ДВОЙНОЕ ПОСВЯЩЕНИЕ.
                             Камер-юнкеру Александру Пушкину
                             Лейб-гусару Михаилу Лермонтову

            Вот и все.
                   И сердце на пол.
                          Ящик намертво запаян.
            Все так все -
                   давайте дрожки,
                          день кончается - пора !
            Эх, успел бы -
                   нацарапал:
                          "Здесь лежит хороший парень", -
            ну, да, с богом,
                   осторожней,
                          покатили со двора.

            Ах, дворы,
                   вы - стоедины,
                          в вас, как в язвах, вся Европа, -
            пусть забыты
                   чаши с ядом,
                          стук о плаху топора -
            ах, дары, балы, мундиры,
                    за глаза - змеиный шепот,
            за спиной - косые взгляды,
                    да за стенкой - скрип пера.

            Все ли нам таить да прятать ?
                    Век ли нам ходить по струнке ?
            Только вот бывает жутко -
                    день все больше ото дня.
            Ты скажи мне,
                    Саша, прямо:
                          ну, какой ты камер-юнкер ?!
            Это чья-то злая шутка.
                    Нет, не шутка -
                          западня !

            Черта с два !
                   Летите, сани !
                          Эти страхи надоели !
            Стерлись морды цвета цинка,
                   день растаял,
                          наст просел.
            Мы теперь решаем сами,
                   что нам делать на дуэли,
            в чей конец поставить цифры
                   тридцать восемь,
                          двадцать семь !

            1973.