когда-нибудь наступит тот день, и... Мы продолжали плыть, и тьма нахлынула на нас внезапной волной, и начался шторм - хуже двух предыдущих. Мы чудом умудрились выйти из него, но я был испуган. Штормы обрушивались на нас один страшнее другого, а ведь мы были в северных водах. Если Каин сдержит свое слово, то тогда все в порядке. Если нет, он окажется в прекрасном положении. А, следовательно, я тут же предположил, что он нас предал. Да, почему бы и нет? Я приготовил свой флот - семьдесят три оставшихся корабля - к боевым действиям, когда увидел, что к нам приближается его эскадра. Карты солгали, или наоборот, указывали совершенно точно, когда указали на него как на ключевую фигуру в предстоящем сражении. Флагманский корабль эскадры направился прямо к моему, и я тоже вращал штурвал, двигаясь навстречу. Мы могли бы связаться через колоду, но Каин этого не сделал, а он сейчас занимал более сильное положение. Следовательно, фамильный этикет разрешал ему использовать те средства, которые он найдет нужным. Он явно хотел, чтобы об этом разговоре было известно всем, потому что он крикнул мне в рупор: - Корвин! Немедленно сдай командование своим флотом! Я превосхожу тебя в численной силе! Тебе не пробиться! Я посмотрел на него через небольшое отделяющее нас водное пространство и поднес рупор к губам. - А как же наше соглашение? - Аннулировано и не имеет больше силы. У тебя слишком мало сил, чтобы нанести Эмберу хоть какой-нибудь серьезный ущерб, поэтому лучше пощади жизнь людей и сдайся сейчас. Я посмотрел через левое плечо на солнце. - Выслушай меня, брат Каин, и в таком случае позволь мне созвать совет капитанов: тогда я дам тебе ответ, как только солнце окажется в зените. - Хорошо, - он не колебался ни минуты. - Думаю, они по достоинству оценят то положение, в которое вы попали. Я отвернулся и приказал отвести корабль к остальной группе судов, которая стояла поодаль. Если бы я попытался скрыться, Каин начал бы преследовать меня по Отражениям, уничтожая мои корабли один за другим. Порохом на настоящей Земле воспользоваться было нельзя - он не воспламенялся, - но если бы зашли по Отражениям достаточно далеко, то загремят и пушки. У Каина они есть, а если я исчезну, то флот не сможет плыть без меня по Отражениям и останется в этих водах как мишень для Каина. Так что, куда ни кинь, что бы я ни сделал, мы или погибли, или надо сдаваться в плен. Я вытащил карту Блейза и сконцентрировался. Через некоторое время фигура на картине зашевелилась. - Да? - Сказал он, голос его был возбужден. Я даже слышал вокруг него шум битвы. - У меня неприятности. Мы прошли, но у меня осталось всего семьдесят три корабля, и Каин приказал нам сдаться в плен до полудня. - Черт бы его побрал. Мне не удалось продвинуться так далеко, как тебе. Сейчас тут битва, причем довольно жаркая. Целый кавалерийский полк рубит нас на куски. Так что я не могу дать тебе никакого совета. У меня хватает своих неприятностей. Поступай как сочтешь нужным. Они опять атакуют! И контакт был прерван. Я вытащил карту Жерара и вновь сконцентрировался. Когда мы начали говорить, мне показалось, что я вижу за его спиной берег. Мне показалось, что я узнал его. Если мои догадки верны, то он сейчас находится в южных водах. Мне не хотелось напоминать ему наш разговор. Я просто спросил, может ли он помочь мне против Каина, и захочет ли он это сделать. В ответ он сказал: - Я только согласился пропустить тебя. Вот почему я увел эскадру на юг. Я не мог бы прийти к тебе на помощь вовремя, если бы и захотел. И я никогда не обещал тебе помочь убить нашего брата. И прежде, чем я ответил, он прервал связь. Он был прав, конечно. Он согласился предоставить мне возможность победить, а не выигрывать за меня битву. Что же мне оставалось делать? Да, Рэндом был прав. Я закурил сигарету и стал шагать взад и вперед по палубе. Утро