ОГЛАВЛЕНИЕ 1.Песенка Бит-Боя, приносящего счастье 2.То налево, то направо 3.Ночной полет 4.Песенка о сером цвете 5.Верь 6.Никого нельзя жалеть 7.Молодежи 60-х годов 8.Проводы 9.Песенка пожилого Карлсона 10.Птичий рынок 11.Памяти Города 12.Омар Хайям 13.Кавказская антиалкогольная 14.Философские аспекты борьбы с комарами 15.Песенка про колобка 16.Старые воспоминания о Новом Афоне 17.Смотрят птицы с высоты вниз 18.Без друга 19.Костер 20.Песня о прощенных воскресеньях 21.Боже мой, как хочется вернуться 22.Песенка о потолке(Я в детстве, как любой из Вас) 23.Голубой лев 24.Всю ночь шел дождь, к утру он перестал 25.Откуда он взялся, тот странный трамвай 26.Скрип шагов похож на крик 27.Вот так зима случилась 28.Вдоль дороги горы снега 29.Сегодня мне приснился ветер 30.Дайте пожить, будто в волю напиться 31.Тускнеют зеркала, и наши лица тоже 32.Песенка о прошедшем времени.(Занять скромное, грешить и ка- яться) 33.Любовь всему венец, любовь всему фундамент 34.Лирическая отбойная песенка 35.Сказка кончилась, погашены улыбки 36.Песенка Бандерлогов 37.Песенка Дракона и толпы 38.Финальная песенка сказочного персонажа 39.Песенка паяца 40.Прохладно в Датском королевстве 41.Пролетка 42.Песенка о чужих снах 43.Прощай 44.Мы снова собрались за нашим столом 45.На цыпочках, как в темную прихожую 46.Посвящение молодежи 40-х 47.Ленинградский мотив 48.Охта 49.Песенка о старых окраинах 50.В то утро, как всегда смеялись люди, 51.Песенка Санчо-Пансо. 52.Песенка о Таллиннском трубочисте 53.Елена 54.Над Карпатами снег 55.Большая туча 56.Недиалектическая песенка(Для кого снег идет в Антарктиде?) 57.Холостяцкая песенка. 58.Еретик 59.Фрэзи 60.Песенка зурбаганских моряков. 61.Годы, как фонари. 62.Посвящение бардам старшего поколения. 63.Созвездия(В глубинах вселенной, где минус по Цельсию) Песенка Бит-Боя, приносящего счастье Ну что ж, корабль готов, поймали ветер снасти, Над башней маяка созвездия зажглись... И окнами домов, распахнутыми настежь, Глядит издалека притихший сонный Лисс. На сотню мелочей удача неделима, На сотню мелких бед не делится беда. Когда в судьбе твоей гроза проходит мимо, То в чьей-нибудь судьбе она гремит тогда. И если злой недуг в сердцах еще горячих, Ты щедростью своей им светишь до конца. Но жалко, что крадут огонь твоей удачи Огарками свечей холодные сердца. Когда придет пора устало веки смежить, Свой долг перед судьбой давно вернув сполна... А где-то до утра глядит с тоскою Режи, Как тает над волной ущербная Луна. 1979 г. То налево, то направо Потихонечку руля, Жизнь моя, моя держава, Ты лишилась короля; Твой король давно в изгнаньи, На далеком берегу, Он протягивает длани К чуть живому костерку. В чужедальние пределы Он отправился в тоске, Но не в нем, однако, дело, Дело - в этом костерке. В нем - и дело, в нем - и слово, В нем - и завтра, и вчера; А король - вернется снова, Отогревшись у костра. И как прежде будет сердце Гнать по жилам кровь, не желчь, Было б только чем согреться, И зажечься, и зажечь; То смешна, то величава, На огонь порхает жизнь... Жизнь моя, моя держава, Ты, пожалуйста, держись. 1992. НОЧНОЙ ПОЛЕТ Летчикам первых ночных трасс в т.ч. Антуану де Сент-Экзюпери. 1 Ночь над землей Холодом дышит, Бездной глухой Давит на крыши, Души пронзает взглядом совиным И не поднять головы нам; Звякнут ключи Бдительно-сонно, Вязнут лучи В шторах оконных; Только безумец может пытаться Ночью с Землею расстаться... Стихнут шаги по пустой мостовой, Город сомкнется у нас за спиной; В сердце стучит и в моторе стучит Вызов покою, вызов ночи. 2 Вызов - ночи, Сонному гнету; Мир промолчит Вслед самолету, И оставляем в темной дали мы Беды, сомненья, любимых... Взгляд опален Сказочным блеском, Тонет полет В море вселенском, И, распластавшись птицей над миром, Легче назваться людьми нам; Проще наощупь ползти в темноте, Но, человек, ты обязан лететь; Мир - вот площадка для взлета твоя, Звезды - вот самый надежный маяк. 1978. ПЕСЕНКА О СЕРОМ ЦВЕТЕ 1 Над землею вечной С точностью привычной Наступает вечер, В сумерки одет, И в дома заходит, Вкрадчив, как обычно, Незаметный вроде 3 раза Серый цвет. 2 Ах, какой уютный Этот омут мутный, Облачает будни В чудный полумрак; В каждом цвете - ветер, Серый - безответен, Здесь, в одном букете - 3 раза Друг и враг. 3 Тусклое на белом По соседству с серым Станет вдруг примером Яркости тонов, И к тому ж, тем паче, Серый - не запачкать, Если надо, спрячет 3 раза Грязь и кровь. 4 И встает над миром, Не приемля меры, Ласковый и милый, Всем удобный фон; На палитрах наших Пляшет отсвет серый, Белым приукрашен 3 раза Черным - напоен. 1978. ВЕРЬ Верь - И когда открывается дверь Лишь наружу, Ты все-таки верь, Что вернешься и будешь здесь нужен, Как был нужен теперь; Верь, Что нешуточный список потерь - Путь к удаче, Что звонкий апрель Есть решенье нелегкой задачи, Где в условьи - метель. Верь, Даже если качается твердь Под ногами, Что это не смерть - Изваяньем становится камень, Боль привыкший терпеть, Верь - И слепое отчаянье умерь Навсегда ты, А время к зиме, И у времени все мы - солдаты Сопредельных земель. 1980. Непонятно в чем причина- Вдруг навалится кручина от макушки и до пят. То ли кто-то за спиною провинился пред тобою, Ты ли в чем-то виноват. Непонятно в чем причина- Дождь прилип, как паутина к серой плоскости стекла. То ли судя по погоде где-то осень на подходе, То ли юность утекла. Непонятно в чем причина, что вручаются ключи нам От заветнейших дверей. Ну а мы, нахмурив брови, чтоб казаться посуровей Ждем чего-то поважней. Ах, как важно знать причину, Лить дождю, а сердцу стынуть и тревожиться уму. А причина различима- время лепится как глина По подобью твоему. Под рукою станет время, То как камень, то как кремень, то как стылая вода. Время терпит, время стерпит, блекнут марки на конверте, Что отправлен в никуда. 1985 НИКОГО НЕЛЬЗЯ ЖАЛЕТЬ Никого нельзя жалеть - Ни красавца, ни уродца, Эта жалость обернется И ударит словно плеть; Никого нельзя прощать Ни за слово, ни за дело, Что хоть раз тебя задело, То прорежется опять. Никого нельзя щадить Ни в полете, ни в паденьи - Беспощадней снисхожденья Ничего не может быть. Но сквозь ниточку дождя По запущенным аллеям Я иду, опять жалея, И прощая, и щадя; Потому, что долог путь, И нужна такая малость - И прощение, и жалость, И пощада чья-нибудь. 