И.Белый - интервью с И.Б. Наш корреспондент И.Б. прибыл со специальным заданием в Москву, чтобы поговорить с И.Белым. Передаём вам в сжатой форме содержание этого разговора. К: Добрый день, Игорь. Если я скажу тебе, что это интервью попадёт в "Музыкальную жизнь", ты не очень удивишься? И: Добрый день. Нет, не очень. А зачем это надо? К: Понятия не имею. И: Я имею в виду - удивляться. К: Ты вообще никогда не удивляешься? И: В том-то и дело, что слишком часто. К: Самое время вспомнить строчки Городницкого: "...Не страшно потерять уменье удивлять, Страшнее потерять уменье удивляться." Но ближе к делу. Начнём с максимально краткой биографии. И: Я родился в Москве. В родильном доме ▄1 имени Грауэрмана, что рядом с Арбатом. Я почему-то очень тепло отношусь к этому месту, хотя естественно, ничего не помню. Иногда бывает забавно в разговоре выяснить своего "земляка"(кавычки - И.Б.). Следующим хорошим воспоминанием будет моя школа. И замечательные учителя. Затем МГПИ - тот самый, кого недавно называли "поющим" институтом. Лучший факультет - биологический. К: Просто совпадение удач какое-то. И: Я заметил как-то, что люди вообще быстрее и легче вспоминают хорошее, чем плохое - это же естественно. К: То есть у тебя и плохого было немало? И: Ну ты меня поражаешь. Подобные вопросы задавала мне как-то ведущая радио "Возрождение": "Скажи, Игорь, а вообще жить - хорошо?" И это в прямом эфире. К: А что ты ответил? И: Совершенно не помню. Что-то бессмысленное. К: Ну хорошо, а что было после МГПИ? И: Затем я уехал в Израиль, потом вернулся по сугубо личным причинам. Поступил в Открытый Педагогический институт на факультет еврейской культуры и образования, и сейчас на третьем курсе. Работаю в Методическом Центре той же культуры - заведую фонотекой. Ну и пишу песни. К: Ага. И: Я их начал писать ещё в школе. И с тех пор не перестал. К: Извини, но в редакции заинтересовались какими-то твоими работами по археологии. Расскажи об этом, прежде чем мы перейдём к песням. И: Собственно говоря, работа была всего одна. Предложение о возможной расшифровке и датировке нескольких надписей из Египетского зала Пушкинского музея. К: А её где-нибудь напечатали? И: Нет, она была задумана, только, как курсовик. Тем более, что там достаточно специальный материал. А сейчас я пытаюсь написать некое подобие курса истории еврейской музыки с многочисленными аудиоматериалами. К: Что ж, думаю редакции "Музыкальной жизни" это покажется более интересным. Но перейдём, наконец, к песням. Насколько я знаю, ты работаешь в жанре КСП? И: Во-первых, такого жанра нет. А во-вторых, КСП - это для меня, как родная и любимая колыбелька в ностальгическом ореоле. Я вырос на песнях наших классиков, но это не значит, что я пишу точно также, как они. Конечно же, я учился писать и петь под сильным влиянием Визбора, Городницкого, Кима, Щербакова и других, но мне хочется верить, что у меня выходит всё-таки что-то своё, непохожее на них. А ещё хочется верить, что у меня и свой собственный жанр. Мне кажется, что у каждого действительно пишущего человека вообще свой жанр и своя стилистика, и пытаться подбирать какие-нибудь определения - досаточно бесполезно. Хотя у некоторых, может быть, получается. Например, Дима Авилов из нашей творческой ассоциации утверждает, что пишет в жанре городского сарказма, хотя, на мой взгляд, это больше доверительная лирика. А та же ведущая из "Возрождения" назвала мой жанр -"театром песни", и это довольно точно. К: Погоди, погоди. Ты сказал о творческой ассоциации. Не мог бы ты рассказать о ней вкратце. И: Вкратце не получится. Это история со вполне закономерным началом - встретились несколько человек, пишущих песни и при этом ни в каких клубах не состоящих. И решили сделать свою тусовку. Раньше или позже это всё равно бы произошло, поскольку поющих людей много, и по отдельности их плохо слышно. Мы как бы сделали ставку на шанс быть услышанными вместе. К: То есть вам очень необходимо быть услышанными? И: Это уже вопрос из рода "кем себя считать". Если считать себя литературно бездарным, то можно и дальше пописывать себе в стол. А если верить в свою минимальную талантливость, то временами становится жаль, что то, что я делаю, мало кто слышит. К: И как ваши успехи в этом? И: Так о чём я и рассказываю. Сначала нас было четверо. Таню Пучко я знаю ещё давно, со времён учёбы в МГПИ, где мы и сошлись. С Димой Авиловым и Ирой Анциферовой мы познакомились в конце декабря. А потом мы начали