давно уже кончилось, туман исчез и солнце ласково припекало мои плечи. Скоро будет полдень. Может быть, часа через два... Я задумчиво тасовал колоду и прикинул ее на руке. Конечно, я могу с ее помощью устроить поединок воли либо с Эриком, либо с Каином. Такую власть карты нам тоже давали. Они были сделаны таким образом по повелению Оберона сумасшедшим художником Дворкиным Барименом, старичком с ненормальными глазами, который был волшебником, святым или психом - тут мнения расходились - из какого-то далекого Отражения, где Отец спас его от уготованной ему ужасной судьбы, которую он сам на себя навлек. Подробности были неизвестны, но с тех самых пор он был не в себе. Но, тем не менее, он был великим художником, и никто не отрицал, что он обладает какой-то странной силой. Он исчез много веков тому назад, после того, как создал карты и сложил Лабиринт в Эмбере. Мы часто разговаривали о нем, но никто из нас не знал, где он может быть, куда скрылся. Может, Отец просто прикончил его, чтобы сохранить его секреты. Каин, однако, будет готов к такому нападению, и, наверное, мне не удастся его сломить, хотя держать его мне скорее всего удастся. Но и в этом случае почти наверняка его капитанам был отдан приказ на тот случай: атаковать. Эрик же будет готов ко всему. Правда, если мне ничего не остается делать, то это все-таки хоть какой-то выход. Терять мне было нечего, кроме, разве, моей души. Затем существовала еще карта с Эмбером. Я мог бы попасть туда в мгновение ока и попробовать убить Эрика, но, как я высчитал, шансов на успех у меня было один на миллион. Я хотел умереть, сражаясь, но гибель окружающих меня людей была при этом бессмысленна. Может моя кровь была недостаточно чиста, несмотря на то, что я прошел Лабиринт. У настоящего принца Эмбера не могло быть таких мыслей, и в голове не было места ненужной или даже нужной жалости. Я решил, что века, проведенные мною на Земле, изменили меня, возможно, расслабили, сделали непохожим на остальных моих братьев. Я решил сдать флот, а затем с помощью карты с изображением Эмбера проникнуть в город и вызвать Эрика на дуэль не на жизнь, а на смерть. Он будет дурак, если согласится. Но какого черта! Как я уже говорил, мне больше ничего не оставалось. Я повернулся, чтобы высказать свою волю офицерам, и в этот самый момент чужая воля пригнула меня к земле, и у меня перехватило дыхание. Я почувствовал контакт связи, и с большим трудом выдавил сквозь крепко сжатые зубы: - Кто? Ответа не было, но что-то продолжало сдавливать мой мозг со страшной силой, и я с трудом боролся, чтобы окончательно не быть подавленным, не покориться чужой воле. Через некоторое время, когда он увидел, что меня невозможно сложить без долгой борьбы, голос Эрика раздался в моих ушах, как бы принесенный порывом ветра. Он спросил: - Как поживаешь, братец? Как дела? - Неважно, - сказал или подумал я, и он усмехнулся, хотя голос у него был тоже напряженным от нашей борьбы. - Как мне жаль. Если бы ты тогда вернулся с тем, чтобы поддержать меня, то я много бы выиграл от такого сотрудничества. Сейчас я только повеселюсь, уничтожая вас. Я не ответил ему сразу, начав борьбу с ним не на шутку, всей своей силой воли. Он слегка отступил при этом бешеном натиске, но тем не менее ему удалось удержать меня, если не подавить. Если бы в этот момент один из нас хоть на долю секунды отвлек бы внимание, мы могли бы войти в физический контакт, или бы один из нас получил неоспоримое преимущество на ментальном уровне. Теперь я ясно мог его видеть в его дворцовых покоях. Но если бы один из нас сделал бы хоть малейшее движение, то другой тут же попал бы под его полную власть. Поэтому мы напряженно уставились друг на друга, так что со стороны было непонятно, какая между нами шла борьба. Ну что ж, одну из моих проблем он сам и решил, начав первым атаку на