1983 г. МОЛОДЕЖИ 60-х ГОДОВ Где вы теперь, увлеченные мальчики? Где вы теперь, ясноглазые девочки? В меру прозаики, в меру романтики, В меру храбры и без меры доверчивы. В гулкую рань с узких улочек сорваны, Судьбы столетья отважно вершили вы, Вечно ведомые звонкими горнами, Только порой и горнисты фальшивили. Щедрые души, как пламя, дарили вы Вслед приходящим другим поколениям; Милые физики, мудрые лирики, Пламя-то есть, только нету горения. И от вселенских сомнений уже устав, И потонув в своей собственной мудрости, Нам бы взглянуть туда, нам бы шагнуть туда, Нам бы хлебнуть хоть глоток вашей юности. 1981. ПРОВОДЫ Проводник деловито наполняет стаканы - Сладкий чай, горький привкус, да пустое окно; Уезжают от нас, словно меридианы, Уходящие врозь в направленьи одном. И клубок наших судеб, неделимый, как атом, Раздерут, громыхая, по земле поезда; И горит циферблат на фронтоне щербатом, Как в морщинистом лбу пожилая звезда. Стоп-сигнал растворится, только листик бумажный Занесет ненароком из гудящих ночей, В нем один лейтмотив - все неважно, неважно, Меж сплошных запятых, как басовых ключей. Мой перрон отбывает вместе с городом этим, Вместе с этой страною - неизвестно куда; Мы не дети любви, мы прощания дети, И текут, как вода, мимо нас поезда. 1991. ПЕСЕНКА ПОЖИЛОГО КАРЛСОНА Малыш, мой Малыш, здесь на крыше холодные ветры, И лето давно в жестяной водосток утекло, И месяц Октябрь, на приметы коварные щедрый, Метлой сквозняка с чердаков изгоняет тепло. Малыш, мой Малыш, я вдруг понял, что вовсе не вечен, Уходит мой век вдаль по крышам на этом ветру; Ты помни - я жив, жив лишь теми, кем некогда встречен, Да вот все тесней для меня предназначенный круг. Малыш, мой Малыш, я наверное слишком придирчив, Ведь в этот сезон встать на крышу не всем по плечу; И гаснет закат, и опора все зыбче и зыбче, Я вверх - не могу, ну а вниз, извини, не хочу. Малыш, мой Малыш, здесь живут твои гибкие тени, Седой полумрак беготней несолидной дробя... Ты вновь поднимись по старинным скрипучим ступеням; Я болен всерьез, так спаси - и меня, и себя. 1987. ПТИЧИЙ РЫНОК На птичий рынок отнесу свои дела, И алкашам отдам практически задаром; Они расскажут мне, что некогда была Меж птичьим рынком связь и птичьим же базаром. И стоит вслушаться, ты различишь вполне В толпе толкущейся дыханье океана - Вот так мечтает о стремительной волне Вода за стенкой недопитого стакана. Ах, птичий рынок, полосатый, как матрас, В законе здесь твои лихие тары-бары; А мне все кажется, что будто бы не раз Я посещал не рынки птичьи, а базары. Там суета другого сорта и цены, Там яркий воздух рвет неистово свобода - Одним крылом едва касается волны, Другим крылом едва касаясь небосвода. Летят ветра, и как обычно, стороной, Не удержать в руках невидимого дара; И, провожая, юность следует за мной До рынка птичьего от птичьего базара. Упавший мишка остается на полу - Какая польза от хромого экземпляра... На птичьем рынке я сижу в своем углу - Я никогда не видел птичьего базара. 1991. ПАМЯТИ ГОРОДА Уходят города, как старики болея, Раздав свои века то славе, то кнуту, И бронхами свистят недужные аллеи, Вдыхая, словно дым, густую суету. И мой далекий двор, огромный, словно лето, Вдруг малым, как весна, стал у черты зимы, И это не мираж, не перспектива - это Уходят города, как уходили мы. От наших городов мы уходили вместе, Оставив пыльный след, и боле - не следа, И нам светил вослед свет гаснущих созвездий - Уходят города, как падает звезда. Желанье загадай - исполнится, быть может, И тяжесть упадет с невиноватых плеч, Уходят города - раскаянье не гложет, Срывается звезда - и новой не зажечь. Уходят города, как старики, болея, Раздав свои века то славе, то кнуту, И бронхами свистят недужные аллеи, Вдыхая, словно дым, густую суету. 1992. ОМАР ХАЙЯМ На свете мудрый старец жил, Омар Хайям он звался, С напитком тем, что сердцу мил, С вином не расставался, Его он пил среди снегов, Среди песков и скал, Он факт рожденья своего До смерти отмечал. Прощальный муэдзина крик, Младенца первый крик Переложил он на стихи, Догадливый старик, Слова легки, как кислород, Как сахар сладки, но Сухая ложка рот дерет, Запей стихи вином. Пить, говорил он, можно всем, Необходимо только Запомнить крепко, где и с кем, За что, когда и сколько, Но этой мудрой простоты Не признавал он сам, Кувшин не терпит пустоты Считал Омар Хайям. Твердили близкие одно - Огонь ты свой умерь, Есть у кувшина жизни дно, Оно зовется смерть, А он в ответ - откуда нам Узнать, что суждено, В кувшине не увидеть дна, Покуда есть вино. И пусть косятся на меня, Что я вина поклонник, Жив до сих пор Омар Хайям, А трезвых кто упомнит, Ну что ж, друзья, Я выйду к вам В душевном неглиже - Еще я не Омар Хайям, Но пьяница - уже. 1974 г. КАВКАЗСКАЯ АНТИАЛКОГОЛЬНАЯ 1. Заходи-ка, генацвале, по делам и просто так В дом грузинки тети Вали, Весь в лимонах и цветах; Заходи, не обижай, пусть душист грузинский чай, Все же, если ты зашел, сразу выставим на стол - Припев: "Эрети" и "Гелати", "Колхети" и "Эмерети", "Псоу", пиво и коньяк, "Хванчкару" и просто так - чачу. 2. Чтобы с близкими твоими не случилося беды, Должен ты, дружок, отныне избегать простой воды; И когда, мой дорогой, солнце встанет над горой И уляжешься опять, ты обязан потреблять - Припев. 3. Если ты - грузин, абхазец, или армянин, Нет нужды тебе спускаться в местный магазин, Но, приехав отдыхать, ты захочешь пожевать И заглянешь в "Гастроном", но увидишь там одно - Припев. 4. А когда, друзья и братья, каждый солнцем опален, Уезжаете пахать вы свой родной нечернозем, Вместе с плюшевым ковром, вместе с джинсовым пальто, Вместе с галькою морской вы увозите с собой - Припев. 1978 г. ФИЛОСОФСКИЕ АСПЕКТЫ БОРЬБЫ С КОМАРАМИ 1. Приходит внезапно ночною порою Все тот же ужасный кошмар - Кружит и кружит над моей головою Последний несбитый комар. И в полном согласии с матерьялизмом, Всеведущ и зряч, как сова, Чертить он спираль бесконечную призван, Где в центре - моя голова. 