Часть Седьмая Тем временем в недрах московской канализации, как раз в районе того фильтровочного отстойника, где Тося и Иванушка устроились на отдых, начали происходить странные события, невероятные как сами по себе, так и по своему сочетанию... Тося нервно вздрогнула и открыла глаза. Ей снилось, что у неё выросли ноги, красивые длинные ноги, они с Иванушкой бегут наперегонки по Большому Коралловому Рифу, и эти самые ноги ей страшно и сладко сводит и сводит... В воде вокруг Тося и спящего Иванушки наблюдалось какое-то беспорядочное волнение, поднимались со дна пузырьки, появлялись новые течения, подхватывавшие со дна белёсую муть и всякий мусор. Тося вгляделась во тьму и чуть не закричала от страха. Не зря её сводный брат, большой поклонник заросшей джунглями Амазонки, в своё время ночи напролёт рассказывал ей о своих путешествиях. Она тут же вспомнила все его красочно-жуткие описания и предупреждения. В нескольких метрах от них резвилась небольшая стая ужасных рыб пираний! Когда-то ещё в брежневские времена один любитель-аквариумист приобрёл на чёрном рынке парочку этих созданий за бешеные деньги, принёс их домой и торжественно поселил в домашнем аквариуме. Два дня эти милые рыбки вели себя тихо и пристойно, кушали мучных червей и сухой корм, а на третий день, когда ничего не подозревающий любитель вернулся с работы домой, то обнаружил осколки стекла, лужу на полу и утробный вой где-то за вентиляционной решёткой под потолком кухни. Как оказалось, пираньи расколотили свой аквариум, сожрали весь кошачий вискас, попутно загнав бедное животное в немыслимое для него укрытие, и таинственным образом исчезли из квартиры. Не исключено, что они попали в мутные воды подземных коллекторов тем же способом, что и наши герои. Как известно, десять таких пираний способны сожрать без остатка за несколько минут спортсмена-водолаза 50-ых годов со свинцовыми подошвами. - Иванушка! - Тося ощутимо пихнула его в бок, - Проснись скорей, нам грозит страшная опасность! - Да что ты, Тося, - тёр заспанные глаза Иванушка, - Не бойся, мало ли здесь всяких мутантов. - Это не мутанты! - отчаянно крикнула та, - Это пи... Пираньи решили, наконец, раззадорить себя перед славным пиршеством. Один ретивый самец высоко выскочил из воды, разинул свою зубастую пасть и легко отхватил верхнюю часть того самого железного штыря, за который держался во сне Иванушка. Остальные радостно заклацали челюстями и придвинулись ближе. - Бежим! - наконец-то пришёл в себя братец Иванушка, выхватил из воды наполовину затонувший полиэтиленовый пакет и, забросив в него Тосю, рванулся к стенке тоннеля, где над водой тянулся бесконечный карниз, шириной в три шага. Был ли он задуман древними архитекторами для удобного прохода по нему возможной инспекции или просто в качестве скульптурного излишества, Иванушка не стал соображать, а ловко пользуясь оставленными ему в гадком облике Кырлы-Мырлы лапками, моментально забрался на этот карниз, стараясь не стукнуть при этом прозрачный полиэтиленовый пакет с Тосей. Проклятый пакет оказался рваным аж в нескольких местах, и из него тут и там бежали тонкие струйки воды, падая прямо на выставленные из воды злобные хари пираний. Тося молча смотрела на Иванушку широко раскрытыми жалобными глазами. Дальнейшие события следовали почти одновременно одно за другим, и нам остаётся только, посетовав на несовершенство письменного изложения, подробно узнать о них в строгом порядке. С одной стороны карниза раздалось жуткое рычание, и наши герои увидели в метрах десяти от себя светящиеся морды огромных метрополитенных крыс, о которых так любят писать московские газеты. Крысы имели злобный и загнанный вид и, судя по всему, готовы были изничтожить всё, что бы ни попалось им на пути. С другой стороны карниза неожиданно возник клубящийся фонтан жидкого огня, ярко осветивший чёрные своды тоннеля, и