меня. Карту с моим изображением он держал в левой руке, и брови его были нахмурены от напряжения. Я пытался найти в нем хоть малейшую слабину, но ее не было. Люди пытались что-то сказать мне, но я иь не слышал, ни одного слова. Сколько было времени? Счет ему я тоже потерял с началом борьбы. Могли ли уже пройти два часа? Может, Эрик этого и добивается? Я ни в чем не был уверен. - Я знаю, о чем ты думаешь, - сказал Эрик. - Чувствую. Да, я связан с Каином. Мы сконтактировались с ним после того, как ты попросил отсрочки. И я могу удержать тебя в таком состоянии, пока весь твой флот не пойдет ко дну, в Рэмбу, чтобы сгнить там. Твоих людей съедят рыбы. - Подожди. Они безвинны. Мы с Блейзом обманули их, и они думают, что мы воюем за правое дело. Их гибель не сослужит тебе никакой службы. Я уже был готов сдать свой флот. - Тогда тебе не следовало так долго думать. Потому что сейчас уже поздно. Я не могу вызвать Каина, чтобы отменить свой приказ без того, чтобы не освободить тебя, а в тот момент, когда я тебя освобожу, я тут же попаду под твой ментальный контроль или мне будет грозить чисто физическое уничтожение. Мы сейчас слишком с тобой связаны. - Предположим, я дам тебе честное слово, что не предприму такой попытки. - Любой может нарушить слово, когда речь идет о королевстве. - Но ведь сейчас ты можешь читать мои мысли. Неужели ты не чувствуешь, что я говорю правду? Я сдержу слово! - Я чувствую твою странную привязанность к этим людям, которых ты надул, и я не понимаю, чем она может быть вызвана, но все-таки нет. Ты сам знаешь. Даже если ты говоришь сейчас откровенно, а я это допускаю, то искушение будет слишком велико, когда тебе представится такая возможность. Ты сам это знаешь. Я не могу рисковать. И я действительно знал это. Эмбер слишком сильно горячил кровь всех нас. - Зато твое фехтовальное искусство значительно улучшилось, - заметил он. - Я вижу, что в этом отношении твоя ссылка принесла тебе только пользу. Ты сейчас близок к моему уровню, ближе, чем кто-либо другой, если, разумеется, не говорить о Бенедикте, которого, может быть, давно уже нет в живых. - Не обольщайся. Я знаю, что могу тебя победить в любую минуту. Честно говоря, я хотел предложить... - Не беспокойся. Я не собираюсь драться с тобой на дуэли сейчас, - он улыбнулся, прочтя мою мысль, которую легко можно было прочесть не только в моем мозгу, но и по моему лицу. - Я все больше и больше жалею, что ты не со мной. Тебя я мог бы использовать куда лучше, чем других. На Джулиана мне просто плевать. Каин - трус. Жерар силен, но глуп. Я решил замолвить доброе словечко хоть за одного, пока у меня была такая возможность. - Послушай. Я вынудил Рэндома следовать за мной. Сам он был от этого далеко не в восторге. Мне кажется, он поддержал бы тебя, если бы ты попросил. - Этот ублюдок! Я не доверил бы ему выносить ночные горшки! В один прекрасный день я обнаружил бы крысу в своем. Нет, спасибо. Может, я бы и помиловал его, если бы ты за него сейчас не просил. Ты бы хотел, чтобы я прижал его к груди и вскричал:" Брат!" Не так ли? О, нет! Слишком уж ты быстро кинулся на его защиту. Это показывает его истинное ко мне отношение, о котором он тебе, несомненно, сообщил. Давай-ка лучше забудем Рэндома с точки зрения милосердия. В этот момент я почувствовал запах дыма и услышал, как металл скребет о металл. Это означало, что Каин напал на нас, уничтожая по одному. - Прекрасно, - сказал Эрик, прочитав мои мысли. - Останови их! Пожалуйста! У моих людей нет ни одного шанса против такой эскадры! - Даже если бы ты сам лично сдался. Тут он прикусил губу и выругался. Он собирался попросить меня сдаться, взамен пообещав моим людям жизнь, затем приказать Каину продолжать истребление флота. Я ясно прочел его мысль, и он это понял, когда в пылу обуревавших его страстей начал говорить раньше, чем нужно, и чем я