2. И в каждой квартире, зловещий, бессонный Все тот же крылатый злодей Готовится сбросить свои мегатонны На головы наших людей; На головы детские, или седые - Ему все равно, на кого, И слышатся ноты - не наши, чужие, В фальшивом фальцете его. 3. И радостным воем стальных эскадрилий, Узнавших команду "на взлет" Мой жуткий кошмар. мой комар Баскервилей Мне снова уснуть не дает; Подскочишь опять, не жалея соседей, Вколотишь в ковер подлеца, Да только окажется, он - предпоследний, И этому нету конца. 1985 г. ПЕСЕНКА ПРО КОЛОБКА Эпиграф:"Корма-забота главная" Из газет. 1. Катись, катись по свету колобок, Авось, не попадешься на зубок; А в брюхо нынче просто угодить - И был ли смысл от бабки уходить? 2. Ты погляди - другие колобки Уже щекочут чьи-то языки, А кое-кто, заметь, уже давно Успешно превращается в ... то, Что вам полагается, Что колобкам природой суждено. 3. И одного тебя сподобил бес Срывать пищеварительный процесс, И ты позоришь дружный коллектив, Знак качества при этом нацепив. 4. И православный люд, и зверь лесной Давно махнули на тебя рукой, Но почему ж тебя никто не съел? Да глянь - ведь ты давно заплесневел. 1982 г. СТАРЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ О НОВОМ АФОНЕ 1. Гудит эфир, волнуются народы, Парламенты срывают голоса, А мы сидим у моря, ждем погоды Ну хоть на час, ну хоть на полчаса; И снова на ночь в свитер залезая, Я знаю, что услышу, как проснусь, Что снова под Сухуми холодает, Что снова в Ленинграде жуткий плюс. Припев: За что оказия такая, ну где же прелесть рая, Обещанная всем отпускникам? Хрипит динамик, в душу залезая, Про то, что нам без музыки никак: "...Дайте музыку, скорее музыку..." 2. И бледный вид имеют магазины, Пустые, словно нищего рука. Бледнеют темнолицые грузины, Темнеют только в небе облака; Мы ждем погоды, словно дня получки, Дождаться солнца - проще помереть, И отпуск жаль, как чемодан без ручки, Который тяжело с собой переть. Припев: За что оказия такая, ну где же прелесть рая? Опять, видать, судьбою рвется нить. Хрипит динамик, в душу залезая, Что музыку пора остановить: "...Остановите музыку, остановите музыку..." 3. Эфир несет нам вести ежечасно, И, с гордостью за трудовых армян, Мы узнаем, что их совхоз прекрасный Принять не постеснялся встречный план, И в тень ушли обычные невзгоды Привычной к ним издерганной души, И мы сидим у моря, ждем погоды, Как будто солнце что-нибудь решит. 1980. Смотрят птицы с высоты вниз, Смотрят птицы из гнезда ввысь, Исключаю сам себя из Тех, что для полета родились. Любовь не есть, любовь бывает, Как пребывает в облаках, Великолепный, белый аист, Планету спрятавший в зрачках, Но птичий голос, словно колос Корнями прячется в земле, И тайно сковывает холод Крыло взращенное в тепле. Любовь не есть, любовь бывает, Как побеждает ночь свеча Где в узком пламени сгорает Тобой придуманный очаг, И раны грешные врачуя Ее целительным огнем Мы воскресаем веря в чудо, Но этим чудом не живем. Благослови за призрак счастья, За кратковременный полет Любви святое самовластье, Ее безвременный уход, И птицу, брошенную стаей, И слезы гаснущих свечей, Любовь не есть, любовь бывает, Спасибо ей, спасибо ей... Смотрят птицы с высоты вниз, Смотрят птицы из гнезда ввысь, Исключаю сам себя из Тех, что для полета родились. 1988 Без друга. Тебя уже не видно сквозь стекло, Твои следы позаметала вьюга, А мне тепло, по прежнему тепло. Без друга. И ничего не поменяло мест В чередованьи дела и досуга, Тащи свой крест, пока не надоест, Без друга. Но потрещал березовый паркет, И ключ к замку уже подходит туго, И дверь скрипит, а мне и горя нет, Без друга. Я приведу в порядок этот дом, Я все свое смету, как мусор, в угол, Да только дом наполнен сквозняком, Без друга. Помчится вспять извилистый ручей, За ним река потянет море цугом, И я ничей, и я увы, ничей, Без друга. Распластан мир глубокою межой, Не удержать безжалостного плуга, А я живой, неужто, я живой... Без друга. 1990 Костер Для того, чтоб разжечь костер Недостаточно вынуть спички, Для того, чтоб разжечь костер Недостаточно взять дрова, Настоящий костер хитер, Он скрывает свои привычки, Как скрывает лукавый черт Где пылает "огонь-трава". Для того, чтоб разжечь костер Нужен холод, и нужен вечер, Это значит, что нужен тот, Кому холодно и темно, И костер продолжает спор, Там, где больше спасаться нечем, Ну, а кто его разожжет, Это в общем- то все равно. Можно путать материки, С умножением путать деленье, Жизнь веселый, большой лицей Все позволит исправить, но Всем алхимикам вопреки Ты с гореньем не путай тленье, Это скажется лишь в конце, Где исправиться не дано. Для того, чтоб разжечь костер Недостаточно вынуть спички, Для того, чтоб разжечь костер Нужен холод, и нужен вечер... 1989 г. Песня о прощенных воскресеньях И было встарь прощенных семь Семь воскресений на неделе; Поскольку будни надоели, Мы отменили их совсем Хотя какое ж это "встарь"? Нам стоит только оглянуться... Но не выносит революций Во всем повинный календарь Мы были молоды тогда И все годам своим прощали, Не помышляли о финале И знали - горе не беда А горе дрыхло за горой И пробудилось в час рассветный; Не дав прощения ответно, К нам годы ринулись гурьбой. Их непоседливая рать По нам прошлась тяжелым плугом; Теперь прощали мы друг друга- Ведь что-то надобно прощать. И мы прощали - день за днем, И за изменою измену, Смеясь, подобно Гуинплену, Над тающим календарем. Прощали - словно в белый свет Пускали почтарей свистая, Но вхолостую мчалась стая Сквозь холод безответных лет. Вот восстановлен статус-кво Без прений, по закону Линча, Ученье кончено и нынче Мы не прощаем ничего. 