пролился пылающими лужами на карниз, совсем рядом с застывшими Тосей и Иванушкой. Это шли загонщики крыс, бравые ребята из десантных войск, неистово сжигающие огнемётами всю подземную нечисть. За ними едва поспевал популярный московский журналист Артём Подберёзовик, по спецзаданию родной газеты бесстрашно щёлкающий кодаком прямо в широкие уверенные спины десантников. В довершение ко всему, прямо над головами всех людей, зверей и неведомых существ раздался страшный грохот, потрясший всё подземелье. Из противоположной стены тоннеля вывалился здоровенный кусок, и из открывшейся чёрной дыры в воду посыпались металлические стружки и брёвна. Пираньи с воем накинулись на этот мусор, а крысы и десантники настороженно замерли. Это московские метростроевцы впервые применили прогрессивный взрывной метод для пробивания особенно глубоких тоннелей под голубые экспрессы... Профессор Жак ив-Пусто и Сашка Подгородницкий проснулись в своём батискафе от страшного грохота и треска. Вообразив, что они напоролись на подводные камни и вот-вот потонут, исследователи чуть было не выскочили из своего подводного аппарата, но сообразив, что нигде никакой течи не наблюдается, оставили задраенный люк в покое. Толщу воды за иллюминаторами освещали непонятные световые сполохи, а вокруг падали бесформенные чёрные обломки. - Немедленно уходим отсюда, - решил бесстрашный старикан Жак ив-Пусто, - Здесь опасно оставаться - того и гляди, завалит. Но тут он неожиданно замер, пристально вглядываясь в кормовой иллюминатор. Ему на миг показалось, что он увидел где-то в мути хитрые кошачьи глаза наутилуса, так хорошо знакомые ему не только по атласу. - Нет, мы не уходим! - воскликнул он, - сначала мы кое-что проверим. И Жак рванул рычаг скорости. Батискаф, чуть не разваливаясь, понёсся вслед за двумя обломками необычно круглой формы. Миновав несколько запутанных переходов и бездействующих шлюзов, исследователи оказались на мелководье. То, что показалось профессору наутилусами, скрылось где-то наверху, там , где ярче всего сиял свет. Поднявшись на поверхность и высунувшись из люка друзья увидели в неверном свете пылающих бензиновых луж только загадочный тёмный комок, а рядом с ним капающий и уже почти пустой полиэтиленовый мешок со снулой рыбкой внутри. - Это она! - Сашка обрадованно замахал руками, - Та самая прыгающая и разумная килька! Оглянувшись по сторонам профессор быстро оценил ситуацию и протянул руки к карнизу: - Прыгайте к нам! Мы друзья! - Нет! - из последних сил крикнула Тося, едва различив через полиэтилен суетившегося Сашку, - Это зверь! Но братец Иванушка уже прыгнул, перелетев над обалдевшими пираньями, крепко держа в руках пакет с Тосей, и попал прямо в добрые и не брезгливые руки Жака. Немедленно был задраен люк, батискаф опустился под воду и со всей возможной скоростью покинул столь опасное место. Когда световые сполохи за иллюминаторами иссякли, Тося уже понемногу приходила в себя в рабочем аквариуме, соображая, что пока её ещё никто не убивает с хлебом и вилкой, а профессор и океанолог с превеликим изумлением общались с не растерявшим присутствия духа братцем Иванушкой. Бедный Сашка мучился и долго не мог приблизиться к отвратительному облику Кырлы-Мырлы, но в конце концов пересилил себя, подошёл и, крепко зажмурив глаза, погладил его по спутанной мохнатой шерсти. Когда же Иванушка рассказал им свежий анекдот самого московского пошиба и похаба, взаимопонимание начало продвигаться семимильными шагами. После обстоятельной беседы было решено отправляться домой к Иванушке, произвести научный анализ выпитой им жидкости и собрать общий совет, чтобы найти выход из бедственного положения Тоси и её заколдованного друга. Уже входя в более-менее прозрачные воды Москвы-реки, недалеко от описанного выше монастыря, задумчивый Жак ив-Пусто припомнил хитрые кошачьи глаза за иллюминатором