ДВОРНЯГА Собаки не любят "ха-ха" да "хи-хи". Моя дворняга пишет стихи - стихи про луну и трёх кобелей, что каждую ночь прибегают к ней. Про тряпку, которую можно трепать, про воду, которую можно лакать. И, знаете, пишет дворняга моя совсем неплохие стихи про меня. 1958 * * * Я не сплю на берегу, я заснуть не могу. Там уходит мой корабль славный. Тронет ветер свысока золотые облака и поднимет паруса главный. Парусник, мой Парусник - Волшебная Страна, мой Парусник, мой Парусник уходит без меня, без меня. По рассветному лучу я его догнать хочу, подтянуться на руках к борту. Подтянусь и помолчу, и ладони отпущу и тихонько опущусь в воду. Парусник, мой Парусник - Волшебная Страна, мой Парусник, мой Парусник уходит без меня, без меня. 1959 * * * Смотрите: после зимней стужи весь мир весною захмелел. Я пил рассвет из снежной лужи и даже тифом не болел. Я шёл по мутным перекатам и не продрог, и не замёрз. Я шёл откуда-то куда-то: от зимних снов до летних звёзд. Ворчали сумерки косые и расступались города. Уже дотопал до весны я, теперь до лета - ерунда. 1959 * * * Нас ждёт небритая гора и неба красного лоскут. Нас ждут солёные ветра и чайки тоже ждут. А мы придёи, а мы придём - придём и сразу упадём. И будем долго, долго пить сырой холодный кремнезём. Давай, ребята, веселей - ведь наша песня весела. Нас ждут, ребята, не в селе, а там, где нет села. А мы придёи, а мы придём - придём и сразу упадём. И будем долго, долго пить сырой холодный кремнезём. Ударим краешком души по струнам солнечных лесов, и вздрогнут в речке камыши от хриплых голосов. А мы придём, а мы придём - ведь нет на свете дальних стран. И только падает туман росой в холодный кремнезём. июнь 1959 * * * Н.А. Лагуны, лагуны, коралловый смех, я отмели лунные вижу во сне. Двенадцать открытий, двенадцать морей, двенадцать шагов по квартире моей. (Откроется дверь, и ветра зашумят, в шершавых ладонях вскипит звездопад. Накатит волна. Захохочет прибой. Отхлынет волна. Позовёт за собой. Все руки свои распахну. И шагну. Прибой-сатану в темноте обниму. По отмелям лунным уйду к островам, к звенящим лагунам, к тугим парусам.) И падают руки, и трудно начать. Я завтра к лагунам хочу убежать. (В двенадцать открытий, в двенадцать морей Летите, двенадцать фрегатов, скорей) Снежинки забились в ресницы ко мне. Вы хоть бы приснились, лагуны, во сне... БЕЛАЯ ВОРОНА Песня об охотнике, которому снится, что он не спит. Ровный стук над нашим домом слышу ночи напролёт. Это белая ворона │ звёзды чёрные клюёт. │2 р. Только это всё без толку: всё равно мне не заснуть. Вот возьму свою двустволку и пальну куда-нибудь! И, нечаянно проснувшись, вдруг увижу - что за вздор? - как ворона, поперхнувшись, упадёт на задний двор. 1959 * * * Л.С. Что поделать, родная, с тобой? Зла любовь и сердце - не камень. Ухожу я в тебя головой, ты уходишь в меня ногами. 1960 ДОБРЫЙ КОНЬ ВРЕМЕНИ Л.С. Добрый Конь Времени, Не спеши, мне уже позабылось, из какого она роду-племени, или просто приснилась... Добрый Конь Времени, Поворачивай в бездорожье. Шагом пойдём и закроем глаза. Шагом пойдём в невозможное. В невозможное... 1960-1961 * * * За лесами, за горами, за далёкими морями, за семнадцатью замками красна-девица живёт. Я возьму коня лихого, будет ветер, будет холод, будет дальняя дорога, будет верная жена. Вы ж готовьте мне палаты, постилайте мне постели, я приеду, я приеду, соберу честной народ. Будет пир на целый город, будет всё, как вы хотели, будет пьяный мёд рекою, только служба вот пройдёт. 1962 ПЕСНЯ МАЛЕНЬКОГО ХУДОЖНИКА Я наберу воды в стакан и кисточку макну. Я нарисую океан, волшебную страну. Взлетает парус на волну, всё небо в облаках. И старый краб идёт по дну на двадцати ногах. Вот лодка машет мне веслом, волна встаёт стеной. Смотрю - акула бьёт хвостом и гонится за мной. А я сегодня на беду забыл свой острый нож. Я краску чёрную беру, и наступает ночь. И нет уже ни рыб, ни дня, ни солнца в высоте. Пускай теперь найдёт меня акула в темноте! 1963 СВЕТЛЯЧОК По лесам, по кустам, по завалам, по волчью, не зажмурив глаза, у зубов на виду храбрый мальчик идёт. Понимаете - ночью! А вот я, понимаете, не иду. А в ладонях у мальчика красные угли. Он подует на них, и пожалуйста - свет. Лес вдруг как задрожит, загремит, забросает испугами! Я глаза закрываю, а мальчишка мой - нет! Вот такие мы разные. Может быть, слишком. Тот мальчишка - светляк, не из робких они. Светлячок, светлячок! Загляни в мою хижину, темноту разгони, темноту разгони! 1963 * * * ст. А. и Б.Стругацких Ты слышишь печальный напев кабестана? Не слышишь? Ну что ж - не беда... Уходят из гавани Дети Тумана, уходят. Надолго? Куда? Ты слышишь, как чайка рыдает и плачет, свинцовую зыбь бороздя,- скрываются строгие чёрные мачты за серой завесой дождя. В предутренний ветер, в ненастное море, где белая пена бурлит, спокойные люди в неясные зори уводят свои корабли. Их ждут штормовые часы у штурвала, прибой у неведомых скал, и бешеный грохот девятого вала, и рифов голодный оскал, и жаркие ночи, и влажные сети, и шелест сухих парусов, и ласковый теплый, целующий ветер далёких прибрежных лесов. Их ждут берега четырёх океанов, там плещет чужая вода... Уходят из гавани Дети Тумана... Вернутся не скоро... Когда? 1963 КАРТИНКА-НОЧЬ Картинка-ночь бежит в рассвет, травинку-боль не замечает, сама себя не узнаёт, меня совсем не признаёт и ничего не знает. А в жёлтой пене вечеров, уже успевшей скрыться, таится след ничейных слёз, томится слабый свет. Картинка-ночь, остановись, меня чуть-чуть послушай, царевной снов моих побудь, рукой слегка коснись... А ночь бежит: ей далеко, ей всё равно... Я сделаю себе коня, картинку-ночь порву... По ошалелым городам помчится всадник мой... И ничего, и никого, лишь одинокий странник пересечёт мою тропу и встретится не мне... 1963-1964 * * * О.