26.03.93. Боже мой, как хочется вернуться В край, где все и сложно, и легко, Катится по золотому блюдцу Яблочко румяное с боков. И встают туманные картины И шумят роскошные пиры. Нам пока что не до сердцевины, Нам пока что хватит кожуры. И в запасе вечность, не иначе, И беда не тронула сердца. И удача, без конца, удача, И в придачу юность без конца. Песенка о потолке Я в детстве, как любой из Вас Летал во сне, летал не раз, И каждый раз надеясь, Что это не во сне я. Я плыл, глотая высоту, Мне объясняли и раз сто, Потом все прекратилось, Наверное, я вырос. Летели дни и облака, Летели листья и снега, В мои же сновиденья Вселилось тяготенье. И вдруг, я вновь подняться смог, Но появился потолок, Захлопнувшись со стуком Над головою люком. Он синеву закрасил мне, Как и положено во сне, Другим цветам примером, Надежным, черно- белым. И я как будто в облаках, Но все не выше потолка, И с каждым шагом вижу, Становится он ниже. Пусть от полета моего Не сохранилось ничего, Помимо детской веры Берущего барьеры. Но мне наверное везет, Ведь у меня остался взлет, Тому, кто не летает, И этого хватает. 1982. Голубой лев Ленинградскому ТЮЗу С времен давнишних вслед за мной, При ясной и плохой погоде Походкой ели слышной ходит Лев, абсолютно голубой. Мне с детства этот лев знаком, Всему ушедшему порука, И грустно мне, когда он руку Шершавым лижет языком. Когда решаюсь я порой Свершить неправедное дело, Он сзади подойдет несмело, И в спину ткнется головой. Но боль приученный терпеть Мой лев, стареющий недужен, Не так он в детстве был мне нужен, Как нужен взрослому, теперь. Не забывайте львов своих, Когда-то выдуманных Вами, И будет охранятся львами Мир откровенья и любви. Не то, они умрут в тоске, Не слыша ласкового слова, И станет меньше голубого В палитре всех земных страстей 1978. Всю ночь шел дождь, к утру он перестал, И тем опять признать победу света, Но было ясно, сказочного лета Свершился прозаический финал. Случилась осень, вдруг, не приходя, Для лета вырыв скорую могилу, Был будний день, и не хватило силы Оплакать лето, даже у дождя. Дождь все возьмет, свое и не свое, Когда замрут все в трауре рябины, Мы с ним оплачем в те сороковины И лето, и себя, и бытие. Когда-то лето новое придет, Придет, но час рассвета не обманет, Не мы его, оно нас не застанет, И осень нас привычно отпоет. Она свой срок отцарствует сполна, Любовь и боль всех пасынков природы, Не время года, время перехода В другой предел, в другие времена. И словно, сохраняя уговор Мы в слове "Осень" понижаем голос, И наши души, как и наше соло Разноголосый покидают хор. Откуда он взялся, тот странный трамвай, Смешной, одноглазый, без номера, Что в осень вошел, словно грешники в рай В венце золотистого колера. Откуда он взялся, и кто его вел, Сквозь город смятеньем охваченный, Он шел по бульварам, по улицам шел, Маршрутом нигде не означенным. И люди смолкали завидев его, Поняв головою ли, сердцем ли, Что можно держаться пути своего Чужими довольствуясь рельсами, А были такие, что канули в нем, Без вести, без роду, без племени Приняв очищенье осенним огнем, Коснувшись подножки, как стремени. В полуденный час, иль в полуночный час, На улицах, или под крышами, Трамвай этот, может окликнет и Вас, Звонком осторожным, не слышимым. И Вам улыбнется водитель седой, Улыбкой знакомой, забытою, И осень затянет опавшей листвой Следов Ваших раны открытые. 1980 Скрип шагов похож на крик, Скрип шагов ночных, нечаянных, Крик отчаявшихся чаек Покидавших материк. Хрип из горла, напрямик, Все минуя разговоры, В этой жизни, все мы - воры, Свой похитившие лик. Облик наш не удержать В уготованной темнице, Проступают наши лица, Сквозь офсетную печать. Встать, и другу поклониться, Мимоходом мать обнять, Скрипы, крики, всхлипы, лица, Все в руках не удержать. 1981 Вот так зима случилась, Как вырвалась из пут, Кому- нибудь на милость, Кому- нибудь на суд. Гигантские полозья В душе оставят след, Кому нибудь на пользу, Кому нибудь во вред. Всех, кто уже не молод, Всех, кто замедлил бег, Подкашивает холод, Но согревает снег. Февраль, свиреп и чуден, Снег переплавил в лед, Но это только будет, Когда- нибудь придет. В замен сырого кашля, Всей слякоти взамен Зима придет за каждым, Кто жаждет перемен И чужда постепенность Ее большим шагам, Княгиня, Ваша Светлость, Я поклоняюсь Вам. 1981 Вдоль дороги горы снега, Нам сегодня не до смеха, Вот, нежданная помеха, Вот негаданный затор. Все от Альфы до Омеги Задохнулось в бурном снеге, Захлебнулось в буйном снеге, сводкам всем наперекор. Этот снег, кому он нужен, В перспективе только лужи, И заранее простужен Ты судьбу свою клянешь. Ребятишкам, очевидно, Увязать в снегу не стыдно, Но а мы, народ солидный, Нам подходит больше дождь. У прохожих злые лица, Безобразие творится, Снег садится на ресницы, Не давая в даль глядеть. Все бегут, глядят под ноги, Где ненужный, одинокий Доживает свои сроки Белый раненный медведь. Приглядитесь, по соседству, Втихомолку тает детство, Я бегу забыв одеться, Я тебя так долго ждал. Я же был с тобою дружен, Не спеши, ты так мне нужен, Вот, я выскочил наружу, Сыро, слякоть, опоздал. 1982 Сегодня мне приснился ветер, Что рухнул ночью на дворы, Накинув тучи, словно сети На стаи звездной мошкары. Была мучительно знакома Его неистовая речь, Как дальний гром аэродрома, Как голоса минувших встреч. Наверно, виновата осень, Придя по сроку, в сентябре, Что мы тогда тревоги просим, Когда спокойно на дворе. Но миновали наши битвы Без поражений, без побед, Кругом всего в таком избытке, Что вроде ничего и нет. 1982 Дайте пожить, будто вволю напиться, Чтобы во лжи видеть лишь небылицы, Чтоб типажи обнаружили лица, И чтоб на лицах глаза, а в глазах - бирюза. Дайте пожить, не по давней привычке, Чтоб рубежи путь не взяли в кавычки, Чтоб платежи нам из дружбы не вычли, И чтоб приметам на зло наконец повезло. Дайте пожить, ведь досталось немного, Словно гроши годы метят дорогу, И сторожит дверь за темным порогом, И ночь стеклом дребезжит-" только дайте пожить". Дайте пожить, только не доживая, Дайте пожить- жизнь от края до края, Дайте пожить, будто будет вторая, Вы только дайте, а там, я попробую сам. 1984 Тускнеют зеркала, и наши лица тоже, Ложится на черты потертая вуаль, Дорога, что вела становиться положе, И звезды с высоты не падают, а жаль. Да и какой резон бескрылому желанью Срывать в земной полет небесную вуаль, Плывут за горизонт воздушные созданья, Из тех, кто нас не ждет, и правильно, а жаль. И дернется вагон, и распахнутся двери, И мы, забыв дела, сойдем без багажа, Был славным перегон, хватило в полной мере, И чаю, и тепла, да этого не жаль. Поскольку на земле лишь выдумка серьезна Рассыпется скала и проржавеет сталь. А все-таки жалеть мы учимся так поздно, Когда лишь зеркала нам преданы, а жаль. 1986 Песенка о прошедшем времени. Какой там голос, когда хлеб горек, Померк твой колос, и спазма в горле Опять со всеми, себя не слышно, Корчует семя размах мотыжный. Когда проворен злой чернокнижник Земля и зелень родит булыжник. Когда ж напуган придет угодник, За ржавым плугом хлеб будет горек. Скажи, поведай, земля- землица, Когда ж в ней бедный хлеб уродится, Безмолвно поле под небом сонным, Что ж, вольным - воля, да рай спасенным. 