ЧАСТЬ VI.  КОЛЫБЕЛЬНАЯ ИРИНЕ

        ... Ну  и,  наконец,  "Колыбельная Ирине" -  еще  один
    цикл песен про любовь.  Все это песни, посвященные или ад-
    ресованные одному человеку - моей жене.  Причем есть среди
    них просто песни, а есть письма - кусочки нашей переписки:
    "Бывает:  а вдруг не дожить до утра...",  "Листья", "Мы не
    поверим, что умрем...".
        "Листья" - это часть письма,  в которое я вложил тогда
    листок очень какой-то интересной, необычной формы...
        "Песенка о разнице в возрасте" имеет многолетнюю исто-
    рию. Началась  она с того,  что я как-то раз пришел в ужас
    от мысли,  какая нас с Ириной разделяет пропасть. Пропасть
    не чисто по возрасту, выраженному в прожитых годах, а ско-
    рее по ощущению собственного возраста. Мне показалось, что
    я по сравнению с ней - глубокий страик,  и что мы должны в
    конце концов друг друга угробить.  Она меня - своей неуем-
    ной  юностью,  а  я ее - своей занудной старостью.  Однако
    прошли годы и выяснилось,  что опасения напрасны, напротив
    - все черты наших характеров оказались взаимодополняющими.
        Ну, а "Песенка с той стороны" имеет еще более странную
    и печальную  историю.  Один  раз я попытался себе предста-
    вить,  что было бы со мной, как бы я себя чувствовал, если
    бы вдруг потерял этого человека... И представил я это себе
    настолько явственно,  что несколько дней не мог отделаться
    от  кошмаров  -  дневных и ночных.  Отделывался по частям,
    каждый день выдавая по кусочку песни.  Было три дня напря-
    женнейшей работы с последующим облегчением и появлением на
    свет этой самой песни...
        "Мы не поверим,  что умрем...".  Получилось так, что в
    одном из писем Ирина привела цитату из поэмы "Любовь рево-
    люционера" Евгения Евтушенко:  " а мы не умрем,  а умрем -
    не поверим !" Я же ответил ей цитатой из Грина:  "Они жили
    долго и умерли в один день". Эти две фразы, видимо, потре-
    бовали какого-то резюме, которое не замедлило появиться...
        Как-то раз, начиная осваивать колоссальное емкое поня-
    тие "Река",  я понял,  что к существовавшим на тот  момент
    песням о реках должны добавиться еще две, которые, как об-
    ложка, призваны охватывать все прочие, в которых заключена
    человеческая жизнь со всеми ее стремнинами, плесами, пово-
    ротами...
        И я  начал  придумывать первую из этих песен,  которую
    решил подарить Ирине (ибо песня -  о  ней).  Года  полтора
    придумывал,  а посреди этого за одну ночь "родил" вторую -
    "Сказку сказок".  У них и мелодии похожи,  так по  замыслу
    должно было быть. "Три трети" - это природа, любимое дело,
    любимый человек.  Четвертого (друзей) здесь не дано, види-
    мо, потому, что не зря французы говорят: "Предают свои".
        И, наконец, два слова о "Малыше". Это обращение есть в
    "Сонете",  есть и в "Прощании". Но тогда, когда "Прощание"
    не было еще песней, имя было другое и по звучанию для пес-
    ни годилось. Поэтому, "озвучив" стих, я переименовал адре-
    сата в Малыша - только в песенке,  - "исторически" же  это
    имя тогда было "ничьим". И лишь через четыре года оно наш-
    ло "хозяина"...