и бешеную погоню. Добрый старикан только помотал головой, отгоняя наваждение, и прибавил ходу. - История ещё не закончена, - сказал второй наутилус, обращаясь к первому, - Кстати, пираньи разогнаны, а крысы и люди путь разбираются сами. - Это, конечно, так, - отозвался первый, - Но я хотел бы надеяться, что они узнают Мерцающий Замок и царя, иначе Кракен снова восторжествует. Давай-ка пока поговорим с Борькой! И наутилусы, синхронно булькнув, растворились в непрозрачной воде фильтровочного отстойника. Часть Восьмая Но вернёмся сейчас немного назад во времени и посмотрим, что стало с сестрицей Алёнушкой. Очнувшись от своего глухого и глубокого обморока, она сначала немного поплакала над унитазом, потом убрала следы последнего пиршества, суеверно не тронув Иванушкиного колпачка с блестевшим внутри остатком таинственной жидкости, села и начала думать, как быть дальше. Обстоятельно взвесив все "за" и "против", она решила отправиться на приём к своему гуру из американской церкви, который работал по совместительству районным шаманом и, как про него говорили сведущие люди, "на мистике собаку зъел". Алёнушка сунула в сумку отпугиватель тараканов без колпачка для вещественного доказательства и побежала на последний автобус. Районный шаман жил рядом со следующей остановкой метро в многоэтажном доме с бронзовой табличкой, извещавшей, что здесь в давние времена проживал некто со странной фамилией Гоков. Отстояв четырёхчасовую очередь и надавив кнопку звонка с подписью: "2 звонка - Г.В.Кракен" Алёнушка прошла в темную комнату, где по углам зловеще горели пентаграммы. Она вытащила баллончик и без утайки рассказала шаману всё, что произошло, припомнив даже цвет глаз Князя и время, которое показывали церковные часы в монастыре. Шаман терпеливо слушал, скрёб редкую клочковатую бороду и смотрел в ночное окно. Наконец, он жестом остановил взволнованную Алёнушку, выхватил из её рук баллончик и засунул его куда-то за портьеру. Затем он начал колдовать по всем правилам своей нелёгкой шаманской профессии. Сперва он высыпал из мятого спичечного коробка все спички к себе на ладонь и подозрительно их пересчитал. Потом он прошептал над ними какое-то заклинание и подкинул в воздух. Спички упали так, что из них сложились буквы У, Ф, Х, Ч и знак копирайта й. Шаман долго ходил вокруг них, приседая и что-то бурча себе под нос, наконец подошёл к муфельной печи, щипцами достал из неё тигль с расплавленным оловом и вылил в заранее заготовленный стакан с размешанной в воде зубной пастой. Полученная фигура имела поразительное сходство с тонкой женской кистью, изящно сложенной в кукиш с издевательски длинной фалангой большого пальца. Шаман только скрежетнул зубами, но ничего не сказал, помолчал ещё с полчаса, дергая себя за бороду, наконец прокаркал: - До положительного решения продолжай означенный процесс, больше - лучше! И решительно отвернулся к окну, давая понять Алёнушке, что настала пора следующего посетителя. Усталая и раздосадованная Алёнушка только к утру добралась домой, где её уже ждала вся компания - неутомимый старикан Жак ив-Пусто проводил на кухне колоночную хроматографию капли, взятой из колпачка; океанолог и заядлый бард Сашка Подгородницкий храпел на диване, подложив под голову Книгу о Вкусной и Здоровой Пище. Килька Тося плавала кругами в тёплой ванне с растворённым в ней почти всем запасом соли, а расстроенный чем-то братец Иванушка в безобразном облике Кырлы-Мырлы висел на смесителе, неотрывно глядя на Тосю. Вкратце объяснив Алёнушке ситуацию и разбудив Сашку, который, увидев сестрицу, страшно смутился и покраснел, Жак ив-Пусто устроил большой совет. После долгих дебатов и жарких споров было принято решение отвезти Тосю со следующей экспедицией Жака до Марианской впадины, а братца Иванушку и изобретённую им жидкость передать на изучение в Институт Прикладной Терапии, где