Евгений Клячкин: "Музыка доскажет..." "Мне поначалу казалось, что задача искусства в целом и песни в частности в том, чтобы поймать бегущих мимо тебя людей, занятых, собственно, только собою, не думающих о нуждах человечества, поймать резко - как можно резче - рывком, - развернуть к себе и бросить в лицо им, как говорил поэт, "железный стих, облитый горечью и злостью", бросить в лицо ту правду, которая никому из этих людей не известна, - и ты имеешь право выступать от имени всех людей как их защитник. Вот, казалось мне, так нужно. Теперь мысли иного плана: наверное, задача искусства вообще и песни в частности заключается в том, чтобы в этом неуравновешенном и толкающем ежечасно человека в разные стороны мире - человека, которому споткнуться - раз плюнуть, - не стараться уколоть, взбудоражить, вывести из равновесия его, сытого, - а наоборот, ему, голодному, ему, трудно стоящему - подставить ступеньку, и чтобы он мог двигаться дальше. Оба этих взгляда справедливы: юности свойственен максимализм, было бы странно иначе, а человеку зрелому свойственно стремление понимать. А рядом стоит другое слово - прощать. И помогать тоже". ...А наутро он проснулся знаменитым. Это было давно: страшно по- думать, четверть века назад, до официального признания, до филармони- ческих концертов и первого сольного диска было еще далеко, но его пе- сни и песни его друзей по перу и гитаре распевались всей страной. Они пели песни свои и песни друг друга, не приемля официозной и пустой эс- трады. Кукин пел "Гостей" и "Светланочку", Визбор в фильме "Июльский дождь" - "Обеденный перерыв": это были песни ленингрдца Евгения Кляч- кина. Об авторской песне и ее феномене уже достаточно сказано. Чем же конкретно отличимо творчество Клячкина от других мэтров этой песни? В давней иронической "Песенке к Всевышнему" он написал: "Какую думал думочку, какую ведал цель, вложив мне сердце с дырочкой - не сердце, а свирель?.." Итак, свирель - инструмент отзывчивый и нежный. Не иначе как сви- рель делала своего обладателя столь деликатным: "И привычно нам щадить других, себя не защищая..." И через годы - то же: "Ах, ради бога, просьба не вставать, не прерывать из-за меня дела..." В юности была написана песня "На Театральной площади" - прелест- ная, искрящаяся юмором и мажором. "А я глядел в полнеба, а я владел полмиром", - радовался герой. И долгое-долгое время - ничего похожего. Его песни узнавали сразу: они были то беззащитно-лиричны и до прозрач- ности откровенны, то наполнены ерничеством и сарказмом, что практически не встречалось у других авторов. К тому же его творчество отличало осо- бое внимание к так называемым мелочам, на деле оказавшимся крайне не- обходимыми. Например, он видел, как ветер носит по зимнему асфальту рваный газетный лист - и возникала пронзительная по ощущению песня "Та- нец старой газеты": этот лист "встал на носочки и поднял над снегом плечо, и вот уже края его трепещут, как крылья, и ломкая грудь выгиба- ется вздутым плащом, и в каждой бывшей строчке, в каждой букве - усилье..." Эти грустные песни удаются ему и до сих пор больше, чем иные, полные радости, - таков уж характер его музы. Вообще, тем у него не так много. Город, природа, возвращающая по- эту душевное равновесие, любовь... Для ленинградца его поколения даже странно, но он, перенесший блокаду, потерявший в войну мать, он, вос- питанник детского дома, написал - да и то сравнительно недавно - всего две песни о войне. Не стоит, однако, торопиться с выводами: "Я шел к этой песне, - скажет он о "Возвращении", - 15 лет: с тех пор, как во- обще начал писать". Она посвящена матери поэта: "Я помню год и месяц, даже день - твое лицо, сухое, как пустырь. Из нас в живых остаться мог один, и этот выбор совершила ты". Вот я все о поэзии, а ведь слава и гордость Клячкина, при нераз- рывности музыки и стиха, - все-таки музыка. Его как мелодиста не спута- ешь ни с кем, об этом говорил и Юрий Визбор, и один из самых незаурядных композиторов нашего времени Альфред Шнитке. Да и сам Клячкин признался: "У меня есть стихи - мало, но есть. Но песня тогда становится песней, когда я чувствую, что этим стихам не хватает музыки и музыка доскажет то, чего нет в словах..." ...А тогда, в 1963 году, он уже был частью жизни и культуры интел- лигентной молодежи. В своем "Путешествии к другу детства" Андрей Битов писал об этих ребятах, отмечая "их магнитофоны с Клячкиным и Визбором, их внимание к поэзии..." Прошли годы, но магнитофоны многих из нас все поют их голосами. Как-то раз спросили, в чем, по его мнению, смысл работы над автор- ской песней вообще. "Не врать себе", - ответил он просто и убежденно. Что ж, к этому, наверное, нечего добавить... Наталия Аксельруд /Перепечатка из газеты "Ленинская смена" (Горький) от 2 марта 1988 г./