1986 Занятье скромное- грешить и каяться, Кого мы вспомнили, тому икается, А нет желания- какая разница, Для покаяния даны нам празднества. Для подаяния даны нам мелочи, И рюмка пьяная для опохмелочки, Коль жить умеючи, все устаканится, Какие мелочи, какая разница. Какая разница для века резвого, Чем память дразнится, чем память брезгует, Сердца нетленные, останки древние, Послевоенные, и довоенные. И ляжет,грешное, В крови, в замазке ли, То братство прежнее В могилы братские Протезы новые Дотла износятся Лишь безголовые Не переводятся Занятье скромное - грешить и каяться, Про нас не вспомнили, нам не икается. 1987 Любить- не обжигать, но греть. Любить- светить не ослепляя, Любить- услышать и прозреть, Любить- прощать не обвиняя, Любить- не зля, а вопреки, Любить не так, как а иначе, Любить в беде и в неудаче, До той, до самой, до доски. 1984 Любовь всему венец, любовь всему фундамент, До старости седой от юношеских грез. Нам выпало звенеть в ее извечной гамме От первой ноты "До", до самых первых звезд. Мир холоден и лют, но все мы не такие, А масочки анфас, что к лицам приросли немедля опадут, и может быть впервые В прицеле милых глаз, как по команде "Пли". Любовь всему виной, и скорый суд над нами Проведавший о том, отсрочит приговор. И легкий шар земной в твоей оконной раме Взлетает мотыльком в оранжевый простор. 1985 Лирическая отбойная песенка Пришла пора сворачивать знамена, Пришла пора войскам трубить отбой, Как давний ас прощального поклона Я оставляю крепость за тобой. Не так важна мне скорая победа, Да мне вообще побед не надо, но Опять зовет смешная крепость эта, Ведь мне другой уже не суждено. Пр: Вот прозвучал сигнал, Окончился привал, И полк на отделении пропал. Да я видать устал, От армии отстал, Прости меня, товарищ генерал. Ты, может быть, во истину достоин, Самим собой назначенной цены, Ты, может быть, один во поле воин, На кой ты черт, коль не слыхать войны. Пришла пора, и штатские одежды Ты подавив неловкость обнови, Пришла пора, ты требуешь с надежды Долги, что не получены с любви. Пр. 1988 И снова, мы молчание храня Втекаем в перекресток запыленный, Но если для тебя горит зеленый, То красный зажигают для меня. Моля судьбу, чтоб нынче повезло Проходим перекресток, как крещенье, Но нам, как крест нести несовпаденье Что не столкнув нас тут же развело. Что пройдено, уже не перейти, И на удачу сетовать напрасно, Ведь кто из нас рискнет пойти на красный Когда зеленый манит впереди. И накренясь вставали этажи, И город громыхал неровным пульсом, А перекресток лег огромным плюсом, Который ничего не смог сложить. 1984 Сказка кончилась, погашены улыбки, Словно свечи в опустевшем кабачке, Только по двору, наверно по ошибке Бродит золушка в дырявом башмачке. Нам бы вместе по разбойничим трущобам, А по улицам предпочитаем врозь, Мы наверно в этом виноваты оба, Сказка кончилась, и кажется всерьез. И застыв повиснут фразы межу нами, Словно звенья оборвавшихся цепей, То, что сказано волшебными словами, От обычных слов теряется в цене. Сказка кончилась, увы без назиданья, День погаснет, проскрипит земная ось, До свиданья, до нескорого свиданья, Сказка кончилась. А что же началось? 1984 Песенка Бандерлогов по мотивам "Маугли" Киплинга Мы двуруки, мы двуноги, наше имя "Бандерлоги", Не сидится нам в берлоге, мы всегда в пути. Самой правильной дорогой мы шагаем, и не многий, Может хвастаться, что в ногу с нами смог идти. Исключительно по Брему мы решаем все проблемы, Без сомненья, налегке мы головы несем. Да и что там долго думать, дунуть, плюнуть, в морду сунуть, И желаемую мудрость мигом обретем. Как хорошо быть обезьяной, Как хорошо быть обезьяной, Лучше занятья Вам без обмана не подыскать, И забывать никак нельзя Вам, Станешь ты точно обезьяной, Если исправно ты по лианам будешь скакать. И красавцы, и уроды, доверяйте крику моды, Голос истинной свободы: "Походи на всех". И по роже, и по коже, пусть похуже, но похоже, Значит день не даром прожит, значит есть успех. Обезьянье лишь обличье Вас избавит от приличий, Наш незыблемый обычай мы храним всегда. Если Вы, как мы, двуноги, если Вам наскучат мозги, Приходите, Бандерлоги примут Вас тогда. 1983 Песенка Дракона и толпы. по сказке Е.Шварца "Дракон" Сколько ручьев прибежало к реке, Сколько струй напоило ручей, Люди мечтают о сильной руке, Но не ясно конкретно о чьей. Мирно бредут по холмам и горам Облаками овечьи стада, И в облаках ты витаешь, баран Приземляясь порой от кнута. Пр: Пой пташка, пой, Славь тишь и покой, Как славно, как сладко, Прекрасно и легко, И до счастья совсем не далеко. Вовсе не надо давить и душить, Чтобы мир тебе кланяться стал. Я из обломков обычной души Сколотил неплохой пьедестал. И тосковать не имея причин Занимаюсь обычным трудом, Сильной рукой я кладу кирпичи, К вере лесть, к лести страх, вот и дом. Пр. Каждый охотник желает узнать, Где сидит осторожный фазан, Наших фазанов не надо искать, Они сами залезут в капкан. Сами друг-друга решат ощипать, Мутной пленкой подернув глаза. Каждый охотник желает узнать, Где сидит аппетитный фазан. Пр: Пой пташка, пой, Славь тишь и покой, Как славно, как сладко, Ни друга, ни врага, А до счастья четыре шага, 1982 Финальная песенка сказочного персонажа. Мягкой тряпкой с лица стерт изысканный грим, Разбрелись театралы по кельям квартир. Говорят, все дороги ведут только в Рим, А моя вот, смешная, ведет прямо в мир. Я скитаюсь по свету, не рыцарь не бард, В долгих поисках кратких мгновений