Злата Кудинова г.Самара
Сторона А
       *   *   *
Вторя шелесту ласковых ив,
в тишине птичий высится крик.
Без ответа песню ветра
оставляет плывущий старик.

Бел как вьюга и быстр его чёлн
среди мирных податливых волн.
Звёздный странник, утешеньем
еженощная смерть для него.

От восхода, слепящего взор,
путь на запад ему предречён,
белый чёлн на небесных морях,
тихий свет разгоняющий страх.

Воин, в битве извечной со тьмой,
сердцем чистый и твёрдый рукой.

От печали в печаль птичий гай,
в день не скроешь, не спрячешь печаль.
Тихий лик, разгоняющий страх,
нет причала в твоих небесах.

      *   *   *
Одиночество у моря,
камни говорят с луной,
сказка - то ли радость, то ли горе,
то ли затянувшийся покой.

За собою зиму оставляя,
по земле проходит листопад,
ласково ладонью накрывает
снег, и только огоньки не спят.
В том доме, у моря в далёком сне.

В ночь уходят кони тёплым ветром,
чаек на восток белеет нить.
Путь долог, сна полог, тебя хранит.

        *   *   *
На берегу - прощанье с детством,
скрипит под ветром карусель -
воздушных шариков наследство,
всё в горе да в беде веселье.

Ни одного витка земного
на берегу не пропустить.
Застыли лица, смех и слово,
лишь только музыка летит.

Сюда ни листопад, ни вьюга
не долетят - так далеко.
Здесь нет врагов, но нет и друга,
здесь - только музыке легко.

        *   *   *
Горсть стёклышек - цветных созвездий
бросила на небо ночь,
а когда утих осенний ветер,
стало видно, что ничем нам не помочь.

Вряд ли и ты тайну узнаешь,
во всём, что здесь есть, себя угадаешь.
Слёзы звезды во всём, что здесь есть.

К морю подойди и слушай,
в нём плач и тишина слились.
Мы - почти дельфины суши,
только нам не оторваться от земли.

Есть одна дверь, что нам открылась,
помнишь, когда солнце садилось,
луч на ладони ребёнка дрожал.

        *   *   *
Дорогие мои, те, кто нами обижен
к нам когда-нибудь снова в окно постучат.
Я закрою глаза в темноте и увижу -
снова белые души на землю летят.

В тишине, на земле, примирением дышат
те, кто плакал в пустынных квартирах - купе.
Я закрою глаза, станет пусто и лишне
на разбитой земле.

Среди тучи трамвайных ледяных остановок,
среди птичьего гомона и ласковых глаз,
на пустынном перроне, где плачет ребёнок,
среди боли и пыли и беспомощных нас.

      *  *  *
Снова дорожная пыль,
ветер играет плащом,
сказка морей торопит: Скорей,
давай поиграем в себя.

Лето прозрачным лучом
тихо легло на плечо,
а кто-то в ночи плачет, кричит.
Снова летим помогать.

С жёлтым фонариком гном
в полночь нас ждёт под окном.
Тихо стучит дождь по стеклу,
он не отнимет игру.

         *   *   *
Шучу я с дьяволом который год,
который год война.
Никто позиций из нас своих не сдаёт,
который год война.

В глаза смотреть его,
дёргать за хвост,
зубы скалить,
в чём же вопрос -
жить пока не умру.

Я усмехаюсь, а он смешон,
и это злит неземное сердце
и чёрен плащ на нём, и капюшон
закрывает лицо.

Лезть под колёса,
бить пустоту,
смеяться
самим над собой,
вот и весь бой,
над собой,
вот и весь бой.

           *   *   *
Вот и конец, и начало всех дорог,
спит щенок у лап дворняги, не разбирая пород.
Не разбирая пути, ещё долго брести
к прекрасным створкам, открывающим небо.

В небе факел голубой не для тебя, но бог с тобой,
ещё найдём звезду для глупого щенка.
Вечерний поезд, постой, как пёс гонюсь за тобой,
который год, который день, который миг.

           *   *   *
Окончилась сказка, пора расходиться
артисты снимают и вешают маски,
до следующей сказки, она-то, быть может, поможет.

Куда же вы, где же вы, что говорить,
когда люди уходят, их время находит,
а мы их теряем, как в землю вода убегает.

Дожди прячут слёзы, огни шепчут небу,
окончилась сказка, пора расходиться,
и грустная песня на землю ложится
тающим снегом.

         *   *   *
Наступает ночь, отражает город
зеркало во тьме. Из раскрытых окон.
голос твой летит бабочкой к огню
в кругу всех времён, всех прошедших дней.

В этих городах, как они живут?
Страхи стоэтажные до небес встают,
и не слышно птиц, и коней у рек
ищет человек.

          *   *   *
По ночам, шаги вселенной слышу:
тихо шлёпает босая дождём по крышам.
Спят младенцы, старики, собаки,
осень в городе.