действительно лечили любые болезни, но методом научного тыка, возведя интуицию в ранг аксиомы. Однако молчавшая до сих пор Тося вдруг заплакала и сказала, что не желает никакую Марианскую впадину, а хочет лишь одного - стать человеком, как братец Иванушка. Упомянутый, кстати, тоже наотрез отказался от принесения себя в жертву на алтарь научного эксперимента. Всем остальным стало неловко, и они замолчали, не зная, что и предложить. Алёнушка собралась с духом и решила рассказать про мудрый совет шамана, но тут кто-то позвонил в дверь. Это оказался чрезвычайно возбуждённый Князь с пустой сумкой в руках: - А они как свистнут, а он как гавкнет! Булькают... Сбежал! - Кто свистит, - спросил профессор, - и кто гавкает? - Да эти..., - Князь никак не мог перевести дух, - Кальмары в колёсах свистят и в реке плавают. А Барбарис к ним побёг и гавкает. А они булькают... - Что?! - крикнул Жак, - Какие кальмары в колёсах? Где? - Вон там, - Князь побежал на балкон, - Вон, у берега! Сбежал Барбарис, сбежал Борька мой! Берег, который показывал Князь, был абсолютно закрыт деревьями, но зато хорошо был виден монастырь. Он наливался грозным багровым светом и мерцал. Стрелки монастырских часов заметно дрожали. - Ба! - прошептал Сашка, - Узнаёшь строение, профессор? И тут они увидели Барбариса. Он мчался зигзагами по пустынной улице прямо в тупик, а за ним молча неслась стая огромных серых собак. - Вперёд! - бросил клич бесстрашный Жак, - Борис в опасности, надо спасти царя! - Какого царя? - выдохнул уже на бегу вниз Князь, - Это ж щенок... Алёнушка со страхом наблюдала с балкона за событиями и всё рассказывала Тосе. Вот белый пушистый комок прижался к стене забора в тупике, вот на него нахлынула отвратительно молчащая серая волна, а вот наши подбежали, и впереди всех - Сашка! Серые псы ощерились и неохотно рассеялись, оставив лежащего Барбариса... ...- Жив! - успокоил всех профессор, тщательно осмотрев щенка на кухне, - Жив, но в шоке. Нужен полный покой. - Борька! Барбариска! - причитал Князь, - Вот суки-то! - Я бы сказал, кобели, - улыбнулся Сашка, поймав восхищённый взгляд Алёнушки. - Так вот, - вспомнила та, - Я тут у шамана была... Братец Иванушка и Князь дежурили у спящего Борьки и не очень обращали внимания на шаманские заморочки, а вот Тося слушала внимательнейшим образом, будто что-то припоминая. Прослушав шаманское резюме, она спросила Алёнушку, как его звали. - Кракен!!! Я знаю его! Алёнушка, милая, он ведь хороший! Он советует ещё раз выпить из колпачка, дай-ка мне его. Вдруг что выйдет, Кракен дурного не скажет... Удивлённая Алёнушка протянула Тосе колпачок, капнула в воду, и в мгновение ока Тося превратилась под всеобщее изумление в прекрасную девушку с длинными ногами и задорно вздёрнутым носиком, обладательницу жёлтых и миндалевидных, (как утверждает моя жена), волшебных глаз. - Кракен?.. - переглянулись Жак и Сашка, - Но... Тося, словно всю жизнь ходила на двух ногах, бросилась к Иванушке, а тот, не дожидаясь никаких слов, стремглав вспрыгнул на стол, выхватил у Алёнушки свой колпачок и, прежде чем кто-нибудь смог остановить его, быстро выпил всё до конца. - Иванушка!!! - страшно закричала Тося, ломая руки. Гадкая Кырла-Мырла исчезла, но вместо человека возникла большая серая бабочка, сделала круг по комнате и приземлилась на плечо к Тосе. - Иванушка, миленький, - глотала слёзы Тося, - За что мне всё это? Зачем я без тебя? Зачем мне эти ноги, зачем мне их будет сводить, если ты и слова молвить мне не можешь? Сашка отпаивал Алёнушку, которой снова стало дурно, очнувшийся Барбарис тихо скулил; Жак, дёргая веком, нервно рвал салфетки на мелкие клочки. Остальные молчали. Волшебная жидкость кончилась, а восстановить её было уже невозможно, Кракен ни за что не отдал бы свою добычу. - Кальмары в колёсах..., - пробормотал профессор. Неожиданно Сашка встрепенулся, вскочил