Б. Я угрюмый индеец из племени Умбалахана из-под тонких задумчивых пальцев на свет появился. Вам в глазах моих чудятся два океана, И нависшие скалы, и шорох ветвистых бровей. Только утро никак не приходит в вигвамы, будто тыщи ночей разгораются чёрным костром. Мне грезятся дальние страны и тревожные пальца над белым листом. А потом ускоряется пальцев движенье старенький отшельник с перекошенным лицом. Подарил мне дудочку, горькую, зелёную. Всё хотел, живой пока, научить играть. Показал у берега лодочку смолёную и упал, забился на зелёном мху - и затих. Утром я отнёс его за четыре дерева и, спустившись к берегу, лодку отвязал... ЗВЕРЕК Так бывает часто: лишь приходит срок, убегает в чащу маленький зверёк. Горные чудовища, лесные великаны, не трогайте, пожалуйста, чудо моё. Я приду, не сгину, иначе не смогу. Голубую спину ладонью обожгу. По зелёным кручам к солнечным лучам мой зверёк бегучий доберётся сам. 1965 * * * О.У. Есть потрясения, в этом мире есть потрясения, когда приходит Осеннее, одному только мне известное, одному только мне интересное, и поэтому, и поэтому строгих строчек не будет, будет всё, как хотелось раньше, снегопады не тронут травы, и тогда за дрожаньем рассвета я вдруг угадаю тебя. Мир открывается, мир по-новому открывается, и все мои беды давние понапрасну кружили около, мне теперь до неба высокого дотянуться рукой, как до рук Твоих. Ночь или день - все равно мне, я несу Тебя над Землёю. Поднимаюсь над чёрным лесом, поднимаюсь над жёлтым полем, и Ты улыбаешься мне... 1965 * * * Ночь темнотою стелет, а спать светло-светло. Трав голубые стебли росою замело. Не паруса, не мачты - сосенная тишина. Праздновать мне или маяться - всё это жизнь одна. Я не хожу, как нищий, греться к чужим кострам. Я покупаю спички. Я зажигаю сам. Сделаю ровным пламя. Сяду. Вдохну огня. Злая снежинка-память тает внутри меня. май 1966 6/8 КОЛЫБЕЛЬНАЯ Ночь бросает звёзды на пески, поднятые сохнут якоря. Спи, пока не гаснут маяки, спи, пока не ветрена земля. Спят большие птицы средь лиан, спят моржи в домах из синих льдин. Солнце спать ушло за океан, только ты не спишь, не спишь один. Светят в море, светят огоньки, утихает сонная волна. Спи, пока не гаснут маяки, спи, и пусть не дрогнет тишина. 1966 * * * Мне песня досталась от прошлой весны... Там солнце и парус и свет глубины. Хорошая книжка, дыханье коня, и скачет мальчишка по звонким камням. 1966 ОЗЕРО В.Крапивину Было озеро, плыло озеро, как лицо в лицо, было озеро. Я ходил вокруг, я заглядывал, всё придумывал, всё загадывал. Разлетелись врозь пожелтелые... А до озера было дело мне, как плывёт оно, не меняется, как само в себе отражается. 1966 ГОРБУНОК Так случилось лихо у меня: нету, нету доброго коня. Я в далёки страны не пойду, горбунка-конька себе найду. Не беда, что ростом невысок, мой лобастый верный горбунок. Сотни лет - со мной и до меня - в мире нет прекраснее коня. Но никто не хочет дать ответ, это сказка или, может, нет? Впереди, да, у семи дорог, землю бьёт копытом горбунок. 1966 ЖУРАВЛИНАЯ ГРУСТЬ Журавлиная грусть бродит с детства за нами. К ней я снова вернусь, если тягостно станет. Я вернусь, когда медь отзвенит на берёзах и останется тлеть в искрах первых морозов. Я вернусь всё равно - ждать осталось недолго, и лежит предо мной грустью белой дорога. 1967 УМИРАЮТ БОЙЦЫ Умирают бойцы на полях, на болотных осоках, у излучин речных, на колючем и влажном песке, и приходит закат, и стоит в карауле высоком, и живую звезду в догорающей держит руке. И стихает над миром движение волн беспокойных, и плакучие ивы роняют седую листву, и бредут по степи одинокие белые кони, и губами солёными горькую щиплют траву. 1967 ПРОЩАНИЕ С "ИСТРОЙ" Над листвою мерцает голубая звезда, и взрываются искры, как последний салют. Мы прощаемся с "Истрой", в этот раз навсегда, мы уходим в последний, самый трудный маршрут. Всё, ребята, останется, всё уйдет с нами вдаль, и знакомую песню мой друг засвистит. Но на дно опускается наш зелёный корабль, и последнюю вахту так трудно нести. Будут разные страны, будет весь белый свет, непролазные чащи и неба простор. Мы вернёмся, усталые, через тысячу лет и на этой поляне поставим костёр. 1967 * * * Утром, босой и сонный, выберусь из постели. Дверь распахнув, услышу, как на дворе светает. Это весенний гомон - на лето прилетели. Это осенний гогот - на зиму улетают. Круг завершён, и снова боль моя так далёко, что за седьмою далью кажется снова близкой. И на равнине русской так же темна дорога, как от стены китайской и до стены берлинской. Вот уже песня в горле высохла, как чернила. Значит, другая повесть ждёт своего сказанья. Снова тоска пространства птиц поднимает с Нила, снова из дома гонит призрачный дым скитанья. 1968 БРОНЗОВЫЙ ФРЕГАТ Кто он и откуда - ну, никто не знал! Иногда мальчишек в гости приглашал. И, смеясь, пощипывал редкие усы. Иногда показывал странные часы. Там над циферблатом - бронзовый фрегат, бронзовые пушки в портики глядят. Бронзовая вахта встала по местам, бронзовый на мостик вышел капитан. Капитан волнуется, закусив губу, в бронзовую смотрит зоркую трубу. Завтра, завтра утром, ровно к десяти, бронзовую девочку должен он спасти. И она промолвит: "Вы пришли как раз! Так давно-давно я ожидаю вас!" Стал я очень взрослым, сам ношу усы. Затерялись в детстве странные часы. И давно на кладбище мой сосед-чудак, но забыть кораблик не могу никак. По зелёным водам (счёт теряю дням) носят пароходы взрослого меня. Настоящий ветер мне навстречу бьёт, настоящий боцман спуску не даёт. 1968 ("Помнишь, когда-то в далёкие дали...") ТРОНУ КОНЯ Л.С. Трону коня, улыбнусь: прощай! Только останется пусть - "прощай". Имя забыто давно. Прощай! Только меня одного прощай. Будет крылатое утро, напьётся мой конь из ручья, солнечный ветер догонит и рядом со мной полетит. Как струна, запоёт моя Память... Но ослабнет струна, ведь ослабнет струна, сколько стыла земля, а трава проросла... ...Трону коня, улыбнусь: прощай!.. 