добра, Говорят, доброта крайне редкостный дар, Значит есть исключенья, я этому рад. Только быстро иссяк путеводный клубок, Опускается занавес, словно топор. Говорят добрым молодцам сказка урок, А моя вот смешная, как видно, укор. Покрывалом взмахнет в небе звездный прибой, И укутает тени минувшего дня, И уйдут все, кто нынче играет со мной, Не уйдет только тот, кто играет в меня. 1982 Песенка паяца. Ах, как легко смеяться, и горестно грустить, Возьмите у паяца восторженную прыть, Прибавьте к этой прыти шаг скорбного гонца, Но только не берите взаймы у подлеца. То грустный, то веселый, трезвоня в свой звонок, Учитель странной школы нас гонит на урок, Ему давно известен итог судьбы любой, И он со всеми весел, но грустен сам с собой. И в качестве почина, смешав со светом тьму, Он следствие причиной назвал, а потому, Смеемся для потехи, грустим для горя мы, Стреляя на орехи у подлеца взаймы. А кто над вами, вверх головами, А кто под вами, в грязи лежит, Да, в этой драме менять местами Господ с рабами не надлежит. Ах, как легко смеяться, и горестно грустить, Возьмите у паяца восторженную прыть, Прибавьте к этой прыти шаг скорбного гонца, Но только не берите взаймы у подлеца. 1990 Прохладно в Датском королевстве, Купальный кончился сезон, И символом народных бедствий Грядет с небес антициклон. Что ж, Гамлет, сядем у камина, Дровам пылать, векам пылить, Давненько не пытал ты мира Вопросом "быть, или не быть". Все схожи, что живой, что мертвый, Неясным контуром лица, Теней сановных здесь до черта, Поди, найди средь них отца. И вряд ли, с яростью и плачем Взлетит молитва к небесам, Хоть главный счет твой не оплачен, Да ты того не знаешь сам. Датчане разбежались греться, Лишь вьюга бродит вдоль окна, Когда у принца зябнет сердце, Тогда простужена страна. А за окном старик- могильщик Лопатит грунт, утратив прыть, Идет рассвет, звенит будильник, Замкнулся круг, и надо быть. Пролетка Памяти А.С.Пушкина Не станем подбирать судьбы Ни для певца, не для народа, Как придорожные столбы Не подпирают небосвода, Гони пролеточка, гони, К полям чудес от поля брани, Не нам тужить, что слишком рано Приходят поминанья дни. Не нам судить из далека, Как в этой роще заповедной Из золотого корешка Вершок произрастает медный. И в этом исключенья нет, Хоть диссертацию отгрохай, Коль успокоится эпоха, Так упокоится поэт. Летит пролетка дребезжа, По перепутьям бездорожным От рубежа, до рубежа, И передышка невозможна. И мусор мелкого вранья Бросает ветер под копыта, В земле, не в мраморе пробита Не зарастает колея. 10 февр. 1987 г. Песенка о чужих снах. посв. Ю.Визбору Лежит прошлогодний снег Вдоль всех прошлогодних рек, В моем непонятном сне Места нет весне. Вода, как тягучий мед Несет прошлогодний лед По всей, не знакомой мне Северной Двине. А сны мне не те даны, Там год видимо не тот, И ждет ночи напролет Кто-то их приход. Я, как браконьер улов Верну пару этих снов За свой, что несет с собой Ласковый покой. В краю бесконечных зим Я сном не своим гоним, Впаду, как в свою судьбу В Двинскую губу. Вот так, только на яву, Уйдет, канет в синеву Седой, северной рекой Кто-то дорогой. Прощай Настанет дверь, а может, вечер, Вокзал рассыплет горсть огней, Ты пожелай мне скорой встречи, Хоть дело все-таки не в ней. А дело в нашем расставаньи, В том, что который год подряд Находим мы любви признанье -3р. Лишь в ощущении утрат. Пр: Прощай, прощай, прощай, Пусть будет гладким путь, Пусть будет сладким хлеб, Пусть будет светлой грусть, И не предаст ночлег. Прощай, прощай, прощай. Есть два лица у расставанья, И догадаешься не вдруг, Что от разлуки до прощанья Маршрут длинной в понятье Друг. Поймешь в последнее мгновенье Уже не связаный ничем, Прощанье- это вдохновенье - 3р. Оно даруется не всем. Пр. Здесь все привычное откинешь, Здесь все слова уже не те, Не различить мне старт и финиш В вокзальной этой маяте. А взгляд цепляется до рези За отходящее окно, Чем расставание болезней, - 3р. Тем человечнее оно. Пр. 1984 Мы снова собрались за нашим столом, Как будто бы лет этих нет и в помине, Ну что же, ребята, спасибо на том, Что Вы не забыли с тех пор мое имя. Как будто бы все на привычных местах, В привычном пожатьи сливаются руки, Вот, только печаль затаилась в глазах, Упрямым предчувствием скорой разлуки. Не сбросишь нам груза житейских прорех, Но нынче, опять, не взирая на взносы Мы груз этот честно разделим на всех, Как раньше делили на всех папиросу. И пусть говорят, что уже не резон Нам годы по старому, песнями метить. Я в книжку вторично внесу телефон, Стараясь кольцо на руке не заметить. Мы снова собрались за нашим столом, Как будто бы лет этих нет и в помине, Ну что же, ребята, спасибо на том, Что Вы не забыли с тех пор мое имя. 1977 На цыпочках, как в темную прихожую Я в средний возраст одолел порог, Я возраст ощущаю только кожею А сердцем ощутить еще не смог. В прихожей этой очень много детского, Здесь те-же песни, те-же голоса. Они, наверно, дружески соседствуют, Два возраста, как будто полюса. И снова мне покажется огромною Любая мелочь прошлого пути. И снова перейти в другую комнату, Не меньший риск, чем поле перейти. Хватая штиль ладошкою бессильною, Повис на рее разноцветный флаг. Мы острова, и нету моря синего, Чтоб нас объединить в архипелаг. Ах, если бы когда нибудь заранее, Увидеть продолженье и финал, В какой войне тебя смертельно ранили, На чьих руках ты снова задышал. И между строчек на страницах красочных Былые кляксы сохранятся впредь. И никогда ребенком не был сказочник, И никогда ему не постареть. - 2р. 1989 Посвящение молодежи 40-х. Заглянуть бы вперед, хоть на тысячу дней, Может в тысячу раз станет взгляд твой острей. Чтобы ты, словно хлеб, все заранее вкусил, От вершенья судеб до движенья светил. Но в грядущем темно, и бессилен твой взгляд. Остается одно, оглянуться назад. И придет к тебе весть от свершившихся лет. Ибо прошлое есть, но прошедшего нет. Мы вряд ли были страшны врагам В нашем первом бою. Мы знали, в какой стороне Зурбаган, В какой стороне Гель-Гью, И были бои, и за ними бои, Росли бугорки могил. Мы знали, в какой стороне свои, В какой стороне враги. Сдвигались стрелки координат, Вкривь параллели шли, Мы знали, в какой стороне Ленинград, В какой стороне Берлин. И был действительно страшен врагам Последний из нас, один, Который вспомнил про зурбаган, Как только пришел в Берлин. 