и присел к Барбарису: - Боря, - медленно проговорил он, - На тебя вся надежда. Ты один только можешь помочь. - Чего тебе от собаки надо, - грозно спросил Князь, - Дай ему лучше колбасу со шкуркой, пусть оклемается, бедный. - Это не собака, это царь, - устало ответил Сашка, - Ну, Боря, давай! Чёрт в Замке время остановил, он больше не провалится. Тебя Гоков ждёт... Щенок-царь Борис-Барбарис поднял глаза, тоскливо посмотрел на Сашку, на Князя и перевёл взгляд на бабочку. Затем он обхватил лапами голову и глухо гавкнул. Грянул раскатистый гром, небеса превратились в собственный негатив, все, кто был в комнате из людей бросились к окнам и увидели, как небо постепенно чернеет и съёживается, а внизу у монастырских ворот стоит маленький лысоватый старичок с собачкой на руках и всматривается наверх в поисках балкона на двенадцатом этаже. Наконец, небеса рассыпались сверкающими блёстками и вернулись в нормальное состояние, а сзади раздался голос Иванушки: - Тося... И Тося обернулась. Эпилог Как у любой волшебной повести, у нашей с вами истории обязательно сейчас будет эпилог, в котором мы попробует вкратце проследить судьбы всех главных и второстепенных героев. Классный океанолог и бард Сашка Подгородницкий снова ходит в океанологические выезды, порой на несколько месяцев. Когда у него там выдаётся свободное время, он забирается в камбуз, попивает чаёк и пишет длинные письма в Москву для сестрицы Алёнушки. Возвращаясь из путешествий Сашка обходит все магазины в округе, накупает кучу вкусной еды, приезжает к Алёнушке и они пируют на славу. Только Сашка больше никогда не заходит в магазин "Океан", да и своим знакомым не советует. Через неделю, как правило, он опять уходит в свои выезды, и в почтовый ящик начинают сыпаться длинные поэтические письма. Алёнушка бросила ходить в американскую церковь и ходит теперь на курсы молодых домохозяек. Наутилусы, как пропали тогда, так больше не возвращались. Порой я даже сомневаюсь, кто же настоящий хозяин этой истории - я или наутилусы? Их неустанно ищет по всему земному шару неутомимый весёлый старикан Жак ив-Пусто, попутно снимая на кинокамеру разные красивые виды и получая за это хорошую зарплату от своего французского правительства. Бывает он часто в Москве, мечтает снять многосерийный фильм "Подводная одиссея Ж.ив-Пусто: Московский Канализасьон", и будто бы Лужков уже подписал с ним предварительный контракт. В будущем году, говорят, профессор снаряжает крупную экспедицию в Марианскую впадину и берёт с собой Иванушку и Тосю ассистентами. Что же касается этих двоих, то у них всё в порядке. (Где дерево?) Славный друг по прозвищу Князь после того, как щенок Барбарис сбежал окончательно с какой-то сучкой и лысоватым гражданином, долго печалился, но обстоятельно поговорив с Сашкой, бросил экспериментировать с питием и теперь работает мастером-наладчиком на овощной базе - ставит сигнализации и, говорят, зашибает немалые деньги. Неожиданно исчез районный шаман господин Г.В.Кракен, прихватив с собой отпугиватель тараканов. Может быть, он уехал в Норвегию, но по расхожей версии, он приготовил из этого отпугивателя невиданное пойло, пить которое каждую ночь собираются все алкаши и бомжи округи. Монастырь больше не мерцает, и недавно возле него видели очередную бригаду маляров - они смотрели на недокрашенную стену и что-то обсуждали, размахивая руками. Сашка иногда звонит Иванушке и среди прочего каждый раз загадочно спрашивает: - Ну как монастырь, никуда ещё не провалился? - Нет, - каждый раз удивляется Иванушка, - Куда ему проваливаться? И впрямь, куда ему проваливаться, если Королева Мерцающего Замка давно вышла замуж за царя Борю, а чёрт доброго волшебника Гокова прочно и надолго остановил стрелки на монастырских часах. Ровно в восемь часов и двадцать восемь минут, взгляните сами. Взгляните сами. Москва, 4 декабря 1995 года