1968 ДУЛЬЦИНЕЯ Безголосого счастья ценнее скрип седла на кошлатом коне. Дульцинея моя, Дульцинея, вспоминай иногда обо мне. Конь, споткнувшись, упал на равнине, ночь прорезал совиный крик. Вспышкой молнии, синей-синей, ослепило глаза на миг. Осторожный всегда уцелеет, если даже полмира в огне. Дульцинея моя, Дульцинея, вспоминай иногда обо мне! Там, где травы согнулись под теменью, неудобно лежать за бугром, зацепившись в заржавленном стремени остроносым, как клюв, сапогом. Если губы горчат, цепенея, что доверить земной тишине? Дульцинея моя, Дульцинея, вспоминай иногда обо мне! 1969 * * * - Что ты видишь из окна? - Крыши, крыши. - Что ты слышишь из окна? - Ветер слышу. - Что ты хочешь из окна? - Много света. - Что ты шепчешь у окна? - Я шепчу: лето. Пролетает в ноябре осень, осень. Вышьет холод на стекле восемь сосен. Перекинется мой свет с лета в зиму - на снегу погаснет след: я пройду мимо. Я один средь белых крыш не угадан. Ты за мной не побежишь - и не надо. Будет талая вода, ветер, лихо. Ты к окошку, как всегда - а в окне тихо. - Что ты видишь из окна? - Крыши, крыши. - Что ты слышишь из окна? - Ветер слышу. - Что ты хочешь из окна? - Много света. - Что ты шепчешь у окна? - Я шепчу: лето, лето, лето... 1963-1969 УВЕРТЮРА Конь - Золотая Грива, мой конёк... Это - сумерки. Покатилось Солнце к Дальним Родникам, а мне так светло, будто мы с тобой добрели. Конь - Золотая Грива, мой конёк... Мне не встать уже. Полетели птицы за живой водой... И ты уходи, только я засну - уходи... ЗВЕЗДНЫЙ КОНЬ Звёздный конь по апрелю бродит, грусть звёздный конь собирает. Грусть звёздный конь собирает, людям песни ночами поёт. Людям песни ночами поёт, в сны иногда забредает. 1970 ТРУБАЧ Живёт трубач на свете, живёт, и слава богу - упрямец деревянный, с бессонною трубой. Ему б трубить триумфы, а он трубит тревогу, всегда одну тревогу, и никогда - отбой. Над ним уже смеются: "Нашёл себе заботу! К чему твоя тревога, кому она нужна?" Но, вправду, очень нужно, чтобы услышал кто-то, что в мире существует не только тишина. И ты проснёшься ночью, как если бы позвали, и от того, что тихо, тот зов ещё слышней. И соберёшься наспех, и вспомнишь на вокзале, что дверь забыл открытой, да разве дело в ней? И я всё той же ночью постель стелить не стану я ставни не закрою, не погашу огня. Всё будет мне казаться хоть это очень странно, что где-то ждут на помощь и именно меня. А кто-то третий встанет и, отодвинув шторы, в ночные окна глянет, как в продолженье сна. Послушает сердито и скажет:"Час который? Трубил бы завтра утром, нет, ночь ему нужна!" Наверно, вправду людям совсем немного надо: среди побед нетрудных, среди шальных удач, задуматься однажды, зачем, забыв парады, трубит свою тревогу тот маленький трубач. 1970 * * * Это было сначала сном про забытую всеми тропу, будто кто-то повёл рукой и чуть видный зажёгся свет, будто в тихом лесном краю есть заросший рельсовый путь. Это было потом тоской о дороге, которой нет. В середине глухой зимы, когда всюду колючий лёд, когда песня про летний лес словно память о волшебстве, это было сначала сном, это было потом тоской, а потом в февральскую ночь раскачал тополя зюйд-вест. И над чёрной грядою туч светлым зайчиком среди тьмы переливчато и легко раскатился первый сигнал. Это было сначала сном, это было потом тоской, а потом проснулся горнист, сам проснулся и нас позвал. Может быть, отстану в пути, но потом догоню опять. Бьют фонарики сквозь листву, а в палатках - дыханье ребят. Это было сначала сном, это было потом тоской, а потом прозвучал сигнал, чтобы знать, где встретить тебя. 1971 ЦВЕТОК В.С Мой цветок в начале всех дорог. То ли незабудка, то ли василёк. Тихая беда, понятная едва. Жёлтый город, синий лес, зелёная вода, серые слова. Оленьим шагом прохожу по прожитой тропе. Собираю краски, чтоб отдать тебе. Васильковый снег, чёрная молва, Жёлтый город, синий лес, зелёная вода, серые слова. 1971 ЗЕЛЕНЫЕ ОСТРОВА С.С. Был парус по рассвету из ночи, был парус не на деле - на словах, и чудились звенящие ручьи на выпуклых зелёных островах. Мне в сказку ни на капельку нельзя совсем. Мне этот берег видеть лишь на миг, но мчат навстречу давние друзья, не повзрослев, и никуда не денешься от них. Пускай уйдут чужие голоса, пускай исчезнут стрелки у часов,- я остаюсь до самого конца на куполах зелёных островов... 1971 СИНИЙ КРАБ Синий краб, синий краб среди чёрных скал в тени... Синий краб - он приснился мне во сне. У него восемь лап, две огромные клешни и серебряные звёзды на спине. Рыбаки ловят рыб, китобои бьют китов - делом заняты с утра и до утра. Только я с той поры позабыть про всё готов: всё залив ищу, где водится мой краб. - Ну зачем он тебе, этот страшный зверь морской? С ним в беду очень просто угодить! У него ужасный вид, он, наверно, ядовит - ни сварить его, ни в банку посадить. - Сто ночей не усну - буду думать всё о нём, буду помнить, буду плавать и грустить. Мне бы только взглянуть на него одним глазком, просто так - посмотреть и отпустить... 1971 * * * Всё спит в тропической ночи, лишь звёзды полыхают свечками. В постелях охают курортники, лелея боль сгоревших спин. А нам бы снились трубачи, спокойные и остроплечие, да вот никак они не снятся: всё дело в том, что мы не спим. На внешнем рейде дремлют танкеры. И здешние, и иностранные. И в кубрик сны приходят странные про марсианские моря. А нам бы снились трубачи, все маленькие и упрямые, спокойно-злые и те самые, что вдруг в ночи заговорят. О том, как стоптанный асфальт взорвётся яростными травами и ляжет на плечо мальчишечье ладонь зелёного листа. когда трубы звенящий альт расскажет вам, как были правы мы, и в наступившем вдруг затишье всё станет на свои места. 1971 ТАМ,ДАЛЕКО... Там, далеко, могилы заросли, не гудят ветра... Там, далеко, зелёная вода, ящерка без хвоста, прогнивший мосток... И, может быть, ещё жив мой щенок... Я не вернусь. Судьба моя проста: дальние огни. Я не вернусь, зелёная вода, ящерка без хвоста... 