экспериментировать - сделали вчетвером несколько концертов, позвали всех своих знакомых в качестве слушателей и провозгласили свою творческую ассоциацию "32 Августа". К: Кажется, я уже где-то слышал это название. Один мой знакомый ездил в этом году на Грушинский слёт и рассказывал, что видел вас там. И: Неудивительно, наша палатка с флагом стояла рядом с главной тропой, ведущей к Волге, а жара тогда стояла немалая. На главной сцене - гитаре мы, правда, не выступали, но пели на гостевых сценах и около торговой точки с нашими записями. Вот тебе и ответ на вопрос, как наши успехи. К: Действительно, неплохо. А что вы ещё сделали? И: В марте мы устроили фестиваль "32 Августа", после которого наша ассоциация пополнилась новыми людьми: Наташа Калашникова, Максим Бобровский, Женя Коблик, Лёша Кудрявцев и Шура Карпов. Все очень разные и очень интересные. В том же месяце я выпустил книжку - сборник стихов моих знакомых "Тонкая прослойка". Я возился с ним почти год, и конечно, он с ассоциацией связан постольку поскольку. Но Таня, Дима и Ира в нём есть, и издать помогли Димины знакомые. К: Как интересно! И эту книжку можно купить в магазине? И: Нет, она не попала в торговую сеть. Она до сих пор расходится по знакомым и знакомым знакомых. К тому же её литературная ценность по большому счёту всё-таки оставляет желать лучшего - это непрофессиональная поэзия. Подавляющее большинство из её 49ти авторов никогда и подумать не могло, что будет когда-нибудь напечатано - так, дарили стихи на память. Так что это, по-моему, больше исторический документ, вроде визитной карточки нашего поколения. Правда, одно меня порадовало особенно, пока я её сооружал - оказалось, что трудно найти такого человека, который бы вообще никогда не писал стихов. А это здорово. Всё-таки, как я и думал, для человека это естественно - писать. Вот, возьми, посмотри её... К: Спасибо. А почему она так называется - "Тонкая прослойка"? И: Есть такая присказка для ситуации, когда двое незнакомых людей в разговоре находят общих знакомых - один из них говорит: "Как тесен мир!", а другой отвечает: "Это не мир тесен, это прослойка тонка". Как показывает практика, прослойка действительно тонка - совершенно чужие люди находят в книге фотографии и стихи своих друзей, и она расходится. К: Славно. Раз уж мы заговорили о названиях, то я давно уже хочу спросить, в чём смысл названия "32 Августа"? И: Так называется одна моя песня, написанная в 1987 году и успевшая стать более-менее известной за это время. К: А о чём она? И: О том, что в году должен быть день, когда происходят самые долгожданные и самые невозможные встречи. Как раз время между августом и сентябрём. К: Как всё это похоже - встречи общих знакомых "Тонкой прослойки" и встречи 32 августа. А нельзя ли напечатать эту песню в нашем журнале в виде стихотворения? И: К сожалению, нет. Я попытался напечатать её в сборнике, но теперь понимаю, что её лучше исполнять вживую. Из-за достаточно рваного ритма и отсутствия рефренов, она в качестве стихов неполноценна. Высоцкий говорил, что любая песня стоит на трёх китах: на словах, на музыке и на актёрском исполнении. Её нужно слышать и видеть, и лишь тогда это действительно песня. К: Но какой-то компромисс всё же есть? Ваши кассеты, например... И: В виде компромисса. Так же, как и наши выступления на радиостанции "Возрождение". К: А их уже много было? И: Не очень. Дима, Ира, я, Таня и Лёша. Остальное - в планах. К: Ну-ну... И: В сентябре мы хотим провести такую же серию концертов, как после фестиваля - когда почти каждый его участник сделал по одному-два отделения. Мы выступали тогда на двух сценах - театра "Шалом" и театра "Четвёртая Стена" в Новогиреево. Надеемся, что в это раз нам удастся найти место где-нибудь поближе к центру. Затем сделаем отдельные сборники стихов наших бардов из "32 Августа". А ближе к марту попробуем провести второй фестиваль с новыми людьми. Это - минимум. А максимум - это наши выступления, куда позовут. Мы уже и в школах пели, и в ЦДРИ, и на слётах. К: Остаётся только пожелать успеха. Спасибо тебе за рассказ и давай закругляться, поскольку интервью не резиновое. Скажи только, как узнать, где и когда будет проходить ваша серия концертов? И: В фирме "Каравелла", которая здорово помогла нам с кассетами. Её контактный телефон - 919 62 63. Звони в начале сентября. К: Тогда до встречи на подмостках "32 Августа"! Удачи вам! И: И тебе того же. Игорь Белый был весьма доволен беседой с И. Б. КОНЕЦ