Бродит в парках матушка-предзимье,
убаюкивая листья ливнем,
им с земли уж не подняться - поздно,
в городе осень.

Ветер жёлтый треплет души,
впереди стовековая стужа,
и не ясно, где приют для одиноких
сон на сумрачном пороге.

           *   *   *
Вот и всё - корабль отчалил, больше нечего терять,
постояли на причале, отпечаток - не печать.
Враз по скалам и по сердцу ударяется волна,
там за бортом места нету, да и здесь.

Мне сломали скрипку ветры, и изодран был смычок,
но остался в шляпе где-то очень маленький сверчок,
он мне пел, и вечер снова, лучше всяких дней светил.
Вы поверьте: лучше слова, музыка всё объяснит.

          *   *   *
Не ищи меня в море - я не пена морская,
я не то, что зовётся волною,
я не стану прибоем, в синеве не растаю,
но всегда буду рядом с тобою.

Не ищи меня в небе - я не чайка, не ворон,
среди ветров попутных и встречных,
что летят в этот город, что спешат в этот город.
Не ищи меня в небе беспечном.

Не ищи меня в стенах этих мрачных творений
человеческих рук и ошибок.
Среди слов извинений, среди клятв и прощений
меня нет, но я всюду с тобою.

       *   *   *
Не жди я тебе колыбельную
не спою.
И конь стрелою серебряною
не прилетит.

Не жди - жизнь не будет сказкою,
и люди не станут добрей.
И горы и чайки
и мачты больших кораблей

не станут действительностью,
мечта - есть всего лишь мечта.
Ты злишься? Не стоит, смотри встаёт
солнце над сном, как всегда.

Не жди, встаёт над крышами серыми,
над жёлтыми листьями душ,
и ветер-утешник
волосы треплёт. Пою

о тебе - ни слова, ни лесенки,
ни мостика, ни строки,
ты - хрупкий цветок фантазии,
рассыпешься, только дохни.

Не жди, я прикрою окно своё,
уйдёшь незаметно, мой дождь.
И море, слегка желтоватое,
рассыпавшись тихо вздохнёт.

         *   *   *
День засыпает. Ночь, как пёс огромный
на неслышных лапах, и жираф-луна восходит.
В сказке, дружище, мало проку,
если эта сказка бездомна в ночь горящих окон.

Тихо в душе, город спит, и чёрный плащ
мой верный пёс подарил ему сегодня в звёздных глазах
его горе улыбки.

Только боли не выдал день, что за гору уходит
спи, видишь всё так славно получилось,
знаешь, мы разлучились, только я сумею выжить.

Мы разучились друг без друга жить,
но тише, спи, пёс мой верный
ждёт. Пора. Леса темнеют.

         *   *   *
Я пересеку дорогу за твоей спиной,
понемногу убегает грусть за мной,
к сказочным лесам сбегают красно-жёлтые стога,
погибают листья в белых облаках.
Вот уже чуть-чуть осталось: расписаться и уйти.
Силы малость для вчерашнего пути.

         *   *   *
Мы звери,
нашу печаль разносит ветер,
мы верим
и тем стоим на белом свете.
Немногие слушают сказки на ночь,
но не от того, что их не осталось.

Мы море
и в каждом живёт морское чудо,
но горе
тому, кто узнает кто мы и откуда.
И слушая ночью песню птицы Горюн,
мы тоже рыдаем, мы тоже ранимы,
как же иначе.

    *   *   *
На острове ночь,
гомон стих дневной,
не слышно птиц,
в отблесках зарниц океан,
завтра будет туман,
в кругу светляков
чайки вьются - волна им приют.

У берега пьют воду баркасы
на дне их светло
от непойманных рыб и поют
всю ночь рыбаки
о лампе в окошке.

Сторона В
     *   *   *
Туманный зонт над городом,
Туманный зонт над городом,
звёздная пыль зимы.
Здесь продают недорого,
здесь покупают сны.

По крышам бьёт последний дождь,
Последний путь - автобус спит,
квадраты окон пробирает дрожь,
здесь покупают сны.

Опять в беду поверивши,
фонарь качает свет,
а город спит, как спит в чащобе
осенний дух-олень.

Туманный зонт над городом,
звёздная пыль зимы,
здесь продают недорого,
здесь покупают сны.

        *   *   *
День ушёл вчерашний, как всегда.
Дождевые капли - вода.
Что же тебе
в этой пустословной воде?

Ливень был конечно большой,
стёкла все размыло водой,
свеж наш мирок,
только жаль по-старому живёт.

Обещают тоже сны, а жаль,
с каплями смешалась печаль,
бог нам простит, да мне всё одно,
просто я смотрю за окно.

             *   *   *
Я нарисую тебе, дом
Я нарисую тебе, дом
я нарисую тебе ящик,
в нём будет жить твой
белый барашек.
Вот видишь, горит звезда
над безлюдной пустыней,
Я нарисую тебе снег,
ты поймёшь что такое иней.