1971 * * * Г.Ч. Золото ли мне искать? Если мой фонарь гаснет на ветру, если среди тысячи теней тени рук твоих не могу угадать, тени рук твоих не могу угадать - золото ли мне искать? 1971 * * * Исступленье, исступленье, по камням и по завалам, звёзд ночное притяженье, всё мне мало, всё мне мало. Всё хочу туда, где не был, всё хочу по-птичьи крикнуть, только к небу, только к небу не могу никак привыкнуть. 1971 * * * ст.В.Крапивина В.О. А по Москве горят костры - сжигают старый мусор. И дым ползёт по пустырям, такой же, как в лесу. Я дом ищу, где он живёт, мальчишка тёмно-русый: он не пришёл, и я ношу тревогу на весу. Уходит солнце за дома, родился тонкий месяц, с небес на улицу глядит светло и озорно. И вот он - дом, и вот он сам, спокоен он и весел, как будто в душу не ронял тревожное зерно. И будет песенка его, как огонёк в ладонях, про корабли, про облака, про синий цвет морей. И тёплый ветер костровой по переулкам гонит врасплох застигнувший Москву безоблачный апрель... 1971 * * * Улетали лётчики искать врага. Затянуло к вечеру туманом берега. Кто-то не вернулся, кого-то не нашли. Не поставишь на море ни крестов, ни плит. Чёрная пустыня, глухие пески. Тихий ветер к вечеру плачет от тоски. Ночью в чёрном небе звёздный перезвон. Тихо звёзды катятся на песчаный склон. Если плакать хочется, уснуть нелегко. Мальчик в одиночестве бродит средь песков. Может, сказка сбудется, может, сводка врёт, может, снова спустится взрослый самолёт. И пойдут, как прежде, рука в руке, лётчик и мальчишка к голубой реке. Но одно тревожит их: к звёздам путь далёк - не сломал бы ветер там тонкий стебелёк. А из синей чащи, где тени сплелись, смотрит одичавший, рыжий старый Лис. 1971 * * * Бешеные кони облаков, пьяная вода. Я иду по берегу туда, где ты, ты, ты. Гаснет на песке твой лёгкий след тридцать девятый, я - ты, я - ты. 1971 * * * У горниста Алёшки Снежкова отобрали трубу золотую. Говорили, что сам виноват он: по утрам потихоньку, без спросу поднимался Алёшка с кровати - шёл на берег по утренним росам. Разносился сигнал его странный над чащобою спутанных веток, над косматым озёрным туманом, над оранжевым флагом рассвета. Спит горнист. А что ему снится? Может снится, как эхо сигнала в тёплый воздух толкнулось упруго и за чёрным лесным перевалом разбудило далёкие трубы. * * * Прилечу на рассвете, ничего не случится со мной. Только память о лете тугою и тёплой волной набежит... Вечера посинеют от холода, будут дальние сниться моря... Под лазурными сводами беды стреножены. Сохнут сети и сказки сбываются. Дети смеются,когда полагается, и когда не положено. Можно плыть далеко-далеко, возвращаться на берег солёный. Там друзья, там зелёные тени, и не знает никто, как добраться до города. Города, где седые деревья уснули в снегу и дай бог им проснуться весной, где так холодно-холодно-холодно в квартирах с горячей водой... Ну, не буду. Встречай на рассвете. Ничего не случится со мной. ноябрь 1972 * * * сыну Алёшке Выдыхаю. Гаснут свечи. Через окно вползает жуть. Мой человечек, мой человечек, никто не вечен. Ухожу. Пойдёт тропа светло и прямо. Знакомый ветер засвистит. И улыбнётся тихо мама и, как обычно, всё простит. Ты выдохнешь. Погаснут свечи. Я потемнею на стене. Мой человечек, мой человечек, придумай песню обо мне! декабрь 1972 ИЮНЬ И.Сташевскому Как далёкий сон, неразгаданный - песнопенья парусов, гомон Гавани. По скрипящему трапу пружиню свой шаг, в гулком городе листья проснуться спешат. И мальчишка, который на пристани каждое утро в четыре, сегодня уходит со мной... Будет солнечно, будет песенно, будут гимны ветрам будет весело. Поднимается в небо шальная вода, только мне, словно в сказке, беда - не беда. Ведь мальчишка, который на пристани каждое утро - в четыре, уходит со мной навсегда. 1971 - декабрь 1972 * * * Не плачь по мне и не жалей - я сам себе спою. В пролив погибших кораблей несёт мою ладью. И много-много долгих лет до боли и до слёз я буду помнить тихий свет предутренних берёз. Костёр, палатки на снегу и песню парусов. Я без тебя прожить смогу не больше двух часов. январь 1973 * * * И.Сташевскому Там, за синей полночью, тихий звон копыт. По небу на помощь мне звёздный конь летит. Самому не справиться: слишком труден бой. Может, он останется до весны со мной. До капели солнечной, до грядущих бед. Там, за синей полночью, грезится рассвет. январь 1973 * * * Пожалуйте на берег. Он чист и удлинён. Там чёрные деревья толпятся с трёх сторон. Там, напрягая звёзды, темнеют небеса и в глубине озёрной покой на полчаса. Потом возникнет лодка в проходе тростника, а к этой лодке ловко протянется рука и лодки нос умело потянет и прижмёт. Пойдём, посмотрим смело, кто нас сегодня ждёт. Он скажет нам, что тонет, и ложь его свята, и мокрые ладони положит на борта. 1974 (Песня не была записана) ИЗДАЛЕКА И.Сташевскому Когда встаёт восход седой и птицы мёрзнут на лету, и солнце спорит со звездой о праве на свою мечту, а я по склону вверх иду, сказать по правде, я смотрю не на снега, не на звезду, не на январскую зарю. Я всё равно смотрю в твои - за тридевять земель - глаза, и разливаются ручьи, и возникают голоса. И вновь поют твои слова, и вновь звенит весенний лес и тает, тает синева больших предутренних небес. 1974 МОЙ ВЕЧЕР Как ты за дымкой лет теперь далёк, мой вечер! Не думал я, что век мой над землей так скоротечен. Ловлю губами полупамять и ускользающей звездой - твоё дыханье надо мной, мой вечер! Молчит ночной орган во все века. До встречи. Как просто зреют из сугробов облака, ветвятся реки. И в доме номер до минор под однострунный приговор прохладной песней на лицо - мой вечер. Был добрый берег, а вдали, под колокольцами сверчков, шаги рождались... 1974 4/4 КОЛЫБЕЛЬНАЯ И.