сам это предложил. Я усмехнулся, видя его раздражение. - Все равно скоро ты будешь моим, - сказал он. - Как только захватят твой флагман. - Но пока это не произошло, попробуй-ка мою рецептуру! - И я ударил по нему всей силой воли, которой обладал, давя его мозг, уничтожая его своей ненавистью. Я почувствовал его боль, и это заставило меня ударить еще сильнее. За все те годы, что я провел в ссылке, я бил по нему, требуя, наконец, расплаты. За то, что он бросил меня на погибель во время чумы, я бил по барьерам его разума, требуя мщения. За ту автомобильную катастрофу, в которую он меня вовлек, я бил по нему, стараясь вызвать в его мозгу мучения в ответ на мои страдания. Контроль его начал ослабевать, и мое давление усилилось. Я сгибал его волю и постепенно он отступил. - Дьявол! Ты - дьявол! - Вскричал он в самом конце и накрыл мою карту ладонью. Контакт был прерван, и я стоял, весь дрожа. Я этого добился. Я победил его в состязании воли. Больше я уже никогда не буду бояться своего брата-тирана, в каком бы поединке нам не пришлось бы участвовать с глазу на глаз. Я был сильнее его. Я огляделся вокруг и увидел, что сражение идет вовсю. По палубам текла кровь. Вплотную к нашему борту стоял корабль, зацепившись абордажными крючьями, и на палубу хлынули войска Каина. А другой корабль пытался пришвартоваться к нам с другого борта. Стрела из арбалета просвистела над моей головой. Я вытащил шпагу и кинулся в гущу событий. Я не знаю, скольких я убил в тот день. Я потерял им счет после двенадцати или тринадцати, но их было минимум в два раза больше, в самой первой стычке. Та сила, которой обладает каждый принц Эмбера и которая позволила мне поднять мерседес, сослужила мне в тот день хорошую службу, когда я убивал одного противника шпагой и одновременно выбрасывал второго рукой за борт. Мы убили всех на борту обоих кораблей, пришвартовавшихся к нашему, открыли кингстоны и отправили их в Рэмбу, где Рэндом наверняка поразвлекался, глядя на их останки. В этой битве я потерял половину команды, а у меня самого было множество ушибов и царапин, но ничего страшного. Мы пошли на помощь другому нашему кораблю и потопили еще один из рейдеров Каина. Остатки команды со спасенного корабля перешли на мой, и опять у меня была полная команда. - Крови! - Вскричал я. - Крови и мщения в этот день, мои воины, и вас навечно будут помнить в Эмбере! И как один они подняли шпаги и вскричали: - Крови! И галлоны, нет... Реки крови пролились в этот день. Мы уничтожили еще два рейдера Каина, пополнили команду остатками команд спасенных нами кораблей. Когда мы направились к шестому кораблю противника, я забрался на мачту и быстро огляделся вокруг. Силы противника превосходили нас втрое. От моего флота осталось сорок пять - пятьдесят пять кораблей. Мы потопили шестой рейдер, и нам не пришлось плыть к следующим. Они поплыли к нам. Их мы тоже потопили, но я несколько раз был ранен в этом сражении, которое опять уничтожило половину моей команды. У меня были ранены левое плечо и правое бедро, а правая нога болела от глубокого пореза. Когда мы посылали два этих рейдера на дно, к нам двинулись следующие два. Мы отступили и соединились с одним из наших кораблей, который только что вышел победителем из своей битвы. И вновь мы объединили команды, на сей раз перейдя на другой корабль, который получил меньше повреждений, чем флагман, который уже начал крениться и черпать воду. Но передохнуть мы не успели. Почти сразу же к нам подошел очередной рейдер, и солдаты попытались взобраться на нашу палубу. Мои люди устали, да и я был не в лучшей форме. К счастью, солдаты Каина тоже достаточно вымотались. Прежде, чем второй рейдер успел прийти к ним на помощь, мы перешли на него, убили всю команду и остались, потому что этот рейдер был в прекрасном состоянии. Мы потопили следующий корабль, и у меня