Здравствуй, бедный мой мальчик,
здравствуй, цвет волос ничего не значит.
Я подарю тебе мир, это мир не людей, а цветов,
ты улетишь туда, где твоя роза тёплых ветров,
неизменных ветров.

Ты не возись с этой змеёй,
она ничего не знает
про белый кораблик твой,
что по ночам улетает
туда, где вместо слов -
молчанье.
Я нарисую тебе грусть,
ты поймёшь что такое отчаянье.

Море, море забытых душ
ты в нём - как чистый янтарный луч.
В грязных автобусах, утром люди поедут жить,
но мы здесь одни в пустыне и не стоит об этом тужит.
И со змеёю дружить.

Я нарисую тебе зло,
ты поймёшь что такое люди
ты не вечен, тебе повезло,
а я здесь был, я здесь есть, я буду.
А я залезу утром в трамвай
и укачу, куда не знаю.
Да хоть бы он что ли с рельсов сошёл
и улетел за птичьей стаей.
И вот я один. Улетаю...

          *   *   *
Ты знаешь, а мы с тобой немного похожи -
какое странное совпадение.
И осень у нас в глазах одинакова тоже
и тоже везёт невезением.

И пусть я лицо твоё вспомню едва-ли
но приду в свою комнату как в костюмерную
и скажу: "Друзья, это я"- и меня не узнают,
секрета здесь нет и маски тоже.

И осень у нас у обоих в сердцах бушует не месяц,
не год, не круглыми датами.
А если весна вдруг случайно засветит,
то грустными листьями и листопадами.

Ты знаешь, а дожди не кончаются,
но люди смеются а значит нужны мы, поверь мне.
За встречей, разлуки не замечаются,
что ж, здравствуй добрый мой клоун с осенью в сердце.

          *   *   *
Бьёт ли дождь в окно,
ветер в дверь стучит
птичий гвалт стоит
над прибоем,
верится в одно:
кто-то побежит,
по волнам седым,
за тобою.

Верфи за горой,
остов скал немой,
лодку в гневе рвёт
шторм прибою,
Землю снег кружит,
расцветает луг
кто-то побежит
за тобою.

     *   *   *
На троллейбусе рогатом,
за сиреневым закатом,
ненадорваны, неспеты
мчатся души по домам.

Стынут капли странных судеб
со стеклом соприкасаясь,
дождь грохочет по железу,
под сиденьем пёс лежит.

Всё-то мы куда-то едем
недобиты, недопеты,
недодуманны, неспеты
на проспектах, в проходных.

Но скулит усталой нотой
постаревшая машина,
он не первый, не последний,
наш троллейбус средь миров.

   *   *   *
Белый снег.
В моём городе белый снег,
он похитил усталость век,
он закрыл за собою дверь,
словно умный и добрый зверь.

Пробираясь в потёмках к окну,
я ищу хоть одну звезду,
но на небе лишь белый снег.
Я не сбегу от тепла снегов,
тёплых мартовских ветров,
зажигают дома огонь,
обмануться не дай мне в нём:
неустойчивом, но своём.
Белый снег...

  *   *   *
В стране Дождинии снега...
Июль на горные луга,
уходит вместе с огненным конём.
И там, где был вчера приют,
случайных путников не ждут
и нам гадать, как эту сказку назовём.

Въезжать в дремучие леса:
и яблоко в моей руке,
и тьмы чужие голоса
и птиц горящих взмах в реке.

А там, глядишь, счастливый путь:
усталый, сядешь отдохнуть -
свирель и лошадь у костра.
И всё бы ласково, но свет
в окошке замка тьмы и бед
не даст покоя до утра.

У сказок дальних голос злой,
есть многие - мотив простой,
а сказке странствий нет конца.
Уходит ветер, теребя
узды усталого коня,
смываются черты лица.

        *   *   *
Неистовый странник, не истин, а боли
Ты жаждал в дорожной пыли.
Случайное слово - твой верный попутчик
В тяжелом вращенье земли.

Зеленых полей очертанье на фоне
Свинцовых удушливых туч.
Всё в этом ключе, в непрерывном миноре,
Без права надежды на луч.

Холодная ночь, сеть далеких созвездий
В твоих отражают слезах
всё горе земли - от любви безвоздмездной,
у смерти в бездомных глазах.

     *   *   *
Горя нет на земле,
лишь потерями полнятся реки,
замыкают вселенную веки
обо всём, обо всех, но в себе.

Не горят, не скулят, не помнят
те щенки, что за окнами снов.
Ни печали, ни радости в доме,
ни дверей, ни ключей, ни замков.

Пустота.
Мир становится пылью,
тишиной зарастают слова.

  *   *   *
Дотянись до луны,
В ней родится твой свет.
Может быть, это обман,
а может и нет.

В твоем доме теперь
тишина в тишине.
Может, нельзя без потерь,
а может и нет.

Закрываю глаза
в такт захлопнувшейся двери.
Счастье тому, кто сказал,
что нельзя без потери.

10 тетрадных листов при сжатом шрифте