Сташевский Стоят дома большие там, на краю земли, как будто бы морские застыли корабли. И мачты корабельные над крышами гудят. И ветры колыбельные над городом летят. На север Южный ветер затеял жаркий бег. Ему бы лето встретить, а там - по пояс снег... А Северный всё к югу холодный держит путь. Ему бы встретить вьюгу, а там - трава по грудь... И мачты корабельные над крышами гудят. И ветры колыбельные над городом летят. 1974 * * * ст.В.Крапивина Вновь тревожный сигнал бьёт с размаха по нервам. В клочья рвут тишину на плацу трубачи. И над дымным закатом планета Венера парашютной ракетой повисает в ночи. Рыжий конь у меня, даже в сумерках рыжий, опалённый огнями прошедшего дня. Как ударит копытом - камни искрами брызжут, и в суровую сказку он уносит меня. Эта сказка пришла вслед за знойными маршами колыбельная песня в ритме конных атак. Детям сказка нужна, чтобы стали бесстрашными. Взрослым сказка нужна просто так, просто так. 1974 -------------------------------------------- * * * Пускай дома сутулятся и небо хмурит брови пусть вечерами в окнах телевизоры свистят. Я выхожу на улицу, я дом весёлый строю и на углу негаданно встречаю вдруг тебя. Ты чудное мгновение, ты мой апрельский ветер. Давай поедем в сказку на трамвае "45". А может быть придётся по берёзовому лету под песенку кузнечика тропинками шагать. И мне совсем не кажется, что я тебя придумал, что это только песенка, которую поют. Я выхожу на улицу, апрельский ветер дунул, давай сегодня встретимся, ну, хоть на пять минут. ... * * * И тронется корабль, сначала потихоньку, а после всё быстрей, растают берега. И никаких тревог и никакой погони и иней на лице и пустота в руках. А скудная земля отвалит от сознанья и у другого (города) мы встретимся потом на завтрашней заре есть остров обезъяний и дом совсем ничей на берегу пустом. Всё будет, а пока лишь непонятный ветер рябит морскую грудь и гонит ночь в глаза к руке пришла рука, а я и не заметил ты сказку не забудь, не оглянись назад. * * * В обнимку со смертью и Жизнь и Любовь водой не разлить я четвёртый у них уже не успеть мне проститься с тобой она нас уводит на крайние дни. А что мы оставим в сутяжном дыму в джинсово-кассетной газетной судьбе городской. Дурацкую песенку - строчку одну, таинственный остров за далью морской, за синью морской. * * * Только тронет вокзальная прядь дорогим завитком бесполезным слёз полотен путям не унять разветвлённым, дуплистым, железным. И вагонных ключиц перебор мне валдайскую песню играет как забывшись российский простор мне любимых перебирает. * * * Снятся песни о ветре аксиома ветров от Надежды и Веры не спасает Любовь. Через гулкую зелень расставляю шаги ах, какое везенье - две руки, две ноги. В кривизне пораженья новый чудится бой начинаю движенье,- продолжает любой. Ах, какая работа засыпать по ночам ах, какая забота голова на плечах. * * * Разве может быть помощь из одних только слов кто-то высвистел полночь так, что крыши снесло. И лучи опустившись прильнули к свечам, как светло не простившись уходить по лучам. Все обиды, пожитки - на едином костре, а навстречу снежинки всё быстрей и быстрей. Я спешу на свиданье сверху кто-то поёт может, берег мой дальний, может, сердце твоё. Я пошёл в одиночку что хотел получил в незаметную точку сомкнулись лучи. Дальше чёрная вьюга ни чертей, ни небес помогайте друг другу разбираться в себе. * * * Серый тихий дождик посреди зимы стихли все метели - уговор такой песню-подорожник сочиняли мы будущее лето трогаем рукой. (далее утеряно) * * * Разве часто так бывает, что со всех сторон подступает к сердцу зелень - не закрыть лица. Речка Сумерь уплывает под ребячий звон начинаются дороги без конца. Где-то лёд, где-то скалы шум далёких рек. За кострами, за дымами стерегут дожди. Мы на год взрослее стали и мудрей на век Если ты захочешь с нами - приходи. Непогода, невезенье, не свернуть с пути если друг протянет руку - улыбнись ему ... тихо отраженье так легко дойти в дали , в край (в дальний край) зелёный к небу синему. * * * Он вставил ключ в пупок и повернул, загрохотала адская машина. И все вокруг, кто ниже заглянул, увидели - он больше не мужчина. В какую баню путь ему держать, чтоб в шайке от стыда не утопиться и пол какой к груди ему прижать и из чего в конце концов пописать. Морали нет - осталась у друзей в душе их,- чистой и бездонной фляге и верит басням каждый ротозей когда они на гербовой бумаге. * * * Нагадай нас снова в путь до свиданья дорогие где-нибудь не "прощай", а "до свиданья" где-нибудь, когда-нибудь. Мы летим, на нас глядят из ружжа достать хотят. Кто-то молча камнем в землю остальные долетят. птнс * * * Не ставьте нот перед собой, когда вас нужен голубой, нездешний вечер. Один закат, один рассвет и на заказ мелодий нет поверьте, поверьте. Стекает солнце по ночам и золочёные стога грустят о лете. Навстречу ветру поспешим чтоб ветер гриву распушил мой ветер, мой ветер. птнс * * * Опять баюкают по грозе знакомые голоса. Спаси меня, Господи, от друзей с врагами я справлюсь сам. Спаси мою жену от меня сочувствуя и любя и всех друзей, что придумал я спаси от самих себя. * * * Интересное кино: к пайке хлеба пайка масла и внутри свеча погасла и снаружи всё темно. Интересный разговор кто, кого, когда и сколько в койке ветрено и скользко и под койкой никого. Ночь не сдвинется никак, видно, некому и нечем, незачем, раз так я вечен к горлу тянется рука. * * * Двоих поднимет верный конь назло густой зиме. Давай уедем далеко за тридевять земель. Скажи, в далёком далеке не наша ли звезда на незнакомом языке ты отвечаешь:"Да." Летят навстречу города, границы и леса и что такое "навсегда" ты понимаешь сам. И новый близится рассказ. Судьба? Да черти с ней И звук далёкого рожка всё ближе и ясней. * * * автор неизвестен Что кони зелень с ветром упрямая уверенность в себе на склоне злом и светлом кончается дорога на хребет. Два фитиля одной свечи порознь не сгорают выдохнешь - станет