осталось сорок человек команды, прекрасный корабль, а сам я задыхался. Теперь в поле зрения не было никого, кто бы мог прийти к нам на помощь. Каждый мой корабль вел свой бой по меньшей мере с одним кораблем Каина. К нам стал приближаться еще один рейдер, но мы просто сбежали. Таким образом мы выиграли двадцать минут. Я попытался уйти в Отражение, но так близко от Эмбера это очень трудно и занимает массу времени. Куда легче подойти к Эмберу близко, чем уйти оттуда, потому что город этот является центром всего. Но если бы у меня было еще минут десять, то мне бы это удалось. Но этих минут у меня не было. Когда корабль подплыл ближе, я увидел вдалеке еще один, плывущий к нам. На его мачте развевался черно-голубой флаг, внизу были цвета Эмбера и белый единорог. Это был корабль Каина. Он решил тоже принять участие в моем уничтожении. Мы потопили первый корабль и даже не успели открыть его кингстоны, когда Каин уже напал на нас. Я стоял на окровавленной палубе, вокруг меня собралось человек двенадцать, а Каин забрался на нос корабля и крикнул мне, чтобы я сдавался. Я спросил его: - Сохранишь ли ты жизнь моим людям при этом? - Да. Я сам потеряю нескольких людей, если не соглашусь на твое предложение, а в этом нет нужды. - Даешь слово принца? Минуту он обдумывал, а затем кивнул головой. - Хорошо. Прикажи своим людям сложить оружие и перейти на мой корабль, когда мы подойдем. Я засунул шпагу в ножны и кивнул головой людям, окружавшим меня, сказав: - Вы бились хорошо и заслужили мою любовь, но мы проиграли. Пока я говорил, я тщательно помахал перед ними окровавленными руками, а потом осторожно вытер их о свой плащ, как бы нехотя. - Сложите оружие и знайте, что подвиги этого дня, которые вы совершили, никогда не будут забыты. И когда-нибудь я возвеличу вас при дворе Эмбера. Мои люди - десять высоких краснокожих и трое маленьких волосатых - плакали, складывая оружие. - Не думайте, что все потеряно в борьбе за город, - сказал я. - Мы проиграли только одну битву, а сражения развертываются повсюду. Мой брат Блейз пробивает себе дорогу в Эмбере в эту самую минуту. Каин сдержит свое слово и пощадит ваши жизни, когда увидит, что я ушел к Блейзу. И мне очень жаль, что я не могу взять вас с собой. И с этими словами я вытащил карту Блейза из колоды, держа ее как можно ниже перед собой, чтобы не было видно с подплывающего корабля. Борт корабля Каина только ударился о наш, когда холодная фигура потеплела и зашевелилась. - Кто? - Спросил Блейз. - Корвин, - ответил я. - Как у тебя? - Мы выиграли сражение, но потеряли очень много людей. Сейчас отдыхаем перед походом. А как у тебя? - Думаю, что уничтожили больше половины флота Каина, но выиграл он. Сейчас он как раз захватывает мой корабль. Помоги мне уйти. Он протянул вперед руку, я дотронулся до нее и очутился рядом с ним. - Кажется, это уже начинает входить в привычку, - пробормотал я, а затем увидел, что он тоже ранен в голову, а на левой руке была повязка. - Схватился за конец сабли, - заметил он, проследив направление моего взгляда. - Немного щиплет. Я перевел дыхание и мы пошли к его палатке, где он открыл бутыль с вином и дал мне хлеба, сыра и немого сушеного мяса. У него все еще был приличный запас сигарет и я с удовольствием выкурил одну, пока походный врач перевязывал мне раны. В его армии было примерно сто восемьдесят тысяч человек. Когда я стоял на вершине холма и вечер только начинал спускаться на землю, мне почудилось, что я смотрю на все лагеря, которые когда-либо проходили перед моим взором, простирающиеся на мили и века вокруг. Слезы внезапно застлали мне глаза, когда я подумал о простых людях, не похожих на принцев Эмбера, с короткой жизнью, превратившихся в пыль в результате огромного количества войн, ведущихся на самых разнообразных мирах. Я вернулся в палатку Блейза и мы допили с ним бутыль вина.