1985 Ленинградский мотив Сквозь истеричный напев тормозов, и шептанье колес Сквозь ледяное брюзжанье трамваев полночных Гибнут дождинки роняя мелодию слез Или смеха, как хочешь. Звонко, четко брызнут нотки Глухо в лужах увязают. Петр свою тяжкую руку простер Дирижируя звонким круженьем. В котором моторы и лица Но, может быть этим жестом Пытается Петр Лишь от века прикрыться. Тихо, сонно капли стонут В гуле улиц пропадают. И лишь под самое утро во мгле Будто в море прилив Звуки плывут задевая колонны, ограды Дружно вливаясь в старинный и вечный мотив Самого Ленинграда. Явно, ясно, властно... 1977 Охта Снова на пути суббота, Слякоть, фонари и Охта, Снова старые заботы На стареющем лице. Вот за этим поворотом, Помнишь, ожидал кого-то, Ну, а нынче-никого там, Лишь огней двойная цепь. Пр: Ох ты, Охта, вечная забота Как в круговороте судеб Сушит нас работа. Было мне до Охты меньше часа ходу, А теперь до Охты- годы, годы. Ох ты, Охта. Прошагаем вместе с ветром темных улиц километры Где фасадов трафареты жизнь чужую сторожат. Неожиданным приветом о себе напомнит лето, То, что осенью задето столько лет тому назад. Ох ты, Охта, вспыхнет позолота. Дней ушедших, дней сгоревших В общем то бесплодно. Но а сам я что-то памятью измотан. А забыть про Охту что ты, что ты. Снова на пути Суббота, снова дальняя дорога, Не от черта, не от бога, от негаснущей любви. В ожидании восхода расстаюсь с тобою, Охта. Ты мой крест, моя свобода, где бы не был я, зови. 1976. Песенка о старых окраинах С детства казался мне раем, Весь в лошаденках понурых, Край Петроградских окраин Мне не знакомый с натуры. Где как хмельной подмастерье, Улочки кружат устало И на булыжной постели Старые дремлют кварталы. Где собачонки- домишки К людям доверчиво жмутся, И фонари ели дышат Газом на сумерки улиц. Где от кирпичных проталин Раньше рассвета светает Неторопливою тайной Добрая сказка витает. Нет этих старых окраин, И, новизну обретая, Что-то мы все же теряем, В прошлом себя забывая. Пусть не дырявы карманы, Но на пути многотрудном Нам не хватает шарманки, В нашем оркестре стотрубном. 1977. В то утро, как всегда смеялись люди, Улыбками не дорожа, И никому динамик черным блюдом Пока еще не угрожал. По очереди окна свет солнечный ловили, Пока что не одевшись в бумажные кресты, Тяжелые фугаски по ним еще не били, Лишь изредка рогатки дворовой мелкоты. В то утро, как всегда, шептали губы О вечном счастье в полусне. В то утро, как всегда ревели трубы О малой крови в будущей войне. Выпускники, потея в костюмах непривычных На память напряженно смотрели в объектив. Как быстро повзрослеют те, кто еще успеют А те, кто не успеют, останутся детьми. В то утро, как всегда, столы накрыли Для встреч еще, не для разлук. В то утро ленинградцы хлеб голубям крошили Налипшее не слизывая с рук. И голос Левитана сердца еще не ранил, И день не протаранил известием стальным. Понятья "до войны" тогда еще не знали, Не знали, сколько надо шагать к "после войны". 1975. Песенка Санчо-Пансо. Удар - и ветряная мельница тебя смахнет, мой Дон-Кихот. Постой, быть может, все изменится, и зло само с земли уйдет. Не горячись мой господин, Как много зла, а ты- один. Давно уже шагать не ленятся твой Росинант, и мой осел. И жаль, что ты помимо мельницы врагов других себе нашел. Отбрось копье, мой господин, Как много их, а ты- один. Копье уж затупилось полностью, побит камнями панцирь твой. Веками благородство с подлостью вершили бой, неравный бой. Ты слишком горд, мой господин. Тебе плевать, что ты один. Помочь толпе существ изломанных ты захотел, печальный дон. Толпе, глаза залившей злобою, обманом уши, рты вином. И им смешно, мой господин, Что ты бессилен, что ты один. Пускай у ртов угрозы пенятся, смелей вперед, мой Дон-Кихот И нас не остановят мельницы, злой великан нас не убьет. Пусть много зла, мой господин, С тобой добро, ты не один. Пусть много зла, мой господин, С тобою я, ты не один. 1976. Песенка о Таллиннском трубочисте Когда над ратушею месяц повиснет тонок и лучист. На крыши Таллинна без лестниц выходит старый трубочист. Он не спеша раскурит трубку, потом, пока далек рассвет Продолжит долгую прогулку, в ночь из ночи, из века в век. Ему любая черепица знакома здесь, как старый друг. Крыш пожелтевшие страницы перелистает он к утру. По ветру флюгеры расставит, и руку Томасу пожмет. Что было заново помянет, что стало, в летопись внесет. И по пустынным закоулкам вспугнув ночную тишину Его шаги несутся гулко, в колодцах улиц затонув. Покуда город не проснется, всю ночь по крышам бродит он. И старый Таллинн улыбнется, его приветствуя сквозь сон. 1976. Елена От минувших веков, от утерянных слов Избежав и забвенья, и тлена. Через тьму перемен, за барьер наших стен К нам пришло это имя, Елена. Прелесть древних ресниц, мудрость желтых страниц Воплотила в себе вдохновенно Величавость и грусть, легендарная Русь В этом имени гордом, Елена. И прошедших времен потревоженный сон Наши души избавит от плена. Голос древних былин, поколений былых Воскресит это имя, Елена. Не поэт, не герой, не актер, не ковбой, Пред тобой преклоняю колено, Ты прекрасна, как взлет, а премудрость придет Подожду, если надо, Елена. 