раем мир, где гаснут лучи Как воспаляет глаз темень в потёках воска выдохнуть очень просто - дунешь и нету нас Два фитиля одной свечи ветры не погасили полные светлой силы зрели они в ночи Я ни один фитиль из двух не потревожу советом бьётся в решётки лето выключен напрочь звук * * * Привет, костлявая! Не рано ли пришла не знаешь что ли - мне отпущен три месяца пока последние друзья не перебесятся пока душа моя не треснет пополам Я говорить с тобой о жизни не хочу а говорить с тобой о смерти бесполезно не знать тебе, какие явятся болезни когда последние я строчки застрочу. Какому лесу поклонюсь в последний час каким огнём последний раз опламенею какая женщина заплачет, а над нею родится мерное дыхание луча. * * * Сколько шалости позволяет себе молодой бегемот сколько мудрости дарит птенцу кукушка столько я позволяю тебе темноты. Даже ночью. Подумаешь ночь! На плечах моих снег, погаси все огни - не уснёшь. Только утром боюсь, что закроешь глаза, что устанешь от света и станет темно... * * * Я сам с собой затеял спор всё спорю - не пойму, в моём лесу чужой костёр пойду ли я к нему? Смогу ли я без лишних слов, а может побоюсь Скормить ему охапку дров и с ним вступить в союз. Ведь у костра закон таков - кто с ним, тот заодно для осторожных дураков другого не дано. И через много-много лет, свой хороня рюкзак пожалуй вспомню этот свет да вот не знаю как. * * * Кажется, крупнее станут звёзды, если ты один на них посмотришь кажется, длиннее станут годы, если ты - улыбчивый отшельник, если ты обманываешь время если у тебя часы без стрелок всё равно восходы и закаты на лице прокладывают путь. Может, лучше время по морщинам, может, лучше счастье по восходам, может, лучше ночь на серых скалах и с рассвета на камнях - цветок Только вот хожу я по асфальту и считаю гладкие ступени вечером будильник завожу. * * * Вот однажды к нам приходят времена последних песен и подсказывает память То что было, не пройдёт все ошибки, все улыбки всё, что было, то смешалось всё как было, так осталось о чужом ли, о своём. Что туманные намёки, если мы считаем точно, сколько счастья, сколько горя мы на свет произвели. Притворимся, не расслышав, притворясь поставим точку, усмехнувшись, разойдёмся, всё оставим на потом. И тогда приходит время и часы молчат, сломавшись только нам не отмолчаться ведь сломавшись мы кричим И тогда проходит время для последних самых песен беспорядочных и ... самых ... и простых. * * * Разобьётся окно, в трубах ветер завоет в бестолковой ночи загудят провода ты склонись надо мной, склонись надо мной чтобы мне после смерти приснилась звезда. Я пойду вслед за нею, и стану огромным, я закрою полмира от бед и обид. Я думаю, что вас не утомлю я сам хочу быть короток и кроток я сам мечтаю, как свести к нулю полтыщи ерунду орущих глоток. И чтоб её ... ни на поток, Ни по утрам, ни к ночи, ни в дорогу чтоб ни один осиновый листок чтоб ни один осиновый листок от тишины свалившейся не дрогнул. * * * Хребтовые тропы в тумане и сломанный компас в кармане не буду ни резать, ни бить, ни кричать а буду под шаг головою качать крутая непугана осыпь и змеи не прячутся вовсе над выходом скальным пройду, не спеша, склонюсь над ручьем, где вода хороша. * * * Что ты сиреневый вечер так пуст безветренно на Руси с каждой секундою крепнет великий Союз осень моя грустит падает общий гемоглобин это не зря реки вращают колёса турбин сохнут моря странная песня, пастуший рожок в добрых лесах обманчивый Запад, тревожный Восток Ночь в парусах. Спит планета, голова болит ах скорей бы Лето, ах скорей бы Лето голубой Залив. Кобальт синий, тонкая рука, на стекле зелёный иней, в речке радуга. * * * Он был весь правилен и чист как из домкома активист он не за это получал он просто слушал и молчал и получал в который раз но к сожаленью не от нас. Мы сочинили анекдот про отстающий наш завод а он и бровью не повёл он сел писать за дальний стол Я спать теперь совсем отвык а наш завод в передовых. * * * Нет на пасеке пчёл, только солнце и ветер На зелёном пригорке остатки жилья и заброшенный сад одичалым наполнился светом и морковной травою застыла на грядках земля. День прозрачен и сух, он оглох от безделья и скуки от незрячих камней и от гулкого щебета птиц напрягается слух, тишина опускается в руки состоящая из журавлей и синиц. * * * Снимайте все повязки с глаз придурки с каких-то пор любой из нас играет в жмурки друг друга щупаем впотьмах обознаёмся и никому в своих правах не сознаёмся. А ведь на самом деле всех отлично видно носить в глазах и плач и смех совсем не стыдно я всем сигнал подать берусь он очень нужен и мы от этого клянусь не станем хуже. Сдирайте все повязки с глаз скорей придурки с каких это пор любой их нас играет в жмурки друг друга щупаем впотьмах обознаёмся и никому в своих правах не сознаёмся. * * * А бабу мою зовут Весною и стоит она двух десятков баб когда вдоль по улице со мною идёт неизбежная как судьба. А водку мою зовут водою хмельною полночью родников и две неразъёмные чарки моих ладоней спокойно возносятся и легко. Надежду мою зовут работой очнётся земля от границ и войн и там за неведомым поворотом окажется вовсе сама собой, сама собой. * * * Что мне делать, родная, с тобой зла любовь и сердце не камень ухожу я в тебя головой ты уходишь в меня ногами * * * По золоту старого сада идём как по листьям опавшим с холодной землёй переспавши за буйное лето в награду осенний мотив беспределен колышется школьный звонок весь путь на уроки разделен и снова зовут на урок. Стучите, входите, садитесь поближе к живому огню порвались осенние нити. но вас я ни в чём не виню такая сложилась картина что время к исходу бежит что золото наше едино когда под снегами лежит. * * * ст.В.Крапивина ...А по ночам у косого плетня чёрные лошади ждали меня, добрые, смелые, быстрые, рослые, чёрные - чтоб не увидели взрослые. 1971 * * * А.У., В.