1978. Над Карпатами снег, заполняя собой пустоту. Мылит горам небритые щеки. Наш стремительный век покорить не сумел высоту, И в связи с непогодой застрял на равнинах до срока. Над Карпатами снег, близкий родственник талой воды. Нарядил не скупясь ели в белые чудо- перчатки. Но стесняются всех, ели скрылись украдкой В серой мгле недомолвкою чьей-то судьбы. Над Карпатами снег, между небом и мокрой землей Лег сегодня прокладкою ватной Где же здесь человек? Может, где- нибудь рядом со мной Может ищет, а может, свернул на попятный. Над Карпатами снег, но сдается, что Берн и Париж, Целый мир разрисован пушистым узором. И печально, что мне заслоняют пол неба не горы, Что опять взгляд мозолит мне месиво крыш. Над Карпатами снег, Над Карпатами снег, Над Карпатами снег. 1976. Большая туча Большая туча пришла надолго, Незванным гостем встав у порога От горизонта до горизонта Раскинув крылья не по сезону. Разочарованно вздыхают люди, Увы, гроза наверно будет. Подводит туча бюро прогнозов, С грозою медлит, но есть угроза. И под угрозой, как под снарядом Трезвеют люди, остреют взгляды. И люди платят непривычной данью Страшней угрозы ожиданье. Повисла низко, достать рукою С воздушных замков сорвала кровлю. И в полумраке вдруг обнажила Признаний лживость, восторгов лживость. Поспешных соболезнований жала, И поздравлений запоздалых. Пролейся ливнем, большая туча, Взорвись грозою, так будет лучше. А нам хватает забот не новых, И к откровенью мы не готовы, Большая туча, ты пришла внезапно, Уйди, пожалуйста, обратно. 1976. Недиалектическая песенка. Для кого снег идет в Антарктиде? Для кого в джунглях ливень идет Ведь никто их, увы, не увидит Даже если наоборот. То есть ливень пойдет в Антарктиде, Ну а в Джунглях тропических, снег. Потому-то для связи событий Необходим человек. 1975. Холостяцкая песенка. В.Мелещенко Близок срок, кончаются дороги, Сиз дымок махорочной тревоги, Снова нам не до сна. Нам, убогим. Где-то там, подводятся итоги, В ресторан подвозятся миноги, Коврик в ноги, на пороге дома, Который построил не Джек. У друзей, в квартирах персональных Писк детей и шум машин стиральных А про нас, в сотый раз Мол, не нормальны. Может, им солидность по карману, Мы не чтим костюмов карнавальных В мир мы вышли из под крыши дома, Который построил не Джек. Но тайком приходит слишком часто Мысль о том, что бодрость- Та же маска, Ну а в ней нам теплей, безопасней. Есть у нас, у каждого отдельно Та, одна, что долгие недели За стеною крепостною замка, Который построил другой. 1976. Еретик Пр: Еретик - сын дьявола, и бога, Еретик - Сожжен, или повешен, Еретик - Нет веры, кроме долга напрямик- И вот тогда лишь - ты безгрешен. Задохнулась история дымом костров, Переполнилась стонами еретиков И к земле угнетенной прижал небеса Груз угроз многотонных в колокольных устах. Пр. И анафемы бас, им, как благословенье. Пара фраз- отреченье, прощенье, забвенье.... И палач, вечный твой оппонент, еретик, Цел язык, но ты нем, молчалив и твой крик. Пр. Этой веры, увы не понять иезуитам, Не поднять головы, коль увязла в молитвах, А поднимешь, увидишь- средь блох и унынья Поднимается Бог, Человек его имя. Пр: Человек- сын дьявола, и бога, Человек- Сожжен, или повешен, Человек- Нет веры, кроме долга напрямик, И вот тогда лишь - ты безгрешен. 1977. Фрэзи Море полощет хрустальное небо, На безграничной доске пенных волн. Со всех сторон мне расставил свой невод Старый, коварный рыбак - горизонт. И затерявшись в мерцающей бездне Мне не осилить зловещую ночь. Прибеги ко мне, Фрэзи Прибеги ко мне, Фрэзи, Может, успеешь помочь. Здесь машины чересчур молчаливы, Здесь темнота угрожает, как враг. Дни и минуты, приливы, отливы Спутаны стенкой беспутных бродяг. В этой сумятице крик бесполезен Вновь я пытаюсь судьбу превозмочь, Прибеги ко мне, Фрэзи Прибеги ко мне, Фрэзи, Может, успеешь помочь. Носит меня от разлуки к разлуке, Легким укором далеким судам. Тщетно пытаюсь корабль злополучный Вывести к чьим- нибудь там берегам. Где-то, в краю незнакомых созвездий, Ждет меня след невесомой ночи. Прибеги ко мне, Фрэзи Прибеги ко мне, Фрэзи, Очень прошу, прибеги. 1974. Песенка зурбаганских моряков. В час неизвестный заранье Выплывет берег из тьмы, Нет, земляне, вы-островитяне, А земляне воистину - мы. Накрепко связаны ветром, Страны в один караван, Океан обнимает планету, Ну а мы бороздим океан Якорь наш чист постоянно, Мысли и души чисты. Кратковеменны наши стоянки, Неизмеренны наши мечты. Пленник земного вращенья, Берег маячит вдали. Без прощанья и без отпущенья Покидают причал корабли. Без делового резона, Перегоняя рассвет, В обе стороны от горизонта Корабли ускоряют разбег. И повинуясь рассвету Отдаст нам приказ капитан Океан обнимает планету, Ну а мы, бороздим океан. (2 х 2р.) 1974. Годы, как фонари. Годы, как фонари, Ты, как усталый фонарщик, Столб за столбом зажигаешь огни, Чтобы горели поярче. И исчерпав весь наличный запас Высветишь надпись: "Я пас". Если силы уйдут на пол пути до финала, Значит ты друг, как Икар о утру Взять не сумел высоту. Просто, дорогу ты выбрал не ту. Вот и выходит:"Сету" Если слишком тяжел факел тебе показался, Значит ты, как "Буриданов осел" Выбору смерть предпочел. Просто, ты счастье свое не нашел, Вот и выходит: "Зетс Олл" Годы, как фонари, светят у нас за плечами. Так и идем, тьма у нас впереди, Свет наступает за нами. Если ж и сзади- хоть выколи глаз, Алес, приятель, я пас. 1975. Посвящение бардам старшего поколения. У бардов молодые голоса, Не потому, что в паспорте не много, А потому, что юная тревога Рассвечивает алым паруса. И нет среди привычных стен и тем Спокойного и мирного исхода. Никто из нас, увы, не знает брода, А берега необходимы всем. У бардов молодые голоса, Их не коснется фальшь, или рутина, Пусть старость, говорят, неотвратима Не истребима вера в чудеса. И осень не спешит вступать в игру, И в голосах звенит вся юность мира, Бесценна, бескорыстна Ваша лира, А в лире этой шесть негромких струн. А годы над планетою трубят... Неодолима их слепая сила, Пусть, даже смерть тебя остановила, Твой голос будет продолжать тебя, И новые отыщут адреса., И с новой силой вспыхнут над Вселенной, И сберегут мир добрым и нетленным, Всех бардов молодые голоса. 1978. СОЗВЕЗДИЯ В глубинах Вселенной, где минус по Цельсию, Где вечный ноль по Кельвину, Объединяются звезды в созвездья, в созвездия, Поскольку так звездам велено. Застрять и заснуть в космической тени им, Туманной окутаться пеленой, Но ищут друг друга в пространстве и времени, Поскольку так звездам велено. Сквозь холод Вселенной, в конфликте с Эйнштейном В слепую летят, не по пеленгу, Друг- друга согреть своим жарким гореньем, Поскольку так звездам велено. Пока не настигло Вас то возмездие, Что нам судьбою отмерено, Объединяйтесь люди в созвездья, в созвездия, Поскольку так звездами велено.