О и другим ... А хочешь, я сегодня приду. Спит щенок под неумелый менуэт скрипичный. Пустеет ночь, но пятна света не сдаются. В них снежинки кружат, за полночь кружат - до утра, до весны... Ты много сказок знаешь, скажи, скажи куда уходит по утрам весь этот свет скрипичный - в завтрашний ветер, или просто во сне всё дальше, дальше берег?.. Так-тик-так будильник, синим-синим, спать... 1976 * * * Бешеные кони облаков, пьяная вода. Я иду по берегу туда, где ты, ты, ты. Гаснет на песке твой лёгкий след тридцать девятый, я - ты, я- ты. 1971 * * * Вот обученье Лету: бери затылок в руки и, голову закинув, на потолок гляди. За этажами - небо, метель по крышам крутит, и долгая улыбка не хочет уходить... Теперь начнём сначала. На кончике причала глухая ночь качала тепло от огоньков и звёздная шарманка крутилась и молчала. Дельфины улыбались и плыли далеко... март 1979 * * * Ребятам Am7 Am+7 Dm7 В солнечный лес, смеясь, уводила дорожка G7 Gm7 с клеверной летней развилки A7(VII) дорог обручённых. Dm7(V) G7 Gm7 A7 Долго руками махали мне Мишка, Серёжка, Dm7 G7 Am E7 всё не могли потеряться в стволах золочёных. Поле и поле до леса и нету начала. Только итог у дорог - бездорожье и старость. Помните, сколько друзей мы надёжных встречали? Видите, сколько теперь их со мною осталось? Всё в этом мире спокойно и в полном порядке. В солнечный лес, смеясь уводила дорожка. И уходили по ней, не спеша, без оглядки, Мишка, Андрюшка, Маринка, Данилка, Серёжка. 1977 ЧЕТВЕРТАЯ ПЕСНЯ О ВЕТРЕ ст.В.Крапивина Вы слышите пружинный перезвон там. В барометре качнуло стрелку с места. Дрожат от нетерпения норд-весты над стартовой чертою горизонта. Сейчас они, сейчас они рванутся. Вы слышите, качнулся парус, люди - пора ему, как надо, развернуться! Пора развернуться сполна, и пусть нас волною встретит заманчивая страна, заманчивая страна - та сторона, где ветер. Случалось, нас волна сбивала с палуб, бывало, что мы плакали от боли, но главное, чтоб быть самим собою, а человек всегда сильнее шквалов: и хлёсткие удары бейдевинда - не самые тяжёлые удары, а главное - чтоб спорили недаром, чтоб не было потом за всё обидно. Чтоб ясно смотрели в глаза друг другу и всем на свете, когда вернёмся назад сквозь неспокойный ветер, вечный встречный ветер. Скромней, чем бури, серые туманы. Страшнее всех глубин седые мели. И если это вы понять сумели, плывите смело к самым дальним странам! Но дальних стран и всех друзей дороже два слова, тихо сказанные другу, когда, держа в ладони твою руку, сказал, что без тебя он жить не может. Ты тоже не можешь один, и пусть нам обоим светит синей зарёй впереди, синей зарёй впереди та сторона, где ветер. ПЕРВАЯ ПЕСНЯ О ВЕТРЕ ст.В.Крапивина Ночью опять провода засвистят песню позднего лета. Свежие ветры августа в город придут с рассветом. Ты подружить со змеем сумей, звонкий тревожный ветер, только: если поднял змей, ты за него в ответе! Стартовые площадки - солнцем согретые крыши. Ниткой змея измерена первая высота. Это такое счастье - в небо лететь всё выше! Пусть он летит уверенно с ветрами августа! Небо в натянутой нитке поёт, словно в упругом нерве. Я научился слушать её только с тобою первым. Накрепко связаны мы с высотой тонкою ниткой змея. То, что связано меня с тобой, в тысячу раз прочнее! Стартовые площадки - солнцем согретые крыши. Ниткой змея измерена первая высота. Это такое счастье - в небо лететь всё выше! Пусть он летит уверенно с ветрами августа! Я этот мир сберегу навсегда - песню под облаками. Как трепетала моя высота, взятая прямо руками! Как мы стояли вдвоём на ветру - нам на двоих один ветер! Я тогда понял: раз рядом друг, я за него в ответе. Стартовые площадки - солнцем согретые крыши. Ниткой змея измерена первая высота. Это такое счастье - в небо лететь всё выше! Пусть он летит уверенно с ветрами августа! май 1978 * * * Д.Никифорову Город назывался Человеком. Во дворце, отделанном достойно, в самом центре города на взгорье жил его величество Премудрый Сила, Власть, Разум - Здравый смысл. Королю прислуживали Хитрость, Скупость, Осмотрительность, Опаска, Своеволье, Хамство, Себялюбье и ещё немногие из многих для которых сила в подчиненьи. Боль была века тысячелика, беззащитна и непобедима, тысячью окон она смотрела в тысячу окон домов тревоги. И по длинным улицам пустынным ветер нёс вчерашние заботы, пыль да мусор, память и бумагу. Педантизм командовал войсками. Мимо академии Неверья стадо эрудиции на бойню гонит Любознательность-пастух - мясо королевскому столу. А Любовь? А нежность? А надежда? На площади рядами продают гримасы и улыбки, те, что так похожи друг на друга. Продают их Поза и Практичность и совсем недорого берут: Преданность, Предательство и Принцип. Вечера похожи на предсмертья. Без огня, без звука, но чуть слышно, чтоб достать кусок сухого хлеба и дожить до будущего утра, по глухим помойкам лазит Стыд. О Любовь, о нежность, о надежда! Разве никогда не пополнялся этот город тихими дождями. февраль 1974 * * * посв.В.Панюшкину Далеко уходят люди, и роса, взлетая мимо наших глаз, опускается в цветы, и в подземные ладони убегает по корням... Ничего тут нет такого. В каждой капле два начала: вверх и вниз - туда, где люди, далеко - туда, где люди спят подземными глазами. февраль 1978 стр 13. ------------------------------------- 3/4 * * * Кому твой тихий плач над позабытой раной и горечью пропах в пять линий твой листок угрюмый мой трубач под доблестной охраной играет на губах дозволенный вальсок. Кому такая быль приумножает силы когда приходят звать по утренней зиме и старые дубы и свежие могилы и вечные друзья за тридевять земель. Ах только б не упасть вальсируя спокойно да ясного лица у медленной свечи а там не ваша власть и не мои законы ах ранам ждёт конца пока труба молчит │2 р. 4/4 * * * Стоят леса полупустые грустя по птичьим голосам слова роняя золотые │ проходит осень по лесам │2 р. Уже позванивают льдинки уже прохладна синева уже висят на паутинке │ её последние слова │2 р. 4/4 * * * Снеговик, снеговик жить на холоде привык. Вы не бойтесь за него и во мгле морозной оставляйте одного оставляйте одного зимней ночью звёздной. В трубке у снеговика льдинки вместо табака и метлой вооружён он стоит не дышит и часов домашних звон и часов домашних звон он сквозь стены слышит. С * * * Ослик шёл по тропинке и в спинку вцепился репей и спросил этот ослик у мамы своей: Мама, мама скажи неужели и мне нужно будет носить за поклажей поклажу и гремя бубенцами катать по пляжу тех кто носит один лишь загар на спине. Что ты милый ответила мама-ослица ты сначала поедешь учиться. А потом ты отыщешь такие луга где ещё ни одна не ступала нога и утонешь в росе от ушей до подков средь ромашек и клевера и васильков. И дозволено будет лишь солнцу да полной луне к драгоценной твоей прикасаться спине Все мамы похожи все мамы похожи даже мамы в ослиной коже у которых длинные уши но такие добрые души. 12/8 * * * Помните ли раньше веру во спасибо старших не спросивши побежавши в сад ссадины на ветках сбитые коленки тронешь и кислят. Припев: Сто садов на свете │ слепому услышать, глухому увидеть │ сто садов горячих. │2 р. Верите ли дальше глиняного края позднего прощаю выгнувшийся сад сласти на запястье вишенки над ухом и нельзя назад. Припев. 6/8 * * * Помнишь как раньше в далёкие дали под парусами суда уплывали в море любое в любой океан вёл свой корабль смельчак-капитан. Все капитаны сильно дымили все капитаны трубки курили стали завидовать им корабли толстые трубы себе завели. Но паруса почернели от дыма дымная копоть для них нестерпима и почернев потихоньку убрались нет парусов только трубы остались только трубы остались. 4/4 * * * Повисли струны проводов давно не слышно поездов и безмятежна синева меж рельс высокая трава. Ветров свободное дыханье далёких башен очертанье людьми давно забытый край и сам я будто невзначай. 4/4 * * * У кораблей учись молчанью готовы молча утонуть они свой продолжают путь они свой продолжают путь и машут флаги на прощанье и машут флаги на прощанье. К тугой волне не привыкать отдать концы конец началам и тучи парусам под стать и тучи парусам под стать плывут к неведомым причалам плывут к неведомым причалам. 6/8 * * * Спокоен дремлющий рассвет и нет следа былых нашествий замкнулся круг и свёл на нет усталость дальних путешествий. И пусть не ясно чем взволнует путь мне известный наперёд но день придёт и бриз подует но день придёт и бриз подует и в гавань парусник войдёт. 4/4 * * * Там на пригорке человек он не мигая смотрит в небо на быстро падающий снег ему наверно хорошо лежит совсем не шелохнётся так неуклюже и смешно он ничего не говорит шурша позёмка налетает на неглубокий след копыт Цепочкой далеко-далёко уходит след за горизонт без ожидания без срока вот так кончается дорога не в середине не в конце и снег не тает на лице и снег не тает на лице. 3/4 * * * Здесь некому ящик открыть музыкальный какой ещё ящик и веки закрыть когда оборвётся учёной зеркальной стеклярусной музыки тонкая нить На дачу господскую след не протоптан и наст ещё цел и хозяйка сама жива временами и к вечеру топит читает Плутарха и сходит с ума Захлопни захлопни ларец музыкальный запри меня глухо и выбрось ключи пускай темнота темноту окликает и угли бормочут и сердце молчит. --------------------------- ДОБРЫЙ КОНЬ ВРЕМЕНИ Л.С. Добрый Конь Времени, не спеши, мне уже позабылось, из какого она роду-племени, или просто приснилась... Добрый Конь Времени, поворачивай в бездорожье, шагом пойдём и закроем глаза, шагом пойдём в невозможное, в невозможное... 1960-1961 ЕСТЬ ПОТРЯСЕНИЯ О.У. Есть потрясения, в этом мире есть потрясения, когда приходит Осеннее, одному только мне известное, и поэтому, и поэтому строгих строчек не будет, будет всё, как хотелось раньше, снегопады не тронут травы, и тогда за дрожаньем рассвета я вдруг угадаю тебя... Мир открывается, мир по-новому открывается, и все мои беды вдвойне понапрасну кружили около, мне теперь до неба высокого дотянуться рукой, как до рук твоих. Ночь или день - всё равно мне, я несу Тебя над Землёй, поднимаюсь над чёрным лесом, поднимаюсь над жёлтым полем и Ты улыбаешься мне... 1965 ФАНТАЗЕР И СЕРОЕ НЕБО Жили-были Фантазёр и Серое Небо, Фантазёру было одиннадцать, а Серому Небу - больше. Фантазёр придумывал всякую небыль, Про доброе утро и день хороший. А Серое Небо кривилось влажно и молча впитывало все краски - и становился город одноэтажным, и свет в домах зажигали не люди, а свет в домах зажигали маски. Когда последнее было спето и серый полог с землёй сомкнуло, вдруг Фантазёру приснилось Лето, он там остался и не проснулся. 1969 ЖУРАВЛИНАЯ ГРУСТЬ 3-194 ст.неизвестного автора Am Dm Журавлиная грусть E7 Am бродит с детства за нами. Dm Am К ней я снова вернусь, Hm7 E7 Am Am5+ Am если тягостно станет. Am Dm Я вернусь, когда медь E7 A отзвенит на берёзах Am7 F и останется тлеть G C в искрах первых морозов. A7 D Я вернусь всё равно - G C ждать осталось недолго, Dm A7 и лежит предо мной E Am грустью белой дорога. 1967 г. Ст. И.Сташевского ЗВЕЗДНЫЙ КОНЬ Звёздный Конь по апрелю бродит. Звёздный Конь по апрелю бродит. Звёздный Конь по апрелю бродит, Грусть Звёздный Конь собирает. Грусть Звёздный Конь собирает, Людям песни ночами поёт. Людям песни ночами поёт. Людям песни ночами поёт, в сны иногда забредает. 1970 г. * * * Как будто всё прошло, как будто всё осталось. Головушка моя, тебе бы снег да сон. Давно мне по ночам так просто не писалось - С тех пор, как друг ушёл за горизонт. Зелёные луга простреливает ветер Бежит волной к волне высокая трава. И я совсем не жду, что кто-нибудь заметит, что в песне есть знакомые слова. На тысячу ладов пою одно и то же, на тысячу годов прикидываю жизнь. Свободно и легко. И песня мне поможет. Ты